И на следующих переходах, от Ловчи до Сельви и от Сельви до Габрово, повторилось то же. Во всякую мелочь входил начальник отряда, и полки явились на Балканы в образцовом порядке, здоровыми, веселыми, готовыми ко всяким трудностям.
В Габрове простояли долго. И тут Скобелев не терял времени. В горы он высылал партии рабочих для расчистки первых подъемов, скупил всюду сани, чтобы на них втаскивать орудия на обледенелые кручи. Генерал приказал запастить в большом количестве вьючными лошадьми, на которых нагрузили продовольствие, патроны. Когда же войска начали выступать со своих стоянок, каждому солдату приказал захватить по одному полену. Сначала это распоряжение показалось очень странным, но когда поднялись в горы, весь отряд благодарил своего командира за заботу – дров на Балканах достать невозможно.
В это время командующий южной турецкой армией Вессель-паша, сосредоточившись вокруг Шипки, получил из Константинополя приказ, запрещающий отступать с перевала: он спустил с него часть своих войск и решил обороняться в укрепленном лагере у Шейново.
Русские войска начали переход через горы в западной части Болгарии 13 (25) декабря 1877 года. В результате обхода русскими турецких войск с обеих сторон тем пришлось отойти с Араб-Конакского перевала. Путь по шоссе через горы главным силам отряда Гурко был открыт. 23 декабря 1877 года (4 января 1878) отряд И. В. Гурко освободил Софию и перешел к преследованию врага в направлении на Филиппополь. Это поставило под угрозу пути отхода противника с Троянова перевала, ослабило его сопротивление и облегчило задачу отряду Карцова, который преодолел горный перевал и стал развивать наступление на Филиппополь. В то же время активными боевыми действиями на северо-западе Балканского полуострова сербские и черногорские войска сковывали часть сил султанской армии.
Вскоре получил приказ о переходе в наступление и командир третьего отряда генерал Ф. Ф. Радецкий. Выход с Шипкинского перевала обороняла отборная турецкая армия Весселя-паши (35 тыс. человек, 103 орудия), расположенная на шипкинских позициях – меньшая часть, в укрепленном Шейновском лагере – большая часть.
Радецкому было приказано фронтальным наступлением приковать внимание врага к Шипке, а тем временем двумя обходящими колоннами выйти к нему в тыл. Правой колонной (16,5 тыс. человек, 14 орудий) командовал генерал-лейтенант М. Д. Скобелев, а левой (19 тыс. человек, 24 орудия) – генерал-лейтенант Н. И. Святополк-Мирской. На фронте против шипкинских позиций была оставлена средняя колонна (около 12 тыс. человек, 24 орудия) под командованием генерал-лейтенанта Ф. Ф. Радецского. За ней располагался общий резерв.
Радецкий настаивал на том, чтобы дождаться момента прорыва Гурко через Балканы, так как если бы тому удалось достигнуть Калофера, турки вынуждены были бы оставить Шипку без боя. Однако главнокомандующий дунайской армией, которому принадлежала идея разгрома турок у Шипкинского перевала, настоял на своем плане, несмотря на то что Радецкий, двинувшись вперед, даже телеграфировал, что слагает с себя ответственность за последствия.
М. Д. Скобелев был сторонником наступательной тактики, полагая, что тем самым будет оказана сильная поддержка другим отрядам. В представленном 16 (28) декабря начальнику штаба Дунайской армии генерал-лейтенанту А. А. Непокойчицкому докладе он, между прочим, соглашаясь с Радецким, что атаковать турецкие шипкинские позиции в лоб нельзя, доказывал, что их можно обойти, затем окружить неприятеля и вынудить его сложить оружие. Даже обильный снег, лежавший в горах, Скобелев находил выгодным: он заставлял противника действовать отдельными кучками и толпами. Надо отдать должное его прозорливости – еще в октябре он предвидел возможность зимнего перехода через Балканы и уже тогда сделал заказ на 800 вьючных седел, которые теперь весьма пригодились.
Первой на рассвете 24 декабря 1877 года (5 января 1878 года) начала переход через Балканы левая колонна. Ее движение проходило значительно легче, чем движение правой. Путь пролегал через Травненский перевал, который считался довольно легким для перехода. Высота перевала была сравнительно небольшой, турецких заслонов на нем не находилось, поэтому войска генерал-лейтенанта Н. И. Святополк-Мирского шли беспрепятственно. Наконец, существенную помощь движению оказали 2 тыс. рабочих-болгар с деревянными лопатами, энергично расчищавшие снег.
Колонна перешла через перевал и спустилась в деревню Сельце. 26 декабря (7 января) отряд занял в боями деревни Горно, Средно, Маглиже и Долно Гюсово, село Энинаии в установленный срок изготовился к атаке турецкого лагеря под Шейново.
Колонна генерал-лейтенанта М. Д. Скобелева отправилась из села Топлеш 24 декабря (5 января) вечером. В ее состав кроме русских войск входили три бригады Болгарского ополчения. Дорога, по которой двигалась эта колонна, была в два раза короче, чем у войск Н. И. Святополк-Мирского, но более крутой и труднопреодолимой. На тропе лежал снег толщиной более метра, однако, благодаря помощи сотен болгар, рассчитавших его, войска и артиллерия продолжали продвигаться дальше.
В приказе, отданном перед выходом, М. Д. Скобелев писал: «Нам предстоит трудный подвиг испытания славы русских знамен, сегодня мы начинаем переходить через Балканы – с артиллерией, без дороги, пробивая себе путь на виду у неприятеля, через глубокие снеговые сугробы.
Не забывайте, братцы, что нам вверена честь Отечества…»[85].
Обращаясь к ополченцам, он сказал:
«Болгары-дружинники… вы с первых дней формирования Болгарского ополчения показали себя достойными участия русского народа. В сражениях в июле и августе вы заслужили любовь и доверие ваших ратных товарищей, русских солдат. Пусть будет также в предстоящих боях. Вы сражаетесь за освобождение вашего отечества, за неприкосновенность вашего очага, за честь ваших матерей, сестер и жен – словом, за все, что есть на свете ценного, святого»[86].
Колонна М. Д. Скобелева с большим трудом преодолевала снега, крутые подъемы и спуски Имитлийского перевала. Успех перехода русских войск в значительной степени был обеспечен подготовительными мерами, осуществленными командованием правой колонны.
Зимний марш в горах по Имитлийскому перевалу был очень опасен, труден, связан с большим риском. Колонне пришлось пройти ночью участок дороги длиной около 3 километров по карнизу шириной 25–30 метров. «Справа от карниза, – писал участник перехода, – скала, слева – пропасть, да такая, что размеры трудно себе представить. Карниз имел наклон к пропасти градусов 20. Вчера днем было тепло и снег на солнце подтаял, а ночью его сковало морозом в плотную корочку, которая не продавливалась под ногою и представляла скользкую поверхность, Двигаться по ней было очень трудно»[87].
Проводником колонны Скобелева шел известный болгарский поэт Славейков. Это его перу принадлежат такие строки:
Сила русская, и воля,
И кровавый русский пот
Вызволят из-под неволи
Наш измученный народ.
И Славейков вместе с другими болгарами, вопреки лютой зиме и коварству горных дорог, провел русских солдат – освободителей через глубокие снега Имитлийского горного перевала.
Впереди отряда двигались саперы, которыми руководил офицер Ф. П. Ласковский. За ними следовала лихая сотня уральских казаков на своих маленьких, но крепких лошадях. Народ этот был сильный, отважный, надежный. Мужество и выносливость бравого командира уральцев войскового старшины Кирилова являли пример его станичникам.
С каждым шагом продвигаться становилось все труднее. Казачьи лошаденки то карабкались по почти отвесным скалам, то, осторожно опираясь передними ногами, постепенно сползали на задних вниз, рискуя ежеминутно свалиться в бездонную пропасть. Случалось, что оступившиеся животные вместе с всадниками стремглав летели вниз в страшную бездну. Некоторые казаки спешивались и хватались за хвосты своих лошадей, которые тащили их вверх. Снег становился все глубже и глубже, особенно в лощинах, и лошади проваливались по самое брюхо.
25 декабря (5 января) скобелевцы заняли высшую точку перевала – Ветропольскую поляну и начали спуск к деревне Имитли. На следующий день тонким ручейком отряд медленно двигался вперед по плохо расчищенной узкой тропинке. Для отдыха каждая рота вырывала в снегу глубокую яму и затем разводила костры из сухих поленьев, которые солдаты несли с собой. Для М. Д. Скобелева и начальника штаба устроили такую же яму. От усталости люди, располагавшиеся вокруг костров, почти моментально засыпали, не дожидаясь, когда будет готова пища.
Поленья, захваченные из-под Габрова, пригодились. Костров развели немного, но все-таки солдаты имели возможность обогреться около них.
Началась ночь, ночь в снегах. Не многие смогли уснуть в эти часы. Холод давал себя знать, в любое мгновение могла быть тревога. Но сон, хотя и урывками, все-таки освежил людей. Едва забрезжил рассвет, весь отряд уже был на ногах – снова готов к походу.
Когда дорога пошла вниз, пришлось рубить вековые буковые деревья на протяжении более километра. Внезапно она резко оборвалась крутым спуском в несколько десятков метров. Люди скатывались и сползали вниз с большой опасностью для жизни, лошадей осторожно спускали на веревках.
Утром 26 декабря (6 января) туман рассеялся, у подножия гор показались турецкие войска. Небольшой авангард русских войск под командой подполковника А. С. Завадского, спустившись с гор, быстро оборудовал на дороге позицию, но она оказалась очень неудобной, так как рядом находились высоты, занятые турками.
В перестрелке был ранен офицер Ф. П. Ласковский, шедший в авангарде. К счастью, турки действовали не очень энергично, что дало возможность Скобелеву укрепить свои передовые подразделения силами Углицкого полка, которым командовал полковник В. Ф. Панютин.