– Хватит болтать, Поллианна! У меня нет никакого желания обсуждать ни доктора Чилтона… ни его чувства.
Поллианна окинула тётушку пристальным взглядом и сказала:
– Как вам идёт, тётушка, когда вы так краснеете!.. Давайте я сделаю вам причёску? Ну, пожалуйста, тётушка… Умоляю!
Однако тётушка уже развернулась и поспешно вышла из комнаты. Словно спасаясь бегством.
…Однажды в конце августа с утра пораньше Поллианна снова наведалась к мистеру Пендлтону.
Войдя в спальню, она застала удивительную картину: вокруг головы мистера Пендлтона, по краям его накрахмаленной наволочки, сияли разноцветные краски: голубая, золотая, фиолетовая, красная… Девочка замерла от восторга.
– Только посмотрите, мистер Пендлтон! Это настоящая радуга! Она тоже пришла вас проведать! – воскликнула Поллианна и захлопала в ладоши. – Какая красивая! Но как она здесь оказалась? – недоуменно промолвила девочка.
Мистер Пендлтон усмехнулся. По своему обыкновению, слегка печально. Впрочем, сегодня он действительно был не в духе.
– Судя по всему, это солнце. Его лучи отражаются от стеклянного термометра на подоконнике, – устало предположил он. – Вообще-то его не положено оставлять на солнце, но сегодня так вышло…
– Ах, как красиво, мистер Пендлтон! А как оно, солнце, это делает? Будь моя воля, я бы держала термометр на солнце целый день.
– Интересное применение термометру, – хмыкнул больной. – Вот только как он будет показывать правильную температуру в комнате, если всё время будет висеть на солнце?
– Ну и пусть не показывает! – беспечно засмеялась Поллианна, любуясь радужными лучами на подушке. – Зачем нужна какая-то температура, если можно жить прямо на радуге!
Мужчина не выдержал и тоже рассмеялся. Потом, глядя на Поллианну, словно вспомнил о чём-то и, взяв колокольчик, позвонил:
– Нора! – обратился он к вошедшей в комнату пожилой служанке. – Принесите один из больших бронзовых канделябров, которые стоят на каминной полке в ближней гостиной.
– Слушаюсь, сэр, – удивлённо кивнула женщина.
Через минуту она вернулась. По комнате разлился нежный, мелодичный звон – это на старинном канделябре позвякивали хрусталики-подвески.
– Благодарю. Поставьте его сюда, на подставку, – распорядился мистер Пендлтон. – А теперь возьмите бечёвку и привяжите к карнизу для занавесок над окном. Раздвиньте шторы. Пусть бечёвка проходит на всю ширину окна. Вот так. Спасибо! – кивнул он, когда служанка выполнила его распоряжения.
Когда женщина вышла из комнаты, мистер Пендлтон повернулся к Поллианне. Его глаза весело смеялись.
– Будь добра, подай мне подсвечник, Поллианна!
Пока девочка держала канделябр, мистер Пендлтон принялся отцеплять хрустальные подвески и одну за другой раскладывать их на постели.
– А теперь, милая, нанизай их на бечёвку, которую Нора натянула вдоль окна. Если ты действительно хочешь пожить на настоящей радуге, это можно легко устроить.
Едва Поллианна нанизала первые два-три хрусталика, как с комнатой начало твориться что-то волшебное. От волнения у девочки задрожали руки – она едва смогла нанизать на бечёвку остальные подвески. Отступив от подоконника немного в сторону, она вскрикнула от восторга.
Это было настоящее чародейство!
Просторная, но довольно унылая спальня вдруг преобразилась в чудесную страну. Повсюду заплясали разноцветные лучи: красные, зелёные, фиолетовые, оранжевые, золотые, синие. Всё в комнате – мебель, стены, кровать – светилось и переливалось фантастическим сиянием.
– Боже мой, как красиво! – задыхаясь от восторга, повторяла девочка. – О, солнце! – неожиданно воскликнула она, словно обращаясь к сияющему светилу. – Неужели и ты хочешь поиграть в мою игру?! – В этот момент она забыла, что мистер Пендлтон понятия не имеет, о чём речь. – О, как бы мне хотелось иметь у себя все эти краски! Как бы мне хотелось раздать их людям – тётушке Полли, миссис Уайт, всем, всем, всем! Вот тогда бы они поняли, что такое настоящая радость. Уверена, тётушка перестала бы обращать внимание на хлопающие двери и тому подобное. Ведь она бы тоже жила на радуге! Она бы сама начала хлопать дверьми – от радости!
Мистер Пендлтон не мог сдержать улыбки.
– Что касается вашей тётушки, мисс Поллианна, – тонко заметил он, – мне кажется, одних этих блестящих хрусталиков было бы недостаточно. В смысле чтобы она стала хлопать от радости дверьми… По правде сказать, Поллианна, – спохватился он, – я не очень понимаю, о чём речь…
Поллианна пристально посмотрела на него, а потом тихо промолвила:
– Совсем забыла, сэр! Вы же ещё ничего не знаете про мою игру!
– Ну так расскажи мне про неё.
И вот наконец Поллианне представился этот случай.
Девочка рассказала мистеру Пендлтону обо всём – от начала до конца. И про куклу, и про детские костыли. Рассказывая, она не решалась взглянуть ему в глаза. Всё её внимание было по-прежнему приковано к чудесному сиянию, которое распространяли хрустальные призмы, развешанные напротив окна.
– Ну вот, это и есть моя игра. Теперь вы знаете, – тихо промолвила Поллианна, закончив свой рассказ. – Вот почему я подумала, что солнце тоже решило поиграть в неё…
Воцарилась тишина. Потом с постели больного донёсся неуверенный голос:
– Понятно… Но всё-таки самый лучший волшебный хрусталик – это ты, Поллианна! Ты – главное волшебство!
– Ничего подобного, мистер Пендлтон! – запротестовала девочка. – Ведь я не сверкаю на солнце красными и золотыми лучами, как эти хрустальные призмы!
– Как раз наоборот, – улыбнулся мужчина.
Только теперь Поллианна решилась на него взглянуть. На глазах у него блестели слёзы умиления.
– Если бы так! – покачала головой девочка. – К сожалению, – со вздохом прибавила она, – от солнца у меня только веснушки!.. То же самое и тётушка говорит…
Мистер Пендлтон хотел рассмеяться. Но вместо смеха у него из горла вырвался лишь горестный всхлип.
Глава XIXНеожиданный поворот
В сентябре Поллианна пошла в школу. На предварительном собеседовании выяснилось, что она подготовлена ничуть не хуже сверстников, и её определили в соответствующий класс.
Кое-что в новой школе стало для Поллианны сюрпризом. Впрочем, она и сама явилась сюрпризом для школы. Но самое главное – она отлично влилась в новый коллектив. Если раньше ей казалось, что учёба в школе станет для неё утомительной обязанностью, потерянным для жизни временем, то теперь с радостью спешила на занятия. Чем, кстати, изрядно удивила тётушку Полли.
Несмотря на увлечённость учёбой, не забывала Поллианна и старых знакомых. Увы, она не могла уделять им столько времени, как раньше, но зато старалась проводить с ними каждую свободную минутку. Навещала она и мистера Пендлтона, который особенно скучал по ней.
В одну из суббот он обратился к ней с высшей степени неожиданным предложением.
– Послушай, Поллианна, почему бы тебе не пожить немного у меня? – сказал он вдруг. И его голос задрожал от нетерпения. – А то последнее время ты меня совсем забыла!
Поллианна расхохоталась: какой смешной!
– Не думаю, что вам будет приятно, если у вас в доме будут посторонние!
Он с шутливой серьёзностью сдвинул брови.
– Ничего подобного! После того как ты научила меня своей игре, я совершенно переменился. Теперь я обожаю находиться под присмотром. Ничего, скоро я наконец снова смогу ходить. Тогда мне уже не понадобится опека. – И, подмигнув девочке, с бравым видом потряс костылём. Сегодня они расположились в большой библиотеке.
– Но вы только что сказали, что чем-то недовольны. Значит, игра ещё не доиграна, – заметила Поллианна, глядя на пёсика, который дремал у камина. – Да и нельзя же всю жизнь в неё играть, мистер Пендлтон! Вы же сами понимаете!
Неожиданно на лицо мистера Пендлтона легла тень неподдельной печали.
– Вот поэтому мне и нужна твоя помощь, малышка! Ну как насчёт того, чтобы пожить у меня, а?
Поллианна удивлённо приподняла брови.
– Вы это серьёзно, мистер Пендлтон?
– Ещё как серьёзно! Ты мне нужна, Поллианна. Что скажешь?
– Никак не смогу, сэр, – печально покачала головой девочка. – А как же тётушка?
В глазах мистера Пендлтона промелькнуло странное выражение. Он яростно замотал головой.
– Но у неё на тебя не больше прав, чем… – Он не закончил фразы. – К тому же она, возможно, не стала бы возражать, – промолвил он. – Если бы она разрешила, ты бы согласилась? – спросил он.
Девочка задумалась.
– Но тётушка так добра ко мне, – нерешительно начала она после некоторой паузы. – Она взяла меня к себе, когда я была совсем-совсем одна. Когда у меня не осталось никого, кроме дам из благотворительного комитета…
В глазах мистера Пендлтона снова появилось странное выражение. Он долго молчал, а когда заговорил, казалось, что его сердце вот-вот разорвётся от печали.
– Послушай, Поллианна! Когда-то, много лет назад, я очень сильно любил одну женщину. Мечтал, что привезу её сюда, в этот дом, что мы будем жить здесь долго и счастливо…
– Вот, значит, как, – тихо сказала девочка, сочувственно кивая.
– Однако… – продолжал мистер Пендлтон, – этому не суждено было случиться. Не важно почему. Не суждено – и всё… Но с тех самых пор этот дом превратился для меня в груду холодных камней. Он стал для меня тюрьмой, Поллианна… Вот почему я прошу тебя переехать ко мне.
Поллианна вскочила со стула. Её лицо просияло.
– Мистер Пендлтон! Значит ли это, что всё это время вы жалели о том, что та женщина не стала вашей женой?
– Наверное, Поллианна…
– Как я рада! Тогда всё в порядке! – кивнула девочка. – Мы можем вдвоём переехать к вам – и прекрасно заживём!
– Как это – вдвоём? – удивлённо пробормотал мистер Пендлтон.
Поллианну укололо сомнение.
– Пожалуй, вы правы, – поправилась она. – Тётушка ведь ещё не знает о вашем предложении. Но если вы сами расскажете ей, как рассказали мне, она, без сомнения, согласится переехать сюда вместе со мной…