– В чем? – Гриша почувствовал, как холодеют кончики пальцев.
– В предстоящей битве. На севере. Против восставших баронов и... их союзников.
Гриша остановился как вкопанный. Он медленно поднял глаза к небу, к тому самому месту, где ощущалось незримое присутствие. К "Икс". Губы его шевельнулись беззвучно: «Икс... как же я тебя ненавижу». А то, что он приложил к этому свою когтистую руку Гриша ни капельки не сомневался.
– Мы не вмешиваемся в местные дела, – выпалил Гриша, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Перспектива отвечать перед трибуналом за участие в чужой гражданской войне – а также «пробовать на вкус межгалактический чефир» – казалась ему кошмаром. – Это против наших протоколов. Категорически.
Мадрок лишь покачал головой, его лицо стало каменным. – В таком случае... вы не оставите нам выбора, Григорий. Мы не можем оставить потенциально враждебную, вооруженную до зубов силу у себя в тылу накануне решающего сражения. Это самоубийство.
– Мы вам не враги! – настаивал Гриша, отчаянно ища аргументы.
– Может быть, – холодно парировал Мадрок. – Но вы и не союзники. А значит... доверия в вашей честности и нейтралитете у нас нет. Ни грамма. Ваше слово... пустой звук без каких-либо гарантий.
Он шагнул ближе, снижая голос почти до шепота, но от этого его слова звучали лишь весомее: – Григорий, я же немногого прошу. Просто... продемонстрируйте силу. Распугайте войско бунтовщиков. По легендам, ваши предшественники это умели мастерски. Сделайте это – и копайтесь в своих развалинах хоть до прилёта четырёхвостой кометы. Без помех. Даю слово Капитана Гвардии.
Гриша сжал кулаки. – Ты же понимаешь... я не могу решать такие вещи в одиночку! Мне нужны консультации, разрешение сверху...
– В полной мере понимаю, – кивнул Мадрок, но в его глазах не было сочувствия, только расчет. – У вас... день на размышления и "консультации". Завтра в это время я жду ответа. Окончательного. – Он сделал паузу, давая угрозе повиснуть в воздухе.
– Сэр Мадрок! – крик следопыта разрезал напряженную тишину. Солдат подбежал, запыхавшийся, в руке у него висел – небольшой холщовый мешочек. – Мы кое-что нашли! У большого валуна, на краю поляны!
Гриша внутренне сжался. Вот и всё. Теперь у них будет настоящая улика и рычаг давления по совместительству. Он видел, как взгляд Мадрока загорелся хищным блеском. Капитан протянул руку.
Следопыт развязал мешочек и вытряхнул содержимое на ладонь капитана. Небольшой обрывок... веревки? Темной, прочной, с незнакомым синтетическим блеском. Совсем не похожей на местные пеньковые или кожаные шнуры и россыпь резиновых шариков, пара окурков.
Мадрок поднял находку к глазам, изучая. Его брови сдвинулись в немом вопросе. Гриша узнал материал сразу – это был обрывок паракорда из аварийного комплекта.
В этот момент, когда все взгляды были прикованы к злополучному обрывку в руке Мадрока, тишину разорвал звук.
Не громкий выстрел. Не свист стрелы.
ПИУ!
Короткий, резкий, шипящий звук. Как плевок сжатого воздуха. Как разрыв плотной ткани вблизи.
Обрывок паракорда в руке Мадрока вздрогнул, будто его дернули за невидимую нить, и упал на землю. Капитан гвардии вскрикнул от внезапной боли и неожиданности – не от раны, а от удара, будто по пальцам хлестнули прутом.
Он инстинктивно отдернул руку, сжимая ушибленные пальцы. Его глаза, полные шока и ярости, метнулись вверх, к кронам деревьев на опушке, откуда, казалось, пришел звук.
Наступила мертвая тишина. Все замерли. Гвардейцы Мадрока инстинктивно схватились за оружие, озираясь. Канни и Брут мгновенно развернулись спиной к Грише, автоматы их были наготове, а взгляды сканировали лесную чащу. Сам Гриша почувствовал, как кровь хлынула к лицу.
В следующее мгновение что-то маленькое, твердое и невероятно быстрое врезалось Мадроку в плечо со страшной силой. Если бы он инстинктивно не повернул голову в последний миг, удар пришелся бы прямо в висок – а это конечная.
Мощный толчок опрокинул его на бок. Дорогущий наплечник его лат треснул, как скорлупа, выпучившись внушительной вмятиной. Доспех спас хозяина, но ценой собственной целостности. Боль пронзила ключицу.
Гриша инстинктивно пригнулся, сердце колотясь как бешеное. «Снайпер!» Он на автомате бешено сканировал опушку, ища вспышку.
Пиу!... Пиу!...
Дипломат Оман, только что согнутый в три погибели, рухнул как подкошенный мешок, не издав звука. Темное пятно мгновенно расползлось на его безупречном камзоле. Рядом Архимаг Понт с визгом повалился на колени, бормоча заклинания, его пальцы чертили в воздухе дрожащие руны.
Пиу!... Пиу!... Пиу!...Звуки участились, сливаясь в одну протяжную, шипящую какофонию смерти. Нечто свистело над головами, впивались в землю, рикошетили от камней.
– ЧТО ПРОИСХОДИТ?! – Гриша орал в микрофон гарнитуры, бешено вращая глазами, пытаясь понять направление огня.
В эфире стояла – мертвая тишина. Ни помех, ни ответа – просто ничего.
–Канни! Брус! Кувалда! Псих! Снайперы! КТО-НИБУДЬ! ОТВЕЧАЙТЕ! – Его крик был воплем в пустоту. Радиоэфир был мертв, как выжженная земля. Никакая глушилка не смогла бы подавить белый шум, по крайней мере Гриша так думал, а значит дело в другом...
Понт закончил бормотать. Над его согбенной фигурой возникло не пламя – целая стена из сгущенного, жидкого огня. Раскаленная лава, застывшая в воздухе, готовая обрушиться смертоносным потоком. Его безумный взгляд был устремлен в сторону лагеря Гриши!
– СТОЙ! – заревел Гриша, вскакивая. Он не знал, что творится в лагере, но там были его люди! Пусть идиоты, но его идиоты! Он сам разберется, кого расстрелять, кого – под трибунал! Но не этот лысый маньяк!Он бросился вперед, не думая. Тяжелый удар плечом в бок колдующего старика.
Понт с хриплым вскриком рухнул на Гришу, его халат запахло паленой шерстью. Собранная им чудовищная энергия рассеялась с громким хлопком и волной горячего воздуха. Стена огня рухнула в ничто.
БАХ!Светошумовая граната, брошенная Канни где-то рядом, разделила мир на «до» и «после». Ослепительная вспышка выжгла сетчатку, оглушительная волна ударила по барабанным перепонкам, заставив всех на мгновение замереть в агонии.
Гвардейцы Мадрока, несмотря на шок, были дисциплинированны. Опираясь на щиты и друг на друга, они сомкнули ряды, оттесняя Гришу от его людей.
Канни и Брус, ослепленные и оглохшие, отбивались отчаянно, действуя на ощупь и инстинктивно. Резиновые пули Бруса и Канни буквально отскакивали от сияющих доспехов гвардейцев, словно горох.
Брус, понимая, чем попахивает данная ситуация. Перехватил пулемет за цевье и начал фехтовать им как монолитной дубиной, круша щиты, но даже так не мог пробиться к командиру. Канни, выдергивая одну светошумовку за другой, ослеплял и оглушал нападающих, но их было слишком много, и они быстро оправлялись.
– БАМ! – с другого конца поляны, из леса, сорвался оглушительный поток брани и автоматных очередей. Он ударил в группу гвардейцев, пытавшихся окружить Бруса. Несколько человек рухнуло, остальные укрылись за щитами, блокируя обзор.
«Ленивые суки...», – мелькнуло у Гриши. «Ну хоть кто-то стреляет!» Он, понимая, что другого момента может и не быть, попытался пробиться к своим.
Но гвардейцы, озлобленные потерями и светошумовыми атаками, стали неуклонны. Раньше шокированные, теперь они – сжимали кольцо окружения. Щиты били по корпусу, древки копий тыкали в ноги, сбивая с ног.
«ВЖУХ!»
Тупой, костоломный удар древком копья пришелся Грише по голени. Раздался отчетливый, мерзкий хруст. Боль – белая, невыносимая – пронзила все тело.
Гриша судорожно застонал, чувствуя, как по ноге ниже колена растекается горячее, липкое «повидло» – его собственная кровь, пропитывающая штанину.
Он рухнул как подкошенный, лицом в пыльную, вытоптанную траву. Мир поплыл, боль и шум слились в оглушительный гул.
Последнее, что он увидел перед тем, как сознание начало уплывать, – тяжелый, грязный, кованый сапог гвардейца, поставленный прямо перед его носом. И тень от другого сапога, занесенного для удара.
Глава 11
Глава: 11
– Надо что-то решать! Причем СРОЧНО! – Канни буквально выл, его лицо было искажено яростью и беспомощностью. Он метался по импровизированному КП в центре лагеря, сжимая автомат так, что костяшки пальцев побелели.
Напротив него, опершись о стол с мерцающими голограммами, стоял Намар. Профессор выглядел изможденным, тень фонаря падала на глубокие морщины придавая ему еще более древний вид.
– Я понимаю ваше беспокойство, Канни, – голос Намара был устало-ровным, но с трудом сдерживаемым напряжением. – Но...
– ЧТО ТВОЮ МАТЬ, "НО"?! – Канни врезал кулаком в металлический ящик с грохотом. – Ты ж умный, блин! ПРОФЕССОР! Придумай что-нибудь!
– Я пытаюсь, – Намар сжал переносицу. – Если бы вы не орали как на пожаре, а дали подумать, шансов придумать хоть что-то у меня было бы больше.
Канни оглянулся. Солф, Псих, Кувалда, и еще пара офицеров – все смотрели на него с немым вопросом и нарастающим раздражением. Он скривил гримасу, сдавленно выдохнул и отступил на шаг, упираясь спиной в опорную стойку генератора. – Говори, старик.
Намар выпрямился, его взгляд скользнул по карте местности, проецируемой на стол. – По существу. Майор Григорий в плену. Это плохо. Но не катастрофично. Пока. Катастрофа в другом.
Он ткнул пальцем в точку на карте – место переговоров и последующей бойни. – Кто-то… или что-то… намеренно стравило нас с королевством Лайонес. Хладнокровно. Расчетливо и профессионально.
Все молча кивнули. Хаотичная бойня началась для каждого полнейшей неожиданностью: сначала снайперский выстрел по Мадроку, потом убийство дипломата, попытка мага спалить пол-леса… и ответный огонь паникующих со всех сторон.
– Кувалда, – Намар повернулся к верзиле. – Повторите еще раз. Ваши люди, стоящие на страховке… что-то вообще видели?
Кувалда, чье лицо пылало от унижения и ярости, ему было плевать на «Касту», но то, что его и его головорезов «вырубили», как по мановению волшебной палочки – бесило до животного скрежета зубов.