бя вести… ой, то есть, наоборот, плохо. А самое главное, – добавила Поллианна, внимательно взглянув на Джимми. – Самое главное, что у тебя тоже есть веснушки, а значит, ты будешь рад, что в мансардной комнате зеркала нет, чтобы их разглядывать. А какой там вид из окна! Никакой картины на стене не нужно! Короче, тебе там понравится, я не сомневаюсь. Ни капельки не сомневаюсь. – Здесь Поллианне пришлось ненадолго остановиться, чтобы отдышаться, потому что очень трудно говорить такие длинные речи на бегу, сами понимаете.
– Ну ничего себе, ты даёшь! – коротко, но восторженно отозвался на эту речь Джимми Бин и, подумав немного, добавил: – Никогда не думал, что можно столько слов сказать на бегу.
– Тебе повезло, радуйся, – с довольным видом рассмеялась Поллианна. – Потому что, пока я говорю, ты помолчать можешь, дыхание поберечь.
Затем они добежали до дома, и Поллианна тут же решительно повела своего нового знакомого к мисс Полли.
– Тётя Полли, тётя Полли! – восторженно воскликнула она. – Ты посмотри только, кого я нашла! Он лучше даже, чем Флаффи и Баффи! Это мальчик! Настоящий живой мальчик! Он не прочь спать в мансарде, первое время во всяком случае, и говорит, что может работать, но я почти всё время просто играть с ним буду, ладно?
Мисс Полли побледнела, затем вспыхнула. Нельзя сказать, что она поняла всё, что выпалила сейчас Поллианна, но и того, что она поняла, было достаточно. Больше чем достаточно.
– Что это значит, Поллианна? И кто этот грязный мальчишка? Где ты его нашла? – сухим противным тоном спросила она.
«Грязный мальчишка» попятился назад, косясь на дверь, а Поллианна, весело смеясь, ответила:
– Ну да, конечно! Я забыла тебе его представить! Совсем как тот Мужчина! Да, он грязный… не Мужчина, конечно, а мальчик, так и что? Флаффи и Баффи тоже грязными были, когда я их подобрала. Но он умоется и сразу станет совершенно другим, вот увидишь… Ой, я опять забыла! – хихикнула она. – Его зовут Джимми Бин, тётя Полли.
– И что он здесь делает?
– Как что, тётя Полли? Я же тебе сказала, – искренне удивилась Поллианна. – Я привела его жить у тебя. Ему нужен дом и семья. Я рассказала Джимми, какая ты у меня добрая, что ты позволила мне взять в дом Флаффи и Баффи и его тоже возьмёшь, я уверена, потому что Джимми лучше даже, чем щенок или котёнок.
Мисс Полли откинулась на спинку кресла, в котором сидела, и поднесла к горлу свою трясущуюся ладонь. Прежняя беспомощность вновь грозила овладеть ею, но мисс Полли усилием воли прогнала её прочь и выпрямила готовую согнуться спину.
– Довольно, Поллианна. Это уже переходит все границы. Бродячих котов и паршивых псов тебе оказалось недостаточно, и теперь ты притащила ко мне в дом какого-то маленького оборванного попрошайку с улицы!
Глаза мальчика внезапно вспыхнули, подбородок гордо вскинулся вверх, Джимми Бин стремительными шагами подошёл к мисс Полли и сказал, без малейшего страха глядя ей прямо в глаза:
– Я не попрошайка, мэм, и ничего от вас не хочу. Да, я, разумеется, готов был отработать свой кусок хлеба и крышу над головой, но… Нет, не пришёл бы я в ваш пафосный дом, если бы эта девчонка не наговорила мне с три короба о том, будто такая уж вы добрая да сердечная, что просто помираете от желания приютить меня. Всё! Счастливо оставаться!
Он круто развернулся и покинул гостиную мисс Полли с неожиданным достоинством, которое могло бы, пожалуй, показаться забавным, однако не вызывало ничего, кроме острой жалости.
– Тётя Полли! – ахнула Поллианна. – Как же так? Я думала, ты будешь рада поселить Джимми у себя. Нет, я уверена была, что ты…
Мисс Полли вскинула вверх свою руку, заставляя свою племянницу замолчать. Нервы мисс Полли были на пределе. Слова мальчика «добрая и сердечная» до сих пор звенели у неё в ушах, кинжалами впивались в сердце. Вновь подступало чувство беспомощности, и для борьбы с этим врагом мисс Полли заставила себя собрать все остатки сил до последней капельки.
– Поллианна! – резко воскликнула она. – Ты когда-нибудь прекратишь то и дело повторять слово «рада»? Рада-рада, рада-рада, с утра до вечера, с утра до вечера, с ума сойти можно!
От неожиданности у Поллианны даже рот приоткрылся.
– Как же так, тётя Полли, – чуть слышно выдохнула она. – Я думала, ты радуешься тому, что даришь мне рад… Ой! – спохватилась она и, прихлопнув свой рот ладошкой, опрометью бросилась вон.
Мальчика она догнала раньше, чем тот успел дойти до ворот.
– Джимми Бин, эй, Джимми Бин! Поверь, мне очень жаль, что всё так получилось, – задыхаясь, воскликнула она, хватая его за руку.
– Не стоит, не извиняйся. Ясное дело, ты тут ни при чём, – мрачно ответил мальчик. – Только я не попрошайка! – с неожиданной яростью добавил он.
– Конечно не попрошайка, нет! Но ты и тётю мою прости, пожалуйста, – умоляющим тоном попросила его Поллианна. – Это, наверное, всё из-за меня. Просто я неправильно тебя представила, не объяснила, кто ты и откуда. А вообще-то моя тётя Полли хорошая, добрая, это я всё испортила. Но я очень хочу найти для тебя место, очень хочу, поверь!
Мальчик безразлично пожал плечами и отвернулся, собираясь уйти.
– Ничего. Сам себе что-нибудь найду. Отстань. И запомни, что я не попрошайка!
Поллианна задумалась, хмуря брови, затем её лицо посветлело.
– Слушай, вот что я, пожалуй, сделаю! Сегодня собрание благотворительного комитета, я знаю, мне об этом тётя Полли говорила. Я приду туда и расскажу этим дамам о тебе. Мой папа всегда так поступал, если ему нужно было получить… деньги на обращение язычников в нашу веру, например, или новый ковёр для церкви.
– Послушай, ты, – резко обернулся мальчик. – Я не язычник и не новый ковёр, поняла? И вообще, что это за лавочка такая – благотворительный комитет?
– Да ты что? – возмущённо воскликнула Поллианна. – Где тебя воспитывали, мистер Джимми Бин, если ты не знаешь, что такое благотворительный комитет?
– Ну, не хочешь говорить, и не надо, – равнодушно ответил мальчик и пошёл прочь.
– Это… это… – догнала его Поллианна. – Ну, когда дамы – много дам! – собираются вместе. Вышивают, ужинают, собирают деньги на добрые дела… Ну, и разговаривают, само собой. Это и есть благотворительный комитет. И эти дамы все ужасно добрые – во всяком случае, так у нас в городке было, откуда я приехала. Здешних дам из комитета я ещё не видела, но они тоже добрые, я уверена. Сегодня же ближе к вечеру пойду к ним на собрание и расскажу о тебе.
Мальчик вновь резко обернулся и с прежней яростью в голосе воскликнул:
– Ну уж нет! Или ты думаешь, что я пойду туда, чтобы стоять и снова слушать, как не одна старая ворона попрошайкой меня называть станет, а целая воронья стая? Ни за что!
– Да тебе вовсе и не нужно туда приходить, – поспешила заверить его Поллианна. – Я одна пойду и всё им расскажу.
– Ты? – с сомнением переспросил мальчик.
– Да, и на этот раз справлюсь со своей задачей гораздо лучше, можешь быть уверен, – торопливо продолжила Поллианна, заметив, что лицо Джимми пусть едва заметно, но смягчилось. – И среди этих дам наверняка найдётся хотя бы одна, которая будет рада взять тебя к себе.
– Я отработаю, ты это им сказать не забудь, – предупредил Джимми.
– Конечно, не забуду, – облегчённо, счастливо вздохнула Поллианна. – А затем всё тебе расскажу, что там было. Завтра.
– Где?
– У дороги. Там, где я тебя встретила, возле дома миссис Сноу.
– Ладно. Приду. – Джимми немного помолчал, потом медленно продолжил: – А сегодня на ночь в приют вернусь, пожалуй. Деваться-то мне всё равно больше некуда. Убежал-то я от них только сегодня утром, так что они и не заметят, пожалуй, что меня весь день не было. Думаю, им вообще наплевать – вернулся я, нет ли. Приют, знаешь ли, не семья, там до тебя никому дела нет!
– Я знаю, – понимающе кивнула Поллианна. – Но уверена, что до завтра, когда мы увидимся с тобой, я найду дом и семью, которая готова будет принять тебя к себе. До свиданья! – тепло попрощалась она с Джимми и повернула назад, к дому.
А в это время за разговором двух детей наблюдала из окна гостиной мисс Полли. Тяжёлым взглядом проводила бездомного мальчика до ворот, за которыми он исчез из виду. Затем вздохнула, повернулась и вяло, безвольно поплелась вверх по лестнице, что было совершенно не похоже на неё, ходившую всегда неторопливо, плавно, но уверенно. «Такая уж вы добрая да сердечная, что просто помираете от желания приютить меня», – продолжали звучать в её ушах слова бездомного мальчика, и от них на сердце мисс Полли становилось тяжело и горько, как от какой-то безвозвратной, непоправимой потери.
Глава XIIВ благотворительном комитете
В день, на который было назначено собрание благотворительного комитета, обед в доме Харрингтонов прошёл в полном молчании. Точнее, Поллианна пыталась несколько раз начать разговор, но безуспешно. Основной помехой тому стало слово «рада», на котором она четыре раза спотыкалась и умолкала, не решаясь продолжить и краснея от смущения. Когда дело дошло до пятой попытки, мисс Полли устало вздохнула и сказала ей.
– Давай, давай, скажи это слово, девочка, если тебе так сильно хочется. Лучше уж произноси его, чем так переживать и мучиться.
Огорчённое лицо Поллианны слегка прояснилось.
– Спасибо, тётя. Боюсь, мне действительно было бы очень трудно обойтись без этого слова. Понимаете, я слишком давно играю в эту игру.
– Ты… что? – не поняла тётя Полли.
– Играю. В игру, которую мой папа… – Поллианна замолчала и покраснела, вновь споткнувшись на запрещённом слове.
Тётя Полли нахмурилась, но ничего не сказала. Больше до самого конца обеда никем не было сказано ни слова.
Чуть позже Поллианна подслушала телефонный разговор тёти Полли с женой местного священника. Мисс Полли извинилась и сказала, что не придёт на собрание благотворительного комитета, сославшись при этом на головную боль, и Поллианна, что уж там скрывать, ничуть не была огорчена этим. Правда, когда мисс Полли поднялась к себе в спальню и закрыла за собой дверь, Поллианна честно попыталась пожалеть её, но радость от того, что тёти не будет на сегодняшнем собрании благотворительного комитета, на котором будет поставлен вопрос о Джимми Бине, перевешивала печаль по поводу тётиной головной боли. Поллианна не могла забыть о том, как тётя Полли назвала Джимми «маленьким попрошайкой», и не хотела, чтобы она повторила это перед дамами из комитета.