– И что же?.. – печально улыбнулась мисс Полли, ожидая услышать приговор и чувствуя, как трудно ей стало владеть своим голосом и своими чувствами.
– Она отказалась, – ответил мистер Пендлтон.
– Почему?
– Сказала, что не может оставить вас. Что вы очень добры к ней. Что хочет остаться с вами и думает, что и вам тоже хочется, чтобы она осталась, – закончил Джон Пендлтон, тяжело поднимаясь на ноги.
На мисс Полли он не смотрел. Старался не смотреть, но, не успев дойти до двери, услышал у себя за спиной лёгкие шаги, а затем увидел протянутую ему дрожащую руку.
– Когда прибудет специалист и станет известно что-то определённое о Поллианне, я немедленно извещу вас, – произнесла мисс Полли срывающимся от волнения голосом. – Прощайте, и… спасибо за то, что пришли. Поллианна будет очень рада узнать об этом.
Глава XXVОжидание
На следующий день после визита мистера Пендлтона мисс Полли начала исподволь готовить Поллианну к приезду нью-йоркского специалиста.
– Поллианна, дорогая, – осторожно начала она. – Мы с доктором Уорреном решили пригласить ещё одного врача, чтобы он осмотрел тебя. Возможно, он посоветует нам, что нужно сделать, чтобы ты поскорее поправилась.
– Доктора Чилтона? – радостно встрепенулась Поллианна. – Ах, тётя Полли! Я так буду рада увидеть доктора Чилтона! Я всё это время хотела, чтобы он пришёл, только боялась, что тебе этого совсем не хочется, то есть ни капельки. А всё потому, что он тогда тебя на веранде увидел, в шали и с цветком в волосах, да? Так что я уж не стала тебе ничего говорить. Но я очень рада, что ты захотела позвать его!
Тётя Полли побледнела, потом покраснела и, наконец, побледнела вновь, но когда заговорила, то постаралась, чтобы её голос звучал легко и непринуждённо.
– О нет, дорогая, нет! Я имела в виду не доктора Чилтона, а другого… Это очень знаменитый доктор, из самого Нью-Йорка, и он всё-всё знает о таких травмах, как у тебя.
– Не верю, что он может знать больше или лучше, чем доктор Чилтон, – поскучнела Поллианна.
– И всё же он знает больше и лучше, поверь мне, дорогая.
– Но, тётя Полли, это же доктор Чилтон вылечил сломанную ногу мистера Пендлтона! И если… если ты не будешь очень сильно возражать, я хотела бы, чтобы пришёл доктор Чилтон. Я буду рада ему.
Бледное лицо тёти Полли вновь залил жаркий румянец. Некоторое время она даже не могла произнести ни слова, но наконец взяла себя в руки, и в её голосе зазвучали знакомые решительные, жёсткие нотки.
– Да, я возражаю, Поллианна, очень сильно возражаю. Ради тебя я готова на всё… или почти на всё, но, моя дорогая… Понимаешь, у меня есть свои причины не приглашать доктора Чилтона. Тем более что он – поверь мне – знает о таких травмах, как у тебя, гораздо меньше того знаменитого доктора, который должен приехать к нам из Нью-Йорка завтра утром.
– Но, тётя Полли, – не сдавалась Поллианна, – если бы ты любила доктора Чилтона…
– Что? Что ты сказала, Поллианна? – буквально вскрикнула мисс Полли. Теперь её щёки пылали, словно железнодорожные семафоры.
– Я сказала, что если бы ты любила доктора Чилтона, а не того, другого доктора, то, наверное, так не говорила бы, – вздохнула Поллианна. – А вот я люблю доктора Чилтона.
В этот момент в комнату вошла сиделка, и тётя Полли с явным облегчением поспешила подняться на ноги.
– Прости, Поллианна, – решительно сказала она, – но на этот раз предоставь, пожалуйста, мне решать, что делать. Кроме того, всё уже оговорено. Новый доктор, как я уже сказала, приезжает из Нью-Йорка завтра утром.
Но так уж получилось, что доктор из Нью-Йорка назавтра не приехал, ни с утра, ни вечером. Пришла лишь телеграмма, в которой он сообщал о том, что сам неожиданно заболел. Узнав об этом, Поллианна снова принялась уговаривать тётю пригласить вместо него доктора Чилтона – ведь сделать это намного легче, чем со специалистами столичными договариваться, правда же?
Но, как и прежде, тётя Полли отрицательно покачала головой и ответила: «Нет, дорогая». Сказала она это вроде бы так же решительно и строго, как раньше, однако добавила, что сделает ради Поллианны «всё, что угодно, только кроме этого». И это тоже было мало похоже на прежнюю тётю Полли.
День шёл за днём, и, казалось, тётя Полли действительно делает всё, чтобы порадовать племянницу и скрасить затянувшееся ожидание. Всё, «кроме этого».
– Не видела бы этого своими глазами – в жизни бы не поверила! – взахлёб рассказывала как-то утром Нэнси Старому Тому. – Мисс Полли теперь целыми днями так и вьётся, так и скачет вокруг нашего ягнёночка, пылинки с неё сдувает. Нет, вы представляете, мистер Том, она даже котёнка к ней в спальню пускает! А ведь ещё неделю назад и Флаффи, и Баффи вообще наверх подниматься было строго-настрого заказано. Ни-ни, мол! И вдруг – пожалуйте, кувыркайся, Флаффи, прямо на постели, раз уж девочке на тебя смотреть нравится. Ну а если наша хозяйка не котёнка впустит, тогда сама ходит, стеклянные эти штучки на окне поправляет, из которых разноцветные лучи вылетают. Как это говорит наша козочка бедненькая? «Радуги танцуют». Придумает же! А ещё мисс Полли три раза посылала Тимоти в оранжерею Кобба за свежими цветами. И это помимо своих букетов, из нашего сада. Да, ещё тут такое было, такое было! Заглядываю на днях в спальню нашей девочки, а там возле её кровати мисс Полли сидит, а рядом с ней стоит эта, как её… ну, сиделка, короче. Так вот, только представьте, мистер Том, эта сиделка укладывает мисс Полли волосы, а мисс Поллианна наблюдает за ними, и указывает, как и что делать нужно. И эту причёску мисс Полли носит теперь каждый божий день, только бы нашей ласточке угодить, вот ей-ей, на месте мне провалиться, если не так!
– Ну, новую причёску у хозяйки я тоже заметил, не слепой, – хмыкнул Старый Том. – И надо сказать, с этими завитушками на лбу хуже она выглядеть не стала.
– Хуже? Конечно, не стала, – горячо поддержала его Нэнси. – Больше скажу, она теперь на человека, наконец, похожа… И даже симпатичная, пожалуй…
– Легче на поворотах, Нэнси! – с лукавой усмешкой перебил её старик. – А то напомню, что ты мне ответила, когда я тебе сказал, что мисс Полли в молодости настоящей красавицей была!
– Нет, красавицей её, конечно, не назовёшь, – пожала плечами Нэнси, – но выглядит она теперь гораздо лучше, это точно. Особенно когда стала носить ленты да кружевные воротнички по совету мисс Поллианны.
– А я тебе говорил, если помнишь, что хозяйка наша вовсе ещё не старая, – кивнул Старый Том.
– Ну… – рассмеялась Нэнси. – Просто теперь мисс Полли лучше притворяется, что она не старуха, чем до приезда мисс Поллианны, вот тут я согласна, – и спросила вкрадчиво: – Скажите, мистер Том, а кто на самом деле был её возлюбленным? Я ведь этого до сих пор не знаю.
– Не знаешь? – с каким-то странным выражением лица переспросил старик. – Ну, так от меня ты этого тоже не узнаешь, сорока-балаболка.
– Ну, мистер Том, ну миленький, – заныла девушка. – Вы же знаете, мне, кроме как вас, и спросить-то тут почти не у кого.
– Э, нет, от меня ты этого точно не узнаешь, – усмехнулся Старый Том, но улыбка тут же слетела с его лица, и он уже очень серьёзно и печально спросил: – А как там дела у неё, у светлой звёздочки нашей?
Нэнси покачала головой и тоже пригорюнилась.
– Да всё так же, мистер Том. Во всяком случае, я никаких перемен не замечаю, да и все остальные тоже. Лежит в постели. Много спит. Разговаривает, само собой, даже улыбаться и радоваться пытается всему подряд – и тому, что солнышко закатилось, и тому, что луна на небе взошла, или любой другой мелочи. А я как это вижу или слышу, то просто… Ну, сердце на куски разрывается!
– Понимаю, в радость она всё пытается играть, благослови Господь её сердечко ангельское! – кивнул Старый Том и как-то подозрительно зашмыгал носом.
– Так она, значит, и вам тоже о своей игре рассказывала?
– Рассказывала. Давно ещё, – старик помолчал немного, пожевал губами и со слабой улыбкой продолжил: – Разворчался я, понимаешь ли, однажды, что стал такой кривой да согнутый, как коровий рог, а девочка наша услышала, да и говорит… Знаешь, что она сказала?
– Откуда мне знать? Неужели же и тут нашла чему радоваться?
– А вот нашла, представь себе, нашла. Вы, говорит, должны радоваться, мистер Том, что вам меньше теперь придётся наклоняться, когда вы прополкой занимаетесь. Ведь вы и так уже наполовину согнутый!
– Ну, этим меня не удивишь, – невесело усмехнулась Нэнси. – Мисс Поллианна – она такая, она всегда что-нибудь да придумает. Играли мы с ней в эту игру. Мисс Поллианна со мной играла, потому как ей играть больше не с кем было. Хотя сначала-то она со своей тёткой вроде собиралась играть, да передумала.
– С мисс Полли?
– Вот-вот! А вы, мистер Том, я гляжу, к нашей-то хозяйке ничуть не лучше меня относитесь, – хмыкнула Нэнси.
– Просто подумал, что такая игра для неё… не очень-то и подходила, – степенно возразил Старый Том.
– Ладно, пусть не подходила, как вы говорите, – согласилась Нэнси. – Но это тогда. А сейчас хозяйка так сильно переменилась, что и в радостную игру смогла бы сыграть, я думаю. А что?
– А почему наша ласточка не рассказала мисс Полли про свою игру? По-моему, она о ней всем в округе рассказывала. Кого ни спроси, все так говорят, все об этом вспоминают, особенно теперь, после этого несчастья.
– А мисс Полли она ничего не рассказывала потому, что хозяйка запретила мисс Поллианне упоминать про её отца покойного, а ведь эту игру именно он и придумал. Вот она ничего своей тётке и не говорила.
– Ясно, ясно, – медленно покивал головой старик. – Ну да, им всем тот молодой пастор был поперёк горла за то, что увёз от них мисс Дженни. И мисс Полли, хоть она совсем молоденькая тогда была, тоже его простить не могла. А ведь мисс Полли с мисс Дженни с детства были неразлейвода, очень любили друг друга. Да, скверная получилась тогда история…