— Молодой человек, проходите, я не кусаюсь, — донесся до Гриши размеренный голос. Он проморгался и увидел мужчину, сидящего за столом, заставленным многочисленными книгами и журналами.
С первого взгляда можно было понять его главную черту — интеллект. Лысый череп с остаточной линией волос, а также высокая линия лба не оставляли сомнений. Мужчине было около сорока, он носил очки с толстой оправой, обрамляющие узкое лицо.
Профессор был одет в белый халат, под воротником которого виднелся галстук и свежеуложенная рубашка.
Гриша, оценив собеседника, поспешил занять кресло напротив.
— Я глава отдела научных разработок, профессор Намар, — представился он, и Гриша, почувствовав прилив уважения, протянул ему руку. Профессор слегка улыбнулся и пожал ее.
— Очень приятно, Гриша, — ответил полковник, стараясь скрыть волнение.
— Теперь к делу, — сказал профессор, его голос стал более серьезным. — Жалобы есть?
Гриша покачал головой, но профессор, казалось, не собирался останавливаться на этом.
— А вот это сейчас проверим, — произнес он, указывая на руку Гриши. Тот быстро понял, в чем дело, и закатал рукав, обнажив предплечье.
— Ай! — вырвалось у него, когда профессор, отточенным и едва заметным движением, взял его кровь, используя какое-то странное устройство, внешне похожее на обычный фломастер.
Уже немолодой мужчина слегка покрутил его в руках, а затем, пользуясь тем, что его стул был на колесиках, откатился к противоположной стене. Он положил устройство на стойку, и через пару секунд она зашевелилась, поглощая местный шприц в свои недра.
— Ладно, молодой человек, — произнес профессор, возвращаясь к Грише, — раздевайтесь до трусов, нам положено всего пять минут.
Гриша слегка обалдел от такого заявления. Даже учитывая, что он знал, это всего лишь медицинский осмотр, но после слов яйцеголового в его голове закрутились совсем не те мысли. Профессор Намар выглядел уверенно и нарочито спокойно, и Гриша не мог не заметить, как его глаза прослеживается легкий блеск усталости.
— Не переживайте, — произнес профессор, заметив его замешательство. — Это всего лишь стандартная процедура. Мы должны убедиться, что вы в порядке, прежде чем пропустить вас дальше.
Дальше профессор гонял его от одного аппарата к другому. Гриша чувствовал себя подопытным в научном эксперименте. Его просвечивали рентгеном, заставляли пить какой-то странный раствор, и, казалось, пропускали через его тело все виды излучений, известных человечеству.
Все это делалось в лютой спешке, такой что даже он уже молодой парень слегка запыхался, вылезая из очередного аппарата.
Тем временем профессор Намар что-то усиленно печатал на полупрозрачной голограмме, имитирующей монитор. Его лицо светилось удовлетворением, когда он, наконец, обернулся к Грише.
— Молодой человек, вы полностью здоров, — произнес он с легкой ноткой гордости в голосе. — Возможно, даже слишком. Если бы меня попросили предоставить эталон здорового тела, я определенно предоставил бы ваше.
— А учитывая вашу предысторию, вы либо очень везучий, либо просто врете.
Эти слова перехватили дыхание у Гриши. «Если даже этот неармейский профессор заметил что-то необычное, то…» Но профессор внезапно прервал его поток мыслей.
— Меня это не волнует. Это ваше дело, — добавил он, указывая на дверь. — Прошу пройти дальше. Всего хорошего.
Гриша вышел, чувствуя себя опустошенным. Нехорошие мысли роились в его голове, пока он медленно плелся по коридору. За одно из его окончаний он вышел в просторное помещение, где уже прошедшие осмотр ожидали остальных.
Гриша мимолетно пытался выискивать глазами Кованых и Шайю, но их тут не было. Полковник совершенно ушел в себя и пробыл бы в таком состоянии, наверное, долго, если бы в него буквально не влетел Канни.
— Гриша, беда! — крикнул контрабандист, резко вырывая его из раздумий. Гриша, на автомате, схватил Канни за руку и притянул к себе, скрывая дальнейший разговор от посторонних ушей.
— Что случилось? — спросил он, слегка сжимая кулаки.
— Солфа спалили с веществами! Этот дохляк прогнал его по всем тестам и нашел остатки в крови. — Очень быстро протараторил Канни, постоянно запинаясь, его лицо было красное, а глаза бешено вращались. Указывая на всю серьезность ситуацию.
— И что теперь будет? — Обеспокоенно спросил Гриша, пытаясь представить, как выйти из этой щекотливой ситуации.
— Сейчас будет повторный анализ крови. Нужно что-то делать, причем срочно! — говорил Канни одновременно мотал головой и дергал глазами.
— Сколько у нас времени? — спросил Гриша, уже представляя, какой крах постиг их на этот раз.
— Минут пять, пока второй тест не принесут, — нервно произнес Канни.
— Сука! — воскликнул Гриша, будто знал, что это произойдет. И вариантов тут было немного.
— Пошли, — сказал он, спешно шагая назад в длинный коридор.
— Что ты задумал? — переспросил Канни, настороженно прищурившись.
— Все очень просто и рискованно. Ты отвлечешь профессора, а я пробираюсь к компьютеру и постараюсь что-то сделать.
Канни удивленно посмотрел на своего напарника. — А получится?
— Не попробуем — не узнаем, — с легким раздражением ответил Гриша, пропуская контрабандиста вперед к двери, где уже кипел ожесточенный спор.
— Господин профессор, вы же разумный человек, давайте договоримся, — настойчиво произнес Солф, его голос звучал уверенно, но в нем проскальзывала нотка паники.
— Молодой человек, я вам еще раз повторяю: нет, — холодно ответил профессор Намар, его лицо оставалось бесстрастным. — Я обязан все проверить. Если вы чисты, вам нечего бояться. Тесты тоже бывают ложноположительными.
Солф, не желая сдаваться, продолжал настаивать: — Мы просто теряем время!
И в этот момент в лабораторию влетел Канни, сверкая хищной улыбкой на лице. Он быстро подошел к спорящим, его появление было столь внезапным, что профессор отшатнулся назад.
— Если вы... — начал было профессор, но Канни прервал его.
— Я вас даже пальцем не трону, — уверенно произнес он, продолжая напирать на яйцеголового, выдавливая его подальше от рабочего стола. — Я знаю, в чем проблема: у вас прибор сломан!
Профессор слегка улыбнулся и поправил очки. — Очень интересно, а что навело вас на такую интересную мысль?
— О, это очень просто, пройдемте, профессор, я покажу, — продолжал давить Канни, указывая рукой на огромный аппарат в углу.
Заинтригованный, профессор пошел вперед, а Солф, шокированный внезапным появлением контрабандиста, не знал, что ему делать. Но заметив, как Канни ему подмигивает, слегка успокоился.
Последним шел Канни, убедившись, что профессор ушел в глубину помещения, он слегка присвистнул.
И в лабораторию на корточках ворвался Гриша, нервно озираясь. Он быстро добрался до компьютера.
— Ну, поехали, — пробормотал он, включая устройство. На экране появилось бесконечное количество окон, папок и подпапок, помеченных произвольным набором символов.
— Твою мать, как он тут разбирается? — бубнил про себя Гриша, бездумно щелкая по всем кнопкам.
У него не было проблем с пониманием местного языка, это удивило его еще на корабле, но тут проблема была не в языке, а в полном хаосе, творящемся в здешней информационной базе.
Нервы были на пределе, лицо, руки и глаза синхронно краснели и бледнели, а сердце билось, как бешеное.
И тут мужчине улыбнулась удача: в одной из папок с непонятным названием I-238-212 он нашел свеже-созданную папку с доброй сотней имен. Пальцы дрожали, но он продолжал двигать список вниз. Вот оно — Солф Копера...
— И снова здравствуйте, молодой человек, — раздался знакомый голос.
Гриша побледнел и медленно поднял голову. Перед ним стоял профессор, легкое раздражение гуляло на его лице, позади него понуро терлись Канни и Солф.
— Я... — вырвалось у Гриши, но профессор прервал его.
— Я все понял. Прошу покинуть помещение, — сказал Намар спокойным тоном.
Гриша, будучи человеком, трезво смотрящим на вещи, отстранился от компьютера и, пропустив Канни и Солфа вперед, направился к двери.
— А вас, Григорий, я попрошу остаться, — произнес профессор, его голос стал более строгим.
Гриша удивленно обернулся.
— Что, ругать будете? — с легкой улыбкой спросил полковник, осознавая, что его жизнь и жизнь его товарищей была в руках этого человека, и он никак не мог повлиять на его решение. Все, что ему оставалось, — положиться на волю случая.
— Как будто это имеет смысл? — произнес Намар, чувствуя, как напряжение нарастает.
Профессор сел в своё кресло, покручивая в руках ручку, как будто искал вдохновения для дальнейшей беседы. Взгляд его стал более серьезным, а Гриша почувствовал, как от каждого слова профессора его лицо покрывается румянцем, словно он был стыдливым школьником, пойманным на месте очередной шалости. Самое обидное в этой ситуации было то, что сказать в свою защиту ему попросту нечего.
— А вы хорошо придумали, — произнес профессор, его голос хранил ту смесь иронии и уважения, словно он оценивал детский школьный проект. — Отдаю вам должное, план был, конечно, не идеален, но вполне приемлем.
Гриша с неосознанной настороженностью продолжал внимательно слушать.
— А как вы поняли, что что-то не так? — вдруг спросил Гриша.
— Элементарно, Григорий, — отстраненно отозвался Намар. — Первое, что меня насторожило, это настойчивое желание вашего друга Канни увести меня подальше. Второе — его подмигивание заметил не только Солф. В-третьих, самый финальный момент — совсем обычный, и вообще не настораживающий свит Канни, который явно служил сигналом для чего-то.
— Понятно, — с бессильной улыбкой ответил Гриша, стараясь прятать глаза в пол.
— У меня вот тут возник один вопрос. Зачем? Зачем вам все это? Я видел ваши личные дела, даже если вас примут, вы будете служить в разных подразделениях. А учитывая ваши специализации, будете служить недолго.