шить… Ведь то, что с ней случилось, так похоже на наше несчастье… – Милли умолкла и беспомощно развела руками, словно у неё иссяк запас слов и она ждала, когда заговорит мисс Полли.
Всё это время мисс Полли внимательно слушала, но в её глазах мелькало недоумение. Она не поняла и половины из того, что наговорила дочка миссис Сноу. Впрочем, это было неудивительно: мать и дочь Сноу всегда считались в городе особами с большими странностями. Не сумасшедшими в полном смысле, конечно, но, безусловно, не в себе…
Как бы то ни было, рассказ девушки показался мисс Полли бессвязным потоком слов. Она выдержала паузу, а затем сдержанно сказала:
– Всё-таки я не очень поняла, Милли, что именно я должна передать моей племяннице?
– Ну как же, я как раз об этом вам и толкую, – с горячностью откликнулась девушка. – Передайте ей, что мы ужасно многим ей обязаны. Она поймёт. Ведь она была у нас и хорошо знает, как мы жили до неё. Моя матушка совершенно переменилась. Да и я тоже… Знаете, теперь я сама иногда играю в её чудесную игру…
Мисс Полли сдвинула брови. Она всё хотела спросить, что это за «чудесная игра» такая, но словоохотливая девушка не давала ей вставить и слова.
– Понимаете, мисс, раньше матушке всё было не так. Она была ужасно капризная. Это ей не нравится, то ей не по вкусу. Конечно, в её положении такую капризность можно понять, но… Знаете, мисс, теперь матушка разрешает мне даже открывать жалюзи. Стала следить за своим внешним видом, переменила ночную рубашку… А ещё увлеклась рукоделием. Вяжет на спицах всякую мелочь вроде детских одеялок и помочей. Для благотворительных ярмарок и больниц. Вы даже не представляете, как она теперь рада тому, что может приносить людям хоть какую-нибудь пользу. И это всё – благодаря мисс Поллианне, её игре. Ведь это она сумела убедить матушку, какое это счастье, что у неё хоть руки работают и она может заняться рукоделием. Мало-помалу матушка занялась вязанием, а потом и разными другими вещами… А её комната! Вы даже не представляете, как переменилась её комната! Вся украшена домоткаными ковриками, а на окошке сияют хрустальные призмы, которые ей принесла малышка. Раньше в комнате у матушки вечно царил полумрак, сплошная жуть, а теперь светло и весело… Вот мы с матушкой и хотели попросить вас, мисс, – воскликнула девушка, – сказать бедняжке, что благодаря ей вся наша жизнь переменилась к лучшему. Может быть, это её немного порадует. А ещё передайте, что мы вообще ужасно гордимся знакомством с ней и надеемся, что она про нас тоже помнит… Ну, вот и всё… – Девушка немного перевела дыхание, а затем стала прощаться. – Так вы ей передадите? – напомнила она напоследок.
– Ну конечно, – растерянно пробормотала мисс Полли, так и не поняв, что же, собственно, она должна передать Поллианне.
Но это было только начало. За мистером Пендлтоном и Милли Сноу пожаловали многие другие. Мисс Полли чувствовала себя не на шутку озадаченной. Каждый новый посетитель настоятельно просил передать Поллианне слова сердечной благодарности, а за что – мисс Полли никак не могла взять в толк.
Однажды явилась маленькая женщина, вдова Бентон. Мисс Полли знала её давно, хотя в гостях друг у друга они ни разу не были. В городе вдову Бентон считали самым несчастным, слезливым созданием: бедняжка никогда не улыбалась и носила вечный траур.
Сегодня на шее миссис Бентон была повязана голубенькая косынка. Впрочем, по обыкновению всплакнув, вдова принялась охать и ахать из-за несчастного случая, который произошёл с девочкой. Потом спросила, можно ли видеть Поллианну.
– К сожалению, – покачала головой мисс Полли, – в настоящий момент она никого не принимает. Может быть, как-нибудь после…
Миссис Бентон промакнула глаза платочком и повернулась, чтобы уйти. Но уже на пороге спохватилась и вернулась обратно.
– Ах да! Мисс Харрингтон, не могли бы вы кое-что передать Поллианне на словах?..
– Конечно, миссис Бентон! Охотно!
Немного помявшись, маленькая женщина сказала:
– Скажите ей, что я всё-таки решилась надеть это! – Миссис Бентон показала на свою голубую косынку. – Бедняжка так долго упрашивала меня, чтобы я попробовала надеть хоть что-то другого цвета, кроме чёрного. Думаю, она будет рада это услышать. Она ведь уверяла, что мой Фредди был бы рад увидеть меня нарядной. А кроме памяти о Фредди, у меня ничего в жизни не осталось. – Маленькая женщина грустно покачала головой и снова направилась к двери. – Если вы передадите это Поллианне, она поймёт, о чём речь.
И вышла из комнаты, оставив мисс Полли в крайнем недоумении.
В тот же самый день явилась ещё одна вдова. Эта, правда, как и положено вдове, была во всём чёрном. Мисс Полли не была с ней знакома. Более того, понятия не имела, откуда её могла знать Поллианна.
– Меня зовут миссис Тарбелл, – представилась сия леди. – Вы меня, конечно, не знаете, – продолжала она, – но зато меня хорошо знает ваша маленькая племянница Поллианна. Этим летом я жила в гостинице и каждый день для здоровья гуляла по окрестностям. А однажды познакомилась с вашей очаровательной малышкой. Мне бы хотелось, чтобы и вы знали, как она мне дорога! Когда я приехала сюда, то была буквально раздавлена горем, а её милое, весёлое личико напомнило мою собственную дочурку, которую я потеряла несколько лет назад… Меня потрясло известие об этом несчастном случае. Не говоря уж о том, что бедняжка никогда не сможет ходить и радоваться жизни… Вот я и приехала.
– Большое спасибо, – пробормотала мисс Полли.
– Нет-нет, это я вас должна благодарить, – возразила женщина. – И хочу просить, чтобы вы кое-что передали девочке… Вас не затруднит?
– Нисколько.
– Тогда передайте, пожалуйста, что миссис Тарбелл нашла чему радоваться. Конечно, это звучит немного странно, и вы, наверно, меня не понимаете. Но, если вы не возражаете, я бы не хотела сейчас пускаться в объяснения… – На лице леди появилась печальная улыбка. – Ваша племянница и так поймёт, что я имею в виду. Я обязательно должна была ей это передать!.. Ещё раз благодарю вас. И прошу извинения за этот неожиданный визит…
Когда миссис Тарбелл ушла, удивлённая мисс Полли поспешила к Поллианне.
– Поллианна, тебе знакома некая миссис Тарбелл?
– Ну конечно! Я её очень люблю. Она хворает и ужасно горюет. Она живёт в гостинице и часто совершает продолжительные прогулки. Для моциона. Обычно мы гуляем с ней вместе… Вернее, гуляли… – дрогнувшим голосом поправилась девочка, и слёзы снова потекли по её щекам.
– Она только что была здесь, – поспешно подхватила мисс Полли. – И просила кое-что тебе передать на словах. Что она нашла чему можно радоваться.
Поллианна захлопала в ладоши.
– Неужели?! Так и сказала? Ах, как я рада!
– Но, Поллианна, что всё это значит?
– Ну как же! Это наша игра… – Поллианна снова запнулась и испуганно прикрыла рот ладошкой.
– Какая ещё игра?!
– Ничего особенного, тётушка!.. Не знаю, как объяснить. Для этого потребовалось бы рассказывать о вещах, о которых вы запретили мне даже упоминать…
Несмотря на снедающее её любопытство, мисс Полли пришлось отложить свои вопросы до следующего раза: девочка и так была ужасно расстроена и вот-вот была готова опять залиться слезами.
Вскоре после визита миссис Тарбелл упала последняя капля. И «каплей» этой явилась некая молодая особа с неестественно розовыми щеками и химически жёлтыми волосами. Особа имела весьма скандальную репутацию, ходила на каблуках-шпильках и носила огромное количество дешёвой безвкусной бижутерии. Подобная репутация никак не предусматривала её появления в границах владения добропорядочных Харрингтонов.
Войдя в гостиную, мисс Полли негодующе приподняла брови и даже не подала визитёрше руки. Особа тут же поднялась ей навстречу. Глаза у неё были заплаканные, красные-прекрасные. Кратко и почти враждебно она поинтересовалась у хозяйки, нельзя ли повидаться с Поллианной хотя бы на минутку.
Мисс Полли ответила решительным «нет» и даже хотела хорошенько отчитать наглую особу. Однако в глазах женщины вдруг вспыхнула такая отчаянная мольба, что мисс Полли остановилась на полуслове и ограничилась формальным:
– Поллианна никого не принимает!
Немного помявшись, женщина отрывисто проговорила:
– Меня зовут миссис Пейсон. Полагаю, вы знаете, кто я такая. Про меня ходит масса сплетен, но большинство из них – враньё. И распускают их так называемые почтенные горожане. Впрочем, это не важно… Я пришла из-за малютки. Известие о несчастном случае, который с ней произошёл, просто убило меня. К тому же стали говорить, что бедняжка никогда не сможет ходить… Ах, если бы это было возможно, я бы с радостью отдала ей обе мои здоровые ноги! Я и за сто лет не принесу людям столько пользы, сколько она принесла за несколько недель. Впрочем, что об этом рассуждать. Увы, ногами нельзя поделиться даже с тем, кому они нужнее, чем тебе…
Миссис Пейсон сделала паузу, но, когда заговорила вновь, голос её по-прежнему горестно дрожал.
– Вам, наверное, неизвестно, – продолжала она, – но я хорошо знаю вашу девочку. Я ведь живу неподалёку от Пендлтонской горы, а она часто ходила мимо нашего дома. И не было случая, чтобы она не заглянула к нам, не поиграла с нашими ребятишками. Всегда находила время переброситься словечком и со мной, и с моим мужем, если он был дома. Почтенные горожане обычно воротят от нас нос, а ей у нас нравилось. Никому и в голову не приходит заглянуть к нам в гости. Об этом и речи нет!.. А между тем, мисс Харрингтон, если бы так называемые добропорядочные граждане не были равнодушными к судьбе других, то таких, как мы, и вообще несчастных, может быть, было бы меньше!.. – с горечью воскликнула женщина. – В общем, как бы то ни было, малютка часто навещала нас. Ей это ничего не стоило. Зато для нас была огромная радость. Наверное, она даже не подозревала об этом. Ну и не надо, чтобы знала. Даже сейчас… Что и говорить, для нас последний год выдался ужасно трудным. По многим причинам. И ссорились с мужем ужасно. Были на грани развода. Только дети нас останавливали. Мы не знали, что с ними будет… Ну вот, – продолжала миссис Пейсон, – а теперь ещё этот несчастный случай и слух о том, что девочка больше не сможет ходить. Знаете, у нас ведь дня не проходит, чтобы мы не вспоминали, как она навещала нас. Всегда могла утешить, найти доброе слово. А главное, научила играть в эту чудесную игру!.. И какая жалость слышать, что теперь бедняжка сама не может справиться с горем. Всё тоскует, что не сможет ходить и радоваться жизни, как учила других!.. В общем, для того я сегодня и пришла, чтобы сказать ей, что мы с мужем передумали разводиться. И всё благодаря её игре!.. Может, это хоть немножко её порадует! А там, глядишь, снова научится играть, находить радость в жизни… Очень вас прошу, передайте Поллианне, что, когда нам трудно, мы с мужем всегда играем в её игру. Большое ей спасибо за неё!.. Передадите, мэм?