Немалое влияние на юного Давыдова оказал его двоюродный брат, А. М. Каховский, который вместо поздравлений со вступлением на службу осыпал его язвительными замечаниями и насмешками в сторону необразованности и несобранности молодого человека.
Страстное желание нести службу и соответствовать ей заставило Давыдова взяться за книги, а впоследствии чтение его так увлекло, что грозные слова кузена не терзали больше его сердце.
В сентябре 1802 г. Давыдов был произведен в корнеты, в ноябре 1803 г. – поручики. Но уже 13 сентября 1804 г. за свои сатирические стихи в сторону первых лиц государства переведен из Кавалергардского полка во вновь сформированный Белорусский гусарский полк, стоявший тогда в Киевской губернии. Так с кавалергардами поступали очень редко и только за большие провинности – трусость в бою, казнокрадство или шулерство в картах. Гусарская жизнь понравилась Денису Васильевичу, однако она оставляла его в стороне от баталий против Наполеона (гвардия участвовала в боевых действиях, а его гусарский полк – нет). Тогда Давыдов во что бы то ни стало решил попасть на поле боя. Его старания воплотились в жизнь только в январе 1807 г., когда его назначили адъютантом к князю Багратиону. Такой расклад событий его вполне устраивал, так как он существенно приблизился к неприятелю и имел возможность проявить себя.
В дымном поле, на биваке
У пылающих огней,
В благодетельном араке
Зрю спасителя людей.
Собирайся вкруговую,
Православный весь причет!
Денис Давыдов в крестьянской одежде.
В свое время Давыдов в одном из стихов вышутил длинный нос Багратиона и поэтому немножко побаивался первой встречи с ним. Опасения были оправданны: «Вот тот, кто потешался над моим носом», – представил Багратион окружению вошедшего адъютанта. Ответ Давыдова Багратиону понравился, что определило их взаимоотношения на продолжительный срок: Денис Васильевич заметил, что писал о его носе только из зависти, так как у самого его практически нет.
Произведенный 14 января по старшинству в штаб-ротмистры, Давыдов прибыл в Морунген к началу выступления армии в поход. 24 января он уже участвовал в деле под Вольфсдорфом и впервые, по его же собственным словам, «окурился порохом». Боевое крещение едва не стоило ему плена, если бы не подоспевшие на выручку казаки.
Уже с 24 января 1807 г. Денис Давыдов участвовал в боях с французами. В сражении при Прейсиш-Эйлау он появлялся на самых опасных и ответственных участках. Один бой, по мнению Багратиона, был выигран только благодаря Давыдову. Он в одиночку бросился на отряд французских улан, и те, преследуя его, отвлеклись и упустили момент появления русских гусар. За этот бой Денис получил орден Святого Владимира 4-й степени, бурку от Багратиона и трофейную лошадь. В этой и других битвах Давыдов отличился исключительной храбростью, за что был награжден орденами и золотой саблей.
Что за солдат, брат Денис, – который не надеется быть фельдмаршалом! А как тебе снести звание это, когда ты не знаешь ничего того, что необходимо знать штабофицеру?
Партизан Давыдов. Раскрашенная гравюра. 1814 г.
В конце кампании Давыдов смог увидеть самого Наполеона. Тогда в Тильзите заключался мир между французским и русским императорами, и многие его не одобряли. Давыдов тяжело переживал эти события, которые, по его мнению, сильно ударяли по национальной гордости его народа. Позднее он рассказывал, как в начале переговоров в русскую ставку приехал французский посланец Перигоф, который держал себя с вызывающей наглостью (не снимал головного убора в присутствии русских генералов и т. д.).
Не секрет, что в начале царствования Александра I Давыдов входил в так называемую дворянскую фронду. Написанные им в 1803–1804 гг. басни «Голова и Ноги», «Река и Зеркало», «Орлица, Турухтан и Тетерев» (где под Орлицей подразумевалась Екатерина II, петухом Турухтаном – Павел I, а глухим Тетеревом – Александр I) ходили по рукам. В басне «Голова и Ноги» он дошел практически до открытой угрозы властвующему императору.
В течение шведской кампании 1808 г. Давыдов неотлучно находился при авангарде Кульнева в северной Финляндии; сопутствуя ему во время походов, он с ним расставлял пикеты, наблюдал за неприятелем, разделял суровую его пищу и спал на соломе под крышею неба. В марте 1809 г., верховным командованием решено было перенести войну в пределы самой Швеции, для чего отряд Багратиона получил приказание двинуться по льду Ботнического залива и занять Аландские острова. Давыдов поспешил возвратиться к Багратиону и особенно отличился при овладении островом Бене.
Летучие отряды.
В поисках сражений и славы Давыдов метался между военачальниками, стремясь как можно ближе быть к неприятелю. Так, в том же 1809 г. Давыдов, как адъютант Багратиона, отправился с ним вместе в Турцию и участвовал в делах при взятии Мачина и Гирсова, в бою при Рассевате и при блокаде крепости Силистрии. В следующем году Давыдов просил оставить его при Кульневе, с которым сблизился еще в 1807 г. Приязнь эта «достигла истинной, так сказать, задушевной дружбы», которая продолжалась всю жизнь. В поучительной школе этого неусыпного и отважного воина он кончает курс аванпостной службы, начатой в Финляндии, и познает цену спартанской жизни, необходимой для всякого, кто решился «нести службу, а не играть со службою».
Боже мой! – восклицал Д. Давыдов, вспоминая этот случай. – Какое чувство злобы и негодования разлилось по сердцам нашей братии, молодых офицеров, свидетелей этой сцены! Тогда еще между нас не было ни одного космополита; все мы были старинного воспитания и духа, православными россиянами, для коих оскорбление чести Отечества было то же, что оскорбление собственной чести.
Принимая участие в боях при взятии крепости Силистрии и при блокаде Шумлы в 1810 г., Давыдов был награжден бриллиантовыми украшениями к ордену Св. Анны 2-й степени. Однако, когда ввиду ожидавшейся новой войны с Наполеоном было решено заключить мир с Турцией, он возвратился к Багратиону, получившему начальство над армией с главной квартирой в Житомире. С наступлением 1812 г., когда война с Францией считалась неизбежной, гвардии ротмистр Давыдов просил о переводе его в Ахтырский гусарский полк, предназначавшийся в передовые войска, для предстоящих военных действий против французов. 8 апреля 1812 г., Давыдов стал подполковником и был назначен в Ахтырский гусарский полк, расположенный в окрестностях Луцка, получив в команду 1-й батальон полка (в полку было 2 батальона по 4 эскадрона в каждом). 18 мая Ахтырский полк выступил в авангарде в поход к Брест-Литовску.
Впоследствии, когда Багратиону докладывали, что неприятель на носу, он переспрашивал: «На чьем носу? Если на моем, то можно еще отобедать, а если на Денисовом, то по коням!»
После получения информации о слабости тыловой базы французов, ее растянутости подполковнику Давыдову пришла в голову идея попросить в свое распоряжение особую команду кавалеристов для нападения на тылы французских войск с целью уничтожения их продовольственных транспортов. С этой идеей он обратился к Багратиону и доложил ему свои мысли о партизанской войне. Задумка понравилась Багратиону, и он рассказал о ней Кутузову. Последний в принципе согласился с этим предложением, однако признал его несколько опасным, дозволив употребить для дела только 50 гусар и 80 казаков. Давыдову такие силы показались чрезмерно малыми, но тем не менее он достиг желанного результата.
Со своими гусарами и казаками в одной из вылазок он умудрился взять в плен 370 французов, отбив при этом 200 русских пленных, телегу с патронами и девять телег с провиантом. Его отряд быстро разрастался за счет крестьян и освобожденных пленных.
Таким образом, Давыдов был одним из первых, кому принадлежала мысль о развертывании партизанской войны, одним из первых он и начал ее приводить в действие в 1812 г. Удары партизан Давыдова были направлены прежде всего на коммуникации неприятеля, что сильно повлияло на его наступательные возможности, а затем и на бедственный для французов исход всей кампании, особенно с наступлением сильных морозов.
Наполеон ненавидел Давыдова и приказал при аресте расстрелять его на месте. Ради его поимки французы выделили один из лучших своих отрядов в две тысячи всадников при восьми обер-офицерах и одном штаб-офицере. Давыдов, у которого было в два раза меньше людей, сумел загнать отряд в ловушку и взять его в плен вместе со всеми офицерами.
За бой при подходе к Парижу, когда под ним было подряд убито пять лошадей, но он все-таки прорвался со своими казаками к французской артиллерийской батарее, изрубив ее прислугу и решив тем самым исход сражения, Давыдову был присвоен чин генерал-майора.
Ради Бога, трубку дай!
Ставь бутылки перед нами,
Всех наездников сзывай
С закрученными усами!
Чтобы хором здесь гремел
Эскадрон гусар летучих,
Чтоб до неба возлетел…
Жизнь летит: не осрамися,
Не проспи ее полет,
Пей, люби да веселися! —
Вот мой дружеский совет.
Одним из выдающихся подвигов Давыдова за это время было дело под Ляховым, где он вместе с другими партизанами взял в плен двухтысячный отряд генерала Ожеро. Затем под г. Копысь он уничтожил французское кавалерийское депо, рассеял неприятельский отряд под Белыничами и, продолжая поиски французских обозов до Немана, занял Гродно. Наградами за кампанию 1812 года Денису Давыдову стали ордена Св. Владимира 3-й степени и Св. Георгия 4-й степени.