– Про какую игру ты говоришь? – полюбопытствовал пастор.
– Это когда вы стараетесь найти что-то радостное в том, что вас окружает. Как в случае с костылями… – И Поллианна принялась рассказывать пастору историю о детских костылях.
Пастор слушал её с большим вниманием.
Немного погодя Поллианна и священник спускались с горы, по-дружески взявшись за руки. Лицо девочки радостно сияло. Она обожала обстоятельные беседы, а сейчас как раз ей выпала такая возможность. Пастор оказался на редкость благодарным и понимающим слушателем, с интересом вникавшим во все подробности замечательной игры. Ему также было интересно узнать обо всём, что происходило с Поллианной на старом месте жительства.
У подножия холма они распрощались. Поллианна отправилась в одну сторону, а пастор в другую.
Вечером у себя в кабинете преподобный Пол Форд погрузился в глубокую задумчивость. Рядом лежала стопка листков – конспект очередной проповеди. Карандаш пастора был нацелен на другую стопку – чистых листов бумаги. Но мысли священника были заняты не тем, что уже им написано или что он ещё собирался написать. Перед его мысленным взором как живой предстал простой священник-миссионер с дальнего Запада – бедный, одинокий, больной. С Библией в руке этот невидимый миру труженик, верный соработник Господу, смиренно проповедовал то, что завещал Господь:
«Возрадуйтесь и возвеселитесь!..»
Долго, очень долго пребывал священник в задумчивости, затем со вздохом, словно мысленно простившись с городком на далёком Западе, разгладил лежащие перед ним конспекты:
«Евангелие от Матфея, главы 13,14 и 23…» – написал он.
Потом нетерпеливым жестом отложил карандаш и потянулся к журналу, оставленному несколько минут назад на столе его женой.
Глаза пастора без особого интереса заскользили по странице, пока не натолкнулись на следующую историю. Один юноша по имени Том не хотел принести матери дров. Тогда отец сказал ему: “Том, я уверен, тебе сегодня будет в радость принести матери дров!” И юноша беспрекословно отправился за дровами. Почему беспрекословно? Да потому что отец изначально не сомневался в добром нраве сына. Другое дело, если бы он начал с упрёков, что сын не хочет помочь матери и что ему должно быть стыдно. Что он обязан помочь матери. Скорее всего, мать и на этот раз не дождалась бы дров…
Пролистнув ещё страницу, пастор продолжал читать.
«Люди нуждаются в ободрении… Тогда в них оживает то доброе, что заложено от Бога. Не стоит говорить человеку о его недостатках. Лучше сказать о его достоинствах. Нужно вырвать его из привычной колеи дурных повадок. Обращаться с ним так, словно то доброе, что в нём есть, единственная его сущность. Только так можно добиться успеха!.. Один самый обыкновенный человек, если он доброго и благородного нрава, способен оказать огромное положительное влияние на целый город. Внутренний настрой таких людей освещает всё вокруг, словно солнечный свет. Если у человека весёлый, лёгкий характер, то и его соседи реагируют в том же духе. Но если человек склочный и злобный, то окружающие будут относиться к нему ещё враждебнее и немало ему досаждать. В общем, обращайтесь со всеми по-доброму, как тот человек со своим сыном. Просто скажите: “Нужно принести дров, дорогие мои!” И вы всегда будете с дровами…»
Пастор отложил журнал. С его лица исчезло горестное выражение. Он поднялся из-за стола и принялся энергично расхаживать по комнате. Туда-сюда, туда-сюда.
Ещё немного погодя, облегчённо вздохнув, он снова уселся за письменный стол.
– С Божьей помощью я всё преодолею! – тихо, но решительно молвил он. – Я просто обращусь к моему стаду, так и скажу: идите и принесите дров! Они с радостью исполнят все мои поручения и забудут о своих распрях.
И, схватив конспекты проповеди, решительно порвал на мелкие кусочки, словно говоря: «Горе вам, книжники и фарисеи!..» Затем взял чистый лист бумаги и кратко и размашисто написал то, что было сказано в Евангелии от Матфея, главах 13,14 и 23. Этого будет достаточно.
На следующий день проповедь преподобного Пола Форда имела оглушительный успех. Горожане говорили, что за всю свою жизнь не слыхали ничего подобного. И без конца цитировали речение, одно из тех мест Святого Писания, которое Поллианна называла «радостными стихами»: «Возрадуйтесь в Господе и возвеселитесь, ибо вы праведники, и праведность ваша сияет в сердцах ваших!..»
Глава XXIIIНесчастный случай
Однажды по просьбе миссис Сноу Поллианна отправилась к доктору Чилтону, чтобы узнать у него название лекарства, вылетевшее у больной из памяти.
– Никогда не была у вас дома. Так вот как вы живёте! – воскликнула девочка, с любопытством оглядываясь вокруг.
Доктор смущённо улыбнулся.
– Да. Вот так и живу… – пробормотал он, продолжая что-то записывать в своём блокноте. – Только вряд ли это можно назвать домом, Поллианна… Просто снимаю комнаты. А дом – это нечто другое…
Поллианна сочувственно кивнула. В её глазах светилась недетская мудрость.
– Понимаю. Для этого нужна любимая женщина и дети.
– Что-что?! – изумлённо воскликнул доктор, отрываясь от блокнота.
– Об этом мы давеча говорили с мистером Пендлтоном, – покачала головой девочка. – О том, что в доме необходимо присутствие женщины и ребёнка… Ну, вы понимаете!.. Кстати, почему бы и вам не найти себе женщину по сердцу? А, мистер Чилтон?.. Ну или, может быть, хотя бы возьмёте Джимми Бина, если мистер Пендлтон от него откажется?
Доктор Чилтон принуждённо рассмеялся.
– Так, значит, мистер Пендлтон утверждает, что для дома необходимо присутствие женщины и ребёнка… – уклончиво сказал он.
– Именно. Без этого и дом не дом. Так как же насчёт вас самого, доктор Чилтон?
– Что насчёт меня? – пробормотал доктор, отходя к столу.
– Как насчёт того, чтобы найти себе любимую женщину, завести ребёнка?.. Ах да! Чуть не забыла… – спохватилась Поллианна и слегка покраснела. – Думаю, вы должны знать. Оказывается, много лет назад мистер Пендлтон был влюблён совсем не в мисс Полли. Я не так всё поняла. Наверное, и вас ввела в заблуждение. Надеюсь, вы ещё никому об этом не рассказывали? – нетерпеливо спросила она.
– Нет, Поллианна… Никому не рассказывал, – ответил доктор.
– Ну, тогда всё в порядке, – облегчённо вздохнула девочка. – Видите ли, сэр, ведь я только вам об этом сказала. Мистер Пендлтон как-то странно отреагировал, когда узнал, что вы об этом знаете…
– В самом деле? – чуть заметно улыбнулся доктор.
– Да. И ему, конечно, было бы неприятно, если бы об этом узнал ещё кто-нибудь. Потому что это неправда… Но вы мне так и не ответили, сэр, насчёт женщины и ребёнка!
Возникла долгая пауза. Потом со всей серьёзностью доктор произнёс:
– Вообще-то ты ещё слишком маленькая, чтобы спрашивать о подобных вещах…
Поллианна наморщила лобик и задумчиво возразила:
– И всё-таки без них вам не обойтись.
И умоляюще взглянула на доктора.
– Покорно благодарю, – рассмеялся тот, приподняв брови. Потом с прежней серьёзностью прибавил: – Если ты такого мнения, то это ещё не значит, что его придерживается кое-кто из твоих близких. Во всяком случае, искусно это скрывает…
Поллианна снова сдвинула бровки. Потом удивлённо распахнула глаза.
– Как вы можете так говорить, сэр! Ведь, в отличие от мистера Пендлтона, вы даже не пытались предложить этому «кое-кому» руку и сердце. Или я не права?
Доктор порывисто поднялся на ноги.
– Успокойся, Поллианна! Ты слишком близко принимаешь к сердцу переживания других людей. Сначала тебе нужно немножко подрасти… А сейчас, – продолжал он, – отправляйся к миссис Сноу. Я выписал рецепт и подробно написал, как принимать лекарство. Ещё есть вопросы?
Девочка покачала головой.
– Нет, сэр. Спасибо, сэр, – промолвила она и направилась к двери. Но через два-три шага обернулась. Её словно осенила какая-то мысль. – Во всяком случае, уважаемый доктор Чилтон, – крикнула она на прощание, – я очень рада, что не вы оказались тем человеком, который был влюблён в мою маму и просил её руки! До свидания, сэр!
Несчастный случай произошёл в последний день октября.
Поллианна спешила домой из школы. На дороге показался автомобиль. Времени было вполне достаточно, чтобы успеть перейти улицу. Что произошло затем, никто так и не смог внятно объяснить. Непосредственных свидетелей происшествия не оказалось. Никто не видел, как всё случилось и кто виноват.
Как бы то ни было, в пять вечера Поллианну принесли домой и положили на кроватку в её комнате. Она была без сознания. Бледная как простыня тётушка Полли и рыдающая Нэнси осторожно раздели девочку и уложили поудобнее. Доктор Уоррен уже летел к пострадавшей.
– На госпоже просто лица нет, – всхлипывая, говорила Нэнси старику Тому. Она вышла в сад, пока доктор и мисс Полли были в комнате Поллианны. – На этот раз чувство долга тут ни при чём. Она ужасно переживает! От чистого сердца! Нет, руки у неё не дрожат, но у неё такой вид, словно она сама готова сражаться с ангелом смерти!.. Ах, мистер Том! Из одного чувства долга человек не способен на такое!
– Что, девочка в тяжёлом состоянии? – спросил старик, качая головой.
– Пока неизвестно, – всхлипнула Нэнси. – Лежит, бледная вся, как смерть, не шевелится. Но мисс Полли говорит, что она живая. Госпожа мерила пульс, слушала дыхание…
– А что всё-таки случилось? – поинтересовался старик, недоуменно двигая бровями.
Нэнси пожала плечами:
– Кабы знать! Прямо какое-то бесовское наваждение! Как можно было переехать такую малютку?! Ох, не зря я всегда ненавидела эти вонючие автомобили!
– А куда её ударило?
– Не могу сказать, – простонала Нэнси. – На головке небольшая царапина, совсем не опасная. Так мисс Полли говорит. Госпожа опасается, как бы там не было внутренних ушибов…
Глаза старика увлажнились.
– Ох, не дай Господь, Нэнси! – пробормотал он. – Но, по-видимому, это так… Чёрт бы побрал эти автомобили!.. Будем надеяться, всё обойдётся…