– Девочка моя, придержи лошадей, – простонала миссис Чилтон. – Ты тараторишь, словно десятилетняя девчонка, а не взрослая женщина. Скажи ещё раз, только спокойно, о чём идёт речь.
– О месте летнего отдыха для миссис Кэрью и Джейми. Я нашла им его, – чуть медленнее, но всё так же весело прощебетала Поллианна.
– Вот как? Ну и очень хорошо, что нашла. Только я-то здесь при чём? – равнодушно отозвалась миссис Чилтон.
– При том, что вот он, этот дом! – Поллианна широко повела вокруг себя руками. – Я собираюсь пригласить их сюда, к нам, тётушка!
– Ты с ума сошла, Поллианна, – моментально выпрямилась в кресле миссис Чилтон, с ужасом глядя на племянницу.
– Постой, тётя, постой, и не спеши говорить «нет», – пылко принялась уговаривать её Поллианна. – Неужели ты не видишь, что это шанс, тот самый шанс, которого я так ждала? Он же прямо в руки мне с неба свалился. Всё можно будет устроить как нельзя лучше. Свободных комнат у нас полно, а готовить и следить за порядком в доме я умею, ты сама знаешь. А они нам за всё это заплатят, причём хорошо заплатят, я не сомневаюсь. К тому же именно к нам они приедут с особой радостью, в этом я тоже уверена. Кстати, их будет всего трое – миссис Кэрью, Джимми и секретарша.
– Но, Поллианна, это невозможно! Нет, нет, я не могу! Превратить дом Харрингтонов в… пансион? Никогда, Поллианна. Ни-ко-гда!
– Но это же не обычный пансион будет, моя дорогая, а… особенный, потому что он не для всех, а только для тех, кого мы сами позовём. К нам приедут погостить наши друзья, вот и всё, просто они при этом ещё и заплатят нам. Заплатят те самые денежки, которые так нам нужны, которых так нам не хватает – ты же сама постоянно говоришь об этом, – выложила козырного туза Поллианна.
Лицо Полли Чилтон перекосилось от нанесённого её самолюбию удара, но затем она с глухим стоном откинулась на спинку своего кресла и слабым голосом спросила:
– Детка, но как же ты думаешь справиться со всем этим? В одиночку тебе столько дел не осилить.
– В одиночку, конечно, не осилить, – весело согласилась Поллианна. Весело потому, что главного – согласия тётушки – она уже добилась, а всё остальное – уже детали, мелочи. Не более чем хруст гравия под ногами, как говорится. – Я могу готовить и присматривать за всем, что потребуется нашим гостям, а для всего остального позову на помощь одну из младших сестёр Нэнси. А стиркой, как всегда, займётся миссис Дурджин.
– Но, Поллианна, я не очень хорошо себя чувствую… точнее, совсем плохо, поэтому мало чем смогу помочь.
– И не нужно. Зачем тебе что-то делать? – пожала плечами Поллианна. – Вот увидишь, тётя, всё будет прекрасно! Знаешь, просто не верится, что мне деньги сами в руки свалились! Причём хорошие деньги!
– Сами в руки свалились, да-да. Тебе ещё многое нужно понять в этой жизни, Поллианна, и одна из этих истин заключается в том, что постояльцы, вроде твоих летних гостей, деньгами никогда не сорят. Всегда стараются заплатить поменьше, а получить за свои деньги побольше. Боюсь, ты ещё не раз вспомнишь эти мои слова, когда и принесёшь, и уберёшь, и сваришь, и испечёшь, и с ног будешь валиться к вечеру от усталости, чтобы назавтра с зарёй вновь приниматься за работу. Когда от тебя будут требовать буквально всё, от свежих яиц до хорошей погоды.
– Хорошо, я запомню твои слова, тётя, – рассмеялась Поллианна. – Но заранее, пожалуй, волноваться и переживать не стану, а пойду-ка и напишу, не откладывая, ответное письмо мисс Уэтерби. Сегодня днём Джимми Бин собирался зайти, вот он на обратном пути письмо и отправит.
– Поллианна, я просила бы тебя не перевирать имя этого юноши. «Бин»! Как услышу, так меня и передёрнет от этого «Бин»! Его фамилия Пендлтон, неужели так трудно запомнить?
– Пендлтон, конечно, Пендлтон, – согласилась Поллианна. – Только я всё время об этом забываю. И за глаза его Бином называю, и даже в лицо иногда, никак не могу привыкнуть, что его усыновил мистер Пендлтон. Это ужасно, конечно, но Джимми на меня никогда не обижается, никогда… Ах, тётушка, я так рада, так рада, – и она, пританцовывая, вылетела из комнаты.
К четырём часам, когда пришёл Джимми, письмо было написано, а Поллианна всё ещё бурлила от волнения, возбуждения, радостных предчувствий, и потому с порога обрушила на него поток новостей.
– Мне ужасно хочется поскорее вновь с ними встретиться! – восклицала она, посвятив Джимми в свои планы. – Ведь мы не виделись с той самой зимы. Да ты сам это знаешь, ведь я уже рассказывала, кажется, тебе о Джейми?
– Рассказывала, рассказывала, не сомневайся, – с явной ноткой недовольства в голосе ответил юноша.
– Не правда ли, это просто чудесно, что они приезжают?
– Если честно, не понимаю, что в этом может быть чудесного, – пробурчал он.
– Ну как же! Разве не чудесно, что мне выпал случай хоть немного помочь тёте Полли, поддержать её деньгами? Нет, Джимми, ты не прав, это просто замечательно!
– Но мне кажется, что тебе будет довольно тяжело с твоими гостями, – не скрывая своего раздражения, возразил Джимми.
– Да, в некотором смысле будет нелегко, но я буду думать не о трудностях, а только о тех деньгах, которые при этом заработаю. Знаешь, Джимми, я, оказывается… как это говорят о тех, кто всё на деньги меряет?.. А, меркантильная, вот. Да, я ужасно меркантильная, Джимми. Корыстная.
Джимми целую минуту ничего не говорил, молчал, затем довольно резко спросил:
– Скажи, сколько сейчас лет этому твоему… Джейми?
– Помню, помню, – озорно улыбнулась Поллианна. – Тебе никогда имя «Джейми» не нравилось. Кстати, его теперь усыновили по всем правилам, поэтому, если хочешь, можешь называть его просто по фамилии – Кэрью.
– Но ты так и не сказала, сколько сейчас лет мистеру Кэрью, – сухо напомнил Джимми.
– Точно это никому не известно, даже ему самому, я полагаю. Ну а так, навскидку, вы с ним примерно ровесники. Интересно, каким он стал теперь и что у него с ногами. Я в письме об этом спрашиваю.
– Само собой, о чём же ещё спрашивать? – неприязненно проворчал Джимми, вертя в руках конверт. Больше всего ему хотелось потерять это письмо по дороге на почту, а ещё лучше порвать его и сжечь где-нибудь в кустах, только бы не опускать в почтовый ящик.
Джимми отлично понимал, что эти мысли ему ревность нашёптывает, то самое «чудовище с зелёными глазами». Да, он ревновал к этому парню, имя которого было похоже и в то же время совершенно не похоже на его собственное. Джимми сердито убеждал себя в том, что нет ему никакого дела до этого парня с девчоночьим именем, и в Поллианну он вовсе не влюблён, ни капельки – хотя, конечно, был влюблён в неё по уши. Просто… ну не хотелось ему, чтобы этот чужак болтался тут всё лето под ногами, мешал им с Поллианной хорошо проводить время вдвоём. Джимми едва не сказал об этом вслух, но что-то удержало его, – и, пожалуй, к лучшему. Словом, вскоре он покинул особняк Харрингтонов, унося с собой ненавистное письмо.
Это письмо Джимми всё же не выбросил и не сжёг в кустах, потому что спустя несколько дней Поллианна получила ответ от мисс Уэтерби. Кусочек из этого письма она даже прочитала Джимми, когда тот в следующий раз зашёл повидаться. То-то он был рад это слушать, наверное!
– Вначале Делла пишет о том, что они будут рады приехать, благодарит и всё такое, это не важно, это я опущу. А вот дальше тебе, наверное, будет интересно, ведь я тебе уже столько о них рассказывала. Ничего, вскоре ты сам с ними познакомишься и, надеюсь, поможешь мне сделать так, чтобы им было весело проводить здесь время. Поможешь, Джимми?
– Клоунский нос нацепить или так сойдёт? – мрачно поинтересовался он.
– Перестань. Нехорошо так относиться к человеку, которого ты и не знаешь совсем. Ну имя тебе его не нравится, и что? – упрекнула Поллианна – впрочем, без особой суровости упрекнула. – Я уверена, что вы с ним подружитесь. А миссис Кэрью ты просто полюбишь.
– Да неужели? – желчно откликнулся на это распаляемый «чудовищем с зелёными глазами» Джимми. – Просто сказочная перспектива! Остаётся надеяться, что эта почтенная дама соизволит ответить мне взаимностью.
– Дурачок! – улыбнулась Поллианна. – Ладно, слушай теперь. Это письмо от Деллы, она сестра миссис Кэрью, а работает в клинике доктора Эймса, откуда я её, собственно, и знаю.
«Поллианна, ты просишь меня рассказать «всё и обо всех». Это грандиозная задача, конечно, но попробую хотя бы отчасти с нею справиться. Начну с того, что ты, наверное, с трудом узнаешь мою сестру, так сильно она изменилась. В последние шесть лет в её жизни появился смысл, цель, и это чудесным образом повлияло на Рут. Сейчас она несколько похудела, переутомилась, но хороший летний отдых поможет ей быстро восстановить силы, и ты увидишь, какой молодой, цветущей и счастливой она выглядит теперь. Обрати внимание на слово «счастливой», я его вставила неспроста. Правда, для меня это слово означает гораздо больше, чем для тебя – ведь тогда, в ту зиму, ты была ещё слишком маленькой, чтобы понимать, как несчастна она была в ту пору. Тогда жизнь представлялась Рут сплошным кошмаром, теперь она полна радости.
Прежде всего, у Рут теперь есть Джейми, и когда ты увидишь их вместе, не потребуется никаких слов, чтобы понять, как много они значат друг для друга. Поэтому я лучше промолчу. Должна сказать, что происхождение Джейми по-прежнему остаётся для нас тайной, мы так и не знаем, «наш» это Джейми или нет, но моя сестра полюбила его как собственного сына и по всем правилам усыновила его. Об этом я, впрочем, тебе уже писала.
Кроме того, у сестры есть её подопечные. Ты помнишь Сейди Дин, продавщицу? Рут заинтересовалась судьбой этой девушки, постаралась помочь ей наладить жизнь, а затем моя сестра понемногу начала наращивать усилия, появились новые девушки-работницы, для которых она стала настоящим ангелом-хранителем. Вскоре Рут построила для этих девушек дом – что-то вроде благоустроенного общежития. К моей сестре присоединились ещё несколько богатых женщин и мужчин, и Рут стала кем-то вроде председателя комитета. Можешь представить, какая это нервная работа! Но Рут повезло, у неё есть прекрасная помощница и секретарь. Знаешь, кто это? Это Сейди Дин – да-да, та самая. Встретившись с ней, ты увидишь, что она тоже сильно изменилась, хотя пр