Миссис Сноу молча теребила кружево на своей ночной рубашке, потом наконец заговорила ворчливо:
— Думаю, что хоть кто-нибудь мог бы догадаться и подарить мне новую ночную рубашку… вместо бараньего бульона… для разнообразия!
— Но… мама!
Неудивительно, что от растерянности у Милли перехватило дыхание. У нее за спиной в ящике комода лежали две новые ночные рубашки, надеть которые она несколько месяцев безуспешно уговаривала свою мать.
Глава 9, в которой рассказывается о Мужчине
Когда Поллианна в очередной раз встретила Мужчину, шел дождь? Тем не менее она приветствовала его радостной улыбкой.
— Сегодня не так приятно на улице, правда? — воскликнула она весело. — Я, впрочем, рада, что дождь идет не всегда!
На этот раз Мужчина даже ничего не проворчал и не повернул головы. Поллианна решила, что конечно же он не слышал ее. Поэтому в следующий раз (а случилось это на другой день) она заговорила громче. Она сочла это совершенно необходимым, потому что Мужчина шагал, заложив руки за спину и устремив глаза в землю, что казалось Поллианне нелепым перед лицом великолепного солнечного света и свежего, чистого после дождя утреннего воздуха. В этот день она в качестве особого поощрения получила разрешение на утреннюю прогулку.
— Как поживаете? — защебетала она. — Я так рада, что сегодня — это не вчера, а вы?
Мужчина резко остановился. На лице его было гневное и мрачное выражение.
— Послушай, девочка, мы должны решить этот вопрос прямо сейчас, раз и навсегда, — начал он раздраженно. — У меня есть другие заботы кроме погоды. Я даже не знаю, светит солнце или нет.
Поллианна просияла:
— Вот именно, сэр. Я так и знала, что вы не знаете. Поэтому я вам и сказала.
— Да… — начал было он, но неожиданно умолк, вдруг поняв смысл ее слов. — Э? Что? — Я говорю, что именно поэтому я сказала вам, чтобы вы заметили, что солнце светит и все такое. Я знала, что вы этому обрадуетесь, если только остановитесь и об этом подумаете. А то было ни капельки не похоже, что вы об этом знаете!
— Ну, из всех детей!.. — воскликнул Мужчина и беспомощно махнул рукой. Он двинулся вперед, но, сделав два шага, обернулся, по-прежнему хмурясь. — Послушай, почему бы тебе не найти для беседы кого-нибудь в твоем возрасте?
— Я была бы рада, сэр, но Ненси говорит, что здесь в округе нет детей. Но все равно я не очень огорчаюсь из-за этого. Я люблю взрослых не меньше, может быть, даже больше, потому что я очень привыкла к дамам из благотворительного комитета.
— Хм! Дамы из благотворительного комитета, ну и ну! Ты что же, принимаешь меня за одну из них? — Губам Мужчины уже угрожала улыбка, но гневный взгляд все еще старался удержать их в узде мрачного недовольства.
Поллианна добродушно засмеялась:
— О нет, сэр. Вы ни капельки не похожи на даму из комитета… хотя, разумеется, вы ничуть не хуже… может быть, даже лучше, — с вежливостью поспешно добавила она. — Знаете, я уверена, что вы гораздо милее, чем кажетесь внешне.
Из горла Мужчины вырвался какой-то странный звук.
— Ну, из всех!.. — воскликнул он опять и, не окончив фразы, повернулся и зашагал дальше.
При следующей их встрече он взглянул ей в глаза с насмешливой прямотой, которая, как подумала Поллианна, придавала его лицу действительно милое выражение.
— Добрый день, — приветствовал он ее несколько чопорно. — Вероятно, мне лучше сразу сказать, что я знаю о том, что солнце сегодня светит.
— Но вам даже не нужно мне этого говорить, — кивнула Поллианна радостно. — Я, как только вас увидела, сразу догадалась, что вы знаете!
— О, неужели?
— Да, сэр. Я увидела это по вашим глазам, понимаете… и по вашей улыбке.
— Хм! — проворчал Мужчина, проследовав дальше.
После этого он уже всегда отвечал Поллианне и даже часто заговаривал первым, хотя обычно ограничивался тем, что говорил: «Добрый день». Однако даже это оказалось большим сюрпризом для Ненси, которой однажды случилось, прогуливаясь вместе с Поллианной, услышать это приветствие.
— Боже мой! Поллианна! — ахнула она. — Этот человек заговорил с тобой!
— Да, он всегда говорит… теперь, — улыбнулась Поллианна.
— Всегда! Господи!.. Ты знаешь, кто… он… такой? — спросила Ненси.
Лицо Поллианны омрачилось, и она отрицательно покачала головой.
— Я думаю, он забыл мне сказать в тот день. Понимаешь, я ему представилась, а он мне — нет.
Ненси широко раскрыла глаза.
— Но он никогда ни с кем не говорит… уже много лет, я думаю. Только когда бывает вынужден… по делу или что-нибудь в этом роде. Это Джон Пендлетон. Он живет один-одинешенек в большом доме на холме Пендлетон-Хилл. У него даже кухарки нет, и три раза в день он ходит есть в гостиницу. Я знаю Салли Майнер, официантку, которая его там обслуживает. Так она говорит, что он едва откроет рот, чтобы сказать, чего он хочет поесть. По большей части ей просто приходится угадывать — только бы это было что-нибудь дешевое! Этого он может и не говорить, она без слов знает!
Поллианна понимающе кивнула:
— Я знаю. Приходится обходиться чем-нибудь подешевле, если ты бедный. Мы с папой часто обедали не дома. Обычно мы брали бобы и рыбные тефтельки. И мы обычно говорили друг другу, как мы рады, что любим бобы… то есть мы говорили это тогда, когда смотрели на жареную индейку. Понимаешь, она стоила шестьдесят центов за порцию! А мистер Пендлетон любит бобы?
— Любит? Какая разница, любит он или не любит? Он совсем не бедный. У него, у Джона Пендлетона, куча денег — ему отец оставил. Во всем городке нет второго такого богача. Он мог бы питаться долларовыми банкнотами, если бы только захотел… и даже не заметил бы этого.
Поллианна расхохоталась:
— Как будто кто-то может есть бумажные доллары и этого не замечать! Попробовал бы он их прожевать!
— Ха! Я хотела только сказать, что он достаточно богат для этого, — пожала плечами Ненси. — Но он не тратит деньги, вот и все. Копит!
— О, наверное, на язычников, — предположила Поллианна. — Как это замечательно! Это значит — отказывать себе во всем и нести свой крест. Я знаю, мне папа говорил.
Губы Ненси неожиданно раздвинулись, как будто гневные слова были готовы сорваться с них, но глаза ее, задержавшиеся на простодушно сияющем лице Поллианны, увидели что-то, что помешало словам прозвучать.
— Хм! — только и изрекла она. Но затем, возвратившись к давнему предмету своего интереса, продолжила: — Надо сказать, это странно, что он говорит с тобой; честное слово, странно. Он ни с кем не разговаривает и живет совсем один в своем отличном огромном доме, который, как говорят, полон всяких шикарных вещей. Одни считают, что он полоумный, другие — что просто такой уж он нелюдим, а некоторые утверждают, что у него скелет в шкафу.
— О, Ненси, — содрогнулась Поллианна. — Как он может хранить такую гадость! Выбросил бы его, да и все!
Ненси засмеялась. Ей было совершенно ясно, что Поллианна поняла выражение «скелет в шкафу» буквально, а не в переносном смысле, но она умышленно воздержалась от исправления этой ошибки.
— И все говорят, что он какой-то таинственный, — продолжила она. — По нескольку лет путешествует — неделя там, неделя тут, — и все по разным языческим странам… в Египет, Азию и в пустыню какую-то — Сара… Понимаешь, о чем я говорю?
— О да, миссионер, — кивнула Поллианна. Ненси странно засмеялась.
— Ну, этого я не говорила… А как вернется, пишет книжки… но какие-то чудные, необычные… вроде как все про какие-то безделушки, которые находит в этих странах. А здесь, похоже, и гроша не хочет истратить; по крайней мере, просто на жизнь.
— О, разумеется, если он копит на язычников, — заявила Поллианна. — Но он забавный человек и особенный, как и миссис Сноу, только по-другому особенный.
— Ну, пожалуй, что так… пожалуй, — со смехом сказала Ненси.
— Я теперь еще больше рада, что он со мной разговаривает, — вздохнула Поллианна удовлетворенно.
Глава 10. Сюрприз для миссис Сноу
Когда Поллианна в следующий раз пошла навестить миссис Сноу, она застала ее, как и прежде, в затемненной комнате.
— Мама, это та девочка от мисс Полли, — объявила Милли устало и ушла, оставив Поллианну наедине с больной.
— А, это ты! — послышался недовольный голос с постели. — Я тебя помню. Кто угодно тебя запомнит, я думаю, если хоть раз увидит. Жаль, что ты не пришла вчера. Я так хотела, чтобы ты пришла вчера.
— Правда? Ну, тогда я рада, что от вчера до сегодня не так уж далеко, — засмеялась Поллианна, бодро приблизившись к постели и осторожно поставив свою корзинку на стул. — Ах, Боже мой! У вас опять темно! Я вас совсем не вижу! — воскликнула она и без колебаний, решительно направилась к окну, чтобы раздвинуть шторы. — Я хочу посмотреть, причесаны ли вы так, как я вас в прошлый раз причесала… Ах, нет, вы так не причесались! Но ничего страшного, я даже рада этому, потому что, может быть, вы позволите мне сделать это, но немного позднее. А сейчас я хочу, чтобы вы посмотрели, что я вам принесла.
Женщина беспокойно пошевелилась.
— Как будто внешний вид влияет на вкус, — насмешливо заметила она, но все же устремила взгляд на корзинку. — Ну, что там такое?
— Угадайте! Чего бы вы хотели? — Поллианна с сияющим лицом подскочила к своей корзинке.
Больная нахмурилась.
— О чем ни подумаю, ничего мне не хочется, — вздохнула она. — В конце концов, все это одинаково на вкус.
Поллианна тихонько засмеялась.
— Нет, нет! Угадайте! Если бы вы все-таки хотели чего-нибудь, то что это было бы?
Миссис Сноу была в нерешительности. Не сознавая этого сама, она за долгие годы привыкла неизменно желать того, чего у нее не было, и потому заявить сразу, чего она хочет, казалось невозможным, пока она не узнает, что у нее есть. Однако было ясно, что сказать что-то необходимо. Этот странный ребенок ждал ответа.
— Ну, конечно, бараний бульон…
— Я его принесла! — с торжеством воскликнула Поллианна.