Тень замерла. Рука в перчатке сжала виски. Идеальный план… Как паутина. Тонкий, невидимый распланированный заранее.
А теперь? Все это рвется на глазах. «Сделать все тихо в нашей ситуации – невозможно. Значит…»
— Отдавай команду, – голос тени стал резким, как удар ножом. — Пусть все наши двигаются к дворцу.— А стража? Гарнизон? – стражник ахнул.— Убить. Слово повисло в воздухе, тяжелое и окончательное. — Всякого, кто станет на пути. Я не отдам власть этим столичным шакалам… этим баронам, чья кровь жиже вороньего помета.
Стражник кивнул, коротко, как марионетка. И растворился в темноте переулка, будто его и не было.
Тень осталась одна рука извлекла из внутреннего кармана плаща длинную трубку.
Легкий щелчок кресала и огонек вспыхнул, осветив на миг жесткие скулы, и холодные раздраженные глаза.
Быстрая затяжка и дым заклубился в морозном воздухе. Сегодня ночью решается судьба. Не королевства – его судьба. И он не упустит свое. Пускай город утонет в крови. Хоть весь город сгорит до тла - цена уже не имела значения.
…
Тьма. Гул в висках. Боль – тупая, разлитая по затылку. И мешающее настойчивое трясение за плечо.— Проснись... проснись, пожалуйста...Голос, тонкий и дрожащий, пробивался сквозь вату сознания. Словно щебет испуганной птички прямо в ухо.
Гриша дернулся, резко открыл глаза. Мир плыл, двоился. Перед ним, на корточках, сидела та самая девчонка-лекарь. Та, что спасала его после стычки в лагере.
Ее лицо было бледным в полумраке кладовки, глаза – огромными от страха. Она вся дрожала – мелкой, частой дрожью. От холода? От ужаса происходящего? От его внезапного пробуждения? Скорее всего, от всего сразу.
— Что... случилось? – голос его хрипел, язык заплетался.— На нас... напали! – она выдохнула, словно прогоняя кошмар.— Это я... уже понял, – Гриша попытался пошевелиться. Острая боль пронзила шею. Веревки, туго впивающиеся в запястья за спиной. Привязан к тяжелому дубовому шкафу. — Кто?— Не знаю... – девушка сжалась. — Я возвращалась после ночного обхода... и из-за угла послышались – крики! Мне на встречу выкатились... гвардеец и... и кто-то в черных доспехах, страшный... Я хотела закричать, но гвардеец... Она сглотнула, глаза наполнились ужасом. — Получил удар ножа... прямо в глаз. Я побежала... и спряталась тут… Потом тебя затащили...
Гриша напряг мышцы спины и рук, попытался дернуть связки. Напрасный труд. Узел был крепким, профессиональным. В глазах снова поплыли темные пятна. — Сколько я был... в отключке?— Полчаса... Может, чуть больше, – прошептала она.— Плохо, – констатировал он, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы. — Можешь меня развязать?
Его взгляд упал на нож в ее руке. Небольшой, кухонный, с тонким лезвием. Тот самый, что она, видимо, носила с собой для успокоения нервов.
Девушка нервно сжала рукоять, костяшки побелели. Она посмотрела на нож, потом на Гришу. В ее глазах читалось открытое, животное недоверие. Чужой. Опасный. В такой час она не могла дать себе ответ – кто в данный момент свой?
«Черт бы тебя побрал!» – мысленно взорвался Гриша. — Я тебе не враг, – сказал он вслух, максимально сдерживая раздражение. Голос звучал хрипло, но твердо. — Я пытаюсь помочь. — Молчание прервалось только ее прерывистым дыханием.
— Пожалуйста, – добавил он, глядя прямо в ее напуганные глаза. — У нас мало времени... Кайра... долго не продержится одна...
Имя королевы подействовало как удар хлыста. Что-то дрогнуло в лице девушки. Страх перед неизвестным солдатом столкнулся с преданностью и благоговейным трепетом.
Лезвие блеснуло в полутьме. Девушка сжала губы, поднесла нож к веревкам. Ее руки дрожали, но движение было решительным.
Ш-ш-шурх! – острый металл легко перерезал волокна. Веревка соскользнула на каменный пол.
Гриша втянул воздух, растирая ноющие, онемевшие запястья. Кровь хлынула в пальцы, заставив их гореть. — Спасибо, – кивнул он, поднимаясь. Голова закружилась. — Эм... Ты не знаешь, куда дели мое... добро?— Его, наверное, отнесли на склад... недалеко отсюда, – ответила она, быстро вставая.— Отлично. Идем за ним!
— Мы? – в ее голосе снова прозвучал испуг. Она отшатнулась на полшага.
Гриша устало провел рукой по лицу. — Я буду не против твоей компании. Сейчас любая помощь – в прок. И кто-то должен показать мне дорогу.
Он смотрел на нее, не отрываясь ожидая ответа. — Лона замерла, взвешивая все за и против. Доводы были убийственно просты: остаться одной в этом аду? Или идти с ним? Ее лицо, еще секунду назад растерянное, внезапно стало жестким. Она коротко кивнула.
Уже стоя у двери, Гриша резко обернулся: — Как тебя зовут? Ты не представилась.— Лона, – ответила она тихо, но четко.— А я – Гриша. Если помнишь. Уголки его губ дрогнули в подобии улыбки. — Будем знакомы. А сейчас – пошли.
…
Кайра шла по коридору смерти. Не бежала – шла. Каждый шаг отдавался гулко в опоясанном трупами проходе. За ней – горстка гвардейцев.
От двадцати их осталось шестеро. Их ряды редели не по дням, а по минутам. За каждым поворотом, из каждой ниши, из-за каждой колонны выскакивали тени в черных доспехах. Наемники? Фанатики? Сейчас это было неважно.
Они бросались в атаку с тупым, животным упорством, не жалея себя. И гвардейцы Кайры, израненные, уставшие, платили им той же монетой – жизнью за жизнь, ударом за удар.
Сталь звенела, крошилась, впивалась в плоть. Воздух стал густ от запаха крови, пота и страха.
Ярость кипела в Кайре, как расплавленный металл. «Мерзавцы. Предатели». Кричала она про себя. Каждый нерв горел белым пламенем. Ее меч был не оружием – продолжением этой разрушительной энергии.
Он не просто рубил – он рвал доспехи и тела, оставляя за собой кровавый шлейф. Но даже эта ярость не могла скрыть холодного расчета: «Они напали слишком вовремя. Я отослала лучших – на северный фронт, против тех "небесных дьяволов"».
— Черт Гриша? — Мысль о нем пронзила на миг, как игла. Отпал на второй план. Сейчас важнее было одно – выжить, а потом разбираться с остальным.
Она мельком глянула в высокое арочное окно. Вид заставил сжаться сердце.
Город пылал, не метафорически – буквально.
Оранжевые языки лизали ночное небо над кварталами, клубы черного дыма клубились, как предвестники апокалипсиса. Вопли, звон стали, дикие крики ярости и боли – все это доносилось сквозь толстые стены, сливаясь в жуткую симфонию хаоса.
— Что, черт подери, там творится?! — В глубине души теплилась слабая надежда: — Городской гарнизон... стража... они должны быть верны. Иначе... Иначе придется пустить в ход то, что хранилось в тайных подвалах дворца. — То, что она надеялась оставить на самый крайний случай.
Тем временем у главных ворот дворца…
— НАВАЛИИИИСЬ! – хриплый рев сорванных глоток.
Десяток здоровенных мужиков, потных, окровавленных, с перекошенными от усилия лицами, рванули вперед. В их руках – массивное бревно на цепях для всем известных целей.
БАМ! Удар пришелся в центр дубовых створ. Крепкие, но не рассчитанные на решительный штурм, вздрогнули, посыпая нападающих щепой.
Капитан Хай, командир этой пестрой банды, наблюдал с презрительной усмешкой. Его лицо, изрезанное шрамами, было спокойно, но глаза, маленькие и хищные, метались.
— Сволочи. Тормоза. Быстрее! — Город за спиной был адом. Гарнизон, городская стража, и две фракции бунтовщиков – все смешалось в чудовищной мясорубке.
Улицы горели под ногами. Трупы лежали штабелями на мостовых, как дрова. Он потерял треть людей, пробиваясь к этим проклятым воротам. И вот сейчас...
Щ-з-з-звинь!
Стрела просвистела в сантиметре от его виска, срикошетила о брусчатку.
На стенах не гвардейцы Кайры. Там – столичные, вороны в черных латах. Те самые баронские прихвостни, что их опередили. Они, видимо, решили, что дворец – их добыча, и отчаянно отстреливались, не понимая, кто и зачем ломится снаружи.
Путаница и хаос. Его стихия.
— СИР! – заорал один из его головорезов, прижимаясь к грубо отесанному щиту. Стрелы дождем секли по дереву. — МЫ НЕ ВЫДЕРЖИМ! ГДЕ НАШИ МАГИ?!
Хай лишь коротко ткнул пальцем в пылающее зарево над городом. Над самым его центром клубился, набирая силу, огненный смерч. Маги разбирались меж собой и Хай был этому рад.
— Прорвемся, – его голос был хриплым, но железным. — Или я не Хай Капитан, пес с Южного Перевала!
БА-АХ! Дуб не выдержал. Засов лопнул с треском. Створы с грохотом распахнулись вовнутрь. Его люди, с диким воплем, хлынули в проем, сминая первых растерянных защитников в черном.
Хай хищно облизнул пересохшие губы. По лицу расползлась волчья ухмылка. Он обнажил тяжелый, зазубренный тесак.— А теперь... начинается самое веселье. — И шагнул за своими в бой, в сердце дворцового кошмара.
Глава 16
Глава: 16
Двери в царские покои открылись мощным ударом гвардейских сапог, группа Кайры ворвалась в свою вотчину, в немой злобе и переполненные желанием убивать – лязг доспехов и топот сапог по мрамору эхом отдавались в почти пустом помещении.
У трона, окутанного полумраком, ждали двое: Первый - в полном латном доспехе без шлема. Лицо мужчины лет тридцати пяти с зачесанными назад локонами и аккуратной почти ювелирно подстриженной бородкой скривилось в победной гримасе.
Второй – тучный во всем, лицо его, как и тело распирало от жировых складок и злобы, которой казалось он мог плеваться. Неказистый внешний вид слегка уравновешивался богато украшенной золотыми орнаментами кирасой, поверх малинового шелкового кафтана и маленькие серые глазки, что едва выглядывали из-под лба и казалось хотели проникнуть и сожрать чью-нибудь душу.
— Граф Майт. Барон Логос, – голос Кайры резал тишину, как лезвие. — Перед тем как обезглавить вас как предателей и изменников, думаю стоит дать вам объясниться.
Логос усмехнулся, жестом окидывая пустой зал. — А как ты сама думаешь, девочка? Мы проводим смену власти.
Майт шагнул вперед, жестом заткнув своего напарника, его голос – яд вежливости зажурчал как весенний ручей: — Ты не оправдала наших ожиданий. Из-за твоего никчемного управления Королевство трещит по швам и тебе пора уступить место сильным рукам и гибким умам.