Поллианна улыбнулась, соглашаясь.
– Это очень похоже на то, что я сказала одной пожилой даме из Женского благотворительного общества там, на западе. Она принадлежала к разряду людей, которые радуются тому, что чувствуют себя несчастными. Они испытывают наслаждение, перечисляя свои поводы для тоски. Мне тогда было лет десять, и я пыталась познакомить ее с игрой в радость. Мне не очень удавалось ее убедить, и, наконец, интуитивно догадавшись, в чем причина, я выдвинула последний аргумент: «В конце концов, вы можете радоваться тому, что у вас есть столько поводов для страданий, если вам так приятно страдать!».
– Это, наверное, как раз то, что ей было нужно, – расхохотался Джимми.
Поллианна с сомнением подняла брови.
– Боюсь, она радовалась не больше, чем радовался бы тот человек в Германии, если бы я ему подобное предложила.
– Но им следовало выслушать тебя. А тебе – сказать им.
Джимми неожиданно замолчал, а на лице его появилось такое озабоченное выражение, что Поллианна спросила:
– Джимми, в чем дело?
– Да нет, ничего. Я просто подумал… – начал он неуверенно. – Я сам уговариваю тебя делать именно то, чего так боялся… А я еще до того, как мы увиделись, боялся, что ты…
Он побагровел и беспомощно замолчал.
– Джимми Пендлтон! – возмущенно вскинула голову девушка. – Не надейтесь отвертеться от ответа, сэр! Что вы имели в виду?
– Да нет… Ничего такого…
– Я жду, – строго сказала Поллианна.
Голос ее звучал тихо и спокойно, однако глаза сердито сверкнули.
Молодой человек колебался. Он посмотрел в ее улыбающееся лицо и сдался.
– Пусть будет по-твоему. – Он пожал плечами. – Я просто беспокоился, что… немного беспокоился, что из-за той игры ты будешь говорить так же, как говорила раньше, что…
Девушка разразилась смехом, не дав ему закончить.
– Ну что я говорила! Даже ты, оказывается, боялся, что я в свои двадцать осталась такой же, какой была в десять лет!
– Да нет же, я о другом… Честно, Поллианна, только думал… Я знал, что ты…
Но Поллианна зажала уши, все так же заливаясь звонким смехом.
Глава 19. Два письма
В конце июня Поллианне пришло письмо от Деллы Уэтерби.
«Хочу попросить тебя об одном одолжении, – прочитала Поллианна. – Надеюсь, ты сможешь подсказать мне какую-нибудь приятную семью в Белдингсвилле, которая согласилась бы принять на все лето мою сестру. Точнее, их будет трое. Сама миссис Керю, приемный сын Джеми (ты ведь помнишь Джеми?) и ее секретарь. Они не хотят останавливаться в обыкновенном отеле или большом частном пансионе. Моя сестра переутомлена, и врач посоветовал ей провести лето в сельской местности для смены обстановки и полноценного отдыха. Доктор посоветовал Вермонт или Нью-Гэмпшир. Вот, мы сразу подумали о Белдингсвилле, вспомнили тебя и решили узнать, не сможешь ли ты порекомендовать нам, у кого поселиться. Я обещала Рут, что напишу тебе. Они хотели бы приехать в начале июля, если возможно. Надеюсь, я не доставила тебе этим поручением чрезмерных хлопот. Как можно скорее сообщи, если знаешь подходящую семью. Ответ присылай на мой адрес. Сестра сейчас лечится в нашем Санатории.
С надеждой на благоприятный ответ,
Прочитав письмо, Поллианна несколько минут сидела в задумчивости, мысленно перебирая все Белдингсвилльськие семьи, которые могли бы принять ее старых друзей. Как вдруг девушку осенила блестящая идея, и она опрометью бросилась в гостиную, к тете, радостно восклицая:
– Тетечка! Милая тетечка! У меня отличная идея! Я же говорила тебе, что когда-нибудь непременно у меня разовьется какой-нибудь талант. Так вот он уже развился! Нам здорово повезло! Послушай. Я получила письмо от мисс Уэтерби, сестры миссис Керю… Помнишь, я когда-то пробыла у нее всю зиму в Бостоне? Теперь она хочет провести лето в сельской местности. Мисс Уэтерби написала мне, чтобы я узнала о подходящем месте, где она могла бы остановиться. Понимаешь, она не хочет селиться в гостинице или пансионе. Сперва я не знала, что им посоветовать. А теперь знаю! Тетечка, догадайся, что я придумала!
– Деточка! – воскликнула миссис Чилтон. – Зачем же так трещать? Ты взрослая девушка, а не десятилетняя девочка. Что случилось? О чем ты говоришь?
– О том, где могут остановиться миссис Керю с Джеми. Я уже придумала, – весело щебетала Поллианна.
– Неужели? Так что? Как это касается меня? – равнодушно спросила миссис Чилтон.
– Они могут остановиться у нас! Я готова принимать их у нас, тетя!
– Поллианна! – Миссис Чилтон посмотрела на нее с ужасом, вдруг напрягшись и выровняв спину.
– Тетя, только не говори, пожалуйста, «нет». Прошу тебя, – взмолилась Поллианна. – Ну, разве ты не понимаешь? Это счастливый случай. Возможность, которой мы так ждали! Счастье само плывет к нам в руки. Ведь мы способны прекрасно все устроить. Места у нас предостаточно, а готовить и заниматься хозяйством я умею, ты сама знаешь. Только теперь это будет приносить нам деньги. Я знаю, что миссис Керю щедро заплатит. Они охотно приедут, я уверена. Их будет трое – с ними еще секретарь.
– Нет, Поллианна, я не могу! Превратить этот дом в пансион! Родовой дом Харрингтонов превратить в пансион? Нет, Поллианна, я такого не позволю!
– Это не был бы обычный пансион. Это был бы совершенно исключительный пансион. К тому же они наши друзья. Это все равно что мы бы пригласили друзей приехать к нам в гости. Только эти гости будут еще и платить нам деньги. Таким образом, мы одновременно будем зарабатывать деньги, которые нам так нужны! Тетечка, нам ведь нужны деньги!
Тень уязвленного собственного достоинства пробежала по и без того мрачному лицу Полли Чилтон. С тихим стоном она откинулась на спинку кресла.
– Деточка, как ты все это устроишь? Ты не можешь выполнять всю работу в одиночку.
– Конечно, нет! – весело подхватила Поллианна, поняв, что ее идея принята и почувствовав твердую почву под ногами. – Но я смогла бы готовить для них еду и заботиться обо всем, что им нужно будет ежедневно. А чтобы справиться с остальной домашней работой, можно было бы пригласить одну из младших сестер Нэнси. Миссис Дурджин, как обычно, взяла бы на себя стирку.
– Поллианна, я не очень хорошо себя чувствую. Поэтому я мало чем смогу помочь.
– Этого еще не хватало! Тебе, тетечка, вообще не надо этим заниматься, – гордо заявила Поллианна. – Тетечка, все очень хорошо устроится! Это так замечательно, что даже поверить трудно… Деньги сами текут к нам в руки!
– Деньги сами текут в руки! Если бы! Тебе, Поллианна, нужно еще немало всего понять в жизни. В частности то, что курортники, расставаясь со своими деньгами, непременно желают получить за эти деньги как можно больше услуг. Когда ты будешь падать с ног от усталости, бесконечно выпекая, подавая, убирая, и когда ты изведешься до крайности, стараясь обеспечить их всем от свежих яиц и молока до хорошей погоды, ты еще вспомнишь мои слова.
– Непременно вспомню, – рассмеялась Поллианна. – Но я не хочу преждевременно изводить себя этим, а скорее напишу миссис Уэтерби ответ. Чтобы сегодня же, когда Джимми Бин посетит нас после обеда, можно было попросить его отвезти письмо на почту.
Миссис Чилтон беспокойно заерзала в кресле.
– Поллианна, пожалуйста, называй молодого человека как положено. От этого «Бин» у меня мурашки по коже. Кажется, теперь его фамилия Пендлтон…
– Да, это правда, – согласилась Поллианна. – Я очень часто об этом забываю. И когда я в лицо называю его Бином, это, конечно, безобразие. Ведь он усыновлен по всем правилам. Но знаешь, тетя, я так разволновалась, что…
Не договорив, она вприпрыжку выбежала из гостиной.
Когда к четырем пришел Джимми, письмо было уже написано. Поллианна в крайнем возбуждении сразу же принялась объяснять гостю, о чем идет речь.
– …К тому же, мне жутко хочется с ними повидаться! – подвела она итог своим планам. – Я ни разу с той самой зимы никого из них не видела. Помнишь, я тебе рассказывала о Джеми.
– Да, рассказывала.
Ответ юноши прозвучал несколько принужденно.
– Разве не замечательно, что они смогут приехать?
– Я не знаю, должно ли это быть так уж замечательно, – уклончиво ответил молодой человек.
– И разве не прекрасно, что у меня появляется возможность помочь тете Полли, пусть даже временная? Согласись, Джимми, это чудесно.
– Боюсь, однако, тебе нелегко придется, – раздраженно покачал головой Джимми.
– Да, в каком-то смысле. Но я рада возможности заработать, и все мои мысли будут только об этом.
– Вот видишь, Джимми, – вздохнув, добавила она, – какая я корыстолюбивая.
Ответа не последовало. На некоторое время воцарилась тишина. Затем довольно неожиданно молодой человек спросил:
– Скажи, а сколько сейчас лет этому Джеми?
Поллианна взглянула на него с улыбкой.
– Помнится мне, тебе никогда не нравилось его имя…
В глазах ее вспыхнули лукавые огоньки.
– Ну, да ничего, – продолжала девушка. – Теперь он усыновлен и, думаю, взял фамилию Керю. Поэтому ты можешь называть его просто Керю.
– Это не ответ на вопрос, сколько ему лет, – сухо напомнил Джимми.
– Этого, наверное, никто точно не знает. Он сам не может этого сказать. Но я думаю, он примерно твоего возраста. Интересно, какой он сейчас? Я и в своем письме об этом тоже спрашиваю.
– Вот как?
Джимми неприязненно посмотрел на письмо, которое держал в руке, и брезгливо постучал по нему пальцем. Он думал о том, как было бы хорошо где-нибудь потерять это письмо, порвать его, кому-нибудь отдать, выбросить – что угодно с ним сделать, только бы не отправлять.
Джимми понимал, что ревнует и всегда ревновал к этому юноше, чье имя было так похоже и вместе с тем так отличалось от его собственного. Это не означает, конечно, будто он влюблен в Поллианну, сердито уверял он себя. Ничего он не влюблен. Просто ему не хочется, чтобы чужой тип с девчачьим именем приезжал в Белдингсвилль и нависал над душой, мешая им проводить время вдвоем. Он чуть не обмолвился об этом Поллианне, но что-то заставило его прикусить язык. И в конце концов он ушел с письмом в руках.