дозах! – поморщилась миссис Чилтон.
– Значит, ты её не отпустишь в Бостон?
– Нет, нет и нет! Неужели ты думаешь, что я могу отпустить нашу девочку к людям, которых мы совершенно не знаем? И что они с ней сделают? Быть может, к нашему возвращению эта бойкая медсестра уже начнёт разливать Поллианну в пузырьки и торговать этими «дозами» в аптеке? Ты этого хочешь, Томас?
Доктор вновь рассмеялся, помотал головой, но тут же успокоился, посерьёзнел и вытащил из своего кармана письмо. Другое письмо.
– Вот это я получил сегодня утром от доктора Эймса, – сказал он, и в его голосе прозвучала какая-то нотка, заставившая его жену насторожиться и удивлённо сдвинуть брови. – Ты мне прочитала своё письмо, я прочитаю тебе своё.
«Дорогой Том, – начал он. – Мисс Делла Уэтерби попросила меня дать рекомендацию ей и её сестре, что я с превеликим удовольствием делаю. Девочек Уэтерби я знаю с их младенчества. Они родом из очень уважаемой старинной семьи, отлично воспитаны и образованны. На этот счёт можешь совершенно не волноваться, это настоящие леди.
Их было три сестры – Дорис, Рут и Делла. Дорис вышла замуж за человека по имени Джон Кент, причём вопреки желанию своих родителей. Кент тоже был из хорошей семьи, но… как бы это сказать… чудаковат, отчего с ним сложно было иметь дело. Кента очень злило неприязненное отношение к нему родственников его жены, но всё изменилось с рождением сына. Семья Уэтерби буквально боготворила малыша Джеймса, которого все в семье называли Джейми. Его мать, Дорис, умерла, когда мальчику было всего четыре года. Семья Уэтерби делала всё возможное, стараясь уговорить Кента отдать им Джейми на воспитание, но… В один далеко не прекрасный день Кент бесследно исчез, захватив с собой мальчика. С тех пор о Джейми ничего не известно, хотя его поиски семья Уэтерби вела едва ли не по всему свету.
Потеря внука буквально подкосила стариков, мистера и миссис Уэтерби. Вскоре они умерли, один за другим. Рут к тому времени успела выйти замуж и овдоветь. Её мужем был некто Кэрью, человек очень богатый и намного старше, чем она. Их брак продлился всего лишь один год, потом Кэрью умер, оставив Рут с маленьким сыном на руках. К несчастью, мальчик тоже умер, не прожив и года.
После исчезновения маленького Джейми у Рут и Деллы, казалось, не осталось в жизни иной цели, кроме поисков племянника. Они тратили на это бешеные деньги, нажимали на все мыслимые и немыслимые пружины – бесполезно. Тем временем Делла выучилась на медсестру. Работа вновь вдохнула в неё жизнь, и Делла стала прежней – жизнерадостной, решительной, здравомыслящей женщиной, не забывающей при этом об исчезнувшем племяннике и не упускающей ни малейшей возможности попытаться хоть что-то узнать о нём.
Совершенно иначе сложилась судьба миссис Кэрью. Потеряв собственного сына, она перенесла всю нерастраченную материнскую любовь на племянника. Можешь представить, каким ударом стало для неё исчезновение Джейми. Это произошло восемь лет назад, и с тех пор несчастная Рут погружена в тоску, печаль, в мир, где постоянно царит мрак. Всё, что можно купить за деньги, к её услугам, но Рут ничто больше не радует, ничто не интересует. Делла чувствует, что сестру необходимо как можно скорее вывести из этого состояния, пока оно не обернулось сумасшествием. Делла уверена, что волшебным ключиком, способным открыть для Рут двери в новый, светлый мир, может стать чудесная племянница твоей жены, Поллианна. Вот так обстоят дела, и я надеюсь, что вы с женой не откажете ей в просьбе. Могу лишь добавить, что я тоже присоединяюсь к этой просьбе – хотя бы потому, что Рут Кэрью и её сестра – старинные подруги моей жены и меня самого, и то, что волнует их, волнует и нас.
Как всегда искренне твой,
Письмо было дочитано. Воцарилась тишина, такая долгая, что доктор Чилтон, не выдержав, негромко спросил:
– Ну, что скажешь, Полли?
Вопрос прозвучал, но молчание продолжалось. Внимательно следя за своей женой, доктор заметил, как едва заметно задрожали её губы и подбородок, чего обычно никогда не случалось. Томас Чилтон не стал торопить события, терпеливо ждал и дождался, наконец – его жена тихо спросила:
– Когда?.. Когда, как ты думаешь, они ожидают её?
Честно признаться, доктор Чилтон даже опешил слегка, услышав это.
– Ты хочешь сказать… что отпустишь её? – он заморгал глазами.
– Что за вопрос, Томас Чилтон? – возмущённо взглянула на него жена. – Неужели ты думаешь, я могу поступить иначе после такого письма? Ведь сам доктор Эймс просит нас об этом, неужели ты не понял? Как же я могу в чём-либо ему отказать после всего, что он сделал для Поллианны? Для него – всё, что угодно! Нет, к вечеру ты гораздо медленнее соображаешь, милый.
– Дорогая моя! О боже! «Всё, что угодно»! Надеюсь только, что он тебя саму не попросит, любовь моя, а? – бессвязно забормотал он, улыбаясь и неуклюже клюя губами ладони жены.
Миссис Полли великодушно простила мужу и его двусмысленное замечание, и неловкость и принялась за своё любимое дело – командовать.
– Напиши доктору Эймсу, что мы согласны отпустить Поллианну. Пусть передаст мисс Уэтерби настоятельную просьбу как можно скорее связаться с нами и сообщить, когда они будут готовы принять девочку. Уточни, что это должно быть сделано до десятого сентября, то есть до нашего отъезда в Европу, иначе отправишься туда один. Поллианне должны быть созданы все условия, и я сама съезжу в Бостон, чтобы убедиться в этом.
– А Поллианне ты когда скажешь?
– Завтра, наверное.
– И что ты ей скажешь?
– Если честно, ещё не знаю, но найду. Ничего лишнего говорить не стану, чтобы не наделать вреда. Сам понимаешь, что может произойти с девочкой-подростком, если начать вбивать ей в голову, что она… э…
– Что-то вроде бутылочки с лекарством, да? – с улыбкой помог ей окончательно пришедший в себя доктор.
– Ну да, – величественно согласилась с ним миссис Чилтон. – Не надо, чтобы она догадывалась о своём даре, это может испортить всё дело. Впрочем, ты сам это знаешь, милый.
– О да, знаю, – кивнул её муж.
– Ей известно, конечно, что ты и я, и ещё полгорода играют с ней в игру и что мы с тобой так удивительно счастливы именно благодаря этой игре… – тут голос миссис Чилтон слегка дрогнул, но она тут же взяла себя в руки и твёрдо продолжила: – Но если бы она сознательно стала пытаться стать не самой собой – непосредственной, весёлой, жизнерадостной и любопытной девочкой, играющей в игру, которой научил её отец, а кем-то вроде… ну, ты понимаешь, да? Вот тогда она точно сразу же станет похожа на ту невыносимую зануду, которую описала в своём письме эта медсестра. Так что я ни слова не скажу о том, что её ждут в Бостоне в надежде, что она сможет изменить к лучшему жизнь несчастной миссис Кэрью. Пусть думает, что мы просто отправляем её пожить у знакомых, пока сами будем в Германии.
И миссис Чилтон решительно поднялась с кресла, отложив в сторону лежавшее у неё на коленях рукоделие.
– Как всегда, восхищаюсь твоей мудростью, моя дорогая, – склонил голову доктор.
О том, что её ожидает этой зимой, Поллианна узнала на следующее утро, и выглядело это примерно так.
– Моя дорогая, – начала разговор тётя Полли, когда они остались наедине. – Как ты смотришь на то, чтобы провести зиму в Бостоне?
– С тобой?
– Нет. Я решила ехать с твоим дядей в Германию. Но тебя приглашает пожить у себя миссис Кэрью, это давняя хорошая знакомая доктора Эймса. Я думаю, тебе следует поехать.
– Но в Бостоне не будет Джимми, – моментально опечалилась Поллианна. – И мистера Пендлтона не будет, и миссис Сноу, и вообще всех, кого я знаю. Как же так, тётя Полли?
– Но ты же их не знала, пока сюда не приехала и не познакомилась с ними, разве не так?
Поллианна задумалась, а затем ответила, улыбнувшись:
– Верно, тётя Полли, я их не знала. А это значит… это значит, что и в Бостоне есть свои Джимми, и мистеры Пендлтоны, и миссис Сноу, и все они ждут, чтобы я и с ними познакомилась тоже. Я права?
– Абсолютно права, моя дорогая.
– Ну, тогда я рада. Послушай, тётя, а ты, оказывается, умеешь играть в радость гораздо лучше, чем мне казалось. Надо же! Мне самой и в голову никогда не приходило, что где-то ещё есть люди, которые хотят со мной познакомиться! И их так много, этих людей! Между прочим, кое-кого из них я уже видела и запомнила, когда была два года назад в Бостоне с миссис Грей. Мы там останавливались на два часа, когда я ехала сюда с Запада, ждали моего поезда. Да-да-да, начинаю вспоминать… Там на вокзале, в зале ожидания, был один чудесный мужчина в железнодорожной форме, он подсказал мне, где можно напиться воды. Как ты думаешь, он всё ещё служит там? А ещё там была красивая молодая леди с маленькой девочкой. Они никуда не ехали, они в Бостоне живут, та женщина сама мне так сказала. А её девочку звали… её звали… да, Сюзи Смит, вот как её звали! Может быть, я их встречу. Как ты думаешь, тётя? Встречу? Потом там был один мальчишка, и ещё одна леди с ребёнком… но они, правда, живут в Гонолулу, так что я вряд ли встречу их в Бостоне. Ну и ладно, зато в Бостоне живёт миссис Кэрью. Тётя Полли, а кто она, эта миссис Кэрью? Наша родственница?
– О боже! – слегка нервно хохотнула миссис Чилтон. – Это невообразимо! Голова идёт кругом, когда пытаешься поспеть за твоими мыслями, Поллианна! То ты здесь, то в Бостоне, а через две секунды уже в Гонолулу! Миссис Кэрью? Нет, она не наша родственница. Она старшая сестра мисс Деллы Уэтерби. Ты помнишь мисс Уэтерби из клиники доктора Эймса?
– Она сестра мисс Уэтерби? – радостно захлопала в ладошки Поллианна. – О, значит, она милая женщина, если её сестра. Мисс Уэтерби такая милая! Она мне очень нравилась. У неё такие ма-аленькие хорошенькие морщинки в уголках губ и глаз, а ещё она столько интересных историй знает!.. Жаль, что мы с ней были знакомы только месяца два, не больше, а потом меня выписали. Сначала мне было жаль расставаться с нею, хотелось, чтобы она всегда оставалась рядом, но потом я обрадовалась, потому что если бы она дольше оставалась со мной или я дольше оставалась бы в клинике, то мне было бы ещё труднее прощаться с нею. А теперь я будто снова увижусь с ней, потому что буду жить у её родной сестры!