Трофеи были огромные, но дело было даже не в них: разрушение собора и других святынь Сантьяго-де-Компостела стало самым большим унижением христиан за весь период Реконкисты. Население христианских провинций, узнав о разрушении святого города, пришло в негодование, и Бермудо II, на которого пала вина за разрушение святыни, был вынужден просить мира.
После возвращения в Кордову мусульманское войско внезапно было поражено эпидемией кишечной инфекции, что прослышавшие об этом христиане приписали возмездию апостола. По возвращении Альманзора также ожидали неприятные новости: Субх подняла мятеж, пытаясь во всей полноте восстановить права Хишама. Ее поддержал в этом омейядский наместник в Марокко Зири ибн Атыйи. На подавление мятежа отправился Абд аль-Малик, который разбил армию Зири у Танжера.
В 999 году Субх умерла, а следом за ней скончался и король Леона Бермудо II. В этом же году наваррцы напали на Калатаюд, и Альманзор приказал в отместку казнить в Кордове пятьдесят наваррских заложников, среди которых оказались члены королевской семьи. Затем состоялся карательный поход на Памплону, и город был разрушен.
В 1000 году кастильский граф Санчо Гарсия и наваррский король Гарсия III Санчес вышли против войск Альманзора у Пенья Сервера, но были разбиты. Альманзор решил окончательно раздавить Кастилию и в следующем году сначала нанес удар по монастырю Сан-Милан-де-Коголья, затем опустошил Ла-Риоху.
В этом походе Альманзор, как обычно, принимал участие лично, но возраст (ему было уже 64 года) давал о себе знать. Альманзор практически не мог самостоятельно передвигаться, так как его одолевали различные недуги. В середине июля 1001 года он был вынужден прекратить кампанию, несмотря на то что христиане почти не оказывали сопротивления. Армия Альманзора отправилась в Мединасели, но 8 августа 1002 года у Калатаньясора состоялось сражение между войсками Альманзора и графа Санчо Гарсия. И Альманзор впервые за долгие годы проиграл сражение.
В летописи осталась следующая запись: «У Калатаньясора Альманзор потерял свой барабан». Впрочем, мусульманские историки утверждают, что Альманзор не проиграл ни одного сражения и под Калатаньясором состоялась лишь небольшая стычка отрядов, в которой визирь не принимал никакого участия. Но такую точку зрения вполне можно отнести к попытке идеализации героя. 10 августа в Мединасели Альманзор умер.
Его завернули в саван, который был заранее сшит его собственными дочерьми, посыпали пылью всех покоренных городов, которую Альманзор возил с собой в специальном сундуке, и похоронили тут же, в Мединасели.
ГЛАВА 16. АССАСИНЫ – СЕКТА УБИЙЦ
Возникновение секты и первые завоевания
Ассасинами, или гашишинами, стали называться в средневековых хрониках адепты ветви шиитской секты, приверженцев которой называли исмаилитами.
В X веке фатимидский халиф Египта Мустансир назначил своим преемником младшего сына Мустали, обойдя старшего Низара. Для предупреждения борьбы за власть халиф посадил Низара в тюрьму. А через год после смерти отца Низар был казнен своим братом, и это привело к сильным волнениям. Имя Низара стало символом открытой оппозиции, его придерживались шииты-алиды, и движение, уже покинув Египет, распространилось на всех обширных землях государства Сельджуков. Движение постоянно поднимало восстания и потому считалось весьма опасным. Суннитские султаны казнили любого, подозреваемого в этой ереси: исмаилитов жгли, распинали, забивали камнями, но все было бесполезно.
Выросшее из измалитизма течение гашишинов было образовано в 1094 Хасаном ибн Саббахом, жителем Ирана. Его приверженцы объявили Абу Мансура Низара, старшего сына фатимидского халифа аль-Мустансира, предком грядущего «скрытого имама». До этого Ибн Саббах пятнадцать лет проповедовал идеи исмаилитов в Иране, призывая к свержению суннитской Сельджукской династии.
Хасан был человеком весьма интересным, известно, например, что он дружил с Омаром Хайямом, известным ученым и поэтом, и потому ему было несложно собрать общину сильных и преданных людей. В 1090 возглавляемые им воины захватили в горах около города Казвин крепость Аламут, что в переводе значит «Орлиное гнездо». Стоящая на крутой скале, эта крепость и так практически была не поддающейся штурму, но ассасины еще больше укрепили ее и сделали просто неприступной. Позже они завоевали еще несколько горных районов в Иране и в Сирии, построив там крепости и образовав собственное государство.
Их вера, ад-дава аль-джадида, то есть «новый призыв», была разделена на две части: внешнюю, мало отличающуюся от норм шариата, и внутреннюю, для посвященных. Посвященные были обязаны беспрекословно повиноваться главе секты и ежеминутно быть готовы отдать за него жизнь.
Хасан обладал 70 тысячами абсолютно послушных ему воинов, формой которых были белые накидки с красными поясами, символизировавшими невинность и кровь.
Психотехники, применявшиеся при подготовке гашишинов
Шейхи низаритов, используя различные методики гипноза, воспитывали учеников в абсолютной готовности к самопожертвованию и в беспрекословном повиновении духовному отцу, внушая, что гибель во имя Аллаха является прямой дорогой в рай. Для обострения внушаемости воинам подмешивали в пищу гашиш (от слова «гашиш» и произошло название секты – гашишины, которое в Европе преобразовалось в слово «ассасин»).
Точные технологии воздействия неизвестны, но, по отрывочным данным, можно предположить, что одурманенному гашишем и находящемуся под воздействием определенных гипнотических техник воину рассказывали о райском саде, а в подтверждение ученика, почти бесчувственного и с завязанными глазами, проносили тайными тропами в реальный тайный сад, созданный человеческими руками. Впрочем, одно существование такого сада среди голых скал можно было принять за чудо. В саду ученика встречали гурии (в качестве которых выступали вполне земные и вполне доступные девушки), а голос «с небес» говорил ему, что на один час перед ним, как избранником, открыли врата рая, куда он попадет, если пожертвует жизнью ради выполнения приказа шейха. Человека, побывавшего в состоянии гипноза и, одновременно, наркотического опьянения в «небесном» саду, среди прекрасных гурий, грубое и полное лишений земное существование уже не привлекало, и он жил только своими воспоминаниями.
Руководители ассасинов зарабатывали на существование общины шпионажем и заказными убийствами, нередко с помощью своих воинов устраняя религиозных и политических противников. Так погибли сельджукский султан Мелик-шах (1082 – 1092), великий визирь Низама аль-Мулька, а также множество высших чиновников халифата Аббасидов и крестоносцев.
Гашишины дважды пытались убить ведущего с ними борьбу за контроль над Сирией египетского правителя и полководца Салах ад-Дина (1174 – 1193), но им это не удалось. Он, впрочем, вскоре заключил с ними мир и охотно стал пользоваться их услугами. Маркграф Конрад Тирский, погибший от ударов нескольких гашишинов, которые пришли к нему в монашеских рясах, был заказан именно Саладином.
Гашишины были вооружены только кинжалами, но владели ими в совершенстве, убивая человека с одного удара. Слава о них быстро расходилась по свету, и слово «ассасин» стало в Европе синонимом наемного убийцы.
Хасан ибн Саббах любил зрелище казни и иногда, ради развлечения, объявлял свое недовольство и приказывал отрубить «виновному» голову. Жертва выбиралась из свиты самого владыки. После свершения казни Хасан ибн Саббах демонстрировал новичкам, готовящимся к посвящению, блюдо с окровавленной головой и говорил: «Этот человек обманул меня, но волей бога ложь его мне открылась. Даже мертвый, он остается в моей власти, и я могу оживить его голову». После короткой молитвы Хасан впадал в транс, делал магические знаки, и к ужасу присутствующих, находившихся в состоянии массового гипноза, мертвая голова открывала глаза и начинала говорить. Хасан сам разговаривал с мертвым и просил того задавать вопросы окружавшим (эти жуткие подробности стали известны со слов французского графа де ля Котье, находившегося в замке Аламут по поручению короля в 1098 году).
Хасан ибн Саббах не покидал своего замка 34 года, до самой смерти имея глаза, уши и длинные руки с кинжалами, предоставленные его юными воинами. Число сторонников жестокого правителя не убывало. Новые молодые люди заменяли погибших или казненных и, постепенно подвергаясь внушениям владыки, получали новые откровения, опровергающие все, что они знали ранее.
Перед своей кончиной, в 1124 году, Хасан назначил своим преемником своего наместника в Лемзире, Бузург-Умида. У Хасана было два сына, но он счел их недостойными возглавлять общину. Одного он предал смерти за то, что тот убил начальника миссии в Кугистане, которого Хасан хотел назначить своим преемником, а второй нарушал заповеди Корана и также был казнен. Сам Хасан вел весьма строгую жизнь, ни в чем не отступая от законов шариата. В делах личных, безусловно, да, но в таких случаях бывает очень сложно отделить личное от общественного. Своих сторонников, кстати, гашишины частенько освобождали от необходимости выполнять предписания Корана.
Бузург-Умид непреклонно проводил в жизнь заветы своего учителя, и перед кончиною, произошедшей в 1138 году, назначил преемником своего сына Мохаммеда, который еще более усилил влияние секты.
Но его сын и преемник Гасан II правил всего четыре года, с 1162 по 1166-й, и был убит своим зятем. Дело в том, что он начал толковать Коран слишком удобно для себя, оправдывая свою любовь к роскошной жизни, а потом и вовсе стал выдавать себя не за наместника имама, а за самого имама. И душа его зятя, праведного гашишина, не выдержала. Но пришедший на трон его сын, Мухаммед II, испытывавший влияние тех же пороков, правил весьма долго, до 1210 года, хотя и был, в итоге, отравлен. Гасан III вернул государство к принципам основателя ордена и умер в 1221. Наследовавший ему сын Мухаммед III был убит в 1255 году. Сменивший его Рокнеддин-Хуршах был слабым правителем и не смог противостоять атакам монголов под руководством Гулага. После продолжительной осады Аламута в 1256 году он сдался, но был казнен, а государство наемных убийц распалось.