[43].
А между тем Скобелевым руководило искреннее желание принести пользу общему великому освободительному делу, а вовсе не жажда новых наград и славы.
Война между Россией и Турцией 1877–1878 годов была обусловлена историческим ходом событий. Правильно понять ее истинный характер можно, лишь внимательно изучив положение балканских народов, находившихся под турецким гнетом, их стремления и чаяния, тогдашнее состояние самой Османской империи и создавшуюся в результате этого обстановку в Европе.
В XIV-XVI веках Османская империя захватила Балканский полуостров. Народы этого региона, включая болгарский, оказались под властью чужеземных поработителей. Турецкое владычество замедлило процесс исторического развития Балканских стран, привело к консервации отсталых форм феодальных отношений. Период господства османских захватчиков для народов Балкан был мрачным временем экономического упадка, политического бесправия и культурного застоя.
«…Пребывание турок в Европе, – отмечали исследователи, – представляет собой серьезное препятствие для развития всех ресурсов, которыми обладает фракийско-иллирийский полуостров»[44].
В основе возрождения и национально-освободительного движения балканских народов лежал закономерный исторический процесс разложения феодализма и становления капитализма. Порабощенные народы, ведя борьбу, стремились не только к национальному, но и социальному освобождению, не только к завоеванию государственной самостоятельности, но и к полному уничтожению существующих феодальных порядков. Однако ни одному народу на Балканах не удалось собственными силами избавиться от османского ига. Дело в том, что Османская империя, раскинувшаяся на трех континентах, даже в период разложения феодальной системы продолжала оставаться грозной силой. Она топила в крови, испепеляла в огне любое стремление порабощенных народов к национальному освобождению и социальному прогрессу.
Правящие круги западных стран были заинтересованы в сохранении Османской империи. Они рассматривали ее прежде всего как важный плацдарм для постоянной военной угрозы России. Великобритания, преследуя свои захватнические цели на Ближнем Востоке, выступила непримиримым врагом свободы и независимости балканских народов и всеми способами пыталась помешать их политическому освобождению. Эта реакционная политика проводилась под лицемерным лозунгом защиты целостности и неприкосновенности Османской империи. Австро-Венгрия, стремясь к расширению своих владений за счет южнославянских земель, не могла допустить образования на Балканах самостоятельных государств, укрепления позиций России в данном регионе, поскольку это противоречило ее агрессивным планам. Франция, имея крупные капиталовложения в Турции, опасалась выступления России на стороне балканских народов, ибо в случае войны и поражения Османской империи интересам французских капиталистов был бы нанесен невосполнимый урон.
Тогдашняя политика России на Балканах, разумеется, во многом определявшаяся великодержавными устремлениями царизма, желанием укрепиться в этом регионе в условиях обострения международных противоречий на Ближнем Востоке, вместе с тем объективно способствовала развертыванию борьбы порабощенных народов за свое освобождение. В конце ХVIII и первой половине XIX века она вела ряд войн, нанося ощутимые удары по Османской империи, подрывая ее господство, одновременно укрепляя веру порабощенных народов в избавление от ненавистного турецкого ига. Россия поддерживала создание самостоятельных Балканских государств. При этом она никогда не преследовала завоевательных целей в отношении их народов. Активная политика России в этом регионе объективно совпадала с их интересами, национально-освободительной борьбой. «И вот в то время как Россия безбоязненно совершала дело расчленения Турции, – отмечал современник, – западные дипломаты продолжали гарантировать и поддерживать как некую святыню status quo (статус-кво. – А.Ш.) и неприкосновенность территории Оттоманской империи!
До тех пор пока традиционная политика сохранения любой ценой status quo и самостоятельности Турции в ее нынешнем состоянии будет руководящим принципом западной дипломатии, девять десятых населения Европейской Турции будет видеть в России свою единственную опору, свою освободительницу, своего мессию»[45].
Русско-турецкая война 1877–1878 годов была логическим завершением той стимулирующей роли, которую Россия и русская прогрессивная общественность играли на протяжении почти всего XIX века в развитии национально-освободительных движений балканских народов. В силу этого освобождение Болгарии не было региональным явлением, касающемся лишь двусторонних взаимоотношений и борьбы болгарского народа против османской политической власти и социально-экономической системы, а составляло часть сложного и запутанного восточного вопроса в XIX веке.
Под руководством великих революционных демократов Георгия Раковского, Любена Каравелова, Васила Левского, Христо Ботева и их соратников болгарская национальная революция поднималась все выше и достигла своего апогея во время славного Апрельского восстания 1876 года.
Апрельское восстание и его жестокое подавление (более 30 тысяч болгар погибло от рук карателей) способствовали обострению и углублению восточного кризиса, начавшегося с волнений в Боснии и Герцеговине в 1875 году. Болгарский вопрос приобрел международно-политический характер, а восстание явилось предвестником тех бурных событий, которые разыгрались на Балканах в последующие два года и главную роль в которых сыграла Россия. Великое самопожертвование болгарского народа растопило лед равнодушия Европы. Политикам и дипломатам, журналистам и общественным деятелям, ученым и писателям пришлось выразить свое отношение к событиям в Болгарии.
Первоначальное сочувствие к жертвам и героям Апрельского восстания очень скоро уступило место классовым соображениям. Реакционная буржуазия западных стран попыталась свалить вину за происшедшее на болгарских повстанцев. Но вся прогрессивная общественность Европы выразила возмущение и протест против зверств османских орд, солидарность с освободительной борьбой болгарского народа. Известны заслуги ряда гуманистов и светлых умов человечества, которые помогли миру узнать правду об Апрельском восстании – Гюго, Гарибальди и др.
И все же ни в одной другой стране различные классы и слои общества не были охвачены таким искренним стремлением прийти на помощь болгарскому народу, движение за освобождение Болгарии не приобрело такого всеобъемлющего, всенародного характера, как в России.
Из Болгарии шли воззвания к русской интеллигенции, к женщинам, к правительству. «Мы смотрим на русский народ как на единственного нашего освободителя. Мы готовы принести и остальных сынов наших в жертву на поле битвы, если только русские войска явятся у пределов Болгарии», – писали болгарские женщины, обращаясь к своим русским сестрам. Национальный герой Болгарии известный поэт Иван Вазов в своих стихах призывал на помощь сестру Россию:
По всей Болгарии сейчас
Одно лишь слово есть у нас.
И стон один, и плач один: Россия!
И мы тебя зовем святой.
И как сыны тебя мы любим.
И ждем тебя мы как мессию, —
Ждем, потому что ты Россия.
Искренность отношений братских славянских народов отмечали современники: «…серб, болгарин, боснийский «райя», крестьянин-славянин из Македонии и Фракии питают большую национальную симпатию к русским…»[46].
Сопротивление славян турецким оккупантам нарастало. Сербия в июне 1876 года объявила войну Турции. Россия дала Сербии заем, помогла людьми. Во главе войск сербской армии стал русский генерал-лейтенант М. Г. Черняев, принимавший ранее, как уже отмечалось, участие в боевых действиях в Туркестане. Черногория также объявила войну Турции. Однако в октябре 1876 года турки разгромили сербскую армию под Дьюнишем. Сербия просит ускорить обещанную Россией помощь. Осенью проводится частичная мобилизация, русские войска стягиваются к бессарабской границе.
По всей России стали возникать славянские комитеты, собиравшие пожертвования для восставших братьев славян. «Со всех концов России, – писал корреспондент газеты «Русское обозрение», – поступают заявления, что наиболее щедр к пожертвованиям простой, бедный неимущий класс людей. Рабочие на фабриках и заводах работают по праздникам, и весь свой заработок отдают в пользу славян».
Солидарность русских с борющимися славянами выражалась также в добровольческом движении. Большую активность в нем проявили представители революционного народничества. Они надеялись, что национально-освободительная борьба балканских народов перерастет в социальную и окажет революционизирующее влияние на Россию.
Передовые русские офицеры требовали, чтобы им было предоставлено право вступить в ряды восставших южных славян. Под давлением общественности Александр II разрешил офицерам выходить во временную отставку и в качестве волонтеров поступать в сербскую армию.
Славянские комитеты выдавали подъемные: офицерам – по 200–250 рублей, рядовым по 100 рублей и, кроме того, обеспечивали им бесплатный проезд по железной дороге до границы. В Сербию было направлено около 800 русских офицеров. Там также работал санитарный отряд, возглавляемый известным врачом С. П. Боткиным.
В Черногории были открыты лазареты, которыми руководил профессор Медико-хирургической академии Н. В. Склифосовский. В госпиталях Белграда работали врачи Киевского и Могилевского санитарных отрядов. Затраты Общества Красного Креста на помощь раненым и больным патриотам Сербии и Черногории составили около 700 тыс. рублей.
Отношение царского правительства к всенародному движению в поддержку восставших славян носило двойственный характер. С одной стороны, такое движение нельзя было не поддержать. А с другой – оно испытывало страх перед активностью трудящихся масс и стремилось ее приглушить.