– Так, значит, ты всё ещё играешь в свою игру? – пробормотал он сквозь смех.
Поллианна изумлённо подняла брови.
– Ну конечно, Джимми! А как же иначе я смогла бы пережить всё, что обрушилось на меня за последние полгода? – проговорила она дрогнувшим голосом.
– Ты, кажется, стараешься вообще не говорить об этом…
Поллианна слегка покраснела.
– Просто не хочу говорить о своих горестях с чужими людьми, которым всё это безразлично… Кроме того, мне ведь уже не десять лет, а двадцать, и я прекрасно понимаю, что такие разговоры больше похожи на непрошенные нравоучения. А люди этого не любят… – с улыбкой прибавила она.
– Так-то оно так, – серьёзно подхватил молодой человек, – но всё-таки мне кажется, ты недооцениваешь, как много может значить эта игра для тех, кто начал в неё играть…
– Главное, я знаю, как много она значит для меня самой, – тихо сказала Поллианна, смущённо отводя глаза.
– Это замечательная игра, – немного помолчав, продолжал Джимми. – И очень помогает в жизни. Я даже однажды слышал, как кто-то уверял, что если бы все люди в неё играли, мир бы преобразился. Я тоже в это верю!
– Может быть, – улыбнулась Поллианна. – Вот только некоторые люди вообще не хотят никаких перемен. В прошлом году в Германии я познакомилась с одним таким человеком. Он обанкротился, и вообще его преследовали разные неприятности… Ах, боже мой, какой же он был мрачный! Однажды кто-то попытался его утешить, сказав: «Не надо так убиваться, ведь всё могло быть гораздо хуже!» Этот господин пришёл в ярость. Если бы ты слышал, как он возмущался! «Больше всего на свете меня бесит, – кричал он, – когда какой-нибудь болван заявляет, что всё могло быть гораздо хуже, и нужно благодарить судьбу хотя бы за то, что осталось! Терпеть не могу блаженных идиотов, которые утешают себя тем, что могут просто дышать, есть, ходить, лежать. На кой чёрт мне теперь дышать, есть, ходить, лежать после всего, что со мной приключилось?! Когда я слышу подобный бред, мне хочется схватить револьвер и перестрелять всех этих блаженных моралистов!..»
Можешь представить, что стало бы с этим господином, – со смехом продолжала Поллианна, – если бы я начала рассказывать ему про мою игру…
– Ну и что, – покачал головой Джимми. – Может, только она и могла ему помочь.
– В этом я как раз не сомневаюсь. Но и благодарности от него я бы тоже вряд ли дождалась.
– Пожалуй… – согласился молодой человек. – Но, с другой стороны, в том состоянии и расположении духа, в котором он находился, он ведь был жуткой обузой – и себе самому, и окружающим. Разве нет?.. Но предположим, хотя бы на секунду, что он стал бы играть в твою игру и изо всех сил попытался найти хоть что-то хорошее в своей ситуации… Даже если бы он ничего не придумал, у него бы не осталось времени на ворчание и грустные мысли. Уже одно это хорошо. И ему, и его близким стало бы от этого намного легче. Постепенно у него бы улучшился аппетит, сон, вообще самочувствие, да и жизнь уже не представлялась бы ему в таком беспросветно мрачном свете. В общем, с какой стороны ни посмотри, сыпать себе соль на раны – самое глупое и бессмысленное занятие.
– Когда-то очень давно, – подхватила Поллианна, – в дамском благотворительном комитете, который заботился обо мне, когда я осталась сиротой, была одна такая леди. То есть она была из тех несчастных созданий, которые как будто находят удовольствие в своих несчастьях и без конца о них говорят. Мне было лет десять, и я попыталась научить её моей игре. Но всё было напрасно, она и слышать про неё не хотела. Тогда я не выдержала и сказала ей: «Как вам повезло! Вы так любите сыпать себе соль на раны, а этой соли у вас, похоже, целая гора!»
– Ну вот, – не выдержав, усмехнулся Джимми, – всё-таки отыскалось что-то хорошее!
– Не думаю, что ей сильно помогли мои слова, – покачала головой Поллианна. – Не помогли бы они и тому господину из Германии, о котором я рассказывала…
– Но сказать ему об этом всё равно было нужно… – начал Джимми и вдруг остановился, словно ему в голову пришла какая-то удивительная мысль.
– О чём ты сейчас подумал? – тут же поинтересовалась девушка.
– Да так, ничего особенного… – уклончиво пробормотал он, но почему-то густо покраснел. – Ещё недавно я боялся, что ты как раз стараешься наставлять людей на путь истинный, когда они тебя об этом не просят, а теперь вот сам пытаюсь убедить тебя, чтобы ты вела себя подобным образом…
– Давай, Джимми, договаривай до конца, раз уж начал, – приказала девушка. – Я требую.
– Правда, ничего особенного…
– Я жду. – Поллианна строго сдвинула брови, но в её глазах мелькали озорные огоньки. Наконец не выдержала и рассмеялась.
Видя, что она не сердится, молодой человек сдался.
– Просто я боялся, что ты продолжаешь играть в свою игру, как тогда в детстве… А ведь ты уже не ребёнок, и это выглядело бы… Ну ты понимаешь…
– То есть ты боялся, что я дурочка, что даже в двадцать лет веду себя так, будто мне всё ещё десять? – со смехом перебила Поллианна. – Вот умора!
– Нет-нет, я не то хотел сказать! Просто я думал…
Но Поллианна уже не слушала. Зажав уши ладонями и давясь от хохота, она выбежала из комнаты.
Глава XIXДва письма
В конце июня Поллианна получила письмо от Деллы Уитерби.
«Хочу просить Вас об одной любезности, – писала мисс Уитерби. – Не могли бы вы порекомендовать мне какую-нибудь приличную семью в Белдингвилле, которая могла бы принять мою сестру погостить этим летом? Миссис Кэрью будут сопровождать её помощница и приёмный сын Джемми. (Вы, конечно, помните Джемми, не так ли?) Они не хотят останавливаться ни в отеле, ни в гостинице. Между тем моя сестра нуждается в отдыхе, и доктор посоветовал ей переменить обстановку, отправиться пожить где-нибудь в сельской местности.
Например, в Вермонте или Нью-Хэмпшире. Мы обе сразу подумали про Белдингвилль и про Вас. Может быть, Вы нам что-нибудь присоветуете. Вот я и предложила Рут написать Вам. Они хотят выехать как можно раньше, в начале июля. Знаете ли Вы такую приличную семью? Пожалуйста, пишите мне по этому адресу. Моя сестра сейчас находится у нас в санатории, проходит двух-трёхнедельный оздоровительный курс. Очень надеюсь, что Вы нам что-нибудь присоветуете.
Когда чтение письма было окончено, Поллианна задумалась, мысленно перебирая все известные ей дома в Белдингвилле, у которых могли бы остановиться её старинные друзья.
– Придумала! – вдруг радостно воскликнула она, хлопнув себя по лбу, и поспешила в комнату к тётушке.
– Тётушка! Тётушка! – с ходу затараторила девушка. – Мне пришла в голову отличная идея! Я как чувствовала, что что-то должно случиться и у меня обнаружится какой-нибудь талант. Он обнаружился. Честное слово! Вы только послушайте. Я получила письмо от мисс Уитерби, сестры миссис Кэрью, у которой я гостила той зимой в Бостоне, ну вы помните. Теперь миссис Кэрью хочет приехать на лето в наши края, отдохнуть, поправить здоровье. Мисс Уитерби просит подыскать им кого-нибудь, у кого можно было бы остановиться. Гостиница или отель им не подходят. Сначала я не знала, что им посоветовать, а потом придумала. Угадайте, тётушка, что пришло мне в голову!
– Дитя моё, – покачала головой миссис Чилтон, – перестань трещать как сорока! Пора бы тебе быть немножко серьёзнее. Ты ведь уже взрослая девушка. Ну, что ты там придумала?
– Я придумала, где могут остановиться миссис Кэрью и Джемми! – выпалила девушка.
– Да что ты говоришь! Ну и где же? – хмыкнула миссис Чилтон. – Впрочем, меня это мало касается…
– Ещё как касается, мэм! Потому что я хочу пригласить их к нам!
– Ты в своём уме, Поллианна?! – вздрогнула миссис Чилтон.
– Прошу вас, тётушка, не возражайте! – взмолилась Поллианна. – Как вы не понимаете, ведь это мой шанс, которого я так ждала! Это просто подарок судьбы. Всё можно устроить самым замечательным образом. У нас полным-полно места, а я, как вы знаете, умею готовить, вообще вести хозяйство. Это ведь не бесплатно! Они готовы хорошо заплатить. К тому же их будет целых три человека. Кроме миссис Кэрью и Джемми ещё помощница.
– Нет, Поллианна, я против. Я не собираюсь превращать родовое гнездо Харрингтонов в гостиницу или в постоялый двор. Ни за что, Поллианна!
– Не будет у нас никакого постоялого двора, милая тётушка. Просто люди немного погостят у нас. Вдобавок, они наши друзья. Они ведь так и так собирались снять какое-нибудь жильё, готовы за него платить. А нам как раз нужны деньги, – решительно сказала девушка.
Миссис Чилтон нахмурилась. Было видно, что ей тяжело переступить через собственную гордость.
– Как же ты себе это представляешь? – тихо промолвила она, со стоном откидываясь к спинке кресла. – Тебе одной с этим не справиться!
– Я этого и не говорю, – радостно подхватила Поллианна, почувствовав, что ей удастся убедить тётушку. – Я буду готовить и присматривать за гостями, а остальным займётся одна из младших сестёр нашей Нэнси. Кстати, миссис Дерджин может взять на себя стирку. Она ведь этим зарабатывает.
– А как же я, Поллианна? Ты же знаешь, я не очень здорова. Я буду тебе неважной помощницей.
– Вам и не надо ничего делать! Ни в коем случае! – воскликнула Поллианна. – Ах, тётушка, как хорошо! Даже не верится: деньги сами упали мне в руки!
– Так уж и упали! – снова хмыкнула миссис Чилтон. – Ты ещё такая наивная, Поллианна. Пускать на лето постояльцев – совсем не лёгкий заработок. Это только на словах просто. Тебе нужно будет изобретать меню, варить, жарить, печь, мыть посуду, убирать, следить, чтобы всё подавалось вовремя. Когда ты будешь валиться с ног от усталости, вот тогда вспомнишь мои слова!
– Пусть так. Я на всё согласна, – рассмеялась Поллианна. – Что толку заранее придумывать себе трудности! Я сейчас же напишу мисс Уитерби и попрошу Джимми Бина, чтобы он сегодня же отвёз письмо на почту.