— Хорошо. Сделаем так, как ты предлагаешь, но с одним дополнением: СМЕРШ тоже присмотрит за всем этим.
Эпилог
За окном капало с крыш. Март на Немезиде был действительно весенним месяцем. Во всяком случае, весна в Царев-Граде приходила без опозданий. К апрелю обычно снега не было. Период распутицы был коротким, наверное короче, чем в старой, коренной России.
"А ведь мы знаем о той России только из копий архивных записей. Из всех русских, живущих сейчас на Немезиде, только четверо знают, как она сейчас выглядит на самом деле".
Эти мысли не мешали Марине Леонидовне заниматься работой с документами. Сейчас она рассматривала предложения разного рода организаций по обустройству демобилизованных воинов. Война уже официально кончилось, но остатки военных забот еще не отпускали окончательно.
Сейчас одним из насущных вопросов была проблема инвалидов войны. Пенсий и пособий по потере трудоспособности, на Немезидской Руси отродясь не выплачивали. Обычно, это являлось заботой общин. Государство в такие вопросы не влезало. Но сейчас случай особый. Количество покалеченных на войне ужасало. И что с ними делать?
Понятно, что лечить их всех нужно. Это как "Бог Свят!" Вопрос стоит в другом: как этим калекам жить дальше? Чего только не предлагалось! Но суть всех предложений была одна: общество согласно заботиться о героях и содержать их до конца жизни. Тут вроде все ясно. Но неожиданно раздался голос против такого подхода. И голос этот не сбросишь со счетов:
— Марина Леонидовна, вы знаете многое о моей прошлой жизни, — так начал Субудаев, когда она ознакомила его с поступившими предложениями, — вы прекрасно знаете, что однажды я на войне остался калекой.
— Я поняла что вы имеете в виду.
— Прекрасно! Тогда вы должны понять, что этим людям нужна не только забота об их благополучии. Им мало быть сытыми и ухоженными. Если они будут не при деле, то они увянут, когда поймут, что пользы от них никакой.
— Понятно, вы хотите их оставить себе?
— Тех, кто пожелает, с удовольствием возьмем.
— Вы что, собираетесь всю армию превратить в инвалидное войско?
— Да нет, в боевые части будем набирать людей, как и набирали, а во вспомогательные службы, будем брать ветеранов. Поймите меня, Марина Леонидовна, это не только калеки. Это люди имеющие боевой опыт. И передать его молодым они будут в состоянии.
Сегодня, как раз пришла заявка из Полевого Штаба, как раз по этому вопросу. Судя по ней, аппетиты у военных разгулялись не на шутку. Видимо за инвалидов вояки собрались драться серьезно. Аж целый план трудоустройства и переподготовки составили.
В общем они правы. Носители живого опыта еще никому не мешали. А с потерянными конечностями со временем можно решить вопрос. У медиков стало что-то получаться с биопротезами. Они и раньше были известны, но сейчас удалось добиться приемлемой себестоимости этих "изделий". Так что будут люди с руками, ногами и при деле.
"Хорошо, что Василий мой цел и здоров".
Стоило так подумать, как дверь распахнулась и в комнату шагнул сын.:
— Встречай нас мать!
Сама даже не помнила, как выскочила из-за стола и бросилась к нему. Обняла сына и заплакала, а еще целовала, как может целовать только счастливая мать.
— Да ладно, маманя, брось слезы лить! Живой я, ничего со мной не сталось, — говорил ей сын, прижимая ее к себе одной рукой и гладя по голове другой, — кончай реветь… Катя! Да дай ты ей стакан воды! Пусть хоть в себя придет.
Только сейчас она заметила пришедшую с Василием Катерину. Та налила из графина в стакан воду, подала и стояла рядом, пребывая в большом смущении. Выпив холодной воды, счастливая мать прищла в себя.
— Все? Успокоилась? Ладно, лицо от слез потом вымоешь. Тут вот какое дело… В общем мы с Катей решили пожениться… Возражений я не принимаю. Будешь против, все-равно по-своему сделаем!
От такой новости, чуть голова кругом не пошла:
— Погоди! Сколько тебе годочков, жених недоделанный?
— Ну шестнадцать! А что тут такого?
— А не рано? И кто согласится вас обвенчать?
— Маманя, ну вы даете! Когда еще было сказано: "Годен для войны — годен для жены!" Для войны значит сгодился, а для женитьбы еще молод? И где вообще сказано, что мне рано?
Сперва Марина Леонидовна опешила от такого заявления, а потом задумалась. И действительно, нигде в Уложениях не указан брачный возраст. Обычно, раньше восемнадцати никто не женился. Но это скорее обыкновение, нежели закон. Запретов никаких на женитьбу в столь раннем возрасте не было. Стоп! А родительское согласие?
— А если мы с отцом тебе запретим? До совершеннолетия ведь ты находишься под нашей опекой.
— Мать! Какая опека! Я на военной службе! За меня отвечает командир. Это у него я должен просить разрешения, а не у вас. Так командир и подписал мне рапорт. Значит имею право. А упретесь — так он нас и без попа распишет. Имеет на это право! У кого хочешь спроси!
— Вот значит как? От родительской воли в армию сбежал? Совсем мать за дурочку держишь. Только забыл, что командиру и приказать можно. А еще есть родители Катерины. Уж они дочери вправе запретить такое бесстыдство.
— Марина Леонидовна, — тихим голосом обратилась к царице покрасневшая Катерина, — я спрашивала маму, она не против.
— А отец? Или у вас только мама решает?
— Марина Леонидовна… Папа уже… В Белогорской Пуще… Два дня не дожил… — теперь уже Катерина залилась слезами.
Чувствуя себя последней свиньей, царица обняла рыдающую девицу, начала ее успокаивать, да и сама разрыдалась.
— Бабы! Да успокойтесь вы ради бога! — Василий сам растерялся и не знал, что делать.
Успокаивались долго. Да не сразу и получилось. А заодно и сообразили, что немедленно свадьбу устроить не выйдет, так как сороковины еще не прошли, да и после сороковин не сразу будет уместно.
— В общем так Вася, не спеши ты с этим. Война кончилась, время будет. Не убежит от тебя женитьба. Я ведь совсем не против, да и отец вряд-ли возразит. Не волнуйся, не придется твоему командиру слово свое назад брать. Пусть все будет честь по чести. С Катиной мамой нас познакомишь, посватаешься по обычаю нашему., да и могилку отца невесты все вместе навестим. Пусть хоть ТАМ да порадуется за вас…
И снова полились слезы в три струи. Впрочем, женщины всегда готовы плакать. От горя или от счастья, а со слезами у них всегда порядок. А у Василия, последние слезы эта война забрала. Пусть теперь враги плачут! Он уже знает, как их заставить рыдать.
Часть 3. ПОБЕДОНОСНАЯ "МАТЬ КУЗЬМЫ"
Предисловие
Лариса была в отчаянии. Убедить пиндосов в том, что дальнейшее пролитие крови им на пользу не пойдет, не получилось. Складывалось впечатление, что до них так и не дошло, что эту войну можно продолжать бесконечно. Так, во всяком случае, ей говорил муж. А может быть, они считали, что им выгодней затянуть эту войну, нежели покончить с ней разом. Свои дальнейшие планы, они естественно на этих переговорах не озвучили. Впрочем, какие это переговоры? Представители Демократического Сообщества, просто тупо настаивали на том, что Русский Мир должен беспрекословно выполнять все пункты предъявленного русским ультиматума.
Понятно, что пиндосы очень сильны. Более того, они считают, что сила их постоянно возрастает. Но разве они не видят, что сила Русского Мира растет гораздо быстрей? Что военным путем, решить "русскую проблему" уже ни у кого не выйдет?
Вопросы, вопросы, вопросы…
И никаких определенных ответов на них. Да и не похожи присутствующие на переговорах чиновники, на тех людей, которые в состоянии принять решение самостоятельно. Это просто передаточные устройства, чьи функции ограничены озвучиванием воли тех, кто действительно может принять решение.
"Передаточные устройства… как там Иван их называл? Слово такое интересное, вертится на языке, а сразу не вспомнить. Что-то вроде "гомосексуалиста-ретранслятора". Нет, не вспомнить! Да и черт с ним! Пора эту комедию заканчивать. У меня, в отличии от вас господа-пиндосы, право принимать решение есть!"
Лариса, это решение уже приняла. И можно было его сообщить вражеским делегатам спокойным и будничным тоном. В конце-концов, зал переговоров не театральная сцена. Но лучше всего, выйти из этой надоевшей ей игры так, чтобы этот момент запомнился всем. Чтоб и свои, и чужие вспоминали об этом долго.
Хотите дальше воевать? Ради бога, воюйте! Только не скулите, когда окажется, что все идет не так, как вы рассчитывали!
Итак, встаем из-за стола. Быстро осмотреть, себя, но так, чтобы это не бросалось со стороны в глаза. Безупречность одежды и манер, сейчас крайне важна, ведь ход переговоров транслируется чуть ли не на всю Галактику. С полусекундным опозданием встают остальные члены делегации.
Прическа в порядке, костюм сидит безупречно, осанка ровная, движения плавные и гармоничные. Теперь речь:
— Господа! Уговаривать глупцов, я больше не намерена. Своими нелепыми угрозами, вы сами подписали себе приговор. Не хотите мира? Значит, мы вам покажем "кузькину мать"!
Теперь нужно глянуть на этих марионеток насмешливым взглядом. И довести до конца сцену, которую она просто позаимствовала у легендарного русского правителя древности. Красивым движением, снимаем с ноги туфельку, хлестко бьем ее каблучком по столу. Прекрасный звук! Как выстрел из старинного пистолета. Оставляем им обувку на память, одну туфельку на столе, а другую, незаметно скинутую — возле кресла. Поворачиваемся и с гордым видом выходим босиком из зала.
Уже в коридоре, подал голос пресс-секретарь делегации:
— Лариса Викеньтьевна! А кто такая, мать Кузьмы и какого такого Кузьму Вы имели в виду?
"А действительно, что значило для наших предков это выражение? Жаль, что нет возможности в справочниках копаться, а отвечать нужно немедленно. Ведь мониторинг всего происходящего ведется постоянно".
Лариса остановилась, повернулась лицом к сопровождающим ее людям и иронично глядя на пресс-секретаря, ответила: