– Постой, постой, – замахала руками Поллианна. – Я ничего не понимаю. Ты можешь толком объяснить, что ты сейчас наговорил, Джимми Бин-Пендлтон?
– Прости, – смущённо хохотнул молодой человек. – Действительно, как-то комом всё… Да я сам до вчерашнего утра ничего толком не соображал, пока мне сам Джейми мозги на место не поставил.
– Джейми… мозги?..
– Ну да. А началось всё с приза. Понимаешь, наш Джейми отхватил приз за…
– Это я знаю, – перебила его Поллианна. – И очень рада за него. Первый приз, три тысячи долларов – сказка! Я его ещё вчера вечером в письме поздравила. Как только увидела в журнале его имя, так сразу и обомлела – ведь это же наш Джейми, наш! Так обрадовалась, что даже забыла поискать своё имя. Потом, конечно, посмотрела, только всё равно не нашла, а значит… Ладно, ничего это не значит. Одним словом, я всё про Джейми знаю и очень рада за него, но при чём тут твои мозги? – на одном дыхании выпалила Поллианна, и речь у неё получилась такой же сумбурной, как у Джимми. Может быть, лишь немного понятнее.
Впрочем, занятый своими мыслями Джимми на все шероховатости и оговорки Поллианны не обратил ровным счётом никакого внимания и продолжал гнуть свою линию.
– Я тоже за него рад и всё такое, но самое главное началось потом, когда Джейми сказал… Понимаешь, до этого я думал, что… ну, что он того… этого… ну, что вы с ним… То есть ты и он…
– Ты думал, что мы с Джейми влюблены друг в друга, я правильно поняла? – вспыхнула от смущения Поллианна. – Тогда ты просто дурачок, Джимми. Сейди Дин – вот в кого влюблён наш Джейми, и это давным-давно всем известно. Ну, кроме тебя, разве что. Он про неё часами мог говорить. Она тоже, по-моему, влюблена в него.
– Отлично! Надеюсь, что так оно и есть, дай им бог, как говорится. Но я-то думал, что Джейми и ты… а он калека на палках, ну и, значит, нечестно ему дорогу перебегать, мешать вам. Вот я и держался в сторонке, скрывал свою любовь как мог…
Поллианну вдруг очень заинтересовал лежащий у её ног листочек. Она аккуратно подняла его, повертела в пальцах и встала так, чтобы Джимми не мог видеть её запылавшее лицо. А Джимми тем временем продолжал взахлёб:
– Это не по-мужски. Настоящие парни так не поступают, чтобы с калеками на равных воевать. Ну, вот я и дал ему фору. Думаю – посмотрю, что дальше будет. Держусь в сторонке, а у меня сердце так и разрывается. Едва не разорвалось, точно тебе говорю, можешь поверить. А вчера утром всё и выяснилось. Ну, я имею в виду, насчёт Джейми и Сейди. Но тут Джейми ещё кое-что сказал, и вот тут уже начинается другая история, совсем другая. Ему-то я дорогу уступать не стану, даже несмотря на всё, что он для меня сделал. В конце концов, Джон Пендлтон мужчина, и с ним я могу сражаться на равных. Правда, если ты сама любишь его, тогда, конечно, другое дело…
Теперь Поллианна резко повернулась к Джимми и воскликнула, окинув его изумлённым взглядом:
– Джон Пендлтон?!! Джимми, опомнись, о чём ты? Что за чушь ты несёшь про Джона Пендлтона?
Глаза у неё сделались круглыми, как у кота, у которого из-под носа убрали блюдце со сливками. А у Джимми глаза сделались радостными, как у того же кота при виде сливок, и он воскликнул, протягивая к Поллианне руки:
– Значит, ты его… нет?! Не любишь? Да, по глазам вижу, что не любишь!
– О чём ты говоришь, Джимми? О чём ты говоришь? – растерянно повторяла Поллианна.
– О чём я говорю? О том, что ты не любишь дядю Джона, вот о чём я говорю. Неужели до сих пор не поняла? Джейми подозревает, что ты любишь его, и уверен в том, что он любит тебя. Джейми с таким знанием дела об этом говорил, что я тоже начал сомневаться – а вдруг так оно и есть? Дядя Джон постоянно о тебе говорит. Ясное дело, у него с твоей мамой было много связано…
Поллианна, застонав, закрыла лицо руками.
– Не надо, Поллианна, прошу тебя, не надо! – забормотал Джимми, делая шаг вперёд и обнимая её за плечи. – Ты разбиваешь мне сердце. Скажи, ты что… ты совсем не любишь меня? Совсем-совсем, нисколечко? – жалобно проскулил он.
Поллианна опустила ладони. Вид у неё был, как у загнанного в угол зверька.
– Джимми, ты что? С чего ты взял, что он… любит меня? – страшным шёпотом спросила она.
– Не важно. Забудь об этом, Поллианна. Выброси из головы. Немедленно. С чего я взял? Да ни с чего. И вообще ничего не брал. Не о том сейчас речь. И не о нём. О тебе, моя дорогая. Если ты его не любишь и если ты дашь мне шанс – ладно, полшанса! – добиться того, чтобы ты полюбила меня… – он схватил Поллианну за руку и попытался притянуть к себе.
– Нет-нет, Джимми! Я не должна! Постой! Да не могу я! – Она упёрлась в грудь Джимми обеими своими ладошками, чтобы оттолкнуть его.
– Что значит «не могу»? – опешил, побледнев, Джимми. – Ты что… любишь его?
– Нет… То есть не в этом смысле… – замялась Поллианна. – Но как бы это тебе объяснить… Если он любит меня, то мне придётся… э… постараюсь тогда и я его… как-нибудь…
– Поллианна!
– Не надо. Не смотри на меня так, Джимми!
– Другими словами, ты готова выйти за него, Поллианна?
– Нет… то есть… ну да… наверное, – в смятении призналась она.
– Но это невозможно, Поллианна! Ты не можешь! Ты разбиваешь мне сердце…
Поллианна всхлипнула и вновь спрятала лицо в ладони. Затем медленно опустила руки, трагическим жестом подняла свою белокурую головку, чтобы взглянуть снизу вверх прямо в страдальческие, полные упрёка глаза Джимми.
– Я знаю, понимаю, – возбуждённо забормотала она. – И моё сердце сейчас тоже разрывается. Но я должна. Я скорее себе сердце разобью, тебе разобью, но только не ему! Вот этого я никогда не сделаю!
Джимми вскинул голову, сверкнул глазами. Весь его вид внезапно переменился. Нежно притянув к себе Поллианну, Джимми горячо зашептал ей на ухо:
– Вот теперь я знаю, что ты меня любишь! Действительно любишь! Потому что ты сказала, что это разбивает и твоё сердце тоже. Так неужели ты думаешь, что теперь я тебя могу кому-то уступить? Да ни за что на свете! Скажи мне, что любишь меня, Поллианна! Скажи! Я хочу услышать, как ты сама это скажешь!
Целую нескончаемую, как вечность, минуту Поллианна неподвижно оставалась в нежных объятиях Джимми, затем зашевелилась, освобождаясь из них.
– Да, Джимми, я люблю тебя, – просто сказала она. Джимми очень хотел вновь прижать Поллианну к своей груди, но что-то в её взгляде остановило, удержало его. – Я очень сильно люблю тебя. Но я никогда не смогу быть счастлива с тобой, если не узнаю прежде, что я… свободна!
– Что за глупости, Поллианна! Ты свободна, конечно же, свободна! – горячо возразил Джимми, но Поллианна ответила, печально покачав головой:
– Нет, я не могу чувствовать себя свободной, пока эта тень висит надо мной. Неужели ты сам не понимаешь, Джимми? Женщина, которая много лет назад разбила сердце Джона Пендлтона, – моя мама. И все эти годы он жил одиноко, замкнуто и никогда не был счастлив. Если он теперь попросит моей руки, я отвечу согласием. Мне просто придётся согласиться. Я не могу, не имею права ему отказать, ты меня понимаешь, Джимми?
Нет, Джимми не понимал этого и не хотел понимать. Поллианна пыталась убедить его в своей правоте, но как бы ни уговаривала она его, какие бы доводы ни приводила, ничего не получалось. Оба они упрямо стояли на своём, но при этом Поллианна была так неотразима, так мила в своём горе, что Джимми, несмотря на собственную душевную боль, то и дело начинал утешать её.
– Джимми, дорогой, – сказала, наконец, Поллианна, когда их бесплодный затянувшийся спор выдохся. – Давай договоримся, что просто подождём немного, хорошо? Ничего другого я тебе сейчас предложить не могу. Я очень надеюсь, что Джон Пендлтон не намерен на мне жениться. Если честно, я в это просто не верю. Но я должна это знать. Наверняка. Так что давай немного подождём – только до тех пор, пока всё не выясним, Джимми. Только пока не выясним, договорились?
Конечно, это было не совсем то, на что рассчитывал Джимми, но лучшее из того, что могла предложить ему Поллианна. И он согласился подождать – хоть и без особого восторга, разумеется.
– Хорошо, моя милая, я всё сделаю, как ты сказала, – уныло кивнул Джимми. – Хотя я, наверное, первый человек на земле, согласившийся подождать, пока девушка, которую он любит, не выяснит у другого мужчины, любит он её или нет. Просто анекдот какой-то!
– Понимаю, дорогой, только не забудь, что речь идёт о мужчине, который хотел жениться на матери этой девушки, а та ему отказала, – вздохнула Поллианна.
– Что ж, поеду назад, в Бостон, – развёл руками Джимми. – Но не смей думать, будто я от тебя отказался. Ничего подобного. Не отказался и не откажусь никогда, особенно теперь, когда знаю, что и ты меня тоже любишь. До скорой встречи, ненаглядная моя.
И было в голосе Джимми столько любви, столько нежности, что Поллианне пришлось отступить на шаг назад, чтобы вновь не оказаться в его объятиях.
Глава ХХХДжон Пендлтон ставит точку
В Бостон Джимми возвратился в смятении. Душу его переполняли самые разные чувства – радость, надежда, внутренний протест, страх. Почти в таком же состоянии находилась и девушка, которую Джимми любил и которую оставил в Белдингсвилле. Поллианна была безмерно счастлива оттого, что Джимми, как оказалось, тоже любит её, но при этом отчаянно боялась любви Джона Пендлтона. Проще говоря, в её душе царило смятение и радость мешалась со страхом.
К счастью для наших Ромео и Джульетты, жить в этом ужасном состоянии им пришлось недолго. Вскоре сам Джон Пендлтон поставил жирную точку, положившую конец всевозможным домыслам и сомнениям. Всё разрешилось меньше чем через неделю после поспешного, похожего скорее на бегство, отъезда Джимми в Бостон.
В четверг, ближе к вечеру, Джон Пендлтон пришёл повидаться с Поллианной. Так случилось, что она в это время вновь оказалась в саду, и эта встреча произошла возле той же беседки, где состоялось её объяснение с Джимми.