– Но, тётя Полли, – не сдавалась Поллианна, – если бы ты любила доктора Чилтона…
– Что? Что ты сказала, Поллианна? – буквально вскрикнула мисс Полли. Теперь её щёки пылали, словно железнодорожные семафоры.
– Я сказала, что если бы ты любила доктора Чилтона, а не того, другого доктора, то, наверное, так не говорила бы, – вздохнула Поллианна. – А вот я люблю доктора Чилтона.
В этот момент в комнату вошла сиделка, и тётя Полли с явным облегчением поспешила подняться на ноги.
– Прости, Поллианна, – решительно сказала она, – но на этот раз предоставь, пожалуйста, мне решать, что делать. Кроме того, всё уже оговорено. Новый доктор, как я уже сказала, приезжает из Нью-Йорка завтра утром.
Но так уж получилось, что доктор из Нью-Йорка назавтра не приехал, ни с утра, ни вечером. Пришла лишь телеграмма, в которой он сообщал о том, что сам неожиданно заболел. Узнав об этом, Поллианна снова принялась уговаривать тётю пригласить вместо него доктора Чилтона – ведь сделать это намного легче, чем со специалистами столичными договариваться, правда же?
Но, как и прежде, тётя Полли отрицательно покачала головой и ответила: «Нет, дорогая». Сказала она это вроде бы так же решительно и строго, как раньше, однако добавила, что сделает ради Поллианны «всё, что угодно, только кроме этого». И это тоже было мало похоже на прежнюю тётю Полли.
День шёл за днём, и, казалось, тётя Полли действительно делает всё, чтобы порадовать племянницу и скрасить затянувшееся ожидание. Всё, «кроме этого».
– Не видела бы этого своими глазами – в жизни бы не поверила! – взахлёб рассказывала как-то утром Нэнси Старому Тому. – Мисс Полли теперь целыми днями так и вьётся, так и скачет вокруг нашего ягнёночка, пылинки с неё сдувает. Нет, вы представляете, мистер Том, она даже котёнка к ней в спальню пускает! А ведь ещё неделю назад и Флаффи, и Баффи вообще наверх подниматься было строго-настрого заказано. Ни-ни, мол! И вдруг – пожалуйте, кувыркайся, Флаффи, прямо на постели, раз уж девочке на тебя смотреть нравится. Ну а если наша хозяйка не котёнка впустит, тогда сама ходит, стеклянные эти штучки на окне поправляет, из которых разноцветные лучи вылетают. Как это говорит наша козочка бедненькая? «Радуги танцуют». Придумает же! А ещё мисс Полли три раза посылала Тимоти в оранжерею Кобба за свежими цветами. И это помимо своих букетов, из нашего сада. Да, ещё тут такое было, такое было! Заглядываю на днях в спальню нашей девочки, а там возле её кровати мисс Полли сидит, а рядом с ней стоит эта, как её… ну, сиделка, короче. Так вот, только представьте, мистер Том, эта сиделка укладывает мисс Полли волосы, а мисс Поллианна наблюдает за ними и указывает, как и что делать нужно. И эту причёску мисс Полли носит теперь каждый божий день, только бы нашей ласточке угодить, вот ей-ей, на месте мне провалиться, если не так!
– Ну, новую причёску у хозяйки я тоже заметил, не слепой, – хмыкнул Старый Том. – И надо сказать, с этими завитушками на лбу хуже она выглядеть не стала.
– Хуже? Конечно, не стала, – горячо поддержала его Нэнси. – Больше скажу: она теперь на человека, наконец, похожа… и даже симпатичная, пожалуй…
– Легче на поворотах, Нэнси! – с лукавой усмешкой перебил её старик. – А то напомню, что ты мне ответила, когда я тебе сказал, что мисс Полли в молодости настоящей красавицей была!
– Нет, красавицей её, конечно, не назовёшь, – пожала плечами Нэнси, – но выглядит она теперь гораздо лучше, это точно. Особенно когда стала носить ленты да кружевные воротнички по совету мисс Поллианны.
– А я тебе говорил, если помнишь, что хозяйка наша вовсе ещё не старая, – кивнул Старый Том.
– Ну… – рассмеялась Нэнси. – Просто теперь мисс Полли лучше притворяется, что она не старуха, чем до приезда мисс Поллианны, вот тут я согласна. – И спросила вкрадчиво: – Скажите, мистер Том, а кто на самом деле был её возлюбленным? Я ведь этого до сих пор не знаю.
– Не знаешь? – с каким-то странным выражением лица переспросил старик. – Ну, так от меня ты этого тоже не узнаешь, сорока-балаболка.
– Ну мистер Том, ну миленький! – заныла девушка. – Вы же знаете, мне, кроме как вас, и спросить-то тут почти не у кого.
– Э, нет, от меня ты этого точно не узнаешь, – усмехнулся Старый Том, но улыбка тут же слетела с его лица и он уже очень серьёзно и печально спросил: – А как там дела у неё, у светлой звёздочки нашей?
Нэнси покачала головой и тоже пригорюнилась.
– Да всё так же, мистер Том. Во всяком случае, я никаких перемен не замечаю, да и все остальные тоже. Лежит в постели. Много спит. Разговаривает, само собой, даже улыбаться и радоваться пытается всему подряд – и тому, что солнышко закатилось, и тому, что луна на небе взошла, или любой другой мелочи. А я как это вижу или слышу, то просто… Ну, сердце на куски разрывается!
– Понимаю, в радость она всё пытается играть, благослови Господь её сердечко ангельское! – кивнул Старый Том и как-то подозрительно зашмыгал носом.
– Так она, значит, и вам тоже о своей игре рассказывала?
– Рассказывала. Давно ещё. – Старик помолчал немного, пожевал губами и со слабой улыбкой продолжил: – Разворчался я, понимаешь ли, однажды, что стал такой кривой да согнутый, как коровий рог, а девочка наша услышала да и говорит… Знаешь, что она сказала?
– Откуда мне знать? Неужели же и тут нашла чему радоваться?
– А вот нашла, представь себе, нашла. Вы, говорит, должны радоваться, мистер Том, что вам меньше теперь придётся наклоняться, когда вы прополкой занимаетесь. Ведь вы и так уже наполовину согнутый!
– Ну, этим меня не удивишь, – невесело усмехнулась Нэнси. – Мисс Поллианна – она такая, она всегда что-нибудь да придумает. Играли мы с ней в эту игру. Мисс Поллианна со мной играла, потому как ей играть больше не с кем было. Хотя сначала-то она со своей тёткой вроде собиралась играть, да передумала.
– С мисс Полли?
– Вот-вот! А вы, мистер Том, я гляжу, к нашей-то хозяйке ничуть не лучше меня относитесь, – хмыкнула Нэнси.
– Просто подумал, что такая игра для неё… не очень-то и подходила, – степенно возразил Старый Том.
– Ладно, пусть не подходила, как вы говорите, – согласилась Нэнси. – Но это тогда. А сейчас хозяйка так сильно переменилась, что и в радостную игру смогла бы сыграть, я думаю. А что?
– А почему наша ласточка не рассказала мисс Полли про свою игру? По-моему, она о ней всем в округе рассказывала. Кого ни спроси, все так говорят, все об этом вспоминают, особенно теперь, после этого несчастья.
– А мисс Полли она ничего не рассказывала потому, что хозяйка запретила мисс Поллианне упоминать про её отца покойного, а ведь эту игру именно он и придумал. Вот она ничего своей тётке и не говорила.
– Ясно, ясно, – медленно покивал головой старик. – Ну да, им всем тот молодой пастор был поперёк горла за то, что увёз от них мисс Дженни. И мисс Полли, хоть она совсем молоденькая тогда была, тоже его простить не могла. А ведь мисс Полли с мисс Дженни с детства были не разлей вода, очень любили друг друга. Да, скверная получилась тогда история…
– Ну что ж, бывает. Дело семейное, – вздохнула Нэнси и побрела к себе на кухню.
Тягостные дни ожидания оказались мучительными для всех. Сиделка, как ей и положено, старалась казаться бодрой и весёлой, однако взгляд у неё был беспокойным, напряжённым. Доктор Уоррен откровенно нервничал и, кажется, уже начинал терять терпение. Тётя Полли говорила очень мало, больше молчала, бледнела и худела день ото дня так, что это уже не скрывали ни красиво уложенные локоны, ни кружевные воротнички.
А Поллианна? Поллианна гладила млевшего у неё на руках котёнка, ела фрукты и варенье, которое ей постоянно присылали в подарок её многочисленные друзья и знакомые, отвечала на их открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления. Всё так, однако и она бледнела и худела вслед за своей тётушкой, а постоянные нервные, слегка суетливые движения её маленьких ручек только подчёркивали тяжёлую, мрачную неподвижность некогда резвых ножек, беспомощно и жалко лежащих под укрывающим их одеялом.
Играть в радость Поллианна не переставала и теперь – рассказывала при каждой встрече с Нэнси, как рада будет снова начать ходить в школу, и с миссис Сноу повидается, и в гости к мистеру Пендлтону заглянет и непременно, непременно поедет кататься в двуколке с доктором Чилтоном. Похоже, она не понимала, что все эти радости остались для неё в прошлом, и большой вопрос, вернутся ли они когда-нибудь в будущем. Нэнси это понимала и потому после каждой встречи с Поллианной подолгу горькими слезами плакала у себя на кухне.
Глава XXVIПриоткрытая дверь
Через неделю приехал, наконец, из Нью-Йорка доктор Мид, известный специалист по травмам позвоночника. Он оказался высоким, широкоплечим, не старым ещё мужчиной с добрыми серыми глазами и жизнерадостной улыбкой. Поллианне он понравился с первого взгляда, и она не замедлила об этом сообщить.
– Знаете, вы очень похожи на моего доктора, – любезно заметила Поллианна.
– На твоего доктора? – удивился доктор Мид, покосившись на стоявшего здесь же, в комнате, доктора Уоррена – кареглазого коротышку с каштановой бородкой клинышком.
– А, нет, это не мой доктор, – улыбнулась Поллианна, уловив его мысль. – Доктор Уоррен – доктор тёти Полли. А моего зовут доктор Чилтон.
– А-а, – каким-то странным тоном произнёс доктор Мид, скользнув взглядом по мисс Полли, которая моментально смутилась, покраснела и отвернулась в сторону.
– Ага, – Поллианна задумалась ненадолго, а затем продолжила со своей всегдашней откровенностью: – Понимаете, я всё время хотела, чтобы ко мне позвали доктора Чилтона, но тётя Полли захотела позвать вас. Сказала, что вы в моей болезни больше доктора Чилтона понимаете. Ну, насчёт сломанных ног, как у меня. Честно говоря, если вы и в самом деле хорошо в этом разбираетесь, то я только рада буду. Вы разбираетесь?
На лице доктора появилось и тут же скрылось выражение, которого Поллианна понять не смогла.