Суд был скорым и крутым: уже 18 апреля царь Михаил со всеми боярами «слушал» дело о Шеине и его «товарищах». Воеводы Михаил Шеин, Артемий Измайлов и его сын Василий были приговорены к смертной казни, а поместья их, вотчины, дворы московские и все имущество «взяты на государя».
28 апреля 1634 года воевода Михаил Борисович Шеин и двое Измайловых, Артемий и его сын Василий, были казнены на Красной площади. Царский дьяк Дмитрий Прокофьев громогласно объявил собравшимся москвичам их «вины» и «измены». Но пространная речь дьяка мало кого убедила, воевода Шеин пользовался в народе доброй славой как «крепкодушный» воитель за землю Русскую. По словам современника, «когда на Москве Шеина и Измайлова казнили, и за то учинилась в людях рознь великая, да на Москве же были пожары большие, выгорела Москва мало не вся; в Можайске ратные люди так же погорели и разъехались». За этим свидетельством нетрудно увидеть народные волнения, захватившие не только Москву, но и Можайск, где были сосредоточены основные полки для продолжения войны. «Ратные люди» ответили на приговор отъездом со службы.
На причины столь неожиданного и трагического для Михаила Шеина оборота дела указывает другой современник, автор Хронографа: «Бояре московские, уязвляемые завистию, начали клеветать на него, в Москве на него много наветов». Неожиданное подтверждение этому содержится в самом тексте приговора: накануне похода на Смоленск воевода Шеин будто бы похвалялся своими военными заслугами, отзывался о других боярах «с укоризною», считая их ниже себя «службою и отечеством».
Однако объяснять казнь воеводы Шеина только «умалением» родовой чести других бояр было бы неверно. Для воеводы, вернувшегося с остатками осадной армии, сложились крайне неблагоприятные обстоятельства. Война была проиграна, это стало ясно всем. Нужно было найти виновного, чтобы смягчить неблагоприятное впечатление от деятельности самого правительства царя Михаила Романова, не сумевшего как следует подготовиться к войне, крайне медленно развертывавшего военные силы, не обеспечившего своего «большого воеводу» осадной артиллерией, продовольствием и денежными средствами. И виноватый был найден — воевода Шеин.
То, что неудача Михаила Шеина под Смоленском не была конечным поражением России, показали дальнейшие события. Король Владислав IV, стараясь развить успех, сразу после ухода Шеина из-под Смоленска двинулся с главными силами к крепости Белой. Небольшой гарнизон, насчитывавший примерно тысячу человек, отбил неприятельский штурм. Началась осада Белой, закончившаяся для поляков полной неудачей. 3 июня 1634 года был подписан Поляновский мир, по которому за Польшей остался Смоленск и другие западные города, но король Владислав IV вынужден был отказаться от своих притязаний на русский престол и обязался вернуть «избирательную грамоту». Схватка закончилась как бы вничью, неулаженные взаимные претензии отложены на будущее. Тугой узел русско-польских противоречий, связанных со Смоленском и другими западными русскими землями, будет развязан только во второй половине XVII столетия.
ЩЕИН, Михаил Борисович (?-28.4.1634) — полководец и государственный деятель России. В 1602–1603 годах участвовал в подавлении выступлений крестьян и холопов; в 1606–1607 годах — восстания под предводительством И. И. Болотникова. Окольничий с 1605 года, боярин с конца 1606-начала 1607 года. С конца 1607 года — воевода Смоленска. Возглавил Смоленскую оборону. При взятии поляками Смоленска 3 июня 1611 года раненый Шеин попал в плен и был увезен о семьей в Польшу. Вернулся в 1619 году и сразу стал одним из ближайших к патриарху Филарету лип. В 1620–1621 и 1625–1628 годах возглавлял один из сыскных приказов, в 1628-1632 — Пушкарский приказ. В 20-х — начале 30-х годов участвовал в многочисленных дипломатических переговорах.
О апреле 1632 года назначен командующим армией в русско-польской войне. После вынужденной капитуляции русских войск 15 февраля 1634 года был обвинен в многочисленных преступлениях и ошибках и казнен.
Советская историческая энциклопедия. 1976. Т. 16, С. 237.
Глава четвертая. Алексей Трубецкой, Юрий Долгоруков
1
Самым значительным событием середины XVII стояния стало воссоединение Украины с Россией, которое позволило сделать первые шаги по объединению в границах Великой Державы трех братских народов одного исторического корня: русского (великорусского), украинского и белорусского.
Освободительная война украинского народа против польско-шляхетского владычества стремительно набирала размах и силы. В начале 1648 года гетманом Запорожской Сечи провозгласили Богдана Хмельницкого, а уже 6 мая под Желтыми Водами восставшие разбили передовой отряд «коронного войска». Спустя десять дней пол Корсунем потерпели поражение главные силы гетманов Потоцкого и Калиновского; оба они попали в плен. На Правобережной Украине другие казацко-крестьянские отряды успешно громили войска магната Вишневецкого. Летом 1648 года большая польская армия начала наступление на Украину. Но в середине сентября в трехдневном сражении под Пилявцами шляхетское воинство вновь было разгромлено. Передовые отряды гетмана Хмельницкого доходили до Львова. В декабре 1648 года казаки во главе с Богданом Хмельницким торжественно вступили в Киев — древнюю столицу Руси. Польский король Ян Казимир начал переговоры о перемирии…
Но это была временная передышка, польская шляхта не желала мириться с потерей богатейших украинских владений. Король объявил общую мобилизацию — «посполитое рушенье», и весной 1649 года передовые отряды «коронного войска» вторглись на Украину. Летом в поход выступил сам король Ян Казимир. И снова неудача: в августе 1649 года полки Богдана Хмельницкого под Зборовом крепко побили королевскую армию, и только предательство крымского хана, временного союзника казаков, спасло ее от полного истребления. Заключение 8 августа 1649 года Зборовского договора с Речью Посполитой не решило вопроса о свободе Украины. Это понимали обе стороны и готовились к продолжению войны.
Были в этой войне и досадные поражения, например, в 1651 году под Берестечком, и громкие победы, такие, как весной 1652 года под Батогом, когда польская армия была разгромлена наголову. Но в целом Украина оставалась в тяжелом положении. Изнуренная многолетней войной страна нуждалась в помощи.
Следует признать, что даже в период наивысших военных успехов гетман Богдан Хмельницкий не заблуждался в необходимости военной помощи. Крымский хан был временным и ненадежным союзником. Турецкая империя, имевшая крепости в Северном Причерноморье, вообще угрожала поглотить Украину — экспансионистские устремления турецких султанов были хорошо известны. Оставалась единокровная, единоверная Россия…
На Корсуньской раде весной 1648 года, вскоре после победы над войсками Потоцкого и Калиновского, было решено обратиться к русскому царю с просьбой принять Украину в состав Российского государства. 8 июня 1648 года Богдан Хмельницкий писал в Москву: «Зичили бихмо соби самодержца господаря такого в своей земли, яка ваша царская вельможность православный християнский царь». Такие обращения гетман посылал в Москву и в последующие годы: зимой 1648 года с поручением ездил в столицу полковник Силуан Мужиловский; в мае 1649 года — посольство во главе с Чигиринским полковником Федором Вешняком.
Русское правительство помогало Украине оружием, свинцом, порохом, хлебом и солью, разрешало украинским купцам беспошлинную торговлю в русских городах, но от «явственного» присоединения Украины пока уклонялось. Это означало бы неминуемую войну с Речью Посполитой, а к войне страна еще не была готова. Свежа была память о неудачной Смоленской войне 1032–1634 годов. Только что по русским городам прокатилась волна посадских восстаний.
Но события торопили: король Ян Казимир начал широкое наступление на непокорную Украину. В декабре 1649 года Богдан Хмельницкий прямо предупредил русского посла Григория Неронова, что будет просить царя о введении Украины в состав России. Теперь это время пришло…
19 февраля 1651 года в Москве собрался Земский собор, на котором говорили о «литовском деле». Царь Алексей Михайлович указал: «Объявить литовского короля и панов рады прежние и нынешние неправды, что с их стороны совершаются мимо вечного докончания, а также запорожского гетмана Богдана Хмельницкого присылки, что они бьют челом под государеву высокую руку в подданство».
Смысл этого «объявления» очень многозначителен. Русская сторона обвиняла Речь Посполитую в «неправдах», в нарушениях прежнего мирного договора, тем самым считая себя свободной от «вечного докончания». Это прозвучало прямой угрозой войны, вина за которую возлагалась на польскую сторону. Открытая информация о просьбе Богдана Хмельницкого принять Украину «под государеву высокую руку в подданство» была предупреждением польскому королю, что русскому правительству не безразлична судьба Украины, хотя окончательное решение еще не принято…
Столь смелый дипломатический шаг должен был заставить короля Яна Казимира призадуматься.
Видимо, русское правительство допускало мирный исход переговоров по украинскому вопросу, потому что приготовления к войне с Речью Посполитой велись в глубокой тайне. Даже живший в Москве с 1650 по 1655 год шведский «комиссар» Иоганн де Родес, резидент шведской разведки, регулярно отправлявший своей королеве письма-донесения о «московских делах» (в Стокгольмском государственном архиве сохранилось пятьдесят семь таких донесений), сумел сообщить только отрывочные сведения о русских приготовлениях:
«…понемногу и втихомолку совершают всякого рода военные приготовления, которые, когда обстоятельства с Хмельницким переменились бы, могли бы пригодиться…» (письмо от 8 ноября 1651 года);
«…большей частью все бояре приказали свои уборы и знамена обновить, что вместе с прочим почти похоже на то, когда хотят постепенно готовиться к походу…»