– А как же твой зять Зайд и твоя сестра Фатима? Они давно уже исповедуют ислам!
Омар в гневе, и в самом деле позабыв про Мухаммеда, отправился в дом к сестре. В это время у нее в гостях находился мусульманин Хаббаб со списком одной из сур Корана, которую он пришел прочесть своим неграмотным единоверцам.
Услышав голос гонителя мусульман в прихожей, Хаббаб очень испугался и укрылся в кладовке, а Фатима, спрятав листок с сурами, села на сундук. Не успела она еще этого сделать, как Омар уже ворвался в комнату:
– Что за молитву я здесь слышал?!
Фатима с Зайдом стали убеждать его, что он ослышался, и они просто разговаривали. Взбешенный Омар набросился на Зайда:
– Ты, говорят, совратил мою сестру на поклонение этому прохиндею!
Завязалась потасовка, и Фатима бросилась разнимать мужчин. Омар оттолкнул ее, и она, упав, рассекла себе до крови лицо. Кровь любимой сестры охладила пыл Омара. Заметив, что он успокоился, Зайд с Фатимой признались:
– Да, мы мусульмане и верим в единого Бога...
Но Омар устыдился, что пролил родную кровь, и уже не мог ругаться.
– Дай мне посмотреть, что ты спрятала, – сказал он, – хочу узнать, что за слова распространяет этот проходимец.
Фатима, заставив Омара поклясться, что он ничего не сделает с бумагой, протянула ему листок. Омар прочитал: «Не ниспослали Мы тебе Коран, чтобы ты был несчастен, а только как напоминание для того, кто боязлив».
– Как прекрасны и благородны эти слова! – воскликнул Омар, а прятавшийся Хаббаб, осмелев, сказал из кладовки:
– Омар! Клянусь Всевышним, что Он, по молитве Пророка, отличит тебя! Прошлой ночью я сам слышал, как Мухаммед взывал: «Боже! Укрепи силы ислама Абу аль-Хакимом или Омаром, сыном Хаттаба!» Так прими же Господа в сердце свое!
И что-то перевернулось в душе Омара.
– Веди меня к Мухаммеду, – приказал он вышедшему из кладовки Хаббабу, – клянусь, я готов принять ислам!
Хаббаб объяснил, где найти собравшуюся общину, и Омар отправился туда. Когда он постучал в дверь, то в доме аль-Акрама началась паника:
– Стучит Омар, препоясанный мечом, – доложили Мухаммеду.
– Открой ему, – сказал Хамза. – Если он пришел с миром, то мы будем рады, а если нет – он погибнет от собственного же меча!
Когда Омар вошел, Мухаммед, поднявшись ему навстречу, схватил его за воротник и сказал:
– Зачем ты пришел к нам, сын Хаттаба? Клянусь Всевышним, коли ты не угомонишься, тебя ждет суровое наказание!
Но Омар упал на колени:
– О, Пророк! Я пришел принять твою веру и воспринять все, что ты получил от Бога!
И Мухаммед, и все присутствующие тут же возблагодарили Аллаха за столь чудесное обращение.
Вторая версия этой истории осталась в летописях как рассказ якобы самого Омара: «Я был далек от ислама. Я был пьяницей во времена невежества, я любил вино и изрядно попивал его. Обычно наша компания собиралась неподалеку от рынка аль-Хазвар. Однажды ночью отправился я туда в надежде застать своих собутыльников, но там никого не было. Тогда я решил, что неплохо было бы пойти к виноторговцу и достать у него чего-нибудь выпить. Пошел я к известному мне человеку, который торговал вином в Мекке, но не застал его дома и нигде не мог найти его. Тогда я решил, что неплохо было бы сходить к Каабе и обойти ее семь, а то и дважды семь раз. Итак, пришел я к храму, намереваясь совершить обхождения, и вдруг вижу – посланник Бога стоит и молится. Когда он молился, он поворачивался лицом к Сирии, так что Кааба располагалась между ним и Сирией. Место же, где он обыкновенно молился, приходилось между восточным углом – углом Черного камня – и южным, йеменским. И тут я подумал: а ведь было бы неплохо подслушать, что говорит Мухаммед, когда он молится! Если бы я прямо подошел к нему, я бы вспугнул его. Поэтому я подошел к Каабе со стороны „заповедного места“, подлез под занавес и стал осторожно подкрадываться.
Тем временем посланник продолжал молиться на том же месте, читая Коран, а я остановился прямо перед ним, и между мной и посланником не было ничего, кроме покрывала Каабы. Когда я стоял и слушал Коран, мое сердце смягчилось, я расплакался, и ислам проник в меня; но я все продолжал стоять на том же месте, пока посланник не окончил молитвы. Затем он удалился, а я последовал за ним. Когда он направлялся от Каабы домой, то обычно проходил мимо дома, принадлежащего сыну Абу Хусейна, а затем пересекал дорогу, по которой паломники совершали свой бег между холмами ас-Сафа и аль-Марва. Потом он шел между дворами Аббаса и Ибн Азхара, затем мимо двора Ахнаса и входил в дом свой. Жилище его находилось в квартале ад-Дар ар-Рактаа, которым владел Муавия, сын Абу Суфиана. Я продолжал следовать за Мухаммедом, пока он не оказался между дворами Аббаса и Ибн Азхара, и тут я стал нагонять его. Посланник услышал мои шаги, оглянулся и узнал меня. Думая, что я преследую его со злым умыслом, он остановился и оттолкнул меня со словами: «Что привело тебя в такой час, сын Хаттаба?» Я отвечал, что пришел уверовать в Бога и его посланника и в то, что нисходит к посланнику от Бога. И возблагодарил посланник Аллаха, и сказал: «Бог направил тебя на путь истинный». Затем коснулся он рукой моей груди и помолился, чтобы я был стоек. Потом я расстался с ним, а он вошел в свой дом».
Но как бы то ни было, Омар принял ислам и стал, как многие считают, одним из настоящих его основателей. Мухаммед был лишь религиозным проповедником, а сила и решительность Омара смогли сделать из ислама самую многочисленную мировую религию. Впрочем, это будет еще не скоро. Пока же впереди и у Мухаммеда, и у Омара были лишь трудности.
Омар, как уже сказано, был человеком весьма простых нравов и ничего не боящийся, уже утром, остановив мекканца, который слыл «разносчиком новостей», сообщил ему, что принял ислам и отрекся от язычества.
Тот сразу же устремился к Каабе, где собирались горожане.
– Слушайте, слушайте, – кричал он, – Омар, сын Хаттаба, совращенный Мухаммедом, впал в сабейство!
Следовавший сюда же Омар услышал эти слова и покачал головой:
– Это ложь! Я исповедую единого Бога и принадлежу к исламу!
Стоявшие у Каабы курайшиты в ярости набросились на Омара, но взять того было не так-то просто. Драка продолжалась несколько часов, до полудня. Наконец курайшиты, несущие тяжелые потери, сумели повалить Омара на землю.
– Вы можете сделать со мной что хотите, – сказал он им. – Жаль, что нас здесь не сотни три, хотя бы. Ох, тогда бы мы поговорили с вами по-другому...
Курайшиты, видя, что Омар и не думает раскаиваться, решили его убить. Но присутствовавший здесь Ас, сын Ваиля, остановил их, напомнив, что Омар происходит из рода Ади, мощного и не любящего, когда кто-то проливает кровь их соплеменников. Курайшиты отступили, а Омар встал и направился к своему дяде, Абу Джахлю. Дядя известию тоже не обрадовался и захлопнул пред лицом Омара дверь своего дома, прокричав, что Бог покроет его бесчестием за такие поступки.
Омар тут же начал ходить молиться к Каабе, откуда мусульмане были давно уже изгнаны. Помня минувшую драку, курайшиты опасались прогонять этого человека. Понемногу к Омару стали присоединяться и остальные мусульмане, и вскоре традиция молиться в Каабе была возобновлена. Курайшиты со злостью глядели на Мухаммеда, совершающего традиционные обходы, но молчали. И что тут скажешь – когда с одной стороны Пророка шел Хамза, а с другой Омар.
Клану хашимитов объявлен бойкот
Между тем, за всеми передрягами, количество священных текстов разрасталось. Мухаммед, которому исполнилось сорок пять лет, порою забывал их тексты, многие из них повторялись и, бывало, не совпадали друг с другом по смыслу. Это уже стало слишком заметно, и мусульмане подступали к своему Пророку с вопросами. Впрочем, и здесь был найден выход. В очередной сутре, ниспосланной Аллахом, говорилось: «Если кто-нибудь попрекнет тебя: „Разве ты не помнишь, что ты говорил раньше?“ – не смущайся. Раз забыл, – значит, то, что говорилось раньше, отменено Богом, а не тобой. И тот, кто настаивает на устаревшем, отмененном, идет не только против тебя – дерзает идти наперекор Богу, впадает в непростительный грех, ему нет места среди правоверных».
Также Аллах обещал заменить отмененные стихи Корана новыми, на этот раз теми, что пребудут уже вечно. Мухаммед понял, что пора нанять секретаря, так как стихи уже не удерживаются в его памяти. Это был вопрос непростой: секретарь был должен не только записать откровения, пришедшие к Пророку, но и потом исправлять их, если вдруг Пророк неточно запомнил текст, а потом Аллах оживил его память. Понятно, что записывать за Пророком мог только очень преданный делу ислама человек.
Мухаммед обычно пользовался услугами Абдаллаха, сына Саада, молочного брата Османа ибн аль-Аффана, зятя Мухаммеда. Но тот, хотя и был весьма грамотен и держался по отношению к Пророку очень почтительно, рвения в вопросах веры не проявлял, а наоборот, любил проводить время со своими друзьями-поэтами за бочонком-другим вина. Вино не лучшим образом воздействует на веру, и Абдаллах, хотя и ничего порочащего про Мухаммеда не говорил, но по его гримасам можно было понять, что он не просто записывает текст, а, возможно, даже немного участвует в его создании. Так что вопрос о поиске секретаря оставался открытым.
Во времена первой общины Мухаммед вел очень скромную жизнь, хотя у него и был свой раб, который его обслуживал. Эти обязанности добровольно взял на себя абиссинец Билаль, отпущенный на свободу Абу Бакром, но принявший ислам и оставшийся с Пророком.
Мухаммед все так же носил один плащ, имел одну перемену полотняного белья, на голове у него всегда была чалма или наголовный четырехугольный платок.
;Обут он был в сапоги или сандалии. Мухаммед очень бережно относился к своим длинным вьющимся волосам и красивой бороде. Он собственноручно их расчесывал и умащивал благовониями – это, пожалуй, единственная роскошь, которую он себе позволял. У него не осталось ни шелков, ни драгоценностей. Сам же он чинил и чистил свою одежду, а питался в основном финиками, ячменными лепешками, кашами, сыром и фруктами. Вина Пророк не пил, а мясо вкушал не чаще, чем раз в неделю.