— Надо поговорить! — прокричал один из них, оголив улыбку с неполным рядом зубов.
От группы "кованных" откололся мужчина в бандане и полумаске, удачно скрывающей его лицо. Видок у него был, конечно, грозный, но Гриша и Канни и не такое видели.
— Каста, я верно обратился? — начал он, его голос звучал как скрежет металла по стеклу.
Гриша кивнул, не сводя с него глаз.
— Так вот, мужик, ты чёт слишком много трёшься у нас под ногами. И мы, как люди разумные и законопослушные... — тут лица его подельников прорезал ехидный смешок. Эта улыбка не миновала и его, и с хищной усмешкой он продолжил: — Даю тебе первое и последнее предупреждение. Ещё раз попадёшься — пеняй на себя. Есть вопросы?
Гриша встрепенулся и, сделав шаг вперёд, заговорил со сталью в голосе:— А вы, ребята, по какому собственно вопросу?
— Не валяй дурака, ты прекрасно всё понимаешь, — бросил кованный, его глаза сузились, словно у кота, готовящегося к прыжку.
— Ну так может, мне растолкуешь? — влез в беседу Канни, поигрывая ножиком в руках. Его движения были плавными, почти гипнотическими.
— Каста, твоя овца умеет разговаривать?
— Ха-ха-ха! — едкий, почти липкий смех разнёсся по округе. "Кованные" не сдерживались, едва не падая на землю от приступа смеха.
Но Канни только улыбнулся гневно прошипев. — Юмор уровня третьеклассника.
— Хи-хи, извиняй, у твоей мамы другого не нашлось, брал что было. Лицо кованного изменилось, его кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели.— Дело-то не в этом, — отозвался он, его голос стал тише, но от этого только опаснее.
— Какой тебе больше нравится — липовый или дубовый? — спросил Канни, его глаза сверкнули, как лезвие.
— Что? — удивлённо спросил главный кованный.
— Гроб твой. А то я вижу, что больничкой ты просто так не отделаешься, — холодно произнёс Канни и ровным шагом начал сокращать дистанцию.
Гриша последовал за ним, без тени сомнения. «Надеюсь, трюк с пистолетом сработает и в этот раз», — подумал он, чувствуя, как сердце бьётся чаще.
Две стороны медленно приближались друг к другу, словно хищники, оценивающие соперников. Для опытных бойцов походка и стойка были красноречивее любых слов и каждый был уверен в себе чувствуя свою правоту.
— Ну, держись! — со странным полумачете-полукрюком в руке заорал во всю глотку один из нападавших, бросаясь в атаку.
Бах!
Звук выстрела оглушил всех. Кованный осекся на полуслове, а все синхронно остановились и обернулись в сторону предполагаемого источника звука.
Там, в метрах тридцати, стоял Кан, с пистолетом в руках, и тлеющей сигаретой в зубах.
Глава 13
Кан внимательно оглядел всех присутствующих. В свете закатного солнца их фигуры казались размытыми, словно тени, но это не скрыло от него главного: перед ним был очередной конфликт на ровном месте.
Чему полковник в годах был не удивлён. Ещё в аудитории он заметил, что у "кованных" к Григорию есть какие-то претензии, и ему стало интересно. От того он после окончания занятий проследовал за ними, и не ошибся.
Гриша показался ему толковым парнем. Он не отказывался от своих слов, держался уверенно, и в его глазах читалась решимость. К тому же, желание утереть нос Иноку с его "одноразовой элитой" было просто нестерпимо.
— Что тут происходит? — спросил Кан, подходя ближе.
Повисла неловкая пауза. Её прервал Канни, с задорной улыбкой сообщив:— Да так, просто общаемся. Ничего более.
— Хмм, а ножи для того, чтобы улучшить комуникацию? — Кан поднял бровь, его голос звучал сухо, но с ноткой иронии.
— Ну, решил человек похвастаться, чего сразу панику разводить? — ответил Канни, пожимая плечами.
— Хм, ну раз так... — Кан задумался. Они сразу не стали сдавать назад, значит, хотят спустить конфликт на тормозах. Подыграть им, что ли?
Мужчина устало вздохнул. Это была далеко не первая поножовщина, но что-то его всё равно смущало.
Слова Леви на собрании, которые он поначалу пропустил мимо ушей, стали приобретать для него новый смысл. Простояв так пару секунд анализируя всю доступную информацию. После чего сплюнул. «Чёрт, о чём я вообще думаю? Обычная поножовщина».
Пока он размышлял, все смотрели на него молча, дыша через раз. Всё же перед ними был старший офицер, и он при особом желании мог сделать их жизнь невыносимой, прецеденты имелись.
— Так, слушай мою команду, — наконец произнёс Кан, окидывая толпу мужиков быстрым взглядом, его голос звучал твёрдо, как удар молота. — Разойтись по комнатам.
Все тут же развернулись, и из-за их спин снова зазвучал матерый голос Кана. — А тебя, Григорий, попрошу остаться.
Гриша встал как вкопанный, и развернувшись направился к Кану спокойным шагом, почти строевым шагом.
— Слушаю вас, товарищ полковник, — отрапортовал Гриша, вытянувшись по струнке смирно.
— Товарищ? — ехидно спросил Кан, доставая очередную сигарету, данное обращение заметно повеселило, бывалого ЧВКшника. — Хе-хе, ладно, вольно. Будешь?
Гриша кивнул, прикурил и выдохнул плотное кольцо дыма, которое медленно растворилось в вечернем воздухе.
— Интересный ты малый, Григорий, — начал Кан, его голос звучал как смесь усталости и любопытства. — Ещё толком и освоиться не успел, как уже по уши влип.
Гриша слегка передёрнуло. Мысль, к которой клонил его старший коллега, ему не нравилась.
— Скажем так, неприятности порой сами находят нас, — ответил он, стараясь сохранить спокойствие.
— Ха-ха, это точно, — усмехнулся Кан. — Скажу честно, я не знаю, что ты не поделил с этими уголовниками. Да и это, в принципе, не моё дело. Но мне всё же не хотелось бы, чтобы такой перспективный офицер сгинул от ножевого в печень.
На выдохе он затянулся сигаретой, и едкий белый дым окутал его фигуру, словно вуаль.
— Ну так что, не хочешь рассказать, что да как?
И тут уже Гриша призадумался, прокручивая в голове варианты. «Говорить, как есть — точно не вариант. А вот избавиться от часов было бы очень кстати. Только вот как это правильно преподнести?»
— Что, легенду сочиняешь? — спросил Кан, заметив его колебания.
— Нет, — ответил Гриша.
— Ааа, — протянул Кан. — Ты у нас белый и пушистый. — Его глаза заблестели, и он, наворачивая круги, начал свой монолог, так по крайней мере казалось Грише, Кан вел себя так будто разговаривал не с ним.
— Эххх, вы только прибыли, а у нас уже завал, еще и эти часы, злобного психопата, так много мороки. — Гриша молча слушал, прекрасно понимая, что Кан проверяет его на вшивость, и ему оставалось только одно помалкивать и делать морду кирпичом. Тем временем Кан закончил свой пространственный монолог-жалобу, и обернулся к Грише.
— Но ты же не причём, я, верно, рассуждаю! — продолжил Кан.
— Все верно, — бодро ответил Гриша.
— А за своего друга сможешь поручиться? — Но Григорий не успел ответить, как Кан продолжил. — Кстати про него.
Тут мужчина обернулся и уставился в одну точку. — Придурок, иди сюда!
К удивлению Гриши, кусты, стоящие возле ангара, слегка зашевелились, и из них вылез Канни — весь чумазый и грязный. Быстрым шагом он приблизился к ним.
Гриша слегка приоткрыл рот. «Как он его вообще заметил?» Увидев сконфуженно лицо Григория, Кан лишь ухмыльнулся.
— Хе-хе, просто проследил за направлением, он уходил иным путём, чем приходил. А дальше — дело внимательности. Только и всего.
Высказавшись, он медленно протянул руку, глядя прямо на Канни.
— Что? — спросил тот.
— Давай.
— Что тебе давать?
— Давай! — уже на повышенных тонах прикрикнул Кан.
— Могу в рыло дать.
— Это подождёт. Но сначала — часы.
— Какие часы?
— Эхх…
Канни слегка удивленный, глазел на него глазами как у котенка.
«А может, к чёрту», — подумал Гриша, и уже хотел сознаться полковнику и сдать эти чертовы часы. «Нет», твердо одернул себя Григорий, коря за мимолетную трусость.
— Эх… а было бы так просто, к черту проехали. Вы я вижу парни толковые и бойкие, и это меня радует, — сказал он, его голос звучал как смесь усталости и скрытой гордости.
— И как ответственный офицер, не могу давать таким талантам пропадать зря. — Сказал Кан, его губы растянулись в едва заметной улыбке.
— А чего? — спросил Гриша, слегка насторожившись.
— Скажу по секрету, скоро наклёвывается одно дельце, и я поспособствую тому, чтобы вы двое приняли в нём самое активное участие. — На лице полковника возникла зловещая улыбка.
— Ништяк! — прикрикнул Канни, его лицо снова приобрело стандартное выражение махрового задиры.
— Награда это или наказание — вам решать, — добавил Кан, его голос стал чуть строже. — А сейчас — по комнатам, марш!
Пару минут спустя он стоял на том же месте, всматриваясь в спины двух молодых людей, которые оживлённо беседовали, удаляясь в сторону общежитий. Их тени, вытянутые закатным солнцем, казались почти нереальными.
Кан перевёл взгляд на них потом на землю под ногами, в его голове крутился ворох мыслей. «Григорий и его конфликт с кованными»
Слова Леви. «Да он мутный какой-то, только и всего». Стоял бы он так до самого утра если бы не резкий приступ мигрени, ударивший его как кузнечный молот.
«Совпадение, только и всего», — подумал он, пожимая плечами.
После чего потянулся, чувствуя, как усталость накрывает его, словно тяжёлое одеяло, и поплёлся в свой кубрик.
Завтра было ещё много работы.
…
Наступил новый день. За ним — следующий. И ещё один.
Две недели пролетели, как один нескончаемый поток подготовки. Сутки напролёт Гриша изучал местные устои и обычаи, а к ним прилагалась гора информации — гора размером с Эверест.
Но Гриша, с жадностью ботаника, поглощал новые знания, словно губка, впитывающая воду.
"Кованные", видимо, почувствовав пристальное внимание Кана и ещё парочки офицеров, поумерили свой пыл.
Теперь они ограничивались лишь злобными взглядами, которые бросали в его сторону, словно острые кинжалы. Гришу это полностью устраивало. Да и не было у него времени на эти пустяки.