Глава 30. Джон Пендлтон поворачивает ключ
В тот же вечер Джимми вернулся в Бостон. Состояние его было странным: мучительная тревога, сохранившаяся в сердце, сочеталась с радостными надеждами и еще какими-то не вполне поддающимися определению бурными чувствами. Приблизительно в таком же состоянии пребывала Поллианна, оставшаяся в Белдингсвилле. Она дрожала от счастья при мысли о Джимми и одновременно была до смерти напугана предположениями о любви к ней Джона Пендлтона.
К счастью для всех вышеупомянутых лиц, такое состояние продолжалось не слишком долго. Не прошло и недели со времени неожиданного приезда Джимми в Белдингсвилль, как Джон Пендлтон, который сам того не подозревая, держал в своих руках ключ к счастью двух молодых людей, обернул этот ключ в замке и распахнул дверь.
В четверг, после обеда, Джон Пендлтон наведался в Харрингтонское поместье, чтобы увидеться с Поллианной. По стечению обстоятельств он, так же, как и Джимми, увидел ее в саду и направился прямо к девушке.
Едва взглянув ему в лицо, Поллианна почувствовала, как у нее оборвалось сердце.
«Вот оно!.. Теперь всему конец».
Задрожав, она невольно обернулась в сторону, словно собираясь бежать.
– Поллианна, погоди одно мгновение, прошу тебя! – вскрикнул гость, ускоряя шаги. – Я специально пришел, чтобы с тобой увидеться.
– Может, присядем здесь, на скамеечке? – предложил он, заходя под перголу. – У меня к тебе один разговор.
– Да, конечно, – с притворной беззаботностью согласилась Поллианна.
Она чувствовала, что краснеет, хотя именно сейчас это казалось ей крайне неуместным. В дополнение, он избрал местом для разговора перголу, которая запечатлелась в памяти Поллианны как место их с Джимми взаимных признаний в любви.
«Представить себе только, что это должно произойти именно здесь…», – вздрогнула она от ужаснувшей ее мысли и почти одновременно воскликнула вслух:
– Какой приятный вечер, правда?
Джон Пендлтон словно не слышал ее. Он опустился на скамейку, даже не подождав, пока сядет Поллианна – крайне нетипичный поступок для истинного джентльмена, каковым всегда был Джон Пендлтон.
Поллианна украдкой взглянула на него и, увидев запомнившееся ей с детства каменное выражение лица, невольно вскрикнула.
Но Джон Пендлтон и этого не заметил. Он сидел мрачный, погруженный в какие-то свои мысли. Наконец, он поднял голову и устремил на Поллианну тяжелый взгляд.
– Поллианна…
– Да, мистер Пендлтон.
– Помнишь, каким я был, когда ты впервые встретилась со мной десять лет назад?
– Да, вроде бы помню.
– Неплохим же я был образцом счастливого человека, что скажешь?
Несмотря на свое смущение, Поллианна улыбнулась.
– Сэр, вы мне всегда нравились.
Лишь произнеся эти слова, Поллианна осознала, какое впечатление они способны произвести. Она бы была рада забрать их назад, изменить их, и поэтому чуть было не добавила: «То есть я хочу сказать, что вы мне нравились в те времена», но вовремя сдержалась. В конце концов, подобное уточнение ничуть не спасало положения. Она с ужасом ждала дальнейших слов Джона Пендлтона. И слова эти прозвучали почти сразу.
– Я это знаю… Бог свидетель! И для меня это стало спасением. Я часто спрашиваю себя, смогу ли когда-нибудь объяснить тебе, что для меня значила твоя детская доверчивость и любовь.
Поллианна начала смущенно мямлить какие-то возражения, но он, улыбнувшись, прервал ее.
– Да, да, не спорь. Это сделала ты и никто другой… Еще я хотел спросить, помнишь ли ты мои слова, – продолжал мужчина после короткой паузы, между тем, как Поллианна украдкой поглядывала на выход из перголы. – Помнишь ли ты, как я сказал тебе однажды, что только женская рука и детский смех способны сделать жилище родным домом?
Поллианна почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.
– Я… нет… То есть да, конечно, я помню, – запинаясь, пробормотала она, – но сейчас я думаю… То есть я не думаю, что это всегда именно так. Я хочу сказать… Я даже уверена, что ваш дом теперь настоящий дом, такой, как он есть.
– Поллианна, деточка, мне виднее, на что похож мой дом, – нетерпеливо прервал ее Джон Пендлтон. – Ты ведь сама знаешь, о каком доме я в свое время мечтал, и как надежды те пошли прахом. Ты не думай, дорогая, что я склонен винить твою мать. Нет. Она слушала голос собственного сердца и правильно делала. Во всяком случае, выбор ее был полностью обоснованным, что и подтвердила моя жизнь – пустая и мрачная, какой я сам ее сделал после испытанного мною разочарования.
– А все же, скажи, Поллианна, разве не удивительно, – добавил Джон Пендлтон необыкновенно нежным голосом, – разве не удивительно, что именно ее маленькая дочурка в итоге вывела меня на путь к истинному счастью?
Поллианна облизала пересохшие губы.
– Но нет же, мистер Пендлтон, я…
И снова мужчина с улыбкой прервал ее возражения.
– Ты ведь еще девочкой научила меня игре в радость.
– Ах, это…
Поллианна с облегчением вздохнула. Напряжение спало, ужас постепенно отступил.
– Вот так, с годами я постепенно становился другим человеком. Но есть одно, в чем я не изменился, дорогая, – сказал он и, выдержав паузу, продолжил нежно и серьезно, глядя ей в глаза. – Я все так же уверен, что настоящий родной дом нуждается в женской руке и детском смехе.
– Ребенок у вас есть, – робко заметила Поллианна, чувствуя, как ее снова охватывает ужас. – У вас есть Джимми.
Мужчина расхохотался.
– Вот как! Но, надеюсь, ты не станешь утверждать, будто Джимми ребенок?
– Теперь-то уж нет, конечно.
– К тому же… Поллианна, я решился. Я надеюсь получить женскую руку и сердце.
На последних словах голос его заметно задрожал.
– Вот как? – переспросила Поллианна, нервно заламывая пальцы.
Джон Пендлтон, казалось, ничего не замечал, в том числе ее волнения. Он резко встал и начал возбужденно ходить туда-сюда.
– Поллианна, – он остановился и пристально посмотрел ей в лицо, – если бы ты была на моем месте и хотела просить женщину, любимую женщину, прийти и сделать твою серую каменную крепость настоящим домом, как бы ты приступила к этому делу?
Поллианна заерзала на скамейке. Теперь она откровенно искала пути к отступлению.
– Мистер Пендлтон, я бы не стала этого делать вообще, – запинаясь, проговорила она. – Я уверена, вы были бы счастливее, если бы оставили все как есть.
Мужчина уставился на нее в недоумении. Затем опечаленно усмехнулся.
– Ох, Поллианна, неужели так плохи мои дела?
– Плохи? – переспросила снова Поллианна, готовясь к стремительному бегству.
– Да. Ведь ты хочешь просто смягчить удар, чтобы не сказать прямо, что она бы все равно ответила бы мне отказом?
– Нет, конечно, нет. Она ответила бы вам согласием… вынуждена была бы сказать вам «да», – лихорадочно объясняла Поллианна. – Но я думаю… я хочу сказать… если бы эта девушка вас не любила по-настоящему, вы были бы счастливее без нее, и…
Увидев выражение лица Джона Пендлтона, Поллианна неожиданно замолчала.
– Поллианна, она бы не была мне так нужна, если бы не любила меня.
– Я тоже так думаю, – согласилась Поллианна, немного успокоенная.
– К тому же, она вовсе и не девушка, – продолжал Джон Пендлтон, – а зрелая женщина, которая прекрасно знает, чего ей надо в жизни.
Голос мужчины звучал очень серьезно и в нем слышались нотки упрека.
– Ах! – вскрикнула Поллианна.
Неожиданное открытие наполнило ее невыразимой радостью и облегчением.
– Так вы любите кого-то…
Нечеловеческим усилием она заставил себя вовремя остановиться, чтобы не закончить предложение словом «другого», которое чуть не сорвалось с ее радостных уст.
– «Люблю кого-то»? Разве я тебе только что не сказал, что люблю? – почти раздраженно засмеялся Джон Пендлтон. – Я хочу только понять, возможно ли, чтобы она тоже меня полюбила? Поллианна, я, честно говоря, надеялся на твою помощь. Ведь она твоя близкая подруга.
– Вот как? Тогда она просто обязана вас полюбить! – вскрикнула Поллианна. – Мы ее заставим! А может, она уже влюблена в вас? Кто она?
Его ответ прозвучал лишь после очень длительной паузы.
– Все же, Поллианна, я что-то не понимаю… Впрочем, ладно, скажу. Это… но разве ты сама не догадывалась? Это миссис Керю.
– Ух! – прошептала Поллианна с выражением безграничного счастья. – Так это же великолепно! Я так рада… Я просто счастлива!
Через час Поллианна уже писала письмо Джимми. Текст его был достаточно непоследователен и состоял из незавершенных предложений, из которых Джимми, тем не менее, смог очень многое понять. Не столько из того, что содержалось в строках письма, сколько из того, что осталось за строками. Впрочем, нужно ли ему было что-то большее, чем следующее:
«Джимми, он не любит меня ни капельки. Он влюблен в другую. Не имею права открывать тебе, кого именно, но зовут ее не Поллианной».
Джимми взглянул на часы. Времени оставалось ровно столько, чтобы успеть на семичасовый поезд, что шел через Белдингсвилль… Конечно же, Джимми на него успел.
Глава 31. После стольких лет…
Отправив письмо Джимми, Поллианна была так счастлива, что непременно должна была с кем-нибудь поделиться своим счастьем. Обычно, прежде чем лечь спать, она заглядывала в тетушкину спальню, чтобы поинтересоваться, ничего ли ей не нужно. В тот вечер, уже поворачиваясь, чтобы потушить свет, она, не в силах более сдерживать свои чувства, побежала в комнату к миссис Полли и, возбужденно дыша, встала на колени возле ее кровати.
– Тетя Полли, я так счастлива, что непременно должна кому-то рассказать… Я хочу рассказать тебе, можно?
– Рассказать мне? О чем, деточка? Конечно, ты можешь мне рассказывать все, что угодно. Но ты думаешь, эта новость будет мне приятна?
– Да, тетя, надеюсь, что да, – зарделась Поллианна, как маков цвет. – Я очень надеюсь, что ты за меня порадуешься. Конечно, потом Джимми обратится за твоим разрешением, как принято. Но мне хочется рассказать тебе уже сейчас.