Не было больше мрачной полутёмной спальни – исчезла она, превратилась в сказочную пещеру, по которой переливалось разноцветное сияние. Красные волны, зелёные, фиолетовые, оранжевые, золотые, как пшеничное поле, и синие, как спокойная река, были повсюду – на стенах, на полу, на мебели, на кровати…
– Какая же красота! – потрясённо выдохнула Поллианна, а затем добавила, неожиданно рассмеявшись: – Мне кажется, само солнце решило поиграть с нами в радость, а вы как думаете? – она была в таком восторге, что совершенно забыла о том, что мистер Пендлтон не может понять, о какой игре идёт речь. – Ах, как бы мне хотелось иметь много-много таких штучек! Я бы тёте Полли немного дала, и миссис Сноу тоже, и вообще всем-всем людям! Представляю, как бы они обрадовались тогда! Думаю, тётя Полли так обрадовалась бы тому, что живёт в радуге, что стала бы дверями хлопать от счастья. Стала бы, как вы думаете, мистер Пендлтон?
– Ну, насколько я помню твою тётушку, для того чтобы заставить её хлопать дверями от радости, нескольких выставленных на солнце хрустальных призм маловато будет, – хохотнул мистер Пендлтон. – Но послушай, мисс Поллианна! Ты про какую-то игру в радость упомянула. Что это за игра?
Поллианна слегка удивлённо взглянула на него, затем ответила со вздохом:
– Да-да-да, я совсем забыла. Вы же ничего об этой игре не знаете.
– Ну так расскажи.
И вот на этот раз Поллианна ему рассказала. Всё рассказала об игре в радость, с самого начала, с тех костылей, которые пришли в пожертвованиях вместо куклы. На лицо мистера Пендлтона она всё это время не смотрела, любовалась разноцветными искрами, игравшими на хрустальных гранях подвесок.
– Вот и всё, – вздохнула Поллианна, закончив свой рассказ. – Теперь вы знаете, почему я сказала, что солнце пытается сыграть в радость.
Какое-то время длилось молчание, затем с кровати прозвучал негромкий, чуть дрожащий голос:
– Да, возможно, это так. Но думаю, что самая драгоценная хрустальная подвеска – это ты сама, Поллианна.
– Я? Но я же не отбрасываю прекрасные зелёные, золотые, красные и другие лучи, когда на меня падает солнце, мистер Пендлтон!
– Ты уверена? – улыбнулся мужчина. Взглянув ему в лицо, Поллианна увидела на его глазах слёзы. «Откуда они взялись? Почему?» – удивилась она.
– Уверена, – ответила она и, немного подумав, тоскливо добавила: – Боюсь, мистер Пендлтон, я нужна солнцу только для того, чтобы на мне веснушки рисовать. Тётя Полли говорит, что они от солнца появляются. Это правда?
В ответ Джон Пендлтон рассмеялся, и Поллианна вновь удивилась, потому что уж слишком этот смех напоминал приглушённое рыдание.
Глава XIX,весьма удивительная
В сентябре Поллианна пошла в школу. Приёмный экзамен показал, что она достаточно хорошо подготовлена для своего возраста, и Поллианну зачислили в класс, где учились её сверстники и сверстницы.
Школа в некотором роде оказалась для Поллианны неожиданностью. Впрочем, и сама Поллианна тоже стала для школы большим сюрпризом. Однако они вскоре притёрлись друг к другу, и Поллианна даже призналась своей тётушке, что ходить в школу – это, пожалуй, всё-таки жизнь, хотя раньше она очень сильно сомневалась в этом.
Новая школа – это всегда новые знакомства, новые дела, новые интересы, но при всём при этом Поллианна и старых своих друзей не забывала, хотя, конечно же, не могла теперь уделять им столько же времени, как раньше. И вот что интересно: самым недовольным из них оказался этим – кто бы вы думали? Джон Пендлтон!
Встретившись в одну из суббот с Поллианной, он завёл с ней очень странный разговор.
– Послушай, Поллианна, ты не хотела бы переехать и жить у меня? – несколько раздражённо и, что называется, в лоб, спросил он. – Я совсем тебя не вижу в последнее время.
Поллианна рассмеялась – забавный он всё-таки был человек, этот мистер Пендлтон!
– Но мне всегда казалось, что вы не любите, когда вокруг вас люди топчутся, – ответила она.
– Ну-у, это когда было! – криво усмехнулся он. – Я тогда ещё не умел играть в твою замечательную игру. А теперь я очень даже рад тому, что обо мне заботятся, причём не за страх, а за совесть. Ничего, через несколько дней я на ноги поднимусь, посмотрим тогда, кто тут по дому топчется! – шутливо погрозил он своим костылём.
Этот разговор у них проходил в большой библиотеке.
– Да, но ведь на самом деле вы совсем не рады, это вы просто так говорите, – слегка надулась Поллианна, любуясь знакомым, дремлющим на коврике перед камином рыжим пёсиком. – Вы же сами знаете, мистер Пендлтон, что никогда по-настоящему не играете в эту игру. Притворяетесь только.
Лицо мужчины неожиданно помрачнело и сделалось очень серьёзным.
– Вот поэтому я и хочу, девочка, чтобы ты помогла мне играть по-настоящему. Поселишься для этого у меня?
– Мистер Пендлтон, вы что, на самом деле мне это предлагаете? – удивлённо повернулась к нему Поллианна. – Я думала, вы шутите.
– Не шучу. Я хочу, чтобы ты жила у меня. Переедешь?
– Но я же не могу, мистер Пендлтон, вы сами это прекрасно знаете, – развела руками Поллианна. – Я же… ну, как это сказать… Принадлежу тёте Полли.
В выражении лица мистера Пендлтона что-то стремительно изменилось и так же быстро исчезло – Поллианна так и не смогла понять, что это было. Мужчина вскинул голову и горячо, гневно почти, воскликнул:
– Ты… принадлежишь ей не больше, чем… – он резко сменил тон и уже мягко договорил: – Возможно, она согласится отпустить тебя. Если согласится – переедешь ко мне?
Поллианна задумалась глубоко и надолго.
– Но тётя Полли… всегда была так добра ко мне, – медленно заговорила она, наконец. – И она взяла меня к себе, когда у меня никого не осталось, кроме дам из благотворительного комитета, и…
Вновь какая-то судорога пробежала по лицу мистера Пендлтона, и когда он заговорил, голос его звучал тихо и очень-очень печально:
– Поллианна, много лет назад я любил одну женщину. Очень сильно любил. Надеялся однажды привести её в этот дом. Представлял, как мы с нею будем счастливо и долго жить здесь…
– Да, понимаю, – прошептала Поллианна, и на её глазах заблестели слёзы.
– Но… я не привёл её сюда. Не спрашивай почему. Не привёл, и всё. И с тех пор эта огромная глыба серого камня была зданием, но никогда так и не стала домом. Видишь ли, Поллианна, для того чтобы крыша и стены стали домом, им нужны женские руки и сердце. Им нужно присутствие ребёнка и детский смех. Ничего этого в моём доме никогда не было. Так ты переедешь ко мне, дорогая?
Поллианна вскочила на ноги и спросила с сияющим лицом и горящими глазами:
– Мистер Пендлтон, вы хотите сказать, что вам все эти годы недоставало женской руки и женского сердца?
– Ну да, Поллианна.
– О, я так рада! Тогда всё в порядке, – облегчённо вздохнула девочка. – В таком случае, возьмите нас обеих с тётей Полли, и всё будет замечательно.
– Взять… вас обеих? – опешил мистер Пендлтон.
– Конечно, тётя Полли своего согласия ещё не дала, – с некоторым сомнением заметила девочка. – Но уверена, что согласится, если вы попросите её об этом так же убедительно, как меня. И тогда мы обе к вам переедем. Сразу же.
На лице мужчины отразился неподдельный ужас.
– Тётя Полли? Сюда? Переедет?
– Нет, ну, если хотите, можете вы к нам переехать, – спокойно предложила Поллианна. – Наш дом, правда, не так хорош, как ваш, зато он ближе к…
– Поллианна, о чём ты говоришь? – очень мягко на этот раз спросил мужчина.
– Как о чём? О том, где мы все будем жить, о чём же ещё? – искренне удивилась Поллианна. – Сначала я думала, что вы хотите жить здесь. Сами сказали, что этим стенам и крыше нужна рука и сердце тёти Полли. А потом…
Невнятный то ли крик, то ли стон вырвался из горла мистера Пендлтона. Он вскинул вверх свою руку, хотел начать говорить, но тут же бессильно уронил её.
– К вам доктор, сэр, – объявила появившаяся в дверях горничная.
Поллианна тут же вскочила на ноги, а Джон Пендлтон так же стремительно повернулся к ней.
– Поллианна, – волнуясь, заговорил он. – Умоляю, ничего не говори о том, что я тебя просил… Пока не говори… не надо…
– Конечно, не скажу! – широко улыбнулась она. – Вы же сами хотите ей об этом сказать, разве я не понимаю?
Поллианна вприпрыжку направилась к двери, а Джон Пендлтон обессиленно откинулся на спинку кресла.
– Что с вами? – спустя минуту спросил доктор Чилтон, слушая бешеный пульс своего пациента.
На губах Джона Пендлтона появилась странная улыбка.
– Принял слишком большую дозу вашего… укрепляющего средства, – хохотнул он, заметив взгляд доктора, которым тот провожал бегущую по аллее маленькую фигурку Поллианны.
Глава XX,ещё более удивительная
По воскресеньям Поллианна обычно с утра посещала церковь, а затем воскресную школу. Днём по воскресеньям часто выходила гулять вместе с Нэнси. Такую же прогулку она планировала и на воскресенье, накануне которого состоялся тот её странный визит к мистеру Пендлтону, о котором было только что рассказано, однако на обратном пути домой из воскресной школы её нагнал доктор Чилтон на своей двуколке и остановил лошадь.
– Надеюсь, ты позволишь мне подвезти тебя до дома, Поллианна? – спросил он. – Мне хотелось бы поговорить с тобой. Собственно, я сейчас именно для этого ехал к вам, – продолжил он, пока Поллианна залезала в двуколку и усаживалась рядом с ним. – Мистер Пендлтон очень, очень просит тебя навестить его сегодня. Просил передать, что это чрезвычайно важно для него.
– Да, я это знаю, – радостно кивнула Поллианна. – Приду. Конечно, приду.
– Правда, теперь мне как лечащему врачу мистера Пендлтона нужно решить, разрешать вам эту встречу или нет, – с лукавой искоркой в глазах заметил доктор. – Вчера, юная леди, вы, по-моему, скорее взволновали моего пациента, чем успокоили его, а?