– Вот и не пробуйте. Это ужас какой-то. С завязанными глазами ничего сделать невозможно, буквально ничего, что бы ты ни захотела. Знаете, тот час я всё же выдержала, но чтобы ещё раз… Нет. Зато я всегда вспоминаю тот случай, когда вижу что-нибудь красивое, как этот парк, например, и тогда меня такая радость охватывает оттого, что у меня глаза есть! Такая радость, что просто до слёз, понимаете? А та слепая леди, между прочим, теперь в эту игру играет, это мне мисс Уэтерби сказала.
– В игру?
– Да. Это игра в радость называется. А я что, ещё не рассказывала вам про неё? Ну так вот, суть этой игры в том, чтобы находить радость во всём во всём, несмотря ни на что. Та леди теперь даже рада, что ослепла, а знаете почему? У неё муж… в общем, он помогает писать законы, я не знаю, как такие люди называются, да это и не важно. И она попросила его написать такой закон, чтобы он помогал слепым, особенно маленьким детям. Её муж такой закон написал, а она сама пошла и поговорила с теми джентльменами, которые принимают законы. Рассказала им, каково это – быть слепой. И что вы думаете? Они приняли тот закон, приняли! А ещё сказали, что она сделала очень много, даже больше, чем её муж, чтобы этот закон принять, и что если бы не она, то, наверное, такого закона вообще не было бы. Так что теперь та леди говорит, что она даже рада тому, что ослепла, потому что это помогло принять закон, который поможет всем слепым, и в первую очередь маленьким детям. Так что, как видите, она тоже теперь играет… Но, я думаю, вы ещё не поняли, как следует, что это за игра, поэтому сейчас всё расскажу. А началось всё вот с чего…
И Поллианна рассказала мужчине уже известную нам историю про маленькие костыли, которые она получила из церковных пожертвований вместо куклы.
После того как Поллианна закончила свой рассказ, они оба надолго замолчали, потом мужчина довольно резко поднялся на ноги.
– Ой, вы что, уходите? Прямо сейчас? – разочарованно спросила Поллианна.
– Да, мне нужно идти, – ответил мужчина и как-то странно улыбнулся, глядя на неё сверху вниз.
– Но вы ещё вернётесь? Ну, хоть когда-нибудь?
– Надеюсь, что нет. Уверен, что не вернусь, девочка, – покачал он головой и вновь улыбнулся. – Понимаешь, сегодня благодаря тебе я сделал большое открытие. Огромное. Раньше я думал, что со мной всё кончено, что я больше никому в этом мире не нужен, но теперь… Теперь я обнаружил, что у меня, оказывается, есть два глаза, две руки и две ноги. Это же такое богатство! И я собираюсь использовать их, а заодно заставлю кое-кого понять, что я умею ими пользоваться!
Ещё секунда, и мужчина ушёл, исчез, как будто его и не было здесь никогда.
– Какой он загадочный! – пробормотала себе под нос Поллианна. – Хотя милый. И по-настоящему странный к тому же.
Она поднялась и пошла дальше.
После разговора с мужчиной к ней вернулось её обычное настроение, вернулась уверенность в себе, и Поллианна бодро шагала вперёд, с интересом посматривая по сторонам. Бояться, как выяснилось, было нечего – ведь сказал же тот мужчина, что в этот парк может приходить кто угодно и когда угодно? Сказал. А значит, у неё есть полное право быть здесь. Поллианна подошла ближе к пруду, затем прошла по мосткам, ведущим к причалу, от которого отплывали и к которому пришвартовывались прогулочные лодочки. Какое-то время она стояла, разглядывая веселящихся, счастливых детей, высматривала, не мелькнут ли где-нибудь чёрные, как смоль, кудряшки девочки по имени Сюзи Смит. Конечно, Поллианне очень хотелось бы и самой покататься на такой замечательной лодочке, но при входе на причал стояла вывеска с надписью «5 центов», а у Поллианны в кармане не было и цента. Она с надеждой улыбнулась нескольким женщинам, с двумя даже робко попыталась заговорить, но в ответ они лишь холодно смотрели на неё, а если и отвечали, то раздражённо и односложно.
Потоптавшись немного у причала, Поллианна вернулась на берег и пошла по первой попавшейся аллее. Здесь она вскоре набрела на бледного мальчика, сидевшего в кресле на колёсиках. Поллианна охотно заговорила бы с ним, но мальчик с головой погрузился в книжку, которую читал. Поллианне ничего не оставалось, как лишь пройти мимо, окинув напоследок мальчика печальным и сочувствующим взглядом. Пройдя немного дальше, она встретила очень красивую и очень грустную юную девушку: она сидела одна, уставившись в пустоту, точь-в-точь как тот мужчина, с которым Поллианна разговаривала на лавочке.
Поллианна поспешила подойти ближе и воскликнула с радостной улыбкой:
– Здравствуйте, как поживаете? Как я рада, что нашла вас! Давно, очень давно ищу вас повсюду.
И Поллианна присела на лавочку рядом с красивой девушкой, которая, вздрогнув, повернула голову. В глазах её вспыхнул, но тут же погас огонёк надежды.
– М-м… я подумала… – разочарованно протянула она, откидываясь на спинку скамейки. – А в чём, собственно, дело? И почему ты говоришь, что искала меня, да ещё повсюду? Я тебя впервые в жизни вижу.
– Как и я вас, – улыбнулась Поллианна. – Но, тем не менее, я действительно искала вас. Правда, не знала, что это будете именно вы. Непонятно я говорю, да? Словом, я просто хотела найти кого-нибудь, кто выглядит одиноким. У кого нет никого, как у меня, знаете ли. Сегодня здесь так много людей, у которых кто-то есть… вы меня понимаете?
– Понимаю, – кивнула девушка, снова погружаясь в отрешённое состояние. – Бедняжка. Как жаль, что ты так рано узнала об этом.
– Об этом? О чём об этом?
– О том, что нигде на свете человек не чувствует себя таким одиноким, как среди толпы в большом городе.
– Да? – нахмурилась Поллианна, по-птичьи склонив голову набок. – Нет, не понимаю. Не понимаю, как вы можете чувствовать себя одинокой, когда вокруг вас столько людей. Хотя… – она ещё сильнее нахмурилась. – Да, сегодня я чувствовала себя одинокой, хотя вокруг меня были люди. Только они… не обращали внимания на меня… не откликались.
– Вот именно, – горько усмехнулась девушка. – Они никогда не обращают внимания и не откликаются. Это и есть толпа.
– И всё же некоторые откликаются, так что можно хоть этому порадоваться, – попыталась переубедить её Поллианна. – А теперь, когда я…
– Ага, некоторые откликаются, – перебила её девушка. Она зябко повела плечами, испуганно взглянула на дорожку за спиной Поллианны и добавила: – И внимание на тебя обращают. Даже слишком.
Поллианна поморщилась, приняв эти слова на свой счёт: сегодняшний неудачный опыт общения с людьми не прошёл даром.
– Вы… меня имеете в виду? – запинаясь, спросила она. – Вам не нравится, что я обратила на вас внимание?
– Нет-нет, что ты, милая! Я имела в виду кое-кого другого, не тебя. Того, кому не следовало бы обращать на меня внимание. Я даже рада, что мне теперь есть с кем поговорить… Прости, сначала я подумала, что это кто-то из дома.
– А, значит, вы тоже не здесь живёте, как и я. То есть я имела в виду, что вы живёте здесь, но не всегда, правильно?
– Да, это сейчас я живу здесь, – вздохнула девушка. – Вопрос только, можно ли назвать жизнью то, чем я занимаюсь.
– А чем вы занимаетесь? – живо поинтересовалась Поллианна.
– Чем занимаюсь? Хорошо, я расскажу тебе, чем я занимаюсь, – горько всхлипнула девушка. – С утра до вечера я продаю тонкие кружева и яркие ленты другим девушкам, которые всегда смеются, болтают и знают друг друга. Затем я иду «домой» – в свою каморку на четвёртом этаже с единственным окном, да и оно выходит не на улицу, а во двор, в этот тёмный каменный колодец. В комнатушке у меня стоит узкая койка с продавленным матрасом, умывальник со щербатым кувшином и один скрипучий стул, у которого все ножки шатаются. Ну, и ещё я сама в добавление ко всему. Летом в этой душегубке жарко, как в печке, зимой из всех щелей дует, как на улице. Жуткая дыра, но предполагается, что я должна торчать в ней всё время, когда не работаю. Правда, ещё я могу пойти в городскую библиотеку, но там тоже не очень-то весело. Одним словом, сегодня я сбежала. Не хочу, не могу оставаться в этой комнатёнке и глотать пыль в библиотеке тоже не хочу. Сегодня, между прочим, у меня последний выходной день в этом году, дополнительный, кстати, и мне хочется весело провести время. Хоть разок-то я могу себе это позволить? Я же ещё очень молода и люблю смеяться и шутить ничуть не меньше тех девушек, которым целый день продаю ленты. Да, сегодня я собираюсь смеяться и шутить.
Поллианна улыбнулась и сказала, одобрительно покачивая головой:
– Я рада, что вы так думаете. Я сама тоже точно так же думаю. Быть счастливой гораздо веселее, чем наоборот, правда? Между прочим, так даже в Библии написано – «радуйтесь и веселитесь», вот. И повторяется это там не один раз, а целых восемьсот. Да вы, наверное, сами знаете, что там говорится про радость.
Девушка отрицательно покачала головой, и какое-то странное, непонятное выражение появилось на её красивом лице.
– Нет, – сухо ответила она. – Если честно, я Библию как-то не очень…
– Да? Ну, что же, что же… Просто мой папа был священником, и он…
– Священником?
– Ага. А что, ваш тоже? – воскликнула Поллианна, заметив, как сильно переменилась в лице её собеседница.
– Д-да, – подтвердила девушка, заметно покраснев.
– И что, он, как мой папа, тоже ушёл к Богу и ангелам?
– Нет, – чуть слышно ответила девушка, отвернув в сторону своё лицо. – Он жив-здоров. У себя дома.
– О, так вы должны быть очень рады этому, – с завистью вздохнула Поллианна. – Иногда мне так хочется ещё хоть разик увидеть моего папу – кажется, всё на свете за это отдала бы. А вы счастливая, вы своего папу всегда можете видеть.
– Я редко его вижу. Я же теперь здесь живу.
– Да, но при желании вы можете его увидеть, а вот я своего – нет. Он ушёл на небо, к моей маме, братикам и сестричкам. Скажите, а ваша мама… она на земле или на небе?
– На земле, – чем дольше продолжался этот разговор, тем беспокойнее девушка ёрзала на скамье, словно порываясь встать и уйти.