В Мировую войну
Описания маневров охвата позволили продемонстрировать, что при современных массовых армиях они имеют естественные пределы, а успех их зависит от ряда определенных условий. Уже поздней осенью 1914 г. положение на Западе было таково: две противостоящие армии встали друг против друга на фронте в 750 км, который на севере упирался в море, а на юге – в швейцарскую границу. Охват этого фронта для обеих сторон исключался, поэтому к решительному исходу можно было стремиться лишь фронтально путем прорыва. На Востоке на рубеже 1914 и 1915 годов союзные германо-австро-венгерские войска стояли на востоке Восточной Пруссии, вдоль южной границы Западной Пруссии, западнее Варшавы, на Ниде, на Дунайце, а затем в Бескидах и Карпатах вплоть до Буковины, а общая протяженность фронта более чем вдвое превышала таковую на Западе. Зимнее сражение в Мазурии в феврале 1915 г. смогло оказать влияние лишь на правое крыло русских, обстановка на левом берегу Вислы в Польше осталась в общем-то без изменений, а фронт в Карпатах колебался в марте 1915 г. туда-сюда, однако русским все же нигде не удалось осуществить крупный прорыв. Если при этом австро-венгерское Главнокомандование осталось в состоянии бросить достаточные массы войск на подвергающуюся все большей опасности итальянскую границу, то все же оно настоятельно нуждалось в еще большем облегчении своего положения в Галиции, нежели это было обеспечено уже находившимися там германскими частями. Вследствие этого в конце апреля в Западную Галицию была переброшена целая армия, 11-я, составленная из частей Западного фронта, командование которой принял генерал-полковник фон Макензен.
Схема 27. Прорыв под Горлице – Тарновым, май 1915 г.
Там, на нижнем Дунайце и далее на юг до Горлице находилась 4-я австро-венгерская армия эрцгерцога Иосифа-Фердинанда. Позиции 3-й австро-венгерской армии генерала от инфантерии фон Бороевича располагались южнее Дукельского перевала, а оттуда на восток до Ужокского перевала находилась 2-я австро-венгерская армия генерала от кавалерии фон Бём-Эрмоли. На самом Ужокском перевале была армейская группа генерала Шурмая, которая подчинялась, в свою очередь, располагавшейся еще восточнее германской Южной армии генерала от инфантерии фон Линзингена, составленной как из германских, так и из австро-венгерских войск. Выдвинутое к верхнему Днестру правое крыло Карпатского фронта, доходившее до Черновцов, образовывала 7-я армия генерала от кавалерии фон Пфланцер-Балтина. 1-я австро-венгерская армия генерала от кавалерии Данкля стояла на позиции на левом берегу Вислы за р. Нида. 11-я германская армия, сначала включавшая в себя шесть пехотных дивизий, к которым через несколько дней добавились еще две, проводила свое развертывание к юго-востоку от Кракова. К ней добавились еще 2 пехотных и 1 кавалерийская австро-венгерские дивизии. 4-я австро-венгерская армия была также передана под командование генерал-полковника фон Макензена. Русская 4-я армия находилась восточнее заболоченной долины Ниды, имея против себя состоявшую всего из 3,5 дивизий 1-ю австро-венгерскую армию, а к северу от нее армейскую группу Войрша из трех германских и двух австро-венгерских дивизий. 3-я русская армия из 14 дивизий удерживала позиции южнее верхней Вислы на фронте 4-й австро-венгерской армии. Кроме того, крупные силы русских находились в Бескидах против 3-й австро-венгерской армии. 8-я и 9-я русские армии продолжали фронт в Карпатах на восток, причем после падения Перемышля[295] левое их крыло было усилено 11-й армией, состоявшей из осаждавших крепость частей. Следовало ожидать, что сосредотачивающиеся к западу от Дунайца крупные силы союзников, имевшие многочисленную тяжелую артиллерию (только в 11-й армии 36 батарей), смогут прорвать фронт 3-й русской армии. 1-я австро-венгерская армия и армейская группа Войрша при этом получали задачу сковать на своем фронте русские войска. Последовавшая после начатого еще 1 мая 1915 г. обстрела, атака 2 мая в полосе 11-й армии под Горлице, к которой присоединились справа и слева части 3-й и 4-й австро-венгерских армий, имела полный успех. 11-я и 4-я армия жестко преследовали. Были взяты и вторая и третья полосы русских позиций, хорошо оборудованные и прекрасно вписанные в окружающую местность. Обе переброшенных германских дивизии вступили в бой на правом крыле 11-й армии, 5 мая вышли на верхнюю Вислоку, а Тарнов был взят 4-й армией. Противник отошел на нижнем Дунайце за Вислу. Тем самым состоялся прорыв русского фронта. 5 мая атаковала 3-я австро-венгерская армия, противник на ее фронте тоже отступил. Ее левое крыло 6 мая овладело Дукельским перевалом, 11-я армия своим правым крылом вышла к Змигроду, 4-я армия своим правым крылом шла в том же темпе, что и 11-я. Русские были вынуждены оставить все свои позиции в Карпатах вплоть до Лупковской седловины. 3-я армия оказалась в состоянии опрокинуть стоявшие против нее в Карпатах войска противника, а 11-я и 4-я армии продолжили свое наступление к Сану.
В течение лета 1915 г. средство в виде тактического прорыва на одном из участков протяженного и оборудованного русского фронта, после укрепления его многочисленной тяжелой артиллерией и минометами и при концентрации превосходящих сил, применялось неоднократно, например, на Сане, под Лембергом и при дальнейшем наступлении 11-й и Бугской армий между Бугом и Вислой. Чтобы настолько полно использовать в оперативном отношении тактический прорыв, как это было сделано под Горлице – Тарновым, там, конечно, не было необходимых предпосылок. Последние заключались в том, что удар оказывал постоянное фланкирующее воздействие на русский фронт в Карпатах, чем, по определению, предоставлялись условия для крупного оперативного эффекта. С учетом этого, а также местной тактической ситуации, которая является основой для успеха всего предприятия, и была проведена операция под Горлице – Тарновым.
В июне 1916 г. русские силами своего Юго-Западного фронта, командование которым получил генерал Брусилов, снабженного, при помощи союзников, значительным количеством тяжелой артиллерии и достаточным боезапасом[296], перешли к ожесточенным атакам. Против этой части русского фронта находились: в Буковине, между Прутом и Днестром и на нижней Стрыпе, – австро-венгерская 7-я армия, от Бучача до района к западу от Тарнополя, левее ее находилась германская Южная армия, к которой примыкала за Злочевым на севере 2-я, а за ней и 1-я австро-венгерские армии. Северо-восточнее Луцка стояла 4-я австро-венгерская армия. Левое крыло сил союзников, находившееся южнее Припятских болот, образовывало германские армейские группы Герока и Гронау.
С середины мая проявлялось все больше признаков предстоящего русского наступления под Черновцами, на северном крыле Южной армии и на фронте 4-й армии. Были приняты соответствующие контрмеры. 4 июня последовала русская атака на 7-ю армию под Черновцами и по обе стороны Днестра, а также одновременно у Южной армии под Тарнополем, удары по 2-й и 4-й армиям к востоку от Луцка. 4-го числа последняя отразила все атаки, на фронте 2-й армии русское наступление тоже было остановлено. Левое крыло Южной армии было отведено на вторую позицию, прорваться русским удалось только на Днестре. 5-го восточнее Луцка они одержали над 4-й армией полную победу, которую за последующие дни смогли развить еще больше. Предмостное укрепление под Луцком удержать не удалось, русские пробились через Луцк и яростно рвались вперед по обе стороны железной дороги Ровно – Ковель, однако позиции рядом с местом прорыва и с юга, и с севера удерживались как 1-й армией, так и составленным из переброшенных германских частей корпусом генерала от кавалерии фон Бернгарди. Однако, вследствие бежавших на запад остатков 4-й армии, соприкосновение с 1-й армией было потеряно. В возникшую широкую брешь ринулась русская кавалерия, но ее смогли задержать австро-венгерские кавалерийские дивизии и одна германская кавалерийская бригада, но русские все равно продолжили свое наступление для расширения образовавшейся бреши в юго-западном направлении, а также в северо-западном – к Стоходу. Если бы там были брошены в бой крупные резервы, то при жестком натиске им без сомнения было бы суждено одержать крупную победу. Но этого не случилось, удалось своевременно отвести оба фланга попавших в опасное положение союзных армий. На левом крыле 1-й армии в бой вступили переброшенные свежие австро-венгерские части; на Стоходе, по обе стороны железной дороги Ровно – Ковель, корпус Бернгарди успешно отразил все атаки. Части 4-й армии, отступившие восточнее Владимира-Волынского, тут же были усилены переброшенными туда свежими германскими войсками под командованием генерала от кавалерии фон дер Марвица, которые были вновь брошены в атаку. На открытом левом фланге 1-й армии в бой вступили дополнительные германские войска генерала от кавалерии фон Фалькенгайна[297]. Там удалось, хотя и в ходе тяжелых боев отразить повторные ожесточенные атаки русских. Тем самым, в общем и целом, положение было восстановлено, а русский прорыв как к важному железнодорожному узлу Ковель, так и к Владимиру-Волынскому был предотвращен.
Схема 28. Наступление генерала Брусилова летом 1916 г.
На южном крыле Юго-Западного фронта русские в течение июня имели еще серию локальных успехов, в ходе чего им удалось неоднократно прорывать фронт союзников. Там порой возникала серьезная опасность обхода всего фронта союзников.
Южная армия 6 июня и в последующие дни отразила все атаки, однако позиции 7-й армии были прорваны, и она вынуждена была отойти. Русским сопутствовал успех и между Днестром и Прутом. Были сданы Черновцы, а стоявшие восточнее их австро-венгерские войска отступили к подножию Карпат, а затем и дальше в высокогорье. Удары русских доходили здесь до венгерской границы. Между Прутом и Днестром с помощью переброшенных подкреплений, и среди них одной германской дивизии, русские войска удалось остановить в районе к северу от Коломыи и тем самым не допустить охвата всего фронта.
Вполне возможно, что русскому командованию не хватило умения, чтобы добиться полной победы в результате ввода в бой войск, обладавших значительным численным превосходством и чрезвычайной беспощадностью. Свойственная русским частям неповоротливость весьма тому посодействовала. Из-за этого и не удалось использовать в оперативном отношении достигнутый на многих участках тактический прорыв[298]. У союзников всегда оставалось время для того, чтобы сформировать новый сплоченный тактический фронт, а русские не сумели опрокинуть его, что годом ранее при особенно благоприятных для этого условиях смогли обеспечить союзники. Наступление Брусилова, вне зависимости от боеспособности русских войск и внутреннего превосходства их противников[299], позволяет показать те большие трудности, с которыми связан тактический прорыв при больших массах войск и протяженном фронте. Переброска тяжелой артиллерии, боеприпасов и запасов продовольствия да еще и при сложной транспортной ситуации, какая имела место в Восточной Галиции, Буковине и на Волыни, и недостаток многочисленных железнодорожных коммуникаций, которые можно было быстро ввести в строй, как правило, предоставляли столько времени, что у противника сохранялась возможность своевременно сосредоточиться на местах прорыва, поначалу сдерживая продвижение даже лишь слабыми силами или же достаточным для этого количеством пулеметов. Атакующий не может заранее с точностью предугадать участок самого слабого сопротивления. Соответственно лишь после уже состоявшегося прорыва он может бросить свои резервы в уже проделанную у противника брешь. Наполеоновская фраза о ведении битвы: «Сначала повсеместно входят в соприкосновение с противником, а лишь затем определяют место, где атаковать»[300] – и сегодня верна, однако теперь значительно тяжелее при современной протяженности фронта распознать этот участок для атаки, но прежде всего, сложно немедленно верно оценить полученные данные.
А потому тем важнее был выбор места прорыва, что с особенной четкостью проявилось при ударе усиленной австро-венгерскими частями германской армейской группы на Тарнополь в июле 1917 г. На сравнительно узком фронте в 6 км против русских позиций юго-западнее Заложце были двинуты 6 дивизий, из них 4 в первой линии, а на обоих флангах следом за ними – еще две. В то время еще 2 дивизии должны были поддерживать прорыв, наступая на Зборов и севернее него. Выдававшаяся вперед линия русского фронта к западу от Тарнополя, а также течение р. Серет определили выбор участка прорыва. Если бы удалась тактическая атака, тогда следовало бы ожидать, что она будет поддержана за счет эшелонирования небольших сил на левом фланге на Серете, а также поворотом собственной ударной группы на правое крыло вражеской позиции, что привело бы к ее обходу. Эффект от этого должен был сказаться и далее к югу на стоявших на фронте союзниках русских частей вплоть до Буковины, а потому это переросло бы в крупный оперативный успех. Операция удалась в полном объеме. Начавшееся 19 июля после краткой артиллерийской подготовки германское наступление, имевшее центр тяжести на левом крыле, в первый день привело на линию Ярославице – Заложце, а 20-го еще на 15 км далее вниз по Серету. 21-го к атакам присоединилось и северное крыло соседней справа Южной армии, а за ним постепенно последовали и центр, и южное крыло, а также стоявшая далее на юг 3-я австро-венгерская армия. К концу июля вышли на границу Российской империи. Удар, приведший к этому крупному успеху, был проведен меньшими силами и без всякого превосходства в артиллерии, ведь против 5 германских дивизий, начавших его, стояли около 7, а во второй линии и еще 8 русских дивизий. Успех и последствия такого натиска, проведенного на ограниченном участке фронта, объясняются, прежде всего, тем, что здесь речь идет о действиях намного более боеспособных, испытанных в боях германских дивизий[301] по частям куда меньшей ценности, внутренняя сплоченность которых была самым серьезным образом поколеблена революционной обстановкой. Правда, на многих участках они все же оказывали ожесточенное сопротивление, хотя на соседних обращались в паническое бегство.
Как сильно содействуют обстоятельства при таких первоначально чисто тактических и фронтальных ударах, показывает в том числе и крупный успех союзных германских и австро-венгерских армий на верхнем Изонцо осенью того же 1917 г.
Схема 29. Тарнополь. 1917 г.
В шедших раз за разом днями напролет атаках главных сил итальянцев в ходе 11 сражений на Изонцо не удалось достичь чего-то большего, нежели оттеснения значительно уступающих в численности австро-венгерских армий фронта на Изонцо с нижнего течения реки на восток к плато Карст. 12-е наступление, предпринятое еще бо́льшими силами и при использовании мощных артиллерийских средств, полученных Италией от ее союзников, должно было бы привести к прорыву тонкого австро-венгерского фронта, открыв, наконец, путь вглубь территории монархии. Чтобы упредить его, германское Верховное Главнокомандование своевременно предприняло меры по поддержке союзника на опасном для него Юго-Западном фронте. Однако при этом оно не ограничилось лишь подкреплениями австро-венгерским армиям за счет переброски германских частей, а решило вместе с союзниками опередить атаку своим наступлением.
Схема 30. Обзорная карта Итальянского театра военных действий.
Фронт на Изонцо – от Адриатики восточнее Монфальконе – восточнее Гёрца – мимо Флитча и по верхнему течению Изонцо – удерживали 3-я и 2-я итальянские армии, против которых была состоявшая из 1-й и 2-й австро-венгерских армий группа армий Бороевича. Далее в Высоких Альпах находилась группа армий Конрада[302], в которую входили 10-я и 11-я австро-венгерские армии. Причем 10-я через Плёкенский перевал доходила до верхней Пьявы, а 11-я держала фронт до оз. Гарда и на западной границе Тироля в Джудикарии. Группа армий Конрада имела против себя 1-ю итальянскую армию между Эчем[303] и Брентой и 4-ю по обе стороны Пьявы. Главнокомандование всем австро-венгерским Юго-Западным фронтом было в руках фельдмаршала эрцгерцога Евгения. Ему же были подчинены и прибывающие постепенно германские дивизии. Вместе с австро-венгерскими частями они были сведены в 14-ю армию генерала от инфантерии Отто фон Белова. Она была сосредоточена в районе Краибурга и оттуда, с огромными трудностями, преодолевая 60 км при плохой погоде по крутым и узким дорогам в перевалах, подводилась к Фличу и Тольмейну[304]. Хотя тольмейнский «котел» вполне предугадывался противником, удалось разместить 5 дивизий в первой и еще 3 во второй линии, а также более тысячи легких и тяжелых орудий. Кроме этих 8 дивизий сумели по двум имеющимся дорогам подвести и еще 3. Такое развертывание при всех, требующих долгого времени, подготовительных мерах в горной местности, где перепад высот составляет от 2800 до 1000 м, а со склонов этих гор тут же спускается в долину Чивидале, всего в 100 м над уровнем моря, могло быть осуществлено только из-за полного бездействия противника. Попытка ввести его в заблуждение все же была предпринята за счет временного выдвижения германских войск в Южном Тироле, однако на постоянной основе этим не занимались. Локальные отвлекающие маневры вообще были невозможны, ведь итальянцы с занятых ими высоких пиков имели вполне беспрепятственный обзор расположенных перед ними долин. Кроме того, их информировали о предстоящем наступлении и перебежчики из австрийских войск.
Целью Отто фон Белова было отбросить итальянцев за Тальяменто. Атаку, которую должна была вести 14-я армия, оказывая основной натиск под Тольмейном, а дополнительно атакуя под Фличем, поддерживали одновременным наступлением австро-венгерских армий на Изонцо, а также сковыванием сил противника на других участках фронта эрцгерцога Евгения. Удар 14-й армии вполне удался. Начавшийся 24 октября краткий, но подавляющий массовый артиллерийский обстрел с использованием многочисленных бризантных и химических снарядов, а также минометов поколебал защитников, подготовив последовавший за этим штурм пехоты в ненастную и туманную погоду. Передовые итальянские траншеи были взяты с ходу, а затем последовало трудное восхождение по крутым склонам гор к главной оборонительной позиции противника. Продолжая развивать успех, уже 29 октября левофланговая группа 14-й армии ударила в левый фланг сил противника, отступавших на фронте группы армий Бороевича за нижнее течение Тальяменто. Стало сильно сказываться и то, что к этому дню было взято уже 90 тысяч пленных. Отступавшие за Тальяменто итальянские армии подверглись натиску, который только усиливался, ведь теперь и справа от 14-й армии на фронте в Каринтии в атаку пошла австро-венгерская 10-я армия фельдцейхмейстера Кробатина. Так что и за Тальяменто итальянцы не удержались. 9 ноября 14-я армия уже вышла на Пьяву, за которой, как и в горах между Пьявой и Эчем, при поддержке французских и английских дивизий, итальянцы смогли выстоять. В руках победителей остались 250 тысяч пленных и 2300 орудий[305].
Схема 31. Тольмейн. 1917 г.
Осуществленный 14-й армией прорыв оказал воздействие и по обеим сторонам от него. Тактический успех – так же, как и при Горлице – Тарнове – вследствие благоприятных общих условий смог принять оперативный и более крупный размер.
После того, как поздней осенью 1914 г. сражающиеся на Западном фронте армии перешли к позиционной войне, укрепленные германские позиции растянулись от устья Изера на Ла-Манше чуть восточнее Арраса дугой через Альбер – Нуайон к Эне повыше Суассона. Оттуда они шли к северу от Реймса и мимо него в юго-восточном направлении к Аргонам, пересекая их, обходили Верден и под Сен-Мийелем заходили за Маас, чтобы затем тут же пологой дугой к югу от Меца и к северу от Нанси выйти к Вогезам, в которых через Мюнстер они шли на юг к швейцарской границе у Пфирта[306]. Бельгийцы, англичане и французы подступали к линии немецкого фронта близко, а порой даже на кратчайшее расстояние.
В конце 1914 г. противник стал на различных участках этого 750-км фронта пробовать его на прочность. С середины декабря разнообразные признаки указывали на предстоящие масштабные атаки французов в Шампани, с центром тяжести восточнее дороги Сюип – Сомм Пи[307]. С помощью траншей они начали подбираться к германским позициям и все более усиливали огонь их тяжелой артиллерии, пока он не принял характер так называемого «ураганного огня»[308]. Затем последовали атаки пехоты, с величайшей отвагой шедшей навстречу смерти. Ожесточенность их к концу года только усилилась. При небольших отрядах в наших траншеях, из-за превосходства противника в количестве тяжелой артиллерии[309] и в боеприпасах, из-за потерь, вызванных постоянными обстрелами при мало подходящей для обороны меловой почве Шампани, нам еще повезло, что сначала французы ограничивались частными атаками. Это позволяло перебрасывать пехоту и тяжелую артиллерию с еще не атакованных участков фронта, так что, когда в феврале 1915 г. противник сосредоточил в Шампани не менее 13 дивизий в качестве ударной группировки и пытался продвинуться под Пертом и восточнее его против около 4 германских дивизий, добиться он смог лишь небольших углублений в общей линии германского фронта. Почти всегда удавалось своевременно купировать участки прорыва и в ходе контратак отбить уже потерянные позиции. Французские атаки, продолжавшиеся вплоть до второй половины марта, не достигли своей цели. А 3-я германская армия генерал-полковника фон Эйнема в оборонительном сражении одержала победу. Французская сторона утверждала, что цель атак состояла лишь в том, чтобы воспрепятствовать переброске германских частей на Восток. Но и эта цель осталась вне досягаемости уже потому, что брошенные в феврале 1915 г. против правого крыла русских в ходе Зимнего сражения части ни в коей мере не ослабили Западный фронт. Однако такое утверждение противоречит приказу французского Верховного главнокомандующего Жоффра на 17 декабря 1914 г.: «Настал момент, чтобы использовать возможности, предоставленные нам противником, после того, как мы пополнились людьми и материальной частью. Час атаки пробил. После того, как мы поставим под удар германские войска, необходимо будет прорвать их и окончательно освободить нашу землю от захватчиков».
Ярость французского натиска в этом зимнем сражении в Шампани раз за разом разбивалась о стойкость и самопожертвование германских защитников. Однако даже если прорыв и удался бы, то при ширине участка прорыва лишь в 10 км и с учетом имевшегося количества войск, ослабленных большими кровавыми потерями, добиться от него оперативного эффекта не получилось бы, хотя направление операции в связи с угрозой германским тыловым коммуникациям было выбрано удачно. Необходимое сковывание на остальных участках германского фронта не состоялось, более того 8-14 января под Суассоном и 25 января на Шмен-де-Дам последовали мощные контрудары немцев.
Мнение, что при современных огневых средствах, если необходимо обеспечить успех, против таких защитников другой стороне понадобятся куда большие средства, у союзников не разделяли. В течение лета 1915 г. они предприняли масштабные подготовительные меры, чтобы добиться прорыва в Шампани на тех же участках, хотя и на более широком фронте. Желаемый там решительный результат собирались поддержать за счет предпринятой одновременно попытки прорыва более крупными силами англо-французов к северу от Арраса. Цель и масштабы этого крупного наступления были сообщены французским войскам 14 сентября 1915 г. в длинном приказе Верховного главнокомандующего. В нем говорилось: «Перейти в наступление – для нас необходимость, чтобы изгнать немцев из Франции… Наступление должно быть всеобщим. Оно будет состоять из нескольких крупных и параллельных атак, которые последуют на очень широком фронте… Сделано все, чтобы эта атака последовала значительными силами и при мощном материальном обеспечении. Постоянно возрастающее качество оборонительных укреплений, бо́льшее применение территориальных частей в первой линии, наращивание высадившейся во Франции английской группировки позволило вывести с фронта большое количество дивизий, подготовив их для атаки, а сила их соответствует нескольким армиям». 21 сентября последовал еще один приказ следующего содержания: «Всем полкам перед атакой разъяснить важность чудовищной силы удара, который должны нанести французские и английские армии. Для наступательной операции предназначались: 35 дивизий генерала де Кастельно (в Шампани), 18 дивизий генерала Фоша[310] (в Аррасе), 13 английских дивизий (севернее дивизий Фоша), 15 кавалерийских дивизий (среди них 5 английских). Кроме того, в готовности к вмешательству стоят: 12 пехотных дивизий и бельгийская армия. Три четверти французских вооруженных сил принимают участие в этой битве. Они будут поддержаны 2 тысячами тяжелых и 3 тысячами полевых орудий, а снабжение их боеприпасами существенно превосходит то, что было у нас в начале войны».
Атаки в Артуа между Ла-Бассе и Аррасом пришлись на фронт 6-й германской армии. Ее позиции шли восточнее Армантьера, западнее Ланса, восточнее Арраса, затем в юго-западном направлении выгнувшись вплоть до района к северо-западу от Бапома. Примерно двумста германским батальонам на этом участке противостояли почти 400 батальонов противника. Пространство к западу от Ланса занимали английские войска, а далее к югу стояли французские. Уже в конце августа противник под оживленный артиллерийский обстрел стал рыть траншеи к фронту 6-й армии. Оживленное сообщение поездов и скопление войск, усиленная деятельность авиации за линией фронта уже с середины сентября указывали на предстоящее наступление. С началом последней трети сентября пошел ураганный огонь, так что германские окопы между Ла-Бассе и Аррасом сильно пострадали, а находившиеся в них войска понесли тяжелые потери. Траншеи противника пронизывали все окрестности, словно паутина.
Схема 32. Артуа. 1915 г.
После того как 24 сентября были отражены локальные атаки англичан к дороге Ланс – Ла-Бассе, а также французов между Аррасом и Суше, 25-го, после предварительного сильнейшего артобстрела, началось запланированное генеральное наступление. 5 английских дивизий, атаковавшие по обе стороны канала Ла-Бассе, смогли занять лишь немного территории, а вот еще двум английским дивизиям в ходе химической атаки удалось прорвать нашу слабую позицию, занятую под Уллушем и Лоосом. 8 французских дивизий, действовавшие севернее р. Скарпа, под Суше и севернее его имели лишь локальные успехи. Всего в бой были брошены до 20 дивизий противника. Однако впоследствии англичанам и французам так и не удалось вновь расширить занятые ими куски территории, так что, с применением последних резервов и двух только что прибывших с Восточного фронта дивизий, фронт 6-й армии в целом получилось удержать в ходе продолжавшихся до середины октября тяжелых боев, а прорыва не допустить.
А вот в Шампани, казалось, он уже должен был наметиться. Там на фронте шириной менее 40 км против правого крыла 5-й, а также 3-й германских армий постепенно в бой были брошены 30 французских дивизий против бывших там поначалу 7 германских дивизий, лишь по ходу операции их количество было увеличено до 12.
Но и там с середины августа постоянно множились признаки предстоящего наступления противника. Траншейные работы противника под прикрытием огня тяжелой и сверхтяжелой артиллерии постоянно усиливались. Ячейки окопов пронизывали всю местность перед германскими позициями. Так и не затронутые ожесточенным обстрелом германской артиллерии и минометов эти работы продолжались вплоть до последней трети сентября месяца, а по всей линии фронта огонь становился все оживленнее. 22 сентября начался ураганный огонь французов. С сокрушительной яростью он обрушился не только на окопы нашей передовой и последующих позиций, но и на места размещения, на склады, улицы и железнодорожные ветки далеко за линией фронта. Его четко направляли многочисленные летчики, которым мы тогда не могли противопоставить ничего сравнимого.
Схема 33. Шампань. 1915 г.
25 сентября последовала мощная атака, но после первоначальных успехов к северу от Сент-Илера дальше не продвинулись. А вот на дороге Суэн – Сомм Пи и восточнее нее три измученных постоянным тяжелым обстрелом германских дивизии были опрокинуты 17 французскими на фронте в 17 км. Удар доходил до тыловой германской позиции, пересекающей большую дорогу примерно на полпути между Суэн и Сомм Пи, а на ней, хотя также совершенно разбитой, он был все же задержан подоспевшими свежими дивизиями. Вследствие этого французам, хотя они постоянно бросали в бой свежие силы, не удалось расширить участок прорыва и использовать первоначальный успех. Однако, благодаря превосходству в силах, в последующие дни они сумели, расширив зону наступления на восток до Сернэ, еще добиться некоторых локальных успехов, но перспективы большого прорыва более не существовало, с тех пор как германскому Верховному Главнокомандованию удалось постепенно сменить измотанные дивизии свежими. Продолжавшиеся весь октябрь с переменным успехом бои не смогли ничего изменить в этом исходе. Прорыв германских позиций, которого, судя по найденным французским приказам, следовало добиваться в ходе атак день и ночь, и на этот раз, несмотря на выбор более широкого участка фронта и задействованные мощные технические средства, провалился. В последние дни сентября противник много раз полагал себя почти достигшим цели. Это позволяют понять подготовленные им крупные массы конницы, которые были рассеяны огнем германской артиллерии. Наблюдаемое воздействие его артиллерии и превосходство в силах частей, отправленных на штурм, вполне оправдывают эту уверенность. Она была расстроена лишь стойкостью и выдержкой германских войск в этих неравных, кровопролитных схватках.
Более крупные успехи наших противников наметились летом 1916 г. в сражении на Сомме, хотя здесь они столь же мало смогли превратить продвижение вглубь территории в прорыв германских позиций.
Весной 1916 г. возросшее количество английских частей позволило передать им существенно более широкий участок общего фронта. Английские войска теперь уже доходили на юге до Соммы. Их командующий маршал Хейг[311] писал в своем докладе в военное министерство о событиях лета 1916 г.: «Атаку предварительно согласовали с союзниками… Несмотря на необходимость начать кампанию еще до того, как лето зайдет слишком далеко, я хотел бы с учетом общей обстановки отложить ее на как можно больший срок. Британские соединения на глазах росли, а запасы снарядов прибавлялись постоянно. Большой процент подчиненных мне офицеров и нижних чинов был еще, однако, весьма далек от полного его обучения. Поэтому чем далее была бы отложена атака, тем большим поэтому мог быть предполагаемый эффект от нее. С другой стороны, немцы продолжали усиливать свои атаки на Верден, но там, как и на Итальянском фронте, где развивался удар австрийцев, было ясно, что давление может оказаться слишком сильным, если своевременно не предпринять усилий для его смягчения».
Схема 34. Сомма. 1916 г.
Облегчение, частично, уже было доставлено крупным наступлением Брусилова на Волыни и в Галиции, которым была вызвана необходимость переброски туда германских дивизий с Западного театра военных действий. Удар стянутых крупных сил англо-французов по обе стороны Соммы пришелся поэтому на весьма уступавшие им численно силы 2-й германской армии с их, в общем, недостаточным обеспечением тяжелой артиллерией. Позиции этой армии шли в юго-юго-восточном направлении из района к западу от Бапома, а оттуда с многими изгибами через Лион[312].
Подготовительные работы противника к наступлению на всем фронте были обнаружены заблаговременно, а потому взяты под обстрел. Передвижения за фронтом противника, активность его артиллерии и его авиации в течение июня постоянно нарастали. Между 24 и 30 июня днем и ночью град снарядов обрушивался на германские позиции, он уничтожил заграждения, сравнял с землей окопы и потребовал значительных жертв. 1 июля последовала мощная атака от Соммекура, а также южнее Соммы. Англичане наступали по обе стороны ручья Анкр, французы – юго-западнее Комбля. Севернее Анкра удалось отразить натиск англичан, однако они прорвались южнее шоссе Альбер – Бапом. Там разгорелись ожесточенные бои. Французам вместе со всеми их союзниками тоже удалось прорвать наши передовые позиции. Южнее Соммы они оттеснили нас к Перонну. На фронте наступления шириной в 40 км мы потеряли почти 20 км. Бои продолжались беспрерывно и в ночь на 2 июля. В то время как силы англичан 2 июля сошли на нет, французы добились дальнейших успехов. Южнее Соммы нам пришлось ограничиться удержанием предмостного укрепления к западу от Перонна, поскольку удалось загнуть позиции оттуда на юго-запад. В целом же крупное англо-французское наступление было остановлено. Прорыв был предотвращен, хотя атакующие и добились целой серии тактических успехов. С помощью подоспевших резервов и многочисленной тяжелой артиллерии оказалось возможным постепенно ухудшить положение атакующих, а главное эффективно фланкировать выдающуюся вперед дугу завоеванной ими территории. И все же от попыток облегчить положение за счет применения огромных людских и материальных ресурсов на флангах фронта их общего наступления они так и не отказались. Так, 14 июля англичане успешно продвинулись западнее Комбля, однако дальнейшие их успехи удалось сорвать благодаря вводу в бой свежих германских частей в ходе длившихся целыми днями с переменным успехом боев.
После яростного, шедшего все 19 июля обстрела вновь последовала общая атака 8 английских и 10 французских дивизий южнее Анкра. В то время как атака англичан провалилась, французы все же заняли территорию севернее Соммы, однако опирающийся на широкую базу оперативный прорыв позиций противника, к которому они стремились, сорвался и здесь. Сражение на Сомме все более превращалось в набор отдельных схваток, в которых противник к концу июля смог добиться лишь относительно небольших локальных успехов. Между 13 и 18 августа, а также 24–31 августа последовали мощные совместные атаки англичан и французов. «Дальнейший ход сражения на Сомме с начала августа, – говорилось в отчете германской Ставки, – при последующем рассмотрении создает впечатление одной беспрерывной, чудовищной схватки. Боевые действия вплоть до конца ноября не прекращались ни на минуту. При этом на фоне общей картины совершенно отчетливо выделяются особые группы боев, в которых проявлялось напряжение сил наших противников, а на фоне среднего уровня некоторые дни отличаются особенно масштабными схватками. По ходу подобных еще более упорных усилий наших врагов можно различить вариант, когда велось общее наступление по всему фронту или на достаточно широких его участках, и положение, когда противник всю свою мощь направлял на захват отдельных, казавшихся ему особенно важными, участков территории или же опорных пунктов, вроде деревень или рощ». В еще одном из подобных отчетов говорится: «…Лишь в конце сентября удалось настолько укрепить и оборудовать наши артиллерийские позиции, что можно было вести планомерное подавление вооруженных сил противника в целом, а в особенности заняться взаимодействием и поддержкой артиллерии всех участков для сдерживания любых попыток противника атаковать. Бои в октябре отличало то, что теперь даже самые яростные атаки противника при огромных людских потерях и почти без какого бы то ни было успеха разбивались о застывший фронт наших бойцов на Сомме. При этом вражеские штурмы в октябре отнюдь не ослабели. Артиллерийская подготовка их, где это только было возможно, была даже усилена, а безоговорочный ввод в действие огромных войсковых масс, зачастую шедших сомкнутыми рядами на линию нашего огня, самым отчетливым образом показывал отчаянную решимость наших врагов любой ценой довести сражение на Сомме до желаемой цели».
В то время как на Сомме и южнее нее французам к концу ноября 1916 г. не удалось добиться существенных успехов, англичане постепенно расширили свой выдающийся вперед полукругом участок фронта у Бапома, доведя его от Анкра через Варленкур – Сайи – Бушавен. Результатом этих усилий, предпринимавшихся на протяжении 4,5 месяцев, только англичанам стоивших 400 тысяч человек, вновь оказалось лишь продавливание частей германского фронта. Оперативного прорыва не добились и на этот раз. Также не удалось это сделать союзникам и на следующий год.
Их наступление, предпринятое весной 1917 г., проходило в новой обстановке, ведь немцы еще до начала его с уверенностью ожидали атаки противника и сами отвели часть своего фронта. Вместо до сих пор удерживавшей позиции, с многочисленными впадинами и выступами, теперь расположились на подготовленном в ходе долгих работ рубеже, шедшем от района к юго-востоку от Арраса, отклоняясь от старой линии в общем направлении на юго-восток, обходя с запада Сен-Кантен, затем далее через Ла-Фер по пологой дуге на Вайи на Эне, где вновь сливались с прежними позициями. Эту, более короткую, тщательно выбранную и не навязанную ходом боевых действий, линию фронта удержать было куда проще. Она позволила сохранить войска и, вместе с подкреплением наших армий на Западе некоторым количеством вновь сформированных дивизий[313], вести активную оборону. На место непременного удержания передовых позиций теперь пришла глубоко эшелонированная оборона, причем во избежание напрасных потерь она зачастую сохраняла значительную эластичность. С помощью перемещаемых резервов прорвавшийся было враг тут же отбрасывался контрударом. Кроме того, отход на новые позиции поставил противника перед необходимостью следовать за нашим планомерно реализованным отходом по еще не знакомой ему местности, где у него не было никаких искусственных сооружений и укрытий. Только затем он подошел к новой линии обороны и начал заново развертывать свою артиллерию. Таким образом, было выиграно несколько недель, которые были использованы для подготовки нашей обороны. При этом, конечно, следовало учесть тот недостаток, что эта сокращенная примерно на 50 км линия была куда более удобна для концентрического наступления противника.
Теперь они приступили к такому наступлению, хотя между попытками был существенный промежуток. Последовавший 9 апреля на фронте в 20 км удар англичан под Аррасом и севернее его можно считать лишь первоначальным успехом, достигнутым в основном благодаря подавляющему превосходству в артиллерии. Ведь на участке всего в 5 км шириной артиллерийскую подготовку вели не менее 456 полевых, 240 тяжелых и сверхтяжелых орудий, а также 268 минометов. Эти цифры при сравнении с задействованными нами под Горлице боевыми средствами говорят сами за себя. Живанши нам пришлось оставить. Успехов англичане добились и в долине Скарпы, однако к 15 апреля глубина достигнутого ими, с применением 30 танков и кавалерии, прорыва не превышала 5 км. 16 апреля после 10-дневной мощнейшей артиллерийской подготовки на фронте в 40 км началась массовая глубокоэшелонированная атака французов с широкими целями на Эне от района к востоку от Вайи до севернее Реймса, поддержку ей оказывало наступление под Суассоном. Французам с огромными потерями удалось лишь на отдельных участках ворваться на германские позиции. Вечером следующего дня они оказались в состоянии перейти в новую атаку на этом участке, но теперь уже только в виде локальных ударов. Зато 17 апреля они расширили фронт наступления на восток за Реймс до Оберива. Но и теперь, при участке наступления уже в 80 км, куда были стянуты все боеспособные части французской армии, решительных успехов они не добились. К ним стремились, намереваясь после осуществленного ударной группировкой прорыва фронтом на северо-восток обойти германские оборонительные позиции с востока, в то время как шедшая вслед многочисленная резервная армия двинулась бы через Лаон на север и объединилась с атакующими под Сен-Кантеном французскими войсками, а далее с англичанами. Прорыв на отдельных участках фронта тем самым был нацелен на реализацию масштабной концентрической атаки, в общем направлении на Мобёж.
Схема 35. Операция «Альберих» между Аррасом и Суассоном в марте 1917 г.
Схема 36. Двойное сражение на Эне и в Шампани весной 1917 г.
После шедшей весь день эластичной артиллерийской подготовки 23 апреля последовал массовый удар англичан, провалившийся с тяжелыми потерями для атакующих. Проведенную 28 апреля на дороге Аррас – Камбре атаку постигла та же участь. Еще одна операция, предпринятая французами в Шампани в начале мая, привела к захвату лишь незначительной территории, да еще вновь отбитой у них впоследствии.
Проводившиеся с использованием значительных средств дальнейшие атаки англичан во Фландрии, которые явно имели в виду овладение базами германских субмарин в Остенде и Зеебрюгге, несмотря на отдельные успехи, также были не значительны, как и французские действия на левом берегу Мааса. Внезапная, без предварительной затяжной артиллерийской подготовки, атака англичан 20 ноября, которую поддерживали усиленными эскадрами из многих сотен танков, на Камбре удалась. Они подошли вплотную к городу и на 6 км в глубину германских позиций. Однако полученное преимущество и даже часть прежних позиций англичане потеряли после проведенной немцами 30 ноября и в первые дни декабря контратаки в обход.
Схема 37. Двойное сражение на Эне и в Шампани весной 1917 г.
Куда больших успехов, нежели раз за разом повторявшиеся и предпринимаемые с большим упорством атаки французов и англичан в 1917 г., добились яростные германские удары годом позже. Однако и им все же не суждено было достигнуть желаемой цели: оперативного прорыва и обхода вражеского фронта.
После более 7 часов всесокрушающего огня артиллерии всех калибров и минометов и тщательной подготовки 21 марта 1918 г. от Уазы до южнее Арраса в атаку пошли германские 17, 2 и 18-я армии, имея всего до 30 дивизий в первой волне и еще 30 во второй и третьей на фронте шириной до 80 км. Удар сначала пришелся по 18 английским пехотным дивизиям, к которым постепенно добавились еще 29, так что всего было 47 английских пехотных дивизий. К ним следует добавить еще 3 кавалерийских дивизии англичан и 2 португальских пехотных дивизии. Первый натиск удался. Почти повсеместно без особенно тяжелых потерь были взяты первая и вторая полоса английских позиций, а левое крыло 2-й и 18-я армии к 25 марта, несмотря на совершенно опустошенную местность в воронках от снарядов, затруднявшую подвоз тяжелой артиллерии, боеприпасов и продовольствия, развили свой успех на 30 км. 17-я армия и правое крыло 2-й армии продвинулись в направлении Альбера и несколько севернее его, однако и в последующие дни решительной победы одержать не смогли. В это же время левое крыло 2-й и 18-я армия к 1 апреля по обе стороны Соммы подошли вплотную к Амьену и к р. Авр. Достижения в этом германском весеннем наступлении отчетливо выражаются в 3440 кв. км занятой территории, а англичане в сражении при Аррасе в 1917 г. заняли лишь 188 кв. км.[314]
Английские 3-я и 5-я армии были разбиты, переброшенные французские и американские резервы истекали кровью в тщетных контратаках, которые приводили только к поражениям. Антанта направила настойчивую просьбу о помощи Америке. В руки германских войск попали чудовищных размеров трофеи.
В начале апреля немцам удалось еще несколько продвинуться к Амьену, а также обеспечить левый фланг за счет удара соседних частей[315] по обоим берегам Уазы, но все же взять важный железнодорожный узел Амьен и тем самым довершить прорыв общего фронта противника им было не суждено. Благоприятствующая ему сеть железных дорог, его многочисленные грузовые автоколонны, обилие транспортных средств на море, где он господствовал, позволили осуществить быстрые переброски войсковых масс. При этом неприятель действовал с несомненной сноровкой[316], а потому ему удалось создать новый сомкнутый оборонительный фронт восточнее Арраса, западнее Альбера, восточнее Амьена и южнее Мондидье до Уазы пониже Нуайона. Богатейшие технические средства, имевшиеся в его распоряжении, в особенности авиация и пулеметы, тому существенно посодействовали. Тем самым еще до выхода к Амьену великим свершениям германских войск был положен предел.
Схема 38. Большое сражение во Франции в 1918 г.
Германским армиям на Западном фронте суждено было еще дважды добиться заметных успехов. В апреле силами до 20 дивизий удалось прорвать вражеские позиции по обе стороны Армантьера на западном берегу Изера, что привело к овладению нашими войсками господствующей над округой горой Кеммель, а также несколько продвинулись через Байель и в направлении на Хазебрук через Мервиль. Самопожертвование переброшенных туда свежих французских дивизий спасло там англичан от того, чтобы их между каналом Ла-Бассе и севернее Изера оттеснили к морю. И вновь существенные территориальные приобретения: за 9 дней 473 кв. км против 165 кв. км у англичан во Фландрии за 5,5 месяцев в 1917 г., этим, впрочем, здесь тактический успех и ограничился.
Схема 39. Армантьер и гора Кеммель. 1918 г.
Наступление 27 мая блестяще началось силами 7-й и правого крыла 1-й германской армии. Сначала планировалась атака лишь к Эне между Суассоном и районом западнее Реймса, однако удалось в ходе быстрого натиска не только преодолеть канал Уаза – Эна, а также сильно укрепленную возвышенность на Шмен-де-Дам южнее Лаона и далее за Эной, Велем и Урком, но и в ходе преследования полностью разбитого противника выйти к Марне у Шато-Тьерри, а также к линии Нуайон – западнее Суассона. Здесь победное шествие немцев было остановлено из-за недостатка в распоряжении командования свежих частей, а также слишком плохого, чтобы обеспечить снабжение, железнодорожного сообщения.
Мощные удары в ходе наступления германских войск на трех участках привели к образованию трех пробоин во вражеском фронте. На выдающемся далее всех участке этих выступов подошли на 60 км к Кале и Парижу, на 15 км к Амьену. Однако закончить эту успешно начатую деятельность не хватило сил. И без того уже требовалось как-то удерживать существенно растянувшийся из-за этих успехов общий фронт. Исправление такого положения должно было бы принести начавшееся в середине июля по обе стороны от Реймса мощное германское наступление, однако в войне наметился перелом[317]. Существенно улучшить обстановку можно было бы лишь, если бы оказалось возможным немедленно пополнить понесенные немцами потери[318] за счет большого количества резервов, которых у нас не было, ведь несмотря на все проведенные переброски войск с Восточного театра военных действий[319], весной 1918 г. на Западе так и не было достигнуто равновесие в силах с нашими противниками, даже исключительно в отношении количества дивизий[320], а уж в материальной части союзники по-прежнему обладали значительным превосходством. В связи с этим сложившаяся к середине лета 1918 г. обстановка могла быть изменена только если все еще способные к наступлению крупные силы из Лотарингии, с привлечением войск с занятой французской территории и Бельгии, прорвали бы пояс крепостей на востоке Франции и смогли бы на шалонском направлении присоединиться к наступлению под Реймсом. Однако в Лотарингии и Эльзасе у нас были силы, достаточные лишь для того, чтобы занимать окопы. И компенсировалось это лишь тем, что у противника войск там тоже было немного. Он тоже бросил все в решающие бои на севере Франции и во Фландрии. Он также не имел возможности за счет отвлекающей операции в Эльзас-Лотарингии облегчить положение своих армий, сражающихся на главном направлении. Подобный отвлекающий маневр, который подсказывал дошедший до нас военный опыт, оказывался для обеих сторон невозможным, ведь преодоление даже слабо занятых противником позиций при современном вооружении требует несопоставимо больших сил и соответствующих материалов. Но таковыми, чтобы повсеместно на фронте длиной в 700 км иметь возможность сражаться с одинаковой силой, не располагает ни одна страна мира.
Схема 40. Суассон и Реймс. 1918 г.
Неудавшееся оперативное использование германских попыток прорыва в 1918 г. и та же судьба, которая до того постигла наших врагов на Западе и на Востоке, заставляет задуматься о том, не следует ли такие операции, если только обстоятельства не столь благоприятны, как это было в исключительных случаях – в 1915 г. в Галиции и частично позднее и в Польше, – вообще при современном вооружении исключить из рассмотрения. Однако, приходится, напротив, признать, что при том выдающемся на Запад исходном положении германских наступлений 1918 г. всегда оставалась опасность, что последние, в зависимости от их направления, будут подвергнуты охвату с юга или с запада, тем более, что, как это было в Мировую войну с обеих сторон, далеко не всегда речь может идти о сравнимой протяженности фронта, а также масштабах людских и материальных ресурсов. При более мелких операциях, в том числе на отдельных участках общего фронта (насколько обстановка не затрудняет прорыв в той же степени, как это было для нас в 1918 г.), уже по ходу событий очевидно следует признать, что прорыв, пусть и более медленный, все же по форме и эффекту своему сказывается не особенно отличным образом от войн прошлого. Здесь, в таком качестве, можно было бы привести поучительный пример прорыва австрийского фронта Наполеоном в 1809 г. на Абенсе.
При Наполеоне и в 1870–1871 гг
Когда Наполеон утром 17 апреля прибыл в Донаувёрт, он застал следующую обстановку: 30 тысяч баварцев под командованием маршала Лефевра еще до подхода главных сил австрийцев в 125 тысяч человек отступили с Изара на Абенс, 51 тысяча французов маршала Даву находились в Регенсбурге, куда направлялись 48 тысяч австрийцев из Богемии. 60 тысяч французов и солдат Рейнского союза под командованием маршала Массена стояли под Аугсбургом, 12 тысяч вюртембержцев генерала Вандама под Райном на Лехе, небольшие силы под Ингольштадтом и Нойбургом. Эрцгерцог Карл 16 апреля сумел форсировать Изар под Ландсхутом, двинув одну дивизию на Мюнхен, а армейский корпус на Моосбург. Намереваясь переправиться через Дунай между Кельхаймом и Ингольштадтом, чтобы соединиться с подступающими из Богемии войсками, эрцгерцог 18-го главными своими силами подошел к окрестностям Рора. Такое развитие событий Наполеон, принимая в течение 17 апреля первые решения, предусмотреть не смог. Он сначала приказал двинуться правому крылу своих войск под командованием Массена в направлении на Пфаффенхофен на Ильме, отвел Даву на правом берегу Дуная в район Нойштадта и приказал Вандаму силами находившихся под Ингольштадтом и Нойбургом дивизий подтянуться на р. Абенс, чтобы там вместе с баварцами он составил бы центр армии. Затем, следуя отданному ему утром 20 апреля приказу, к этому центру должен был двинуть еще две дивизии Массена, в то время как остальные его войска должны были идти маршем на Моосбург, чтобы оттуда воздействовать на шедшие через Ландсхут тыловые коммуникации противника.
Даву удалось 19-го провести рискованный фланговый марш между рекой и войсками противника, установив контакт с баварцами, так как эрцгерцог двинул на Регенсбург лишь 3 корпуса – да и то с опозданием, а еще два корпуса оставил на Абенсе против баварцев, еще один продвинул в Майнберг. Так что Наполеону удалось свои рассредоточенные силы объединить таким образом, что он мог перейти в наступление. Когда император 20-го прибыл в район Абенсберга, на основании донесения из своих частей и личной рекогносцировки он смог прийти к мнению, что находившиеся прямо против него между Большим Лаабером и Абенсом силы австрийцев не особенно велики, а противник до некоторой степени рассредоточен. На Даву, а наступление эрцгерцога 19-го задело его скорее по касательной, нежели по-настоящему затронуло, новых атак не предпринималось; некоторые признаки указывали чуть ли не на общее отступление австрийцев. А его вовсе не предполагалось. Двинутые против Даву корпуса держались выжидательно. Атаки противника там не последовало, а вот на Бахль, Бибург и Зигенбург она состоялась, причем с тем результатом, что находившиеся на этой линии два австрийских корпуса были разбиты, а главные их силы были оттеснены в направлении на Роттенбург и Пфеффенхаузен. Там они поступили под руководство командующего находившегося под Майнбергом армейского корпуса фельдмаршал-лейтенанта фон Хиллера, который теперь, имея до 40 тысяч человек левого крыла австрийцев, еще вечером 20-го начал отступление на Ландсхут. Там 21-го он был отброшен Наполеоном за Изер и в ходе дальнейшего отступления к Инну был взят войсками Массена во фланг. Даву тем временем умело разрешил стоявшую перед ним сложную задачу сковывания находившихся против него превосходящих сил австрийцев между Большим Лаабером и Дунаем. Исход последовал 22-го из-за того, что Наполеон двинул все имевшиеся у него под Ландсхутом силы через Экмюль в левый фланг усилившегося за счет части сил с левого берега Дуная эрцгерцога, когда тот двинулся в атаку на Даву. Австрийская армия была оттеснена за ручей Пфаттер. 23-го последовала переправа под Регенсбургом, при этом вновь дело дошло до ожесточенных боев с наседавшими французами.
Схема 41. Регенсбург. 1809 г.
Таким образом, Наполеон за несколько дней здесь сумел прорвать вражескую армию и полностью оттеснил друг от друга оба ее изолированных крыла, хотя при этом планомерно к прорыву он не стремился. Скорее в ходе всей операции он находился в полнейшем неведении относительно положения противника. Еще 21 апреля он предполагал, что эрцгерцог на полном ходу отступает перед Даву к нижнему Инну. Известия о тяжелых боях Даву было для него неожиданностью, однако он не медлил ни минуты, сделав необходимые выводы из представившегося тем самым благоприятного для него положения. Блестящим результатом под Регенсбургом Наполеон обязан своей необычайной инициативности. То, что он смог добиться этого столь быстро, конечно, имеет свои причины в вооружении тех времен. Сегодня даже сравнительно небольшие силы австрийцев оказали бы куда более длительное сопротивление той атаке, что была на Абенсе 20-го. Эрцгерцог тем самым получил бы время на то, чтобы избежать худшего. А используя современные средства передачи приказов, он, прежде всего, должен был бы своевременно узнать о судьбе, постигшей его левое крыло, ведь и он в эти критические дни постоянно находился в неведении относительно обстановки.
Но не всегда даже успешный в целом тактический прорыв с важными в локальном отношении последствиями может привести к благоприятной оперативной обстановке, как это видно на примере германской победы под Орлеаном 3–4 декабря 1870 г.
Там 2-я армия принца Фридриха-Карла и армейская группа великого герцога Мекленбургского, концентрически наступая к линии Оржер – Бон, 3 и 4 декабря отбросили 15-й французский корпус за Орлеан и стали теснить 16-й и 17-й их корпуса вниз по Луаре в западном направлении, в то время как 20-й и 18-й корпуса перешли Луару повыше Орлеана. Значительно превосходившая немцев Луарская армия была разбита и рассеяна с потерей 20 тысяч человек против 1700 у немцев. Этот прорыв объясняется по большей части тем, что французская Луарская армия состояла лишь из только что сформированных частей. Из них 20-й и 18-й корпуса 28-го нанесли удар по находившемуся на левом крыле немцев 10-му армейскому корпусу, но были отброшены с тяжелыми потерями. 2 декабря неудачей окончилась атака французских 16-го и 17-го корпусов в правый фланг армейской группы великого герцога Мекленбургского. Сильное потрясение в боях для этих вновь образованных частей сделала успех этого направленного на Орлеан удара едва ли возможным. В противном случае, 2-я армия была бы поставлена в самое неблагоприятное положение. Но при этом данный удар, несмотря на рассеяние армии противника, превратить в по-настоящему сокрушительный его разгром не удалось. Скорее то, что войска противника были разбросаны, привело к тому, что все внимание немцев на Луаре было постоянно приковано сразу к 2 направлениям. Всякий разворот против отступивших вниз по Луаре по правому ее берегу и тут же получивших подкрепления корпусов, ставших теперь второй Луарской армией генерала Шанзи[321], означал возможность оказаться под угрозой во фланг и тыл со стороны отступившего в южном направлении на Бурж правого крыла французов, ставшего теперь первой Луарской армией генерала Бурбаки[322]. Прорыв имел полный успех, но оперативная обстановка вследствие эксцентрического отступления обеих группировок противника была очень сложной.
Прорыв под Орлеаном проявился лишь в ходе операции одной из них, если рассматривать только 2-ю армию, причем первоначально она задумывалась как концентрическая. То же в планах командования 2-й германской армии имело место и в январе 1871 г. при наступлении на Ле-Ман. Она была отправлена с шедших полукругом исходных позиций на Ле-Ман, так как предполагалось, что удастся застать врасплох французские дивизии, выдвинутые на все ведущие туда шоссе, и отрезать им путь к отступлению к находившемуся в центре этой гористой и сильно пересеченной местности Ле-Ману. Сразу же выяснилось, что расположение противника значительно шире, нежели до того предполагалось. Вследствие этого была предпринята попытка двинуться на обоих флангах, силами 13-го и 10-го армейских корпусов еще далее вправо и влево, нежели планировалось изначально. Только лучшая выучка германских войск оправдывает такой способ действий, ведь при равном им противнике 13-й армейский корпус не смог бы, как это произошло на деле, реализовать план охвата, а был бы разбит на несколько отдельных отрядов.
Схема 42. Орлеан. 1870 г.
Свойства территории, на которой вели наступление, весьма благоприятствовали обороне противника на отдельных участках. Зимнее время года замедляло продвижение германских частей. Поэтому выдвинутое крыло не смогло переместиться вперед так быстро, как того требовалось для успеха операции. Из-за этого принц Фридрих-Карл утром 11 января решил двинуть ускоренными маршами вперед на Ле-Ман его центр, 3-й и половину 9-го армейского корпуса, чтобы такими, более или менее равносильными прорыву, действиями облегчить положение его флангов, прежде всего находившегося в тяжелом положении правого крыла. Центру армии тогда было легче добиться успеха, ведь сопротивление французов южнее Ле-Мана было полностью сломлено находившимся на левом крыле 10-м армейским корпусом. В конце концов, именно поэтому дошло не столько до фланкирования противника, сколько до оттеснения его правого крыла.
Схема 43. Атака на Ле-Ман. 1871 г.
Этот пример показывает, что командованию ни в коем случае не следует искать помощи в однобоком, упорном стремлении следовать его первоначальным намерениям, а постоянно приспосабливаться к тем или иным обстоятельствам. Охват и прорыв должны рассматриваться им как равноценные варианты действий.
Последовавшее чисто фронтально наступление французов в Лотарингии в августе 1914 г. такой гибкости в решениях не демонстрирует.
1-я и 2-я французские армии начали наступление из района своего развертывания на Мёрте и восточнее Люневиля – Нанси 14 августа. В 1-й армии один корпус был задержан боями в средних Вогезах, а еще тремя и 1 кавалерийской дивизией она двинулась в общем направлении на Саарбург. 2-я армия, 3 корпуса, 4 резервных дивизии и кавалерийский корпус из 3 дивизий, постепенно поворачивала на север, прикрываясь со стороны Меца. Эти передвижения проходили вплоть до 19 августа очень медленно, как правило, с ожесточенными боями против выдвинутых вперед германских отрядов. Так как 2-я армия, казалось, недостаточно обеспечила свое левое крыло против Меца силами находившихся там 4 резервных дивизий, то придержали и левофланговый корпус. В 1-й армии ее правофланговый корпус был скован наступлением германских войск на Ширмек, а потому также задержали и еще один армейский корпус. Таким образом, для наступления между Вогезами и Мецем вторгшиеся в Лотарингию две французские армии к 20-му располагали менее половиной их сил, лишь 3 армейскими корпусами, которые продолжили продвижение через Саарбург. В этом положении обе французские армии и подверглись 20 августа скоординированной атаке 6-й и обоих правофланговых корпусов 7-й германской армии. Французы потерпели сокрушительное поражение и в ходе преследования их 6-й армией 21-го были отброшены к границе, в зону, где их могли прикрывать их крепости. Только в горах 1-я их армия смогла оказать достойное сопротивление. Лишь 25 августа германская 7-я армия с боями вышла к Мёрту.
Швейцарский полковник Эгли[323] справедливо усматривает причину провала этой французской наступательной операции в первую очередь в поставленных перед 1-й армией различных и несовместимых задачах. Она должна была вторгнуться в Верхний Эльзас, совершить прорыв через Вогезы, а также наступлением через Саарбург поддерживать продвижение 2-й армии в Лотарингии. При выполнении этих задач сказалось и отсутствие общего командования над обеими армиями[324]. «Находившаяся далеко в тылу[325] Ставка, – пишет полковник Эгли, – не смогла назначить командующего группой армий. С германской стороны необходимость единого командования в сражении в Лотарингии оценили верно, а наступавшая из Верхнего Эльзаса 7-я армия была подчинена командующему 6-й армией кронпринцу Баварскому Рупрехту…[326] В распоряжении французов в Лотарингии было больше сил, нежели у немцев, и все же они были разбиты, так как командующие армиями не знали, как задействовать свои войска в общем наступлении. Охрана обоих флангов потребовала стольких сил, что в ходе движения мощь наступления стала убывать прямо-таки стремительно».
Схема 44. Французское наступление в Лотарингии. 1914 г.
Требования, которые могут быть предъявлены к руководству в сражении в ходе маневренной войны, суть иные, нежели те, где речь идет об атаке на уже полностью развернувшегося и окопавшегося противника. Сколь масштабные подготовительные работы требуются для этого, при наличии современного вооружения, уже было изложено в ходе описания сражений прорыва. В ходе маневренной войны их масштабы уменьшаются. В техническом отношении способ, который был применен Наполеоном под Абенсбергом, едва ли можно отличить от того, что было в 1914 г. под Саарбургом. Хотя даже при более благоприятном для французской стороны соотношении сил он, конечно, уже не смог, как было показано выше, привести к цели, сколь бы схожими с тем, что было прежде, ни оставались принципы ведения войны. Необходимо, впрочем, как и везде, сопоставлять форму действий с сутью дела.