На цифры перегрева он уже не смотрел — это был его последний шанс. Его МЭК, словно разъярённый медведь, рванул вперёд, сокращая дистанцию. Всё произошло настолько стремительно, что противник только успел развернуться в пол оборота, как корпус МЭКа Легиона врезался в него на полной скорости.
Пушка, стоящая на корпусе противника, уже светилась, готовая извергнуть раскалённый лазер.
Но Джонас был быстрее. Из-за большой скорости и ещё большей массы его корпус буквально насадился на раскалённую пушку, да так что та погрузилась в него на добрые полметра.
Но Джонасу было мало. Он выбросил свое оружие, схватился за нее манипуляторами и потянул рычаги на себя. Металл заскрежетал, метал заскрежетал и искря оголенной проводкой, пушка слетела с креплений вместе с частью корпуса.
— Пиу! — все огни погасли, и Джонас, весь потный, погрузился во тьму. Ему не нужны были цифры, чтобы понять: «перегрев достиг сотни процентов, и компьютер принудительно отключил реактор». Ну хотя бы я сделал все что мог».
В кабине стало тихо, только слышно было тяжёлое дыхание Джонаса и треск остывающего металла.
— Это конец? — задал он сам себе вопрос, находясь в полном неведении, что случилось с противником. Его глаза не привыкали к темноте, и он с трудом различал очертания кабины. Внезапно для него снаружи раздался скрежет металла, и Джонас почувствовал, как его МЭК дёрнулся.
Вражеский пилот был жив. Ранен, активно истекал кровью, но жив. Его МЭК, хоть и изуродованный, всё ещё держался на ногах. Лазерная пушка не отвечала на манипуляции, как и остальное оружие тоже, но у него оставались кулаки-манипуляторы — массивные, многотонные, готовые раздавить всё на своём пути.
— Ты славно дрался боец, но ты проебался, — прохрипел он, занося кулак для финального удара. Его голос был хриплым, и полный злости.
Джонас, находясь в своей кабине, понятия не имел что происходит снаружи. Но что-то в глубине его души подсказывало ему, что это конец. Его МЭК был обездвижен, реактор отключён и надеется на третье чудо было попросту глупо.
Но вдруг в небе раздался рёв двигателей. Группа пехоты на джетпаках, словно архангелы, появилась из ниоткуда.
Они стремительно спустились на поле боя, открыв шквальный огонь по вражескому МЭКу. Пули и гранаты обрушились на его корпус подобно водопаду, заставив пилота замереть на мгновение.
— Не дайте ему добить нашего, вали его парни! — крикнул Кании, его голос был резким и властным. Пехотинцы, не теряя времени, окружили вражеский МЭК, держась на безопасной дистанции продолжая вести огонь.
Кулак, занесённый для удара, так и не опустился. Вражеский пилот, поняв, что сопротивление бесполезно, отключил системы и сдался, выстрелил вверх белой ракетой.
…
В штабе Люций наблюдал за всем этим через экраны. Его лицо было каменным, но внутри кипела ярость. Он злобно спросил, обращаясь к Кану:
— Что они тут делают? Они же должны быть на подхвате у Инока!
Кан лишь пожал плечами, его лицо оставалось невозмутимым.— Не знаю. Как-то сами образовались.
Внутри он улыбался. «Инок будет очень доволен, когда узнает, что его усилия по дискредитации плана Люция увенчались успехом». Подумал он про себя весело и задорно потирая руки, с ухмылкой на лице.
…
Далеко на противоположном крае, за десятки километров от комплекса, Гриша не мог перестать улыбаться. По его глазам текли слёзы — слёзы счастья, такие как будто Джонас был его сыном.— Джонас, ты молодец, — произнёс он, улыбаясь во все 32 зуба.
Джонас, всё ещё находясь в своей кабине, слышал голоса пехотинцев, которые уже начали эвакуацию. Он чувствовал, как его МЭК медленно остывает, а напряжение в кабине спадает. Его пальцы дрожали, но он знал, что всё закончилось.
Он выжил.
— Спасибо, — пробормотал он, высунувшись из люка, возле которого, уже виднелась фигура Кании. Он был готов поклясться, что если бы не шлем, то увидел бы самую надменную улыбку в своей жизни, но ему было плевать. Сейчас он был бы рад, даже самому мерзкому убийце и головорезу которого только вселенная могла ему подкинуть.
Подав руку незадачливому пилоту, Кании сел рядом и спросил, оглядывая руины, в которые был превращен огромный комплекс. — Приятно видеть, что Легион знает толк в хорошем веселье.
Джонас громко рассмеялся, наконец, позволил себе расслабиться. Битва продолжиться, но сегодня они одержали победу.
И это было главное.
Глава 20
Гриша шагал по лагерю, его сапоги хлюпали в грязи, а на плечах лежала тяжёлая вековая усталость.
Бой за комплекс закончился так же внезапно, как и начался. Как только защитники увидели первую белую ракету — сигнал к отступлению, — началась цепная реакция. Одни бросали оружие, другие просто разворачивались и бежали. Зачистка завода прошла без проблем.
Он вот он, направлялся к месту отдыха с дымящимся кофе в руке, от которого шел приятный аромат, конечной точкой его маршрута был большой тент, укрывающий, всех под ним от лучей закатного солнца, где уже собрались Канни, Джонас, Солф и Авис.
— Ну что, герои, — Канни, сидя на ящике с боеприпасами, поднял кружку с кофе. — Рассказывайте, как вы там в болоте воевали.
Гриша сел на свободный ящик, сняв шлем. Его волосы были мокрыми от пота, а лицо покрыто слоем грязи.
— В принципе нормально, если бы не гребанная стальная горилла, всеми фибрами своей механической души желаю разорвать тебя на мясные ленты, а так даже немного скучно. — Ответил Григорий, тактично умолчав о ситуации с Кованными, все же Авис был рядом и слушать его нотации у полковника не было ни сил, ни желания.
Благо Авис все понял и лишь кивнул, подтверждая его легенду.
— Ясно, а ты, Джонас, как докатился до жизни такой? — Канни повернулся к нему, ухмыляясь. — Ты ведь, чуть шашлыком не стал.
Джонас, сидя в углу с перевязанной рукой, хмыкнул. — Почти. Все, как всегда, пошло не плану. Если бы не твои ребята, ну и лично ты я бы сейчас был частью ландшафта, еще раз большое спасибо.
На этих словах лицо Канни растянулось в такой широкой улыбке, что казалось его лицо вот-вот лопнет, контрабандист откровенно наслаждался своим триумфом.
— Ты отлично справился, — Канни кивнул, его голос звучал искренне. — А твоя последняя атака была выше всяких похвал, — Сказал Канни и отпив и кружки продолжил более томным голосом.
— Жаль, конечно, МЭКа, его теперь только на металлолом. — Искренне сказал Канни, понятия не имея о каком «Гробе» он сейчас говорит.
— А тут ты ошибаешься. — Осек его Джонас.
— В смысле? — Хором вопросили, все присутствующие. — На их удивленные взгляды Джонас лишь вздохнул и опустив глаза в пол, с еле ощущаемой болью в голосе ответил.
— Его восстановят, только и всего.
— Ха, ха, ха. Надо ремонтникам бутылку про… — Закричал Канни, но не успел закончить, Гриша осек его острым взглядом, не зная в чем причина Канни решил отпустить эту тему.
А Солф, до сих пор молчавший и развалившийся на стуле, решил продолжить. — В кои то веки ты и твои суицидники сделали что-то полезное. — Обратился он к Канни сверля его взглядом.
— Все верно только не кои то, а всегда, причем в самом центре замеса. — пожал плечами и ответил Канни.
— Верю, охотно верю. — передразнил его Солф. — Конечно, конечно.
Канни усмехнулся, его взгляд упал на брюзжащего Ависа. — А ты, Авис? Где ты был, когда сбивали транспортники?
Авис поднял голову, его глаза сверкнули раздражением. — Гонял вражеские истребители. Если бы не мы, как таковой высадки вообще бы не было.
— Ага, конечно, — Канни подмигнул ему с издевкой. — Пешком ты был бы полезнее.
— Спасибо за совет, — сухо ответил Авис, но затем добавил: — Спасибо за Джонаса. Если бы не твои ребята…
— Не за что, — Канни махнул рукой. — Мы же кореша, а кореша должны помогать друг другу, верно?
Гриша наблюдал за этим обменом колкостями и издевками, чувствуя, как напряжение в его теле постепенно спадает. Они выжили. Они справились. И пусть всё прошло не так, как планировалось, главное — они были здесь, а не в деревянном макентоше.
— Ладно, — Канни встал, потянувшись. — Пора на боковою, думаю завтра наши навыки нам еще понадобятся. Все понимающе кивнули и похватав свои кружки начали разбредаться по лагерю.
— Джонас, ты молодец, — сказал Гриша, вцепившись в руку своего товарища.
Тот улыбнулся, его лицо, обычно суровое, смягчилось. — Спасибо, Гриша. Мы все молодцы.
Парень ушел, а Григорий с трудом переставляя ноги, и тут даже кофе не особо помогало, сейчас в спокойной обстановке он в полной мере осознал, насколько он устал за прошедший день.
…
Тем временем в штабе царила тяжёлая атмосфера. Командующий операцией Люций сидел за столом, уткнувшись в отчёт о потерях.
Цифры были неутешительными: два десятка "Дуг", девять МЭКов уничтожены безвозвратно, ещё семь — сильно повреждены. Десяток дронов, радар ПВО, упавший в котлован…
Каждая строчка отчёта была хлестким ударом по его репутации. Но больше всего Люция беспокоили взгляды. Злобные, брезгливые, полные скрытого недовольства. В штабе это не оговаривалось вслух, но все понимали без лишних слов.
Его группа поддержки, почти в полном составе, сгинула в потоках расклеенного метала. Те, кто остался, смотрели на него с подозрением.
Люций чувствовал, как его авторитет тает, словно песок сквозь пальцы. И он уже реально боялся, что до базы Легиона он просто не дотянет. Разозлённый друг кого-то из погибших мог настигнуть его гораздо раньше.
Тем временем Кан и Леви, сидя в углу, попивали кофе и наслаждались зрелищем. Люций, сидевший на некотором отдалении, казался им жалкой фигурой.
— Мы не слишком жёстко? — спросил Леви, поднимая кружку.
Кан лишь усмехнулся. — Его предупреждали. И не раз. Если не дурак, то понял бы. А дураков не жалко.
— Ну-ну, — Леви уже хотел пожурить напарника, но остановился. — В любом случае, если с Люцием что-то произойдёт, весь геморрой ляжет на меня.