ми, радостными восклицаниями приветствовал епископа. Григорий, твердо веря силе самой истины, удерживал императора от строгих мер против еретиков. Но тем не менее ариане еще сильнее возненавидели его и даже покушались на его жизнь. Вот как это случилось. Григорий занемог, и в это время в его дом входили и знакомые, и незнакомые, желавшие знать о нем. Однажды вошел юноша, подкупленный арианам и, чтобы умертвить епископа. Он пришел в комнату, где больной беседовал с друзьями. Некоторое время слушал епископа и вдруг пал к его ногам, рыдая и умоляя о прощении. Друзья Григория отвели юношу в сторону и узнали все от каявшегося. Григорий призвал его и сказал: «Господь да помилует и простит тебя, только обратись к Нему и служи Ему верно».
В сане архипастыря столицы Григорий хранил прежнюю простоту привычек и жил строгим подвижником. Многие ставили это ему в укор, потому что прежние епископы Царьграда жили роскошно. Но истинные христиане ценили такое достоинство, и все больше и больше привязывались к своему святому пастырю.
Церковь продолжала волноваться лжеучениями. Особенно распространилось лжеучение Македония, отвергавшего Божественность Духа Святого. Его последователей звали духоборцами. Феодосии решился созвать Вселенский Собор. В 381 году в Константинополь съехались около ста пятидесяти епископов с Востока. Собор открылся под председательством Мелетия Антиохийского, который, впрочем, вскоре скончался; тогда его место как председателя на Соборе занял Григорий. Он настаивал, чтобы преемником Мелетия в Антиохии был Павлин, уже признанный частью Антиохийской Церкви, но избрали Флавиана, и это стало причиной долгих смут. Западные Церкви считали епископом Павлина и сообщались только с ним, а восточные были за Флавиана.
Отцы Собора, пересмотрев Никейский Символ, положили изменить в нем некоторые выражения, чтобы придать ему больше ясности и определенности, и дополнили его некоторыми словами, в которых признается Божественность Духа Святого, от Отца исходящего, единство Святой Апостольской Церкви и чаяние воскресения мертвых. Впоследствии каноном Третьего Вселенского Собора было постановлено: никогда не изменять в Символе ни единого слова. Это свято соблюдает Православная Церковь, читая доселе Символ веры, как он был утвержден в 381 году на Втором Вселенском Соборе.
Канонами этого Собора, которых всего семь, были решены споры о перекрещивании еретиков, определены с большей точностью права епископов и главных митрополий, Константинопольская епархия уравнена с четырьмя большими митрополиями: Рима, Антиохии, Иерусалима и Александрии – и стала считаться второй после Рима, так как Константинополь был второй столицей и назывался Вторым Римом. Вошло в употребление называть «патриархами»[167] епископов этих городов, кроме Римского, за которым преимущественно осталось название «папы», употреблявшееся доселе без отличия и не означавшее никакого преимущества власти. Константинопольский Собор был признан Вселенским – как по важности его определений, так и потому, что весь Запад единодушно принял их.
Святитель Григорий Богослов, архиепископ Константинопольский.
Первая половина XVIII в. Монастырь Симонопетра
Еще во время заседаний некоторые епископы начали спорить о правильности назначения Григория. Григорий неохотно принял сан епископа и постоянно тосковал о тихой, уединенной жизни, так как имел слабое здоровье и часто болел. Ему еще не было шестидесяти лет, но святой ходил уже весь согбенный, его седая голова склонялась на грудь, а лицо запечатлело следы трудов, лишений, душевной борьбы. Только надежда быть полезным удерживала его в столице. Когда же по поводу его назначения возник ропот, то он сказал: «Пастыри Христовой Церкви! Стыдно вам враждовать и спорить, когда вы других должны учить любви и миру. Прошу вас, устройте мирно дела Церкви; если я причина волнения, то, как пророка Иону, бросьте меня в море; и утихнет буря, которую не я воздвиг. Отнимите у меня престол, изгоните меня; я на все согласен и довольно удручен болезнью, чтобы жаждать тихой, спокойной жизни».
Затем он упросил и Феодосия отпустить его и после окончания Собора простился с паствой, которая глубоко скорбела о разлуке с ним. Вместо него избрали Нектария, человека благочестивого, но еще не принявшего Святого Крещения. Он крестился в соборной церкви и, облеченный в белые одежды новопросвещенного, был провозглашен епископом. Но его избрание не обошлось без смут: Римская Церковь покровительствовала недостойному Максиму (Цинику) и не хотела Нектария. По этому поводу (и другим) некоторое время существовал разрыв между Востоком и Западом.
Менее трех лет продолжалось святительство Григория Богослова, но и в это время он убедительным словом и примером много сделал для паствы, которая так долго была волнуема ересью. Его святую деятельность продолжил через шестнадцать лет величайший проповедник христианской Церкви Иоанн Златоуст.
Оставив Константинополь, Григорий прежде всего посетил Назианз, чтобы устроить там дела Церкви. В Кесарии произнес надгробное слово своему другу Василию и потом удалился в сельцо Арианз, место своего рождения. Из всего отцовского имения он сохранил лишь небольшой дом, окруженный густым, тенистым садом, через который протекал светлый ручей. В этом тихом убежище он провел последние восемь лет жизни. Часто ждали его на Соборы, но Григорий, слабый и больной, только письменно принимал участие в делах Церкви. Он вел жизнь самую строгую, подвижническую. Но молитва и занятия, с молодости любимые, услаждали его одинокую старость. Он любил в звучных стихах излагать воспоминание о прошедшей жизни: описывать и счастливое детство в родительском доме, и нежную дружбу с Василием, пустынные труды, скорби и немощи души среди бурь житейских. «Изнуренный болезнью, – писал он, – я в стихах находил отраду, как престарелый лебедь, пересказывающий сам себе звуки крыльев». Во всех его сочинениях проявляется нежное, любящее сердце, душа, озаренная благодатью свыше. Описывает ли он прелесть видимой природы, движения души, говорит ли о назначении человека, он пламенным сердцем возносится к Творцу и Подателю благ, посвящая Ему свое богатство – дар слова, которым он дорожил больше, чем богатствами и величием мира. Великий святитель отошел к Господу около 390 года, завещав бедным свое скудное имущество.
Он оставил много замечательных сочинений: писем, стихотворений, проповедей, возражений против лжеучений, толкований Писания[168].
Глава IIIЦерковь на Западе при Грациане и Валентиниане II
Между тем как на Востоке Церковь страдала от ариан, на Западе она благоденствовала. Валентиниан I оказывал усердие к христианской вере, не стесняя и не преследуя, впрочем, и язычников. Они могли свободно совершать обряды своего богопочитания; запрещены были только всякого рода заклинания. После Валентиниана I вступили на престол его сыновья: Грациан и Валентиниан II[169]; последний был еще малым ребенком. Грациан поручил Восток Феодосию, а сам, живя в Милане, управлял западными областями. Он был воспитан в христианской вере и добросовестно старался, чтобы все его действия соответствовали законам Христовым, руководствовался советами великого Миланского епископа Амвросия.
Император Грациан
Амвросий родился около 340 года от отца-язычника, префекта Галлии и Испании; мать и сестра его были христианки. После смерти матери, Марцеллина, сестра Амвросия, заменила ее двум малолетним братьям и воспитала их с любовью и заботливостью. Они получили блестящее образование, какое тогда давалось в богатых и знатных домах. В это время особенно уважалось красноречие: оно открывало путь к высшим должностям государства. Поэтому отец Амвросия посчитал счастливым предзнаменованием событие, случившееся в младенчестве сына. Однажды ребенок заснул под деревом, но вдруг рой пчел налетел на него: пчелы садились на его лицо, вползали в открытый ротик ребенка и выползали, не причиняя ему вреда. Отец запретил отгонять их, надеясь, что сын его будет сладкоречив и могуч словом, так как пчелы оставили свой мед на его устах. Эти надежды, действительно, сбылись.
Амвросий готовился к гражданской деятельности и уже в 25 лет славился как самый красноречивый адвокат в Риме. Префект Проб счел его достойным занять одну из самых важных должностей и поручил ему управление Лигурийской областью. Проб был христианином и, убеждая Амвросия управлять с кротостью и справедливостью, сказал ему: «Управляй не как судья, как епископ». Амвросий прибыл в Милан, столицу своего округа, и вскоре заслужил всеобщую любовь.
Через некоторое время умер миланский епископ Авксентий, арианин, и надо было избрать ему преемника. В соборном храме, где собрались по такому случаю, шли горячие споры между православными и арианами. Амвросий прибыл в храм как префект, чтобы смотреть за порядком. Вдруг среди шума раздался детский голос: «Амвросий епископ!» Вслед за тем и весь народ воскликнул единодушно: «Пусть будет Амвросий епископом!» – и стал просить его принять это звание. Удивленный Амвросий отказывался, напомнив, что он еще даже не крещен, что он не готовился к такой должности и не способен учить и назидать других. Но народ не слушал возражений, а настаивал на своем. Восклицание ребенка казалось всем внушением свыше. Все были уверены, что Амвросий, заслуживший в звании префекта любовь и уважение всей области, будет и достойным епископом. Послали просить согласия императора, так как Амвросий занимал гражданскую должность. Между тем Амвросий делал все, чтобы отклонить от себя звание, которое страшило его. Он даже раз тайно ушел из Милана, но, проходив целую ночь, поутру опять очутился у ворот города. Император утвердил выбор народа, и Амвросий должен был согласиться. Он принял Святое Крещение, в семь дней прошел все церковные степени и принял посвящение в епископы (в 374 году).