Он будет следовать за царем из Нарвы в Новгород, из Новгорода в Москву, Воронеж и Архангельск, выполняя все поручения монарха. Человек незаурядного ума, хотя и абсолютно безграмотный, он будет неукоснительно поддерживать Петра Великого во всех его начинаниях, наживая себе врагов среди старой родовитой аристократии.
При осаде Нотебурга в октябре 1702 г. Меншиков командует резервной колонной, окончательно склонившей успех на сторону русского оружия. За мужество, проявленное в сражении, он был пожалован чином шлиссельбургского коменданта и в том же году получил графский титул. В апреле – мае 1703 г., совместно с генерал-фельдмаршалом Б. П. Шереметевым, руководил осадой крепости Ниеншанц на р. Неве. 1 мая крепость сдалась и была переименована Петром I в Шлотбург; ее комендантом царь назначил А. Д. Меншикова.
Светлейший князь А. Д. Меншиков. Неизвестный художник. Первая четверть XVIII в.
2 мая разведчики доложили царю о появлении в Финском заливе шведской эскадры Нуммерса. 5 мая шведский адмирал выслал на разведку два судна – 8-пушечную шняву «Астрель» и 12-пушечный бот «Гедан», которые вечером вошли в устье Невы и встали там на якорь. Нуммерс, по всей видимости, не располагал сведениями о том, что вся река Нева уже находилась под властью русских, и привел свои корабли на взморье.
Петр I и А. Д. Меншиков быстро собрали 30 небольших ботов и в ночь на 7 мая с наступлением темноты, разместив на них гвардию, решительно атаковали шведов. В упорном бою «Астрель» и «Гедан» были отсечены от эскадры, взяты на абордаж, а их экипажи почти полностью перебиты. Из 79 членов экипажей судов в живых остались лишь 12.
За проявленный героизм царь и А. Д. Меншиков были пожалованы 6-м и 7-м кавалерами первого (и впоследствии – высшего) российского ордена Св. Андрея Первозванного.
16 мая 1703 г. А. Д. Меншиков участвовал в закладке крепости Санкт-Петербург («Санкт Питер бурх»), ставшей через несколько лет столицей России. Генерал-губернатором возвращенной от шведов Ингерманландии (Ижорской земли) и Санкт-Петербурга стал А. Д. Меншиков.
А. Д. Меншиков мужественно руководил обороной Санкт-Петербурга от шведского флота в мае – июне 1704 г., за что был пожалован генерал-поручиком. В 1704 г. он участвует во второй осаде и штурме Нарвы. Под стенами крепости было разыграно инсценированное сражение между русскими и шведскими войсками – с целью выманить часть гарнизона Нарвы на подмогу «своим». «Шведами» командовал царь, русскими – А. Д. Меншиков. После взятия этой крепости он был назначен генерал-губернатором «нарвских и всех завоеванных земель».
На верного «Данилыча» Петр возложил тяжкую обязанность формирования русской регулярной кавалерии. Меншиков являлся одним из ее отцов-основателей. Если в 1700 г. было только два драгунских полка, то в 1709 г. кавалерия уже состояла из 3 конно-гренадерских и 30 драгунских полков, а также 3 отдельных эскадронов: Меншикова Генеральный эскадрон, Козловский и Домовой фельдмаршала Б. П. Шереметева.
В честь этой победы царь приказал выбить памятную медаль с краткой надписью:
Небываемое бывает.
В 1705 г. Петр направил своего ближайшего сподвижника во главе кавалерийского корпуса на помощь союзнику – польскому королю и саксонскому курфюрсту Августу II Сильному. За успешные боевые действия против шведского ставленника Станислава Лещинского А. Д. Меншиков был награжден Августом II высшим польским орденом Белого Орла. В том же году по просьбе Петра I император Священной Римской империи Леопольд I пожаловал А. Д. Меншикова княжеским титулом.
Ранней весной 1706 г. князь организовал спасение 40-тысячной русской армии из блокированного шведами Гродно, руководил строительством Печерской крепости в Киеве для обороны города от шведских войск; командовал русской кавалерией в Польше.
Ярким венцом полководческих дарований князя является битва при Калише 18 (29) октября 1706 г. Она занимает видное место среди крупных полевых баталий Северной войны – Нарвской (1700), Фрауштадтской (1706), Головчинской, при д. Лесной (1708) и Полтавской (1709). Она дала русским первую крупную полевую победу над войсками Швеции – победу, подготовленную системной военной реформой, проводившейся Петром I. Под Калишем был полностью уничтожен «наблюдательный корпус» шведского короля и рассеяны хоругви «антикороля» Станислава I (Лещинского).
Портрет князя А. Д. Меншикова. Неизвестный русский мастер, XVIII в. Государственный музей «Усадьба Кусково»
Поход русской кавалерии вглубь Польши летом – осенью 1706 г., казалось, имел к завоеванию Прибалтики лишь косвенное отношение, будучи задуманным русским командованием как средство для удержания в антишведском союзе Августа II Сильного. Но успех под Калишем укрепил уверенность русского командования в боеспособности своей армии, а Петра I – в полководческом искусстве русских военных. Битва у Калиша доказала, что русское войско поразительно быстро встало вровень с лучшими европейскими армиями. Русского «страха» перед «заколдованными» шведами уже не было. И это позитивным образом сказывалось на всех направлениях деятельности царя Петра и русской армии, в том числе и на прибалтийском.
Когда после гродненского эпизода угроза шведского вторжения в Россию спала, Петр I увел около 20 тыс. войск от Западной Двины для осады Выборга, а своего фаворита князя А. Д. Меншикова заставил на базе остатков вышедшей из Гродно армии готовить конный корпус, предназначенный для боевых действий в Польше, для «поддержания штанов» у бесславного союзника Августа.
Подготовка конников в городе Фастов шла с большим трудом. Помня поражение Б. Шереметева при Гемауэртгофе, где конница в беспорядке бросалась в атаку с криком и гиканьем, царский фаворит сумел вдолбить своим подчиненным самое главное – атаковать строем без отрыва от пехоты. Драгуны учились держать линию верхом на конях и в пешем строю, отрабатывали стрельбу из мушкетов, владение палашами и удар во фланг противнику, но с трудом перестраивались из походного в боевой порядок и вряд ли могли держать строй, смыкая колено за коленом, как шведы. Хромала дисциплина. Караулы выставлялись спустя рукава. Кавалеристы были снабжены в достаточной мере мукой, сухарями, гречкой и овсяной крупой, но им не хватало мяса, и они охотились по хатам на кур, гусей, ветчину и горилку. Непригодных к кавалерийской службе приходилось отчислять в солдаты.
Медаль «Небываемое бывает». 1703 г.
Но уже 20 июля русская конница смогла отправиться на запад. Конный корпус, который должен был внушить оптимизм саксонцам и сандомирянам, состоял из 17 полков и насчитывал 8756 драгун. К корпусу присоединили небывало много иррегулярных конников – 6000 донских казаков и 4000 калмыков, которых впервые должны были увидеть поляки. Союзник Петра и Августа литовский гетман Г. А. Огинский просил привести на помощь именно калмыков, наводящих больший страх на противника.
Шведское командование, как нам представляется, проявило близорукость и не придало этому русскому наступлению должного внимания. Для отдыха в Саксонии Карл XII, рискуя потерей контроля над Польшей, забрал с собой всю армию. У крайнего пограничья Польши по р. Варте шведский король оставил сколоченный по «остаточному принципу» 5-тысячный наблюдательный корпус генерала Арвида Акселя Мардефельта (1660–1708). Рядом со шведскими полками у Вислы находились 112 легких хоругвей конницы «киевского воеводы» и коронного гетмана Юзефа Потоцкого (1673–1751). Всего тогда на стороне Лещинского было около 15 тыс. поляков, готовых в любой момент либо дезертировать, либо перейти к сандомирянам.
Бегавший как заяц от шведов король-курфюрст Август оказался в это время под Краковом. С ним было примерно 6 тысяч саксонцев и 10 тысяч поляков, но он даже не думал выставить хоть какой-то щит перед Саксонией, а укрылся на северо-востоке Польши, у Новогрудка, обогнув слабый шведский отряд у Бреста. Поэтому когда 11 сентября Карл XII вместе с несколькими хоругвями Лещинского перешел границу Саксонии, то это курфюршество, в отличие от России, Польши и Литвы, сдалось шведам без единого выстрела. Засим 13 сентября в замке Альтранштадт под Лейпцигом Карл Пипер и Карл Реншильд вместе с саксонскими дипломатами подписали «вечный, твердый и истинный мир и дружбу». С этого времени дипломатия Августа свелась к особо виртуозному обману шведов, русских и поляков.
16 (27) сентября русские, поляки и саксонцы соединились около Люблина. Через три дня состоялся общий смотр войскам с пушечным и ружейным салютом и последующими возлияниями. После «веселья», которое так любили и Август, и Меншиков, приступили к делам.
На самом деле Август II получил от него 6 тыс. ефимков, но из царской казны князь, не уступавший в плутовстве своему партнеру, рассчитывал компенсировать 10 тысяч.
Меншиков знал, что у Мардефельта меньше войск, чем у него, однако он должен был считаться с вероятностью помощи Карлом XII из Саксонии. Отвлекающий марш генерала А. Л. Левенгаупта с 20 сентября из Курляндии на Ковно и Вильно (и далее, по слухам, на Полоцк) Меншиков в расчет не принял – Левенгаупт не успевал спасти Мардефельта. Боевой настрой оставшихся в Польше шведских частей не был высоким.
Между тем Меншиков, вопреки Августу, продолжал тянуть все силы к Калишу, в районе которого, по данным его разведки, находилось до 8 тыс. шведов и 15 тыс. поляков-станиславцев. 17 октября русско-польско-саксонские союзники перешли неглубокую Просну, согласовали расстановку полков и встали в боевой порядок в 5 км к югу от Калиша. С севера город блокировали иррегулярные части. Часть поляков переправилась через Просну только на следующее утро, в день битвы. Мардефельт выстроил войска за ручьем, протекающим через д. Добжец, фронтом на юг и с опорой левого фланга на Просну. Всю ночь обе стороны простояли в боевой готовности. О неожиданной ночной или утренней атаке противники не думали: Мардефельт, начисто лишенный тактической дерзости Карла XII, отдал всю инициативу противнику, Август II до последнего сдерживал Меншикова.