Через месяц Фитин становится оперативным уполномоченным отделения по разработке троцкистов и «правых» за рубежом. В связи с острой нехваткой кадров начинающего чекиста назначают заместителем 5-го отдела, а уже в мае 1939 года Павла Михайловича Фитина ставят во главе внешней разведки СССР.
Наследство ему досталось тяжелейшее: агентурный аппарат обескровлен, заграничные резидентуры разгромлены и разграблены и уже много месяцев не действуют. Логично, что свою деятельность Фитин начал с восстановления боеспособности закордонных резидентур, как «легальных», так и нелегальных.
Для возобновления связи с законсервированной агентурой он направил за рубеж опытных разведчиков: Александра Короткова, Михаила Алахвердова, Дмитрия Федичкина; супружеский разведывательный тандем Зарубиных — Василия Михайловича (псевдоним «Бетти») и Елизавету Юльевну («Вардо»); супружеский разведывательный тандем Рыбкиных — Бориса Аркадьевича (кодовое имя «Кин») и Зою Ивановну (псевдоним «Ирина»); и многих других.
…Результаты проведенной работы не заставили себя ждать: в рекордно короткий срок удалось в значительной мере преодолеть кризис в ведомстве. Были реанимированы аппараты 40 зарубежных «легальных» резидентур и воссозданы многие нелегальные резидентуры, что не замедлило сказаться на объеме и качестве информации, получаемой Москвой.
В итоге Фитин был признан самым успешным кризис-менеджером внешней разведки со дня ее образования.
Глава вторая. Разведтандем «Кин-Ирина» в стране викингов
В Стокгольм супружеский разведывательный тандем «Кин-Ирина» прибыл в конце 1941 года.
«Кин», возглавивший нелегальную резидентуру, находился в Швеции под дипломатической «крышей» советника посольства. «Ирина», его заместитель, — под прикрытием личного пресс-атташе посла Александры Коллонтай.
Позже генерал Судоплатов П.А. скажет:
«В дипломатических кругах Стокгольма “Ирину”, русскую красавицу, знали как Зою Ярцеву, блиставшую не только аристократически изысканной красотой, но и прекрасным знанием немецкого и финского языков. Супруги пользовались большой популярностью в шведской столице.
“Играя на чужом поле” — выполняя специальные задания в особых условиях, — они умело создавали оперативные позиции, то есть приобретали источники разведывательной информации в тех пластах западноевропейских стран, которые являлись объектами устремлений советской внешней разведки.
Супруги-разведчики устанавливали и развивали контакты с членами антифашистского движения Сопротивления в оккупированных гитлеровцами странах, куда “Ирина” и “Кин”, рискуя оказаться в застенках гестапо, регулярно выезжали под разными легендами.
Нисколько не преувеличивая заслуг разведывательного тандема “Кин-Ирина”, могу с полным основанием утверждать, что благодаря их самоотверженной деятельности, Швеция до конца войны осталась нейтральной, а Финляндия досрочно вышла из гитлеровской коалиции».
Глава третья. Ас вербовок по имени «Вардо»
Накануне и в годы Второй мировой войны «Вардо» была оператором блистательной плеяды агентов. Разносторонне образованная интеллигентка, психолог, натура утонченная и вместе с тем отважный и хладнокровный чекист, она действовала не в духе наставника киношных шпионов, нет! — мудрее, мужественнее и эффективнее.
Впрочем, к чему слова? Достаточно ознакомиться с любым эпизодом ее оперативной деятельности в особых условиях — за границей во враждебной среде, — чтобы на вопрос «А женское ли дело — занятие разведкой?» уверенно ответить «Да!»
…На Лубянке высоко ценили оперативную хватку и особый дар Елизаветы Юльевны достигать полного доверия любого человека, представляющего интерес для органов госбезопасности, независимо от его социального статуса, возраста и пола. Профессионалы знают, что этот дар присущ только избранным операм — вербовщикам, — которых в коллективе называют «охотниками за головами». В мире разведки они высшая каста. И «Вардо», как никто другой из ее коллег-разведчиц, была «охотником за головами» самой высокой — четыре девятки — пробы.
…В Берлине «Вардо» восстановила связь с «Ханум», бывшей референтом-стенографисткой германского посольства в Париже, которую завербовала, находясь во Франции.
«Ханум» продвинулась по службе и теперь, работая в центральном аппарате гитлеровского МИД, имела доступ к документам с грифом «Особой важности». Рискуя быть казненной, она копировала их, а затем передавала «Вардо». Но вскоре «Ханум» заболела и умерла.
Елизавета Юльевна немедленно подобрала ей замену. Через агентурные возможности резидентуры осуществила проверку «кандидата на замещение вакантной должности» и под псевдонимом «Винтерфельд» привлекла его, служащего МИД Германии средней руки, к сотрудничеству. Новобранец имел доступ к совершенно секретным сведениям, в том числе к шифрованной переписке гитлеровского министра иностранных дел фон Риббентропа с послами в странах-союзницах — Италии и Японии.
«Вардо» обучила начинающего агента технике пересъемки материалов микрофотоаппаратом, и вскоре он буквально завалил резидентуру копиями шифртелеграмм и других документов из германского внешнеполитического ведомства.
Разведчице удалось также восстановить связь с еще одним особо ценным источником нелегальной резидентуры «Вальтером» (имя засекречено до сих пор) — высокопоставленным сотрудником германского МИД в ранге посла. В будущем «Вальтер» проинформирует берлинскую резидентуру о дате нападения Германии на СССР.
Кроме перечисленных агентов, в руководимой Зарубиными нелегальной резидентуре были и те, кто накоротке общался с влиятельными функционерами нацистской партии (НСДАП) и снабжал своих операторов («Вардо» и «Бетти») документальной информацией.
Глава четвертая. Сверхсекретный план «Вайс»
В июне 1939 года Фитин доложил Сталину добытый разведкой план высшей степени секретности «ВАЙС». Разработанный генштабом вермахта и утвержденный Гитлером он предусматривал оккупацию Польши Германией. Это могло означать одно: начало новой мировой войны.
Дальнейшие события подтвердили объективность данных, представленных Фитиным: война началась 1 сентября 1939 года с провокации, устроенной гитлеровцами у польского местечка Гляйвице. Группа специально отобранных в немецких тюрьмах уголовников, одетых в форму польских военнослужащих, захватили радиостанцию и выступили в открытом эфире с призывом начать войну против Германии. В ответ Гитлер отдал приказ атаковать Польшу.
Провокация на польской границе, сыгравшая, по сути, роль «стартового выстрела» к началу Второй мировой войны, глубоко встревожила Сталина.
Генерал-полковник Волкогонов Д.А., авторитетный эксперт и историк Второй мировой войны, считал, что появление признаков милитофобии у вождя, конкретно — чувства боязни войны с Германией, восходит к инциденту в Гляйвице. Именно после него вождь начал опасаться провокаций со стороны гитлеровцев и, как следствие — не доверять донесениям разведки о скором нападении Гитлера на Советский Союз.
Глава пятая. Отповедь вождя
В канун Великой Отечественной войны Фитин лично стал свидетелем недоверия вождя к информации о готовности Германии напасть на СССР.
Было так.
17 июня 1941 года в Центр из берлинской резидентуры за подписью Александра Короткова, но с использованием личного кода начальника разведки (что означало «Повышенное внимание!»), поступила шифртелеграмма:
Москва, Центр, весьма срочно, Алексу
Согласно информации Старшины, подтверждаемой данными от Корсиканца, все военные приготовления Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удара можно ожидать в любое время = Эрдберг =
Через полчаса нарком госбезопасности Меркулов и начальник внешней разведки Фитин в присутствии главы НКВД Берии доложили Сталину текст телеграммы.
В глубокой задумчивости вождь молча сидел за рабочим столом. Наконец, не поднимая головы, произнес:
— Выходит, Германия собирается напасть на Советский Союз? Что за человек, сообщивший эти сведения?
Меркулов молчал, зная, что хозяин Кремля уверен, что войны удастся избежать. Слово взял Фитин:
— Товарищ Сталин, наш источник — старший лейтенант люфтваффе, служит в сверхсекретном отделе генерального штаба вермахта, свою идеологическую близость к нам доказал в течение более пяти лет, поэтому ему можно доверять полностью. Я думаю, товарищ Сталин…
— Он думает! — запальчиво произнес вождь, поднимаясь из-за стола. — Не рассказывайте мне, что вы думаете, дайте мне факты! А вообще, верить в Германии можно только одному человеку — руководителю германских коммунистов Вильгельму Пику…
И, обращаясь к Меркулову, процедил:
— Можете послать свой источник из военно-воздушных сил Германии к… матери. Это не источник, а дезинформатор!
Фитин по-школярски поднял руку, прося слова. Со стула сорвался Берия и, демонстрируя солидарность с вождем, заорал:
— Я сотру в лагерную пыль любого, кто посмеет говорить о близости войны и ее неизбежности!
Покинув Кремль, Фитин, не зная, что Меркулов является выдвиженцем Берии, простодушно сказал:
— Боюсь, Всеволод Николаевич, что вода, которую кое-кто льет на мельницу вождя, может смыть всех нас…
…Пять дней спустя война-таки грянула, и отношение Берии к начальнику разведки стало резко отрицательным. Зато Сталин предоставил Фитину право прямого выхода на него, минуя непосредственное начальство.
Глава шестая. Даешь секреты атомного оружия!
Благодаря умелому руководству Фитина резидентурами в Великобритании и в США, Советский Союз стал обладателем секретов атомного оружия.
Начиналось так.
Ночью 12 октября 1941 года Фитин поднял с постели и доставил в Кремль разведывательный тандем «Бетти-Вардо» (супругов Зарубиных).
Сталин объявил о своем решении направить их в Соединенные Штаты, а Василия Михайловича и вовсе назначил главой «легальной» резидентуры, действующей с позиций посольства СССР в Вашингтоне.