Ждать пришлось недолго, но каждый из этих часов тянулся для Мейко вечностью. Он то и дело вздрагивал, ловя на себе незримый взгляд из чащи. Косил взгляд на зловещий куст – казалось, фигурка насмехается над ним с ветки болтаясь на ветру.
БОООМ!
Гулкий удар колокола с храмовой звонницы в деревне врезался в тишину.
«Сигнал! Они здесь!» Мейко вскочил, сердце колотясь как птица в клетке. Трясущимися руками он вскарабкался на ближайшее дерево, цепляясь за шершавую кору.
На дороге, вдали, поднимался желтый столб пыли. Десятки всадников, лапы их спайков били в такт пению птиц. Блеск доспехов слепил даже издалека.
«Где же сменщик?!» – мысль пронеслась панически. Тот появился как раз, когда пыльный вихрь уже вкатился в деревню, минут через пять после сигнала колокола.
…
В деревне царила суета. Отец Мейко, грузный староста, встречал рыцарей по обычаю: хлеб-соль на расшитом рушнике. Но сэр Брэвис лишь коротко кивнул, сдвинув забрало. Лицо под ним было усталым и собранным.
– Времени в обрез, староста. Грузите оброк на вьючных. Быстро!
Мужики, уловив жесткую интонацию, бросились к приготовленным мешкам. Сэр Брэвис оценивающим взглядом скользнул по груде. – В этом году негусто, да?
– Да, сэр, – голос старосты звучал устало. – На зиму хватит, но впритык. Один неурожайный сезон...
– Не печальтесь, – отмахнулся рыцарь. – Королевские астрологи сулят теплую зиму.
– Дай боги, дай боги... – зашептали вокруг, их вера в придворных звездочетов была невелика.
– Все? – спросил сэр у сержанта рядом. Тот кивнул. – Извините, что не задержимся. Дела Ее Величества не терпят отлагательств… Сэр уже поворачивал коня.
Староста молча кивнул. Горечь и стыд комом встали в горле. Обманул сына...
– Стойте!
Крик прорезал гул. Голос Мейко. Он пробивался сквозь толпу, сжав в кулаке тот самый черный шарик. Отец, увидев, с какой стороны сын рвется, молниеносно среагировал. Дождался, пока тот вынырнет из людского кольца, и крепко схватил за руку.
– Мейко, успокойся! – его голос дрожал от напряжения и предчувствия беды.
Сэр Брэвис приподнял забрало, его бровь вопросительно поползла вверх. – Что-то не так, староста?
– Нет-нет, сэр, – староста выдавил легкую, натянутую улыбку. – Просто сын... хотел вас увидеть. Вот и все…
– Нет! – Мейко вырвался из отцовской хватки с силой отчаяния. Он бросился вперед, прямо к сэру Брэвису. Охрана рыцаря мгновенно напряглась, руки метнулись к эфесам мечей. Сам сэр инстинктивно положил ладонь на рукоять своего клинка, его взгляд стал острым, как лезвие. Горькие уроки политики и войны научили его одному – опасность всегда рядом.
– Чего тебе надо, малец? – голос сэра был низким, без тени снисхождения.
– Сэр! Взгляните на это! – Мейко протянул сжатый кулак, потом резко раскрыл ладонь. На ней лежал маленький, черный, незнакомый шарик.
Сэр Брэвис наклонился. Его пальцы, затянутые в перчатку, осторожно подхватили шарик. Он поднес его к глазам. Всего пара секунд беглого осмотра – и лицо рыцаря изменилось. Всего пара секунд. Но этого хватило. Щеки под шлемом побелели, как мел. Рука, держащая шарик, заметно дрогнула.
Он действовал молниеносно. Одним плавным движением соскользнул с коня, тяжелые латы глухо звякнули. И... встал на одно колено перед мальчишкой.
Его руки, сильные и в то же время теперь осторожные, легли Мейко на плечи. Взгляд сэра Брэвиса, полный невероятной серьезности и тревоги, впился в лицо Мейко.
– Мальчик, – произнес он тихо, но так, что каждое слово было слышно в наступившей гробовой тишине. – Теперь... с самого начала. Откуда ты это взял?
Глава 8
Глава: 8
Брэвис знал. Пусть этот шарик был не совсем таким, как тот, что хранился в потайной шкатулке в его родовом поместье – находка, оставленная дедом, ветераном давней, почти забытой войны.
Но материал... форма... эта холодная, чуждая твердость... Слишком похоже. Слишком. И дедовы рассказы о "небесных дьяволах", их черных, как ночь без звезд, кораблях и оружии, вспыхнули в памяти с пугающей ясностью.
(Мейко, запинаясь от волнения, но четко, начинает рассказывать свою историю: ночной побег, исчезнувший и вернувшийся оберег, шуршание, страх, поиски, найденный шарик и зловещий след...)
– Ясно, – произнес сэр Брэвис. Его голос, низкий и резкий, бросил в толпу камень. Пошел беспокойный гул. Рыцарь резко развернулся к своим:– Пошлите гонца – к ее Величеству! Остальные – оружие проверить, седла подтянуть. Выдвигаемся сейчас.
Судя по лицам подчиненных, они относились к его идее крайне скептически, но выбора у рыцаря не было, только если бы он не хотел запятнать себя и свой род позором трусости. Да и доказательства слишком незначительны, нужно больше информации.
Сам он схватил кусок угля и кусок промасленного пергамента. У него ушло пять минут на срочное донесение. Рука дрожала, почерк был ужасен, корявые каракули, но именно эта неразборчивость была лучшей защитой от подделки. Королева узнает его "стиль" и мобилизует силы немедленно.
– А ты, малец, – Брэвис ткнул перчаткой в Мейко, не отрываясь от писанины, – покажешь, где в последний раз видел то... марево. – Мейко побелел, но кивнул.
«Ничего. С рыцарями я справлюсь с чем угодно», – пытался он убедить себя, пока сэр, закончив, сунул сверток гонцу. Тот рванул прочь, поднимая столпы пыли.
Мейко схватил поданную руку, и сильная тяга вверх вбросила его в седло позади рыцаря. На опустевшей площади осталась только его семья. В их глазах – стояло беспокойство. Они молились всем богам и лесным духам, о которых знали, лишь бы сохранить и деревню, и своего сына.
…
Тем временем, на другом краю леса, «Кувалда» был зол. Яростно, бульдожьи злобно зол. Они только лагерь обустроили, а этот «козел» Гриша, не дав толком отдохнуть погнал их в дозор!
Только для него дозор в подобной дыре означал сон в теплой палатке под шумок бутылки, а не марш-бросок под палящим солнцем. «Каста сраная...» – он сплюнул густую слюну и затянулся самокруткой, пыхтя, как перегруженный паровоз на подъеме.
Его люди ковыляли следом, лица мокрые от пота, форма прилипла к спинам. Солнце в зените превращало лесок в липкую, душную парилку.
– Босс... – хриплый голос в импланте.– Чего? – буркнул Кувалда, вытирая пот со лба.– У нас... гости. На поляне. Триста метров.
Взгляд Кувалды метнулся к указанной точке. На открытое пространство выехал отряд. Не на лошадях. На массивных, низкорослых существах, похожих на ящеров с тупыми, бронированными мордами.
– Динозаврики, прикольно! – раздался чей-то смешок в общем канале.– Заткнись, балда! – рявкнул Кувалда.
– Босс, что делать? Чую, они по нашу душу. – Кувалда прикинул хрен к носу. Каста приказал при любом кипише докладывать ему. Но... «Пусть этот сопляк сам подавится своими приказами!» – мысленно выругался он.
«Я сам разберусь».
– Пока наблюдаем. Как подойдут к границе леса – дайте пару предупредительных. Травматическими. Только, блядь, в головы не стрелять! – добавил он.
– Принято. – Головорезы бесшумно обнажили оружие с длинными глушителями. Несколько прицельных красных точек заплясали на доспехах и мордах незваных гостей.
– Вон там, – Мейко указал дрожащим пальцем на дерево у края поляны. Сейчас оно выглядело совершенно обычным, ни малейшего намека на вчерашнее марево. – У того дуба...
– Понял. Спасибо за помощь, – голос сэра Брэвиса был тверд, но без прежней теплоты. – А теперь – беги домой. Быстрее. Дальше мы справимся сами.
«Справятся?» – мелькнула у Мейко мысль, но он отогнал сомнения. Сэр сам не знал, что делал и плана не имел. Разве что рассчитывал на удачу... или попытку переговоров с этими... пришельцами?
– Стой! – скомандовал он, спрыгивая на землю. – Дальше идем пешком, только тихо.
– Но сэр, думаю мы можем объехать... – начал один из рыцарей, с тревогой глядя на темный пролесок.– Долго – Брэвис пожал плечами, проверяя меч в ножнах. – За мной. – Отряд, звякая латами, начал осторожно втягиваться в чащу.
Мейко, отбежавший на ближайший пригорок, но не уходил. Он залез на дерево и наблюдал, его сердце ликовало. Сегодня он сделал нечто великое! Важное! То, что внукам рассказывать будут нестыдно! Лицо его светилось гордостью. Он уже представлял, как приукрасит эту историю...
Но это выражение триумфа мертвецки побледнело в доли секунды. В густой листве деревьев, прямо над группой рыцарей, только что скрывшихся в пролеске, он снова увидел знакомое, зловещее марево. Искажение воздуха. Дрожь реальности. То самое.
– Стоооойте! – заорал Мейко изо всех сил, вскакивая, но его отчаянный крик был перебит, заглушен, разорван на части.
ХЛОП! ХЛОП!
Два резких, сухих звука, похожих на лопнувшую плотную ткань, но громче. Намного громче. Они прокатились по полю, эхом отозвавшись в лесу.
Сэр Брэвис почувствовал не толчок – удар. Как будто гигантский невидимый кузнец всадил ему в грудь молот размером с быка. Воздух вырвало из легких.
Тело инстинктивно откинулось назад, гася чудовищную кинетическую энергию попадания. Он грохнулся на спину, оглушенный звоном в собственных латах. На нагруднике, прямо над сердцем, зияла глубокая, вмятина.
Вокруг царил ад. Его люди, только что входившие в лес, тоже подверглись шквальному огню.
ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! – сухие, безжалостные хлопки рвали воздух, смешиваясь с лязгом брони, криками боли и ужаса, треском рикошетов о деревья. Казалось, стреляют со всех сторон и делают это невидимые призраки, иную версию почему никто не заметил ни единого стрелка рыцарь так и не придумал.
– В укрытие! Рассредоточится! – хрипло проорал Брэвис, едва поднимаясь на локоть.
Рыцари и солдаты, прошедшие не одну битву, действовали на автомате. Они нырнули за стволы вековых дубов, в ямы, за валуны, прижимаясь к земле.
Любое движение – даже малейшее приподнимание головы – тут же наказывалось свистом, вгрызающейся в дерево или камень рядом.