На следующий год ходатайствовал Роман перед великим князем Всеволодом и об Ольговичах.
Ничем нельзя объяснить этих действий Романа, кроме намерений его ударить всеми русскими силами на половцев, куда он за год проложил себе дорогу.
Поход этот был совершен на зиму (1204): Роман галицкий, Рюрик киевский, Ярослав переяславский и другие князья приняли участие. Ольговичи отряжены были на литву, беспокоившую русские пределы своими набегами. Зима была лютая, и половцы были жестоко наказаны, потерпев великий урон. Русские князья возвратились с огромной добычей, гоня перед собой их многочисленные стада.
В Триполе был общий совет о волостях, по мере того, кто сколько пострадал за Русскую землю. Рюрик заспорил, и Роман вспылил. Будучи сильнее на ту пору всех прочих князей, стремительный, он не знал меры своему гневу — велел постричь Рюрика, его жену и дочь в монашество, а сыновей Ростислава и Владимира увел с собой в Галич.
В это время прибыл к галицкому князю посол Иннокентия III, папы римского. Он старался доказать Роману превосходство латинской веры, но, опровергаемый Романом, искусным в богословских прениях, сказал ему, наконец, что папа может наделить его городами и сделать великим королем посредством меча Петрова. Роман, обнажив собственный меч свой, с гордостью отвечал: «Такой ли у папы? Пока он у меня при бедре, мне не нужно другого, и кровью беру я города, по примеру дедов, что размножили землю Русскую».
Вернувшись из половцев, Роман пошел в Польшу помогать своему двоюродному брату Лешку против дяди Мечислава Старого и взял два города. Мечислав умер. Сын его Владислав Тонконогий был избран вместо него и примирился с Лестком, который обратился с просьбой о том же к Роману. Роман потребовал вознаграждения за убытки, а в залог Люблинскую область.
Отъехав с малой дружиной от своего полка, под Завихвостом, на берегу Вислы, неосторожный витязь был настигнут ляхами и убит. Малочисленная дружина его пала около него (1205).
Роман оставил двух сыновей от второй жены, которую летопись называет ятровью Андрею, королю венгерскому, и Лестку Белому, королю польскому, Даниила, четырех лет, и Василька, двух лет. Галичане присягнули им.
Рюрик, услышав о смерти своего врага, скинул тотчас монашескую одежду, нанял половцев и поднялся на Галич вместе с подговоренными Ольговичами.
Вдова Романовая, вероятно, угорская княжна, услышав о грозе, обратилась с просьбой о заступничестве к родственнику своему, Андрею, королю венгерскому, который продолжал еще называться и галицким. Свидание было в Саноке.
Андрей принял Даниила как «милаго» своего сына и в охранение осиротелого семейства дал свою значительную засаду, Мокия великого, слепоокого, Корочуна, Воплта и сына его Витомира, Благиню и иных угров, при которых галичане, не любившие Романа, следовательно, и детей его, не могли причинить им никакого вреда, точно так как и Рюрик, по крайней мере, на первых порах.
Бояре галицкие и владимирские встретили его в Микулине на реке Серете, сразились и вынуждены были отступить. Но в Галиче Рюрик нашел встречу сильнее и должен был удалиться в Русь без успеха.
В следующем году (1206) собрались Ольговичи на сейм в Чернигове и решили опять идти на Галич с половцами. Они соединились в Киеве с Рюриком и его детьми, который пригласил берендеев.
С другой стороны, Владимиру угрожали ляхи. Галичане опять просили помощи у короля, а вдова, не дождавшись его, решила искать спасения с детьми во Владимире. Король, перейдя горы, загородил дорогу ляхам и смирил их. Они отошли прочь. Русские князья, также услышав о движении короля, остановились и не смели идти далее. Они стояли несколько дней без действия. Король, сговорившись с галичанами, послал в Переяславль звать Ярослава, сына Всеволода, сильнейшего князя на Руси. Он ждал две недели. Между тем, ни русские князья не подступали к Галичу, ни король. Наконец, они все устали и разошлись: король за горы, князья домой в Русь. По удалении короля, галичане испугались, чтобы они не пришли назад. Боярин Володислав с братом, кормиличичи (сыновья кормильца) изгнанные покойным Романом и теперь вернувшиеся в Галич, указали на Игоревичей, — хваля их достоинства, — племянников последнему галицкому князю Владимиру, сыновей его родной сестры, бывшей за Игорем Святославичем северским.
Тотчас послано было за Владимиром, бывшим с союзным, отступавшим войском, только еще в двух днях пути. Укрывшись от братьев, он прискакал в Галич и был посажен на стол, а брат Роман в Звенигороде. Ярослав Всеволодович также приехал, но уже поздно: три дня как Владимир был в Галиче, и Ярослав должен был вернуться в Переяславль.
Владимир, по совету некоторых бояр, желая искоренить Романово племя, вслед за княгиней послал попа к владимирцам сказать: «Не останется город ваш на земле, если не выдадите Романовую: возьмите на княжение брата моего Святослава».
Владимирцы хотели убить попа. Некоторые бояре, задумавшие измену, спасли его, говоря: «Не подобает убити посла». Княгиня, проведав о злом умысле предать их, посоветовалась с дядькой Мирославом и ночью бежала в ляхи. Даниила взял дядька на руки, а Василька поп Юрий с кормилицей; вышли они, пролезши через отверстие в городской стене («дырею граднею»). Несчастные не знали, куда приклонить голову; отец их был убит в ляхах, а Лестко мира еще не заключил.
Однако Лестко не помянул вражды, но с великой честью принял ятровь свою с детьми.
Оставив Василька у себя, он послал Даниила с послом своим Вячеславом Лысым к королю Андрею: «Я не помянул свады Романовой: а тебе он был друг, и ты клялся, оставшись в животе, иметь любовь к его племени. Теперь дети его в изгнанье. Пойдем вместе возвратить им отечество».
А гонитель сирот, Владимир Игоревич, прислал дары Андрею и Лестку, и благодетели успокоились, медля со своей помощью. Даниил остался в Венгрии, Василько с матерью в Польше.
Игоревичи так укрепились, что могли посылать помощь старшему из Ольговичей, Всеволоду Чермному, в войнах его с Рюриком Ростиславичем. Но согласие их продолжалось недолго, они перессорились между собой. Роман бежал в угры, привел оттуда полки и стал биться с братом, победил его и занял Галич, а Владимир удалился в свой Путивль (1208).
Таким образом, один благодетель не только пропустил случай помочь детям Романа, но еще помог их врагу овладеть их достоянием, может быть, обещавшему подданство.
Точно так поступил и другой: как Андрей помог Роману, так Лестко, вместе с братом Кондратом, помог Александру Всеволодовичу овладеть Владимиром. Владимирцы предались ему, как внуку Романа, а ляхи, пришедшие с ними, пустились грабить, приступили к собору, намереваясь изломать двери. Александр пожаловался Лестку. Лестко с братом изрубили несколько ляхов и спасли остаток города и церковь Св. Богородицы. Владимирцы раскаялись в своем легковерии: без Александра ляхи не перешли бы и Буга.
Александр сел во Владимире, а Святослав Игоревич уведен в плен к ляхам. Лестко женился на дочери Ингваря, князя луцкого, который, как старший в роде Мстислава великого, занял место Александра, впрочем, ненадолго: он, не любимый боярами, уступив опять Владимир Александру, вернулся в Луцк.
Берестьяне прислали к Лестку просить у него Романовой с детьми к себе. Лестко отпустил. Город встретил Василька, «как бы великого Романа жива видяще» (Даниил все еще оставался в Венгрии). После мать, жалуясь перед Лестком на Александра: «Яко сий всю землю вашу вотчину держить, а сын мой во едином Берестьи», выпросила ему еще Бельз, за который были уступлены Украйные города, на левом берегу Буга: Угровеск, Верещин, Столпье и Комов.
Дикие литовцы и ятвяги, смиренные Романом, пользуясь расстройством земли, вторглись в ее пределы и разорили окрестности Турийска, переправились на левую сторону Буга, опустошили селения около Комова, подступили даже под стены Червена, имея главный обоз в Уханях. Владимирцы отбили их и прогнали, но с большим для себя уроном.
Король Андрей, видя беспрерывный мятеж в Галиче или недовольный Романом, призываемый некоторыми боярами, прислал туда войско под начальством воеводы Бенедикта. Бенедикт захватил Романа, моющегося в бане, и препроводил в ляхи, а сам остался управлять. Бенедикт неистовствовал в Галиче, «томитель бе боярам и гражданам, и блуд творя, и оскверняху жены же и черницы и попадьи, вправду бе антихрист за скверная дела его. Бе бо Тимофей в Галиче премудр книжник, отечество имея в граде Киеве, притчею рече слово о сем томителе Бенедисте, яко в последния времена тремя имены наречется антихрист. Бегаше бо Тимофей от лица его». Несчастные галичане не знали, к кому обратиться: они призвали Мстислава пересопницкого, но он не мог ничего сделать против Бенедикта. Илья Щепанович, смеясь, возвел его на Галичину могилу около города и сказал: «Ну вот, князь, ты посидел на Галичине могиле, так и в Галиче покняжил!»
Между тем, Роман бежал из угров на родину. Галичане прислали послов к изгнанному ими Владимиру звать его с братом к себе: «Виноваты перед вами, избавьте нас от мучителя Бенедикта».
Братья пришли с войском, и Бенедикт не в силах был им противиться: он бежал в угры. Владимир сел в Галиче, а сыну своему Изяславу дал Теребовль. Роман сел в Звенигороде, Святослав в Перемышле (1211). Другой сын Владимира, Всеволод, был послан в угры с дарами и просьбой выдать им Даниила.
Бояре продолжали мутить воду. Игоревичи тогда решились на страшное дело — перебить их всех и, воспользовавшись каким-то случаем, исполнили свое зверское намерение: пятьсот человек галицких бояр погибло, а прочие разбежались: Володислав кормиличич, Юрий Витанович, Илия Щепанович, Судислав, Филипп и еще несколько.
Они увидели Даниила в Угорской земле и выпросили его у короля, чтобы избавиться от Игоревичей. Король дал им многочисленное войско. Они собрались все и выступили в поход. Первый город, осажденный ими, был Перемышль. Владислав сказал: «Братья! Чего вы дожидаетесь. Не Игоревичи ли избили отцов ваших и братьев ваших. За них ли хотите вы положить души свои. Они, пришед, завладели вашими отечествами, разграбили ваши имения, дочерей ваших выдали за рабов». Жители послушались, сдались и выдали Святослава. От Перемышля полки направились к Звенигороду.