Впрочем, ожидание апокалиптических событий характерно не только для русских староверов. Многие западные и восточные религиозные движения тоже живут в ожидании «последних дней мира». И, как правило, эти движения считаются во всех странах не самыми желательными, поскольку люди, которые в них попадают, быстро поддаются общему настроению, и с этой минуты все, кроме идей движения и безоговорочного авторитета их вождя, перестает их интересовать. В каждом таком движении, конечно, существуют свои особенности, но можно выделить и общие черты: мир они считают источником грязи и греха, человеческую природу — испорченной и требующей совершенствования, земную жизнь — только ступенью к жизни будущей, и у них абсолютно отсутствует страх перед смертью. Поэтому движения, которые обычно именуют тоталитарными сектами, богаты на трагедии. Их история — это огромный список трагедий. Многие считают виновниками бед лидеров таких движений, но в этом всего лишь часть правды. Конечно, можно обвинять этих лидеров в манипулировании сознанием своих подопечных, но вопрос лежит глубже. Ни один из лидеров не строил своей организации изначально для того, чтобы убить ее членов, то есть они объединялись все же не для того, чтобы умереть, а для того, чтобы войти в совершенную будущую жизнь. Смерть в этом аспекте рассматривается всего лишь как ступенька к прекрасному новому миру. Очевидно, суть в том, что религиозные и мистические переживания в таких братствах и сестринствах оказываются «несоразмерны» веку, как мы видели это на примере катаров или скопцов. И единственное, в чем можно обвинить лидеров подобных сообществ, — в фанатизме. Все они искренне и неколебимо верят, что избраны нести идеи лучшего мира в этот, полный греха и мрака. Все они считают себя посланцами неба. И все они имеют харизму — вот без этой детали ничего бы у них попросту не получилось. Удалось же раскольничьей монахине Виталии убедить хуторян в близком конце света и лучшем выборе в таких жутких обстоятельствах — добровольном уходе из жизни? Удавалось же скопцам убедить своих неофитов, что полное очищение для жизни будущей возможно и на земле… при помощи простого хирургического вмешательства? Так почему бы верующим в торжество духа над плотью не убедить своих приверженцев, что такое торжество может наступить быстро и легко — если человек добровольно выберет отделение души от тела? В этом-то и есть фокус подобных сообществ: не желая приносить зло, устраняясь от участия в жизни общества и его политике, они теряют границу между реальным и будущим миром. И часто смерть становится тем идеалом, к которому они стремятся.
Двадцатый век с его грозными и тяжелыми событиями, конечно, дал толчок к появлению эсхатологических настроений. К тому же мистические ожидания еще больших трагедий всегда рождают крайние умонастроения. Так что совсем не удивительно, что появились пророки грядущего — такие как Кореш, Джонс, Асахара. И неудивительно, что у них появились последователи. С Ветвью Давидовой, Новым Храмом, Храмом Солнца, АУМ Сенрике, нашим отечественным Белым Братством связана череда массовых самоубийств, которые чаще всего те, кто пишет о тоталитарных сектах, пытаются представить как череду убийств с виной, возлагаемой только на самих лидеров. Это не совсем так, точнее — совсем не так. Хотя от харизматической личности действительно зависит немало, но все же есть один существенный момент. Те, кто не был готов принять идею добровольного ухода из мира, нашли в себе силы покинуть сообщество. Их нет в списке погибших. Умерли лишь те, кто был к этому готов. Я расскажу об этих «готовых к смерти» подробнее, поскольку иначе нельзя объяснить особой привлекательности таких объединений. Сами подумайте: если в этой организации, которую вы называете сектой, настолько плохо, что нужно изымать заблудшие души, то почему эти души никак не хотят изыматься, а некоторые, даже изъятые, отказываются жить в том совершенном мире, который им предлагают родные и друзья? Может быть, дело все же в другом? Не в массовой истерии, не в жесткой обработке сознания, не в подавляющем волю авторитете лидера, а в основном принципе древней симпатической магии — подобное тянется к подобному? По этому принципу одни люди безусловно выбирают тотальный контроль государства и принудительно-добровольный труд на общество, а другие — поиски своего «я» и смерть по собственному выбору. Это мое замечание может вас шокировать, еще бы — я сравниваю нормальную жизнь и жизнь в предвкушении всеобщей катастрофы, за чем обычно следует выбор смерти. Но кто вам сказал, что жизнь в нормальном мире — это правильная жизнь? И что жизнь — это вообще единственный свободный выбор? Как только вы зададите себе такой вопрос, то вы начнете немного больше понимать тот внутренний дискомфорт, в котором живут люди, прежде чем они уходят из нашего нормального мира в какое-то особое сообщество. Человека, который в нашем нормальном мире счастлив, никто и никогда не заманит ни в какую секту. Человека, который в этом мире подавлен и очень несчастлив, но мечтает о некоем счастливом светлом мире, потянет к бритве, пистолету или открытому окну, и если он обретет по пути к этим опасным предметам сообщество, где его понимают, то он обретет свой совершенный мир, может быть, ненадолго, но он его получит здесь и сейчас. И поэтому, когда о самоубийце говорят, что «он был таким счастливым и одаренным и так любил жизнь», о нем говорят неправду. Никогда нельзя быть уверенным, что этот портрет достоверен. Люди вообще умеют скрывать свои истинные чувства и мысли. Раскрывают их они только в обществе единомышленников, вот поэтому они и приходят в такие закрытые коллективы, как религиозные или мистические сообщества, в те самые, которые вы упорно называете тоталитарными сектами.
Народный Храм
18 ноября 1978 года принесло невиданный смертельный урожай. В джунглях крошечной Гайаны погибли 912 человек разных возрастов, все — члены странного религиозного движения «Народный Храм». Мировые газеты вышли тогда с жуткими фотографиями на первой полосе — множество мертвых тел, которые лежат посреди земного рая, который строил для своих последователей Джеймс Джонс. «Массовое самоубийство или убийство?» — таков был вопрос, который задавали все, кто знакомился с материалами уголовного дела сообщества «Народный Храм». Проще всего было обвинить Джонса в создании тоталитарной секты и приписать ему умышленное убийство своих последователей. Так, собственно говоря, и поступили американские власти. Однако все куда сложнее. И чтобы разобраться в этом, стоит попристальнее взглянуть на лидера и жертв «Народного Храма».
Джеймс Джонс был по сути ребенком Великой Депрессии. Он родился в 1931 году в рабочей семье, отец скоро оставил дом, и мальчика воспитывала мать, которая все чаще прикладывалась к бутылке, так что заботу о нем взял на себя сосед, который стал приводить ребенка на службы христиан-пятидесятников. На этих проповедях Джим и вырос. В сентябре 1954 года и сам Джонс стал проповедником, его пригласили даже принять участие в церковном съезде пятидесятников в Индианаполисе. Была у Джонса какая-то особая манера речи, искренность и душевность, которые сразу завораживали слушателей. Но религию он не считал единственным достоянием человечества. Его весьма интересовала политика. И чем больше он вникал в политические вопросы и в систему устройства американского государства, тем больше ему не нравился мир, в котором он родился и вырос. В этом мире были бедные и богатые, в нем была расовая сегрегация, в нем только декларировались равные возможности для каждого американца. Джим Джонс это знал наверняка. Он читал оппозиционную коммунистическую прессу. Он все больше склонялся к мысли, что существует только одна свободная страна — о, не смейтесь, уважаемые читатели, — Советский Союз. В священном писании бедняга видел пропаганду социализма, в Апокалипсисе — крах капиталистического мира, а в СССР — идеальную модель государственного устройства, в котором каждому человеку обеспечены равные возможности. Самой честной газетой мира Джонс считал «Правду», ради ее чтения он даже стал учить русский язык. После индианапольского съезда он решил создать небольшую коммуну, которую назвал «Крылья Избавления», а через год организация выросла и получила имя «Народный Храм». Джиму Джонсу было всего 24 года. Он был хорошим христианином, прирожденным борцом за права обиженных и идеалистом. Таким, собственно говоря, он остался и до самой своей смерти в 1978 году, там, за американской границей, в Гайане. На момент гибели ему было 47 лет.
В Индианаполисе к новой религиозной организации отнеслись с интересом и подозрением. Все дело в том, что Джонс открыл двери перед всеми желающими последовать за ним по пути к светлому будущему. И он не ставил расовых ограничителей. Треть членов «Народного Храма» были чернокожими. Это обстоятельство возмутило обывателей Индианаполиса. Дело не в том, что в его сообществе были негры, а в том, что в нем оказались и белые, и негры одновременно. Индиана была все же расистским штатом, и Джонсу пришлось вместе с последователями перебраться в Калифорнию. К тому же шли шестидесятые годы, по всей стране строились атомные бомбоубежища на случай ядерного удара, и Джонс… Словом, он посчитал, что в случае ядерного удара Калифорния пострадает менее всего! В 1965 году группа из 80 человек поселилась в Северной Калифорнии и основала там коммуну: они возвели церковь, административные корпуса, дома для престарелых и очень много внимания стали уделять воспитанию подрастающего поколения. Джонс видел в детях надежду на лучший мир. В его общество стала вступать богатая и образованная белая молодежь, все доходы шли на развитие социальных программ. Джонс заботился о бедных, он считал это своим обязательством перед человечеством. Эта его работа привлекла внимание калифорнийских политиков, которые решили использовать Джонса в своих рекламных целях. Сохранились снимки, где он стоит рядом с губернатором Калифорнии и улыбается в объектив фотокамеры. О его программе заговорили. Но в то же время Джонс понимал, что США — не лучшее место на Земле, он мечтал построить коммунизм… Кто бы ему это позволил в Америке? Так что в 1974 году ему удалось арендовать участок джунглей в соседней Республике Гайана. На этих 4000 акрах и был основан город будущего — Джонстаун, названный так по фамилии Джонса. К 1977 году в Джонстауне жили уже 50 человек.
Условия, с которыми столкнулся Джонс в Гайане, были сложными. Во-первых, пришлось осваивать землю, практически целинную, а во-вторых, с сельским хозяйством у его коммунаров было плохо. Но Джонс верил в успех. И Джонстаун рос. Скоро там было уже много его последователей. Они возводили дома, обрабатывали поля, они трудились как проклятые. Не стоит обвинять Джонса, что он заставлял трудиться своих коммунаров в тяжелых условиях. Они сами выбрали этот путь. Тот, кто не справлялся, просто уезжал. Это потом уже были выдуманы истории, будто Джонс не разрешал уезжать, удерживал детей, промывал мозги. Все было не так. Он стоил… маленький кусочек СССР в джунглях Южной Америки. Именно поэтому, как только появились первые дома, больница, школа, столовая и прочие необходимые постройки, Джонс засадил свое население изучать русский язык. Джонс мечтал, что в один прекрасный день, когда они узнают о Советском Союзе больше, жители Джонстауна получат русские визы и прекрасные самолеты увезут их прочь из капиталистического мира. Гайана потому и была выбрана для основания Джонстауна, потому что была страной социалистической. Но на эту прекрасную программу нужны были огромные средства, чтобы закупить самолеты, которые перенесут общину через океан. Поселенцы трудились на полях, изготавливали сувениры и прочие ремесленные изделия и возили товар в соседний Джорджтаун, до которого было совсем не так просто добраться по плохим дорогам. Основатель Джонстауна изучал мировую прессу, и все чаще ему начинало казаться, что Джонстаун — крохотный кусочек земли, затерянный во враждебном мире. Чтобы быть спокойным и уверенным в себе, он стал принимать фенобарбитал, но результат был плачевным: теперь он стал испытывать приступы отчаяния, когда дела шли не так хорошо, как хотелось. За ним стали замечать говорливость, больше похожую на бред.
Странное пристрастие к СССР вызвало в самой коммуне неоднозначное отношение. Некоторые из последователей, занимавшие в ней высокие посты, покинули Джонса. Это очень огорчило Джонса, но более всего его добило, что бывшие соратники стали писать критические статьи о Джонстауне, и отношение к Джонсу в США переменилось. Его стали обвинять в похищении детей (а детей в коммуне было очень много), ему приписывали какие-то сатанинские поступки, которых он не делал, и словно бы все ополчились против его Города Солнца, все хотели его разрушить. В Джонстаун стали присылать комиссии, то с врачебной проверкой, то с педагогической, то приезжали общественные наблюдатели, то журналисты, и все что-то искали. Джонс стал понимать, что ищут они зацепки, чтобы отнять у него Джонстаун. Тим Стойен, один из бывших соратников, теперь бегал по родственникам членов «Народного Храма» и убеждал их, что их родные оказались вовлеченными в страшную секту, а Джонстаун — просто концентрационный лагерь с рабским трудом. По ночам Джонс плакал от отчаяния. Он не знал, как бороться против лжи. Конечно, Джонстаун не был пятизвездочным отелем для бездельников, но он не был и казармой за колючей проволокой. Он был странным сочетанием свободного социалистического общежития с апокалиптическим христианством. Детищу Джонса была объявлена война. На сторону покинувших очаг коммунизма предателей, а иначе их Джонс не рассматривал, встали официальные власти Калифорнии. Самую непримиримую позицию занял конгрессмен Лео Райан. 14 ноября 1978 года вместе с репортерами службы новостей он вылетел в Гайану, чтобы привезти в США разоблачительный материал. Гостей впустили на территорию коммуны и разрешили общаться с поселенцами, задавать им любые вопросы. Вместо униженных и забитых заключенных лагеря перед конгрессменом оказались усталые, но вполне здоровые жители Джонстауна, которые улыбались и водили репортеров на экскурсию. Райан пытался агитировать людей, чтобы они покинули Джонстаун. И тут стоит сказать следующее. Сама поездка была задумана, чтобы увезти из коммуны тех, кого родственники считали похищенными, и сделать это конгрессмен собирался, не считаясь с мнением людей, ведь похищенными были объявлены дети, имеющие «спорное» происхождение, то есть кто-то из родителей был против их пребывания с Джонсом. Так что трагедию, которая затем и произошла, и стоило ожидать.
18 ноября, собираясь покинуть коммуну, Райан предложил всем, кто хочет вернуться из тропического «ада» в Штаты, присоединиться к нему. Таковых нашлось 16 человек, они и до этого дня уже планировали отъезд. Но не эти семьи интересовали Райана, он решил силой забрать «спорных» детей. Тут-то один из несогласных с таким решением родителей и напал на конгрессмена с ножом, не желая терять своего ребенка. Сторонники Райана забрались в грузовик и выехали на дорогу к аэропорту Каитама. Там их ожидали два небольших самолета. Следом за ними отправилась группка жителей Джонстауна. Когда сопровождающие конгрессмена стали садиться в самолеты, случилось нечто странное. По официальным сведениям, жители Джонстауна открыли огонь по людям Райана. И якобы именно эта перестрелка и стала причиной гибели конгрессмена, одного поселенца и троих журналистов.
Именно эту версию событий использует в своей книге Джон Бойл. Вот как выглядит у него нападение на самолеты: «Машина добралась до взлетно-посадочной полосы только в четыре тридцать. Самолета не было. В ожидании самолета сотрудник „Эн-би-си“ Дон Харрис готовился сделать еще одно интервью с Райаном. Наблюдая, как угасает день, остальные продолжали взволнованно обсуждать нападение на конгрессмена. Фотограф из сан-францисской газеты достал свой фотоаппарат и стал снимать все подряд. Над верхушками деревьев показался самолет. Все вздохнули с облегчением, увидев знакомый девятнадцатиместный „Оттер“. Следом за ним летел еще один самолет, „Сесна“, на шесть мест. Один за другим самолеты-спасатели коснулись земли и, подпрыгнув раз-другой, остановились на взлетно-посадочной полосе. Райан со своей помощницей Джекки Спир организовали посадку пассажиров, составив списки улетавших первым рейсом и тех, кому придется подождать до следующего раза. „Сесна“ была укомплектована полностью. Райан стоял теперь перед „Оттером“, подсаживая других пассажиров. Лейтон настаивал на том, чтобы Райан летел с первой группой. Райан не успел ответить: раздался крик. На дороге показался трактор, тащивший на прицепе фургон. Он остановился между самолетами. Из фургона выпрыгнули трое подручных Джонса с автоматами и без предупреждения открыли огонь. Те, кто не успел сесть в самолет, пустились бежать или бросились ничком на землю. Дуайер, представитель правительства Гайаны, был убит первым. Патриция, дочь Эдит Паркс, упала у самой двери „Оттера“, обезглавленная бешеной пулеметной очередью. Один из бандитов выстрелил в упор, прямо в лицо, Грегу Робинсону, фотографу из Сан-Франциско, который до последней минуты не выпускал из рук фотоаппарата. Журналист из „Кроникл“ Рон Джаверс упал, раненный в плечо. Репортеру из „Вашингтон пост“ Чарльзу Краузе пуля раздробила бедро. Действуя хладнокровно и методично, убийцы обошли вокруг самолета и нашли оператора „Эн-би-си“ Роба Брауна, который из своего укрытия продолжал снимать. Его ранили в ногу, и он упал рядом с камерой. Один из джонсовских головорезов подошел к оператору вплотную, приставил дуло автомата к его виску и выстрелил. Райан и Харрис попытались спрятаться за толстыми колесами самолета, но и там их настигли пули. Один из палачей нашел их и, уже мертвых, расстрелял в упор. На всякий случай он выстрелил и в убитого Робинсона. Затем бандиты забрались обратно в фургон и уехали. Самолет „Сесна“ с теми, кто уцелел, все-таки сумел взлететь, но „Оттер“ не смог, он был сильно поврежден. Вокруг оставались лежать убитые — Райан, Харрис, Браун, Робинсон и одна из сбежавших от Джонса женщин — и одиннадцать раненых. Корчась и крича от боли, оставшиеся провели всю ночь под открытым небом, пока наутро их всех не забрал самолет, прилетевший из Джорджтауна». Бандиты — это, конечно, люди Джонса. И Джонс, конечно, исчадие ада, решивший уничтожить нежелательных свидетелей и не позволить поселенцам убежать из Джонстауна.
Однако эта версия выглядит очень сомнительно. Дело в том, что независимые свидетели рассказывали, что около посадочной полосы в Каитаме появились люди в камуфляжной форме, и огонь на поражение вели именно они. Учитывая, что использовались разрывные пули, в это проще поверить, чем в то, что жители Джонстауна сошли с ума или в то, что у них было оружие армейского образца. Известно, каким оружием располагали в коммуне: это были старенькие винтовки и дробовики, несколько пистолетов: основное оружие, которым поселенцы намеревались оборонять коммуну, были… мотыги и лопаты. Общее количество оружия в лагере было 39 единиц, ни одного, заметьте, автомата, и уж тем более — патронов дум-дум. Сохранилась и пленка, на которой заснят момент нападения. Лиц нападавших не видно, но двигались они в привычной манере спецподразделений. Скорее всего, визит конгрессмена использовала армия, чтобы покончить с Джонстауном и вопросом о визах, которые тот требовал для своих подопечных, чтобы отправиться всей коммуной в СССР. Джонс уже провел какие-то переговоры с советскими представителями, и ему обещали, что весь Джонстаун возьмут жить в СССР. Недаром он упоминал, что интересы Джонстауна будут защищаться Советским Союзом, о чем есть договоренность, что колонисты скоро получат возможность учиться в советских университетах, что они будут жить в СССР своей общиной, что против фашистского государства США у русских есть надежные атомные бомбы. Джонс вместе с делегацией коммунаров собирался посетить СССР в декабре, он мечтал увидеть страну своей мечты, он должен был увидеть ее совсем скоро. Но для того, чтобы этот план осуществился, коммуна Джонстауна не могла ставить себя вне закона, перестрелка в Каитаме сделала ситуацию крайне опасной. Убийство конгрессмена и журналистов развязывало армии руки. Теперь можно было проводить полицейскую операцию, арестовывать джонстаунцев и отдавать самого Джонса под суд.
Именно это и понял Джонс, когда немногочисленная группка отправившихся следом за конгрессменом вернулась в коммуну. Группа в ужасе сообщила, что на конгрессмена напали и была стрельба. «Все, это конец, — сказал Джонс, — теперь нас не оставят в покое. Кто стрелял? — в отчаянии спрашивал он. — Я никого не велел убивать. Нас подставили. Теперь русские нас не примут. На нас теперь черная метка, зачем мы им с такой отметиной?» Абсолютно ясно, что Джонс ничего не знал о стрельбе, это засвидетельствовала магнитофонная лента, на которой записана стенограмма чрезвычайного собрания коммуны. Слышно, как люди задают отчаянные вопросы: что теперь делать, что будет? Кто-то предлагает срочно связаться по радио с посольством СССР и попросить… самолет для эвакуации в Россию. На что Джонс печально поясняет, что для эвакуации требуется время, а времени у них нет, совершенно нет времени. Скоро сюда придут те, кто устроил расправу с конгрессменом, и они убьют всех, лучше… лучше убить себя самим, это хотя бы не так мучительно…
Так для Джонстауна и начался день Апокалипсиса. Жители Джонстауна были готовы погибнуть, но не сдаться. На случай Апокалипсиса у Джонса давно был разработан план, и все об этом плане знали. План назывался «массовое самоубийство». Теперь этот виртуальный план был пущен в ход. Всему населению коммуны раздали смертельные напитки с ядом, растворенным в соке. И все жители коммуны выпили этот яд. Они вставали в очередь за соком и медленно двигались к раздающим яд. Шли матери с детьми на руках, шли отцы, шли дети. Все получали пластиковый стаканчик и выпивали его. Матери поили своих детей. Этот кошмар назывался «самоубийство ради революции». Эту идею Джонс некогда позаимствовал у одного из руководителей Черных пантер. Правда, кто-то из поселенцев пытался отговорить Джонса убивать детей. Но на них тут же стали кричать другие жители: кто ж теперь поможет детям спастись, кто отправит их в СССР, если все взрослые умрут? Дети Джонстауна были обречены на смерть. Их мнения никто не спросил.
К тому моменту, когда военные вошли в Джонстаун, в живых там не осталось ни одного человека. Сам Джим Джонс покончил с собой выстрелом в голову. Все они лежали на зеленых газонах поселения, дети рядом со взрослыми. Треть Джонстауна составляли дети. Среди погибших их насчитали потом больше 270 человек. Матери обнимали своих детей, мужчины — своих женщин. Вооруженные арбалетами охранники коммуны так и лежали, прижав к груди оружие. Это уже потом, когда открылся весь кошмар происшедшего, осматривавшие мертвых врачи стали делать предположения, что яд давался насильно, что на некоторых телах точно между лопаток найдены следы смертельных инъекций, что кто-то был застрелен, а медсестра Энни Мур почему-то убита той самой разрывной пулей, которых в коммуне не было. Многие считают, что следы от инъекций и следы от пуль — это финальная доработка военной операции. Ведь иначе пришлось бы объяснять, как удалось запугать поселенцев, что они предпочли жизни смерть. Есть и более страшное мнение: не все поселенцы последовали рекомендации Джонса выпить яд, и армия вошла в Джонстаун, когда там были живые… Армия сделала их мертвыми. Отсюда и следы от уколов между лопаток. Это была зачистка, чтобы убрать всех свидетелей. Американское правительство считало последователей Джонса «ненужными людьми», «отбросами», а решение Джонса эмигрировать коммуной в СССР… Это была та капля, которая переполнила чашу терпения…
Как видите, это немного не та история о плохом Джонсе и опоздавших спасителях-солдатах, которую обычно рассказывают про Джонстаун. Это история спланированной акции уничтожения ненужного и опасного коммунистического очага. Конечно, те, кто эту акцию планировал, наверняка знали, как поступит Джонс в критической ситуации. Они же считали его сектантом и психопатом. Они были осведомлены, что несколько раз он уже проводил репетицию «Белой Ночи» — так называлась «самоубийство ради революции», и поселенцы уже привыкли вставать в очередь за порцией яда, ложиться на землю и готовиться к концу всего. Так что по этому плану Райан должен был умереть, Джонс испугаться и не увидеть никакого выхода, а «Народный Храм» — погибнуть в полном составе. «Альтернативы нет, нам не оставили выбора, — сказал своим сторонникам Джонс и поспешил их утешить. — Не нужно бояться смерти. Смертны все. Но вы попадете в прекрасное место, на прекрасную новую землю». Джонс говорил о рае. Рай ему виделся истинным обществом равных возможностей, солнечным царством коммунизма.
Запись, которую оставила перед смертью Энни Мур, была такой: «Мы умерли, потому что вы все равно не оставите нас в живых».
Ветвь Давидова
Впрочем, Народный Храм был только первым сообществом инакомыслящих, которые отправились на тот свет по собственному желанию. Следом на очереди стояла Ветвь Давидова — религиозное объединение Дэвида Кореша. Точнее, Ветвь Давидова вовсе не была изобретением Дэвида Кореша, как сам Дэвид Кореш до своего религиозного обращения был Верноном Хауэллом. Давидианская Ассоциации Адвентистов Седьмого Дня была организована в 1934 году в Уэйко как отделение Церкви Адвентистов Седьмого Дня — довольно популярного религиозного течения в США. Учредителем Ассоциации был болгарский эмигрант В. Хутеф, но после его смерти в 1955 году Ассоциация разделилась на Давидианцев и Ветвь Давидову, во главе Ветви встал Бен Роден, а затем — его вдова Лоис. В 1981 году, когда Вернон Хауэлл стал Дэвидом Корешом и посетил старушку Лоис в Маунт Кармел, Ветвь переживала времена раздора. Обаятельному, энергичному и обладавшему харизмой проповеднику Корешу быстро удалось прибрать власть в Ветви к своим рукам. Во всяком случае, пока Лоис была жива, популярность Кореша в Кармеле росла и росла. Об их отношениях с 67-летней Лоис ходили разные слухи, включая интимную компоненту, однако наверняка никто ничего не знал. Его видели иногда выглядывающим из спальни Лоис и осматривавшимся по сторонам. Особенно подозрения мучили сына Лоис, Джорджа, неповоротливого, огромного, ширококостного, постоянно ходившего с оружием сорокалетнего мужчину. Когда Лоис в конце концов умерла, а это случилось в начале восьмидесятых, у Кореша в лице этого сына сразу появился серьезный противник, который был уверен, что должен наследовать пророческую мантию своих предков. Но Дэвиду Корешу удалось убедить остальных обитателей Кармеля, что именно он — избранный. Кореш знал Библию наизусть.
Об этом его знании ходили даже легенды. Один из людей, видевших Кореша в проповедническом раже, заглянул как-то в его священное писание и был ошеломлен: вся Книга Книг была испещрена подчеркиваниями, заметками на полях, все это — красным карандашом. Новый лидер не просто изучал Библию, он жил тайнами этой книги, он искал в ней ключи к будущему. До того как стать лидером Ветви Давидовой, Кореш мечтал стать кумиром публики — рок-звездой. У него были длинные волосы и вполне тусовочный вид. Теперь же Дэвид коротко постригся, сбрил бороду и даже сменил очки. Он вживался в образ проповедника и — пророка. «Я — Сын Божий… Я восстал с севера, и восход солнца — начало путей Моих. У Меня семь глаз и семь рогов. Имя Мое — Слово Божие, и Я еду на белом коне. Я здесь на земле, чтобы сообщить вам слова Седьмого Ангела… Я пришел иначе, чем вы могли себе представить вашими отвердевшими умами. Я обличу вас за вашу любовь к этому миру. Я накажу ваших дочерей за их наготу и гордыню, выставляемые ими напоказ в доме Отца Моего, и ангелы Мои сдерут с них всю одежду их за безумную гордыню их. Юноши ваши надругаются над добротой Моей. Они возьмут жизнь Мою, но Я воскресну и возьму жизни их на веки вечные. Пастыри ваши оплачут свое безумие. Потерянное стадо ваше разорвет вас на клочья. Готовьтесь к встрече вашего Бога!» Это вовсе не слова из проповеди и не откровение, которое новый лидер пытался донести до своих духовных чад. Это текст приглашения на свадьбу!
У Кореша был особый дар убеждения. Достаточно было ему минут десять поговорить с человеком, как тот начинал чувствовать к молодому симпатичному адвентисту искреннюю симпатию, причем даже тогда, когда тот начинал вещать о семи рогах и семи глазах. Как-то удавалось ему подать этот апокалиптический бред, вызывая доверие. Кореш не играл на публику, как это можно было бы предположить, он и на самом деле верил в свою божественную миссию. Проповеди, которые он читал своей пастве, тоже были странными, но привлекательными. Один из членов Ветви вспоминал потом: «Говорил он темно, ссылался на откровения, на нечто, известное только ему одному, особенно на какие-то числа и расчеты». Впрочем, дарование проповедника не могло ему помочь во внутренней борьбе за власть, помог скорее случай. Кто-то из конкурентов назвал Кореша Отступником, на этом, собственно, тот и стал строить управление Ветвью. Теперь Ветвь была призвана нести мессианскую идею, а Кореш объявил себя воплощением Господа последних дней. Поскольку Армагеддон был на пороге, то, не дожидаясь ангельских труб, Дэвид ввел новый обряд: теперь все юные девственницы Ветви становились его наложницами. Жены его последователей тоже этой участи избежать не могли: семя Бога должно было пролиться на них и даровать возрождение, когда наступит час Икс.
В 1987 году Корешу удалось прогнать Джорджа Родена из общины, несмотря на его попытки вооруженного сопротивления, в возникшей перестрелке победили сторонники Дэвида. У членов Ветви было такое чувство, точно они вернулись домой. Появились и новые последователи, очень часто ими были не молодые люди, а пожилые семейные пары, которые вырастили детей и теперь озаботились поисками смысла жизни. Кореш с такими людьми был обходителен, он — как выжившие рассказывали потом — знал ответы на все вопросы. Он стремился внушить таким людям, что деньги — яд и грех, что с мирским имуществом лучше расстаться и отдать его на нужды общины. Нет, никого он к этому не принуждал, люди сами приходили к такому выводу. В общине сознание сторонников полностью перестраивалось. Например, теперь они начинали обращать внимание на правильное питание, отказывались есть фрукты и овощи с тонкой кожей, потому что сквозь тонкую шкурку в них проникают яды, не ели мяса, потому что оно взято у убитых животных. Члены Ветви Давидовой ограничивали и количество еды, поэтому они выглядели исхудалыми, они переставали обращать внимание на внешний вид — отпускали волосы, редко их мыли, носили одну и ту же одежду. Кореш говорил, что только одно в мире имеет смысл — грядущий Апокалипсис и духовный рост. Те, кто погряз в грехе, спастись не смогут. Жили они в общине в спартанских условиях, даже стариков учили владеть оружием. Это было необходимостью: члены Ветви помнили о перестрелке с сыном Лоис, каждый должен был уметь стрелять, чтобы защитить общину. Маунт Кармел к тому времени получил название для внутреннего пользования: Дэвид ласково именовал его «Поместье Апокалипсис». Сам пророк активно трудился над составлением расшифровки семи печатей Книги Откровения. Он думал о судном дне.
Этот день был не за горами. И наступил он зимой 1993 года, когда на общину в Уэйко поступил донос в Бюро алкоголя, табака и огнестрельного оружия (эта организация занимается контролем над торговлей и распространением этих товаров, а также за правомочностью владения оружием). По поступившей в Бюро информации было ясно, что в Маунт Кармеле занимаются контрабандой наркотиков и оружия. Ничего такого, конечно же, не было. Дэвид Кореш был Богом, но не контрабандистом. У сотрудников Бюро имелись также сведения, что Бог сожительствует с несовершеннолетними. Официально Бюро не могло заниматься тем, что положено полиции нравов, поэтому решили обвинить Кореша в незаконном хранении оружия. 28 февраля Маунт Кармел был со всех сторон окружен. Но поскольку там всегда были готовы к атаке недоброжелателей, то за считанные минуты Поместье Апокалипсис стало неприступной крепостью. Узнав о начавшейся осаде, один из прежних кандидатов в лидеры, Паче, предложил свою помощь ФБР, но те отказались, заявив, что справятся с сектой и сами. Тогда он написал Корешу странное письмо: «Примите очистительное пламя Святого Духа, иначе геенна огненная пожрет вас и Ветвь Давидову. Маунт Кармел Бог очистит огнем пожара». Ближайший заместитель Бога утаил это послание от Кореша, посчитав его бредом сумасшедшего.
Тем временем Маунт Кармел перешел на осадное положение. Бюро надеялось взять поместье измором. Кореш надеялся выстоять, само противостояние он воспрнимал, очевидно, как начало Армагеддона.
28 февраля поместье атакуют 76 агентов Бюро. Основание — ложный донос. По ложному доносу и сфабрикованным документам Бюро получило ордер на обыск, который они были вправе провести даже при сопротивлении и с применением оружия. Поэтому уверенные в легкой победе агенты бросились на штурм поместья. И вынуждены были отступить: их не только не пустили на порог, по ним открыли огонь. Агенты тоже стали стрелять. В результате этого непродуманного штурма они скоро были вынуждены отступить, потеряв четверых товарищей убитыми и 16 ранеными. Община тоже понесла первые потери: шестеро убитых, сам Бог получил ранение. Но Бюро вынуждено было отойти. Первая атака захлебнулась. С этого дня началась почти двухмесячная (51 день) осада Бюро и войска против верующих людей.
Чего только не предпринимало Бюро, стремясь сломить сопротивление! Поместье подвергали звуковой обработке, врубая на полную мощность, так что тряслись стекла в доме и закладывало уши, эстрадную музыку, которую крутили часами. Поместье обрабатывали слезоточивым газом, но у осажденных имелись противогазы. Агенты Бюро периодически начинали вещать в мегафон, передавая то угрозы, то увещевания родных Ветви Давидовой. Поместье обстреливали с вертолетов. В конце концов 19 апреля Бюро повело на штурм танки, в воздухе появились боевые вертолеты, 700 агентов Бюро пошли в атаку, вместе с ними в операции участвовало и подразделение «Дельты»… Танки начинают сносить постройки, в это же время в окна стреляют снарядами с газом. Танковой атаки хватило на полчаса. По невыясненной до сих пор многочисленными судебными слушаниями и экспертизами причине здание загорелось, и когда агентам удалось попасть внутрь, нашли они только пепелище и 80 трупов. Всего за эти почти что два месяца погибли 86 человек, больше половины из них — дети.
Единственный вопрос, который постоянно задавал себе друг Кореша Тимоти Маквей, — за что? У Ветви Давидовой не было ни наркотиков, ни незарегистрированного оружия (это выяснилось уже после напрасных поисков ящиков с патронами и схронов с гранатами или автоматами), не было даже доказательств, что Дэвид сожительствует с несовершеннолетними. Сам Кореш во время осады шел на переговоры, но сдаваться отказывался. Когда на него давили, он предпочитал сопротивляться. «Я работаю над Книгой Откровения, — сообщил он как-то агентам, — вот допишу, и мы поговорим». 16 апреля он закончил первую из семи глав. Бюро ожидать завершения творческого процесса не пожелало. Психологи предупреждали Бюро, что с людьми, верящими в Апокалипсис и считающими себя Воинами Армагеддона, нельзя говорить с позиции силы. Увы! Их слова утонули точно в болоте.
Тимоти Маквей не простил массовой гибели Ветви Давидовой. Власти считали, что в этом виноват сам Кореш, поскольку перед злосчастным штурмом в его руках видели самодельный плакат со словами «геенна огненная», то и заключение сделали подобающе: самосожжение. Маквей вполне справедливо думал иначе. 19 апреля 1995 года он поставил машину, начиненную взрывчаткой, около административного комплекса в Оклахома-сити. Этот взрыв унес 168 жизней, и еще 500 человек получили ранения. До 11 сентября 2001 года этот теракт считался самым разрушительным в США. Уже находясь в тюрьме, Маквей объяснял свой поступок Гору Видалу, известному писателю: они не были виноваты, они вообще не нарушили никакого закона, но их убили, а потом списали это убийство на самосожжение.
Тимоти Маквей отомстил лжецам. Но вот он мертв, а когда в прессе вспоминают о Кореше и Уэйко, то рисуют воистину ужасную картину. «Вернон Хауэлл был одним из многочисленных бренькающих на гитаре ничтожеств, покуда он не объявил, что к нему явился Бог и показал ему картину будущего, от которой даже в жилах у Дьявола кровь свернулась бы от ужаса. Приняв имя Дэвида Кореша, он использовал свою красоту рок-звезды, свою темную эротическую притягательность и свою редкую способность часами цитировать по памяти главы из Библии для того, чтобы завлечь сотни доверчивых душ на скудную ферму в отдаленном уголке Техаса, где он проповедовал Армагеддон и жил, как король. Там он завел себе гарем из 19 жен, некоторым из которых не исполнилось еще и 13 лет, и обещал им всем, что их ожидает Царствие Божие. Однако вместо Царствия Божьего он организовал им сущий ад, где он правил железным кулаком. Особенно жесток он был к детям — он бил их нещадно и морил голодом за мельчайшие признаки непослушания. Он любил оружие даже больше, чем секс, — он вооружил до зубов своих последователей и велел им готовиться к последней решающей битве. В финальной стадии этой битвы десятки мужчин, женщин и детей погибли во всепожирающем адском пламени, зажженном ими самими». Прочитаешь — волосы дыбом. И ведь что интересно — ни единого слова правды. От начала и до конца…
Храм Солнца
Однако все сказанное выше не значит, что апокалиптические предчувствия срабатывают и приводят к гибели только тогда, когда группа верующих поставлена перед выбором — сражаться или умереть. Иногда «умереть» оказывается единственным решением, потому как иных изначально не предполагалось. Это может быть группа апокалиптически настроенных христиан, или же группа мистического толка, или даже люди, уверовавшие в контакт с внеземным разумом. Созданный в 80-е годы Орден Храма Солнца был вообще Орденом солнечных тамплиеров, в который входили образованные и творческие люди. Немало богатых европейцев были его членами, это считалось престижным, хотя и накладным: взносы и пожертвования в Ордене были не маленькие, а для тех, кто хотел добиться высоких постов, — астрономическими. Наиболее почитаемыми датами считали день гибели Жака де Молэ и день рождения главы Храма Жозефа ди Мамбро, которую тот назвал реинкарнацией Христа — 18 и 22 марта соответственно. В Ордене были эсхатологические настроения: Мамбро искренне верил, что дни Земли идут к завершению, что наступает эпоха тьмы, что спастись можно, только пройдя в небесные ворота на Сириус. Почему Сириус? Потому что за основу в ритуалах Ордена были приняты египетские мистерии, посвященные Изиде. Это было странное соединение восточных культов, каббалы, мистики, скрепленных очень похожими на масонские ритуалы. Однако мистика тут соседствовала с наукой, сам Мамбро проповедовал здоровый образ жизни, правильное питание, экологически чистые поселения, медитацию и подключение к информационному полю. Аналогичны были и убеждения второго основателя Ордена — Люка Жюре. Впрочем, идеологическую базу под основание Храма подвел известный композитор и дирижер Мишель Табачник. Забегая вперед, скажу, что это единственный оставшийся в живых из всего руководства солнечных тамплиеров, и ему пришлось довольно долго пробыть под судом в ожидании приговора, прежде чем был вынесен вердикт: в принуждении членов Ордена к смерти — невиновен.
Каждый верит в то, во что желает верить. С этой аксиомой мы сталкиваемся на протяжении всей этой книги. Члены Ордена Храма Солнца верили в странную, однако, идею: скоро наступит конец света, и надо успеть уйти к инопланетянам на Сириус. Там у них полная идиллия, не то что на Земле. Близился конец XX века, и все чаще звучали предсказания, что конец всему наступит не то за год до 2000 года, не то в его канун. До миллениума оставалось 6 лет, когда члены Ордена совершили первое групповое самоубийство.
6 октября 1994 года газета «Франкфуртер альгемайне» вышла с заголовком «Массовое самоубийство в Швейцарии»:
«48 обгоревших трупов в кантонах Фрайберг и Валлис.
Еще несколько трупов в Канаде.
По всей вероятности, религиозное рвение стало причиной массового самоубийства 48 членов швейцарско-канадской секты „Орден Храма Солнца“, происшедшего в ночь с 4 на 5 октября в швейцарских деревнях Шьери и Гранж-сюр-Сальван. Еще пятеро сгорели в Канаде, в 75 километрах к северу от Монреаля, в загородном доме магистра ордена Люка Жюре. Таким образом, число жертв таинственной акции дошло до 53. На сегодняшний день среди погибших на пожарищах в Швейцарии и Канаде не обнаружен труп самого Журе. Вполне возможно, что он остался в живых.
Полиция предполагает, что все дома загорелись одновременно в результате переданного кем-то хитроумного сигнала — по всей вероятности, в форме телефонного звонка. У двадцати из двадцати трех обгоревших тел в деревне Шьери были обнаружены огнестрельные раны. На головы десяти из них были натянуты пластиковые мешки. Есть сильное подозрение, что большинство жертв фатального пожара ушли из жизни в одурманенном состоянии.
Все погибшие были одеты в ритуальные робы. Похоже, что обычай секты предписывал ее членам на торжественные церемонии надевать ритуальные одеяния трех цветов, предписанных их положением в общине: белый — для низшего ранга, красный — для среднего и черный — для высшего. Большинство обугленных тел было облачено в белые робы, некоторые — в красные, и одно — в черную».
Спустя два дня другая немецкая газета сообщила, что есть сомнения, что это было самоубийство.
«Канадская полиция сообщает, что из пяти трупов, найденных после пожара на канадской вилле магистра Ордена Храма Солнца Люка Жюре, на двух — мужском и женском — видны несомненные следы насильственной смерти, а тело их двухлетнего ребенка пронзено достигшей сердца деревянной стрелой.
Это сообщение зародило у швейцарской полиции подозрение в том, что массовая трагедия в двух кантонах есть не что иное, как убийство, инсценированное как самоубийство. Выписаны ордера на арест Жо ди Мамбро и Люка Жюре, трупы которых пока не обнаружены среди обугленных останков ни в Сальване, ни в Шьери.
Хозяин супермаркета в Сальване опознал Жюре по предъявленной ему фотографии — он узнал в нем клиента, который несколько дней назад купил в супермаркете два пакета пластиковых мешков для мусора».
Спустя два дня та же газета обнаружила и возможную причину теперь уже массового убийства, хотя признала, что один из руководителей Ордена найден и он мертв.
«Сегодня утром, по завершении работ по идентификации жертв пожаров в двух швейцарских кантонах, полицейский инспектор кантона Валлис объявил, что один из сгоревших в Сальване трупов вне всяких сомнений опознан как труп лидера секты Жо ди Мамбро. Труп магистра Ордена Храма Солнца Люка Жюре среди жертв пожара не обнаружен. В программе, посвященной таинственной гибели десятков людей, канадское телевидение сообщило, что Орден Храма Солнца использовал свое исключительное положение в Канаде для отмывки незаконных денег и контрабанды оружия. Есть сведения, будто операции по незаконной торговле оружием принесли Жюре и ди Мамбро не менее ста миллионов долларов».
Значит, отмывка грязных денег, контрабанда оружия, массовое убийство. Ради чего? Ради выгоды, конечно. Ведь у Жюре и Мамбро постоянно случались инциденты, когда богатые члены Ордена вдруг прозревали и начинали требовать свои миллионы назад. Но зачем же коллективом-то? Как зачем? Садисты они, воры и душегубы. О, если бы все и всегда так легко поддавалось объяснениям! Конечно, магистр и его помощник стремились залучить в Орден богатых членов. Может быть, они даже их использовали для денежных вливаний, назначая высокую плату за оказанную им честь. Но уж явно наличие мертвого тела Мамбро показало, что он тоже решился на свой полет к Сириусу! Значит — верил в свои идеи, иначе бы не погиб. Это вынужден был признать и эксперт из Швейцарии Жан Франсуа Майер, помогавший швейцарской полиции вести расследование самоубийства адептов «Ордена Храма Солнца». Ради изучения столь непонятного сообщества Майер даже вступил в Орден, и он утверждал, что Жозеф ди Мамбро и Люк Журе действительно верили в то, что получили высшее откровение. Рядовым членам Ордена об откровении ничего не сообщалось, зато внутреннему кругу, который они назвали «Союз Розы и Креста», о скорой гибели планеты и необходимости перехода на Сириус было известно. Для качественного перехода нужно было очистить дух от тела — то есть предать себя самосожжению.
Бойл в своей книге про секты-убийцы добавляет любопытные детали: в Шьери «в большом амбаре, не тронутом огнем, пожарные обнаружили часовню со стенами, затянутыми красным атласом. На красном ковре был начертан магический пятиугольник. Двадцать три из погибших лежали, образовывая как бы лучи Солнца вокруг треугольной кафедры, под изображением Христа с чашей в руке и розой над головой (он был удивительно похож на Люка Жюре). Десять трупов принадлежали мужчинам, одетым в ритуальные одежды. Двенадцать женщин были одеты в просторные золотые с белым платья. Кроме того, среди них была двенадцатилетняя девочка, которую позже опознали как дочь Жозефа ди Мамбро, первого помощника Жюре. У половины покойников на головах были пластиковые мешки. Некоторые умерли со связанными руками. У двадцати были пулевые ранения в голову; у некоторых их число доходило до восьми…» В Гранж-сюр-Сальван «нашли двадцать пять тел, в основном на кроватях. Пятеро из умерших были дети. Никто из этих людей застрелен не был, но на телах некоторых обнаружили следы жестоких побоев. На пепелище обнаружили запасы транквилизаторов, шприцы для подкожного введения лекарств, внутривенные капельницы. Людей накачали наркотиками, а потом сожгли заживо. У некоторых из них к лицам прикипели остатки пластика, что свидетельствовало о том, что они умерли с пластиковыми мешками на головах». В еще одном шале нашли непонятно зачем пробитое «стрелой» тело младенца. Бойл пишет, что это было сделано согласно ритуалу: якобы «ребенка убили в ходе обрядового жертвоприношения за несколько дней до трагедии по приказанию ди Мамбро, утверждавшего, что это — антихрист, описанный в Апокалипсисе».
Следствие разделило все жертвы на три типа. Первые искренне верили в возможность перемещения на Сириус и с готовностью совершили самоубийство, сделали они это точно по рецепту магистра Люка Журе, который нашли в одном из шале — при помощи опиатов и сильных анаболиков; вторые были больше теоретиками и боялись самого процесса лишения себя жизни, поэтому они накачались снотворным, а оставшийся в живых последним расстрелял их, спящих, в упор; и несколько человек были убиты как предатели — из чего следовал этот вывод, не совсем ясно, как непонятно и то, о каком предательстве шла речь. Зато после скрупулезного изучения останков стало ясно, что искать Люка Жюре больше не нужно. Его тело было идентифицировано, оно нашлось в Гранж-сюр-Сальван.
Однако на этом массовом уходе на Сириус дело не закончилось. Следующее самоубийство имело место 22 декабря 1995 года в местечке с убийственным именем Адская Дыра рядом с городком Гренобль, в горах, прямо на лесной прогалине. Там погибли еще 16 человек, из них трое детей, все тела были сожжены.
Спустя еще год в ночь с 23 на 24 марта 1997 года аналогичный случай произошел в Квебеке (Канада). Пятеро членов Ордена покончили с собой и затем устроили погребальный костер. На этот раз дети остались живы: отправившиеся на Сириус взрослые заперли их в гараже.
Еще через год, 8 января 1998 года, полиции наконец-то удалось перехватить инициативу «пылающих космонавтов». Массовое лишение себя жизни с последующим сожжением должно было произойти на Канарских островах (остров Тенерифе), высоко на вершине вулкана Тейде, куда, как открылось в видениях доктору-психологу Хайде Фитткау-Гарте, прилетит «тарелка», которая и перенесет «спасенных» все на тот же Сириус. На этот раз покончить с собой собирались 32 человека, из них четверо — дети. Однако ни на какой Сириус эта компания не попала. Самоубийц успели арестовать, причем в акции участвовали как Интерпол, так и полиция Испании и Германии.
На этом вроде бы самоубийства адептов Ордена Храма Солнца прекратились. Может быть, завершилось тысячелетие, а может быть, остальные «тамплиеры» предпочитали уходить из жизни поодиночке, что не столь заметно. Или в конце концов вера в Сириус угасла, ведь все, кто страстно мечтал избежать земного Апокалипсиса, уже успел переселиться поближе к звездам.
Впрочем, не стоит думать, что Орден Храма Солнца — единственная тайная организация, которая практиковала апокалиптические самоубийства. В 1997 году в городке Сан-Диего (Калифорния) совершили групповое самоубийство 39 человек разного возраста: самому младшему было 26 лет, самому старшему — 72 года. Все они были накачаны снотворным и отравой, на головы надеты, как и в случае Ордена Храма Солнца, пластиковые мешки. Община, к которой принадлежали самоубийцы, называлась Небесные врата. Все погибшие оказались программистами. На своем сайте, который назывался так же — Небесные врата — они публиковали материалы об НЛО и возможностях контакта с внеземным разумом. По мере приближения 2000 года члены Небесных врат все больше убеждались, что Земля погибнет в апокалиптическом пламени, так что нужно срочно налаживать связь с внеземными цивилизациями и удирать, пока еще есть время. Тем более что в появившемся в видимости Земли хвосте кометы Хейла-Боппа кто-то из компьютерщиков разглядел замаскированный корабль-матку. Глава Небесных врат Маршалл Эпплуайт поверил интернетовской шутке: он призвал собратьев отряхнуть прах бренного мира. Так вот и совершился переход. Чтобы было не так страшно и не так противно, в «небесные врата» отправлялись группами по пятнадцать человек, каждый съедал свою порцию сладкого крема со снотворным, затем двое «контролеров» надевали им на головы пластиковые мешки и затягивали тесемками вокруг шеи. Эти двое тоже приняли ядовитый крем, но мешки на их головы было уже некому надеть… В прощальном письме Эпплуайт писал: «Мы прибыли из следующего Надчеловеческого Уровня, из далекой космической страны, и теперь мы вышли из тел, которые мы носили, чтобы вернуться в мир, откуда мы пришли. Наша миссия завершена».
Накануне последнего дня в земных телах члены Небесных врат устроили для себя прощальный праздник: они посмотрели (в который раз!) свой любимый фильм «Империя наносит ответный удар», посидели в пиццерии, заказав себе по большой вегетарианской пицце, а затем расплатились и отправились в свой роскошный особняк, чтобы заснуть и очнуться в совершенно другом мире — счастливом и прекрасном. Эта их последняя вечеринка на Земле врезалась в память обслуживающим их официанткам: девушки, дававшие показания в полиции, были убеждены, что странные посетители — пациенты хосписа: настолько бледны и истощены были земные тела членов Небесных врат.
Белое Братство
Белое Братство — это наше родное, не импортное, религиозное движение. Основателями этого культа были Марина Цвигун и бывший физик Юрий Кривоногов. Может быть, если бы эта парочка не повстречалась, никакого Белого Братства и не родилось. Но волею судеб эти двое встретились на одной из лекций по оккультизму, которые читал Юрий Кривоногов. Журналистка Марина Цвигун тут же оставила своего мужа и стала сопровождать своего гуру. Характер у Марины оказался куда сильнее, чем у Юрия. Да и в журналистской смекалке отказать ей тоже невозможно. Скоро Марина тоже стала называть себя гуру, а еще через некоторое время влюбленные создали свое учение, получившее название Юсмалос. По этой доктрине на Земле наступают последние дни, скоро начнется смена космических эр. Правители прежней эпохи, эммануиловцы, должны будут уйти, им на смену придут юсмалиане. Юсмалиане будут вести счастливую жизнь, а Земля вернется в новый эдемский сад. «Логосы 7-й расы сольются с богом, — обещала Марина. — Править миром будут Сефориты. Постепенно весь мир будет вдыхаться Богом. Господь вдыхает в себя весь мир». Все учение Белого Братства построено на сочетании медитативной практики, осмысленного питания физического тела, наследии Рерихов (Марину и Юрия в этом наследии больше всего привлекал путь в Шамбалу) и троичной системе божества. Мешая христианские и восточные мифы, они создали в чем-то даже очень красивую и стройную систему. В этой божественной структуре новые гуру должны были найти для себя подобающую нишу. Меньше чем на звание пророков претендовать они не желали. Таким образом, Марина стала реинкарнацией Елены Рерих и так себя стала именовать, а Юрий получил имя Адама, то бишь первого человека, созданного Богом. Реинкарнация из Марины вышла очень даже удачная. Во всяком случае, она внезапно открыла для себя, что Елена Рерих — это всего лишь одна из ее ипостасей, а на самом деле она Мария Дэви, то есть Матерь Божья. Адам, само собой, тут же получил вторую ипостась — святого Иосифа, земного отца Иисуса. Через какое-то время к этому своему именованию Марина добавила скромное звание Христос, то есть объявила свою божественную и мессианскую природу. Полное имя Марины Цвигун в ее божественном проявлении теперь выглядело так: Матерь Мира Мария Дэви Христос. Как порядочная феминистка Матерь Мира периодически обозначала мужское божественное начало своего избранника в разных лицах, но ни одно из них не могло сравниться с лучезарным сиянием ее собственной высокобожественной природы. В конце концов Кривоногов стал Юоанном Свами, на чем процесс повышения его божественности и остановился. Рядом с сиятельной Матерью Мира Свами предпочитал держаться в тени.
По учению юсмалиан, Марина провозгласила себя живым богом, который по достижении 33 лет вступит в период преображения. На год исполнения ей этих 33 лет супруги назначили и конец света вместе со страшным судом: «эти юсмалиане, 12 тысяч душ, и сейчас погибнут в качестве жертвы за свидетельство Матери Мира… Готовьтесь к этому, мои дорогие детки. Это ваш долг, омыть кровью своей грехи нечестивого человечества». В день рождения Матери Мира должны были разверзнуться небеса, Марина и Юрий ожидали смерти и воскресения через три дня. «Дети мои! Вас будут мордовать и рубить вам головы! Но эта кровь нужна Земле! Мы с Марией Дэви „уйдем“ последними. Наши трупы пролежат на улице три дня. Затем мы воскреснем и вознесемся. Начнется преображение Земли». В эти три дня будет вершиться суд над грешниками, а после воскресения на Земле останутся только праведники. Тела преобразятся, обещала Матерь Мира, но сначала должны преобразиться души. Юсмалиане стали носить длинные белые балахоны, похожие на монашеские, голову Матери Мира увенчивало нечто сходное с чалмой. В целом выглядела она интригующе и очень привлекательно. По всей некогда огромной стране, то есть теперь уже в разных странах СНГ, стали образовываться филиалы Белого Братства. Всюду распространялись Маринины листовки — христовочки, с виньетками и призывами к всеобщему покаянию и очищению.
Как пишет исследовательница современных религиозных движений Л. Григорьева, общины Белого Братства строились (и строятся) по такому принципу:
«После допуска претендента в круг „избранных“, когда ему сообщается адрес явочной конспиративной квартиры, где происходят закрытые собрания, начинается следующий этап приобщения.
Первое, что предлагается человеку для избежания „государственного кодирования“, это максимальная самоизоляция от всех возможных внешних воздействий. Сюда относятся запреты на просмотр телепередач, кино, прослушивание радио, аудиозаписей и т. п.; чтение любой периодики, любой литературы — художественной, технической, учебной и т. д.; пользование электротехникой, любыми сложными приборами.
Аргументируются вышеперечисленные требования тем, что „повсюду уже царят сатанинские энергии и превращение людей в биороботов“. Взамен этого настоятельно рекомендуется максимальное количество времени проводить в кругу братьев, занимаясь проповедованием веры, чтением религиозной литературы, пением псалмов, молениями, обсуждением „божественных посланий“ и т. д.
Следующей ступенью является запрет не только на опосредованные контакты с контринформацией, но и на возможные альтернативные личные контакты.
При принятии этих требований и их исполнении происходит постепенная перестройка всего образа жизни, полным выражением чего является разрыв нового члена Белого Братства со всем своим прежним окружением и превращение его в странствующего проповедника, что особо поощряется и всемерно пропагандируется. В этом случае уже сто процентов времени человек проводит внутри организации, все глубже пропитываясь ее идеями и установками. Предельно четкий, жесткий режим жизни в общине не оставляет времени и возможности переключения на какие-либо иные вопросы и проблемы. Здесь фактически имеет место создание обстановки непрерывного массированного само- и взаимовнушения.
Рассмотрим подробнее этот режим:
В 4–5 утра — общий подъем. Утренние моления.
С 8–9 утра до 5–6 вечера — проповедь, распространение литературы.
С 7 до 9 вечера — так называемая „литургия“.
В 9 — общая трапеза.
После еды — беседы на религиозные темы, прослушивание записей выступлений Юоанна Свами и Марии Дэви.
Около 12 — отбой (за исключением тех, кто остается на ночные бдения).
Все вышеперечисленное дополняется рядом мер, направленных на общее ослабление организма, разбалансирование привычного, нормального ритма физиологической жизни, что облегчает внушение и усиливает его воздействие.
Как видно из приведенного режима, во-первых, рекомендуется ограничение сна до возможного минимума. В среднем ревностный юсмалианин спит не более 4–5 часов в сутки. Во-вторых, это касается изменения питания: единственная в сутки трапеза состоит только из растительной пищи. Помимо мяса, рыбы, яиц из рациона исключаются лук, чеснок, шоколад, все готовые продукты и полуфабрикаты, тонизирующие напитки. В-третьих, здесь имеет место полный, абсолютный запрет на половую жизнь, дополняемый запретом на любые, даже случайные прикосновения, причем не только к людям, но и к домашним животным: „Старайтесь поститься во всем и всегда: мало спать, вести ночные молебны, бдения. Никаких „космических“ браков!“ — призывают „пастыри“ своих „овец“. Рекомендуются также обливания ледяной водой, босохождение. Следующие, как правило, за этим заболевания с резким повышением температуры трактуются как прохождение „огненного крещения“, ведущего к омолаживанию и сожжению „внутренней скверны“. Создание состояния сенсорного голодания организма, сопровождаемое нервным и физическим истощением, изменением гормонального фона, создает в итоге идеальный объект для возможных манипуляций».
Молитвенное общение членов Братства с Отцом и Матерью очень похожи на радения. Во время юсмалианских литургий члены Братства встают на колени, обращаются лицом в сторону портрета Матери, перед которым зажжены свечи, предаются медитации. Через какое-то время у них начинает плыть перед глазами, картинка дрожит, что вызывает прилив восторга, песнопения становятся все быстрее, быстрее, ритм все нарастает — и община впадает в молитвенный экстаз с видениями, откровениями и просветлениями.
Конец света Марина назначила на осень 1993 года. В октябре в Киеве должен был пройти слет Белого Братства. Марина искренне надеялась, что общими усилиями удастся захватить на три судебных дня Софийский собор, где будут лежать в недвижимости тела Отца и Матери в ожидании воскресения. Однако эти сведения (а Матерь Мира их не скрывала) попали в милицию, так что захват Софии был предотвращен, а Марине и Юрию предстоял другой суд, не Страшный, но весьма неприятный. За захват главного собора Украины и общие прегрешения основателям учения Юсмалос дали значительные тюремные сроки: сама Марина получила 4 года тюрьмы, а Юрий — 7 лет. Матери и Отцу инкриминировали не только посягательство на церковную собственность, но и вовлечение в секту (а сообщество юсмалиан было тут же объявлено не религиозным движением, а сектой) молодежи. Что хуже всего, молодежи действительно импонировала красивая Марина и красивые философско-религиозные построения Юсмалос, и многие отказывались жить в домах с родителями и бежали в братства. Так что на юсмалиан полился поток грязи, многое в этом потоке было придуманным, но многое — правдой. И экспертами в «ереси юсмалиан» выступали, конечно же, официальные священники. Еще на суде Отец и Мать стали ссориться и обвинять друг друга в провале апокалипсиса, так что суду приходилось разбирать не только правомерность эклектичного учения, но и внутрисемейные отношения Марины и Юрия. Как бы то ни было, оба «бога» отправились отбывать срок.
Самое интересное, что движению это не нанесло непоправимого вреда. Оно живо и до сих пор. Существуют и общины юсмалиан, где они живут, правда, эти общины — немногочисленные. Но по всей бывшей великой стране их немало. А вот Юрий Кривоногов оказался плохим Юоанном Свами и плохим Адамом. В конце концов от своей Марины он отрекся и ее деятельность осудил. А между тем, назначая день Страшного суда на осень 1993 года, Марина была в чем-то права. В это достопамятное время случился расстрел Белого дома. Для России это был своего рода поворотный момент. Момент Страшного Суда.
АУМ Синрикё
Сразу после распада СССР в нашей стране стало появляться множество зарубежных религиозных движений, которые на их родине были под запретом или в крайней немилости. Мы оказались единственной цивилизованной страной, где разрешена пропаганда саентологии. Но дианетика — это еще куда ни шло. Гораздо хуже то, что мы со всем почетом и пиететом приняли у себя совершенно безумное движение Секо Асахары, известное под названием АУМ Синрикё. В крупных городах России тут же появилось 6 центров Асахары. В Москве, например, огромный комплекс и земля под ним были переданы практически бесплатно. Еще бы! Асахара обещал принести в нашу убогую страну просвещение. На телевидении ему предоставили для программы престижное время, для концертов электронной медитативной музыки ему предоставляли целые залы, на стадионе «Олимпийский» полным ходом шли инициации, началось повальное увлечение Асахарой. Последователей в одной только столице было у него больше десяти тысяч, а по стране? Асахара обещал, что особыми методами можно очень быстро достичь просветления, к которому иногда идут годами. Он считал себя воплощением Христа и говорил, что существует три пути спасения для каждого человека: освободиться от болезней и страданий; достичь гармонии и счастья; обрести просветление и спасение. Вся тайна, говорил Асахара, в правильном поднятии Кундалини, то есть низшей энергии, в верхние чакры. Своим будущим ученикам он обещал вложить знание, как пробудить Кундалини, прикоснувшись к их лбам. Адептов он стремился поселить в общинах, чтобы всегда иметь над ними контроль. Конечно, в русских общинах за поведением адептов наблюдали доверенные лица Асахары. Рассказывали, что тайком этот гуру готовит каких-то особых монахов, которые способны исполнить все, что он потребует, и абсолютно послушны. Рассказывали, что все ученики Асахары при вступлении в братство отдают все свое имущество. Рассказывали, что в братстве имеется двадцать степеней посвящения, и что стоящие на низшей ступени даже не предполагают того, что знают на высшей. Рассказывали — и это уже тайком, — что для улучшения обучаемости Асахара применяет наркотические средства и новейшие электронные разработки, известные под названием психотропного оружия.
И когда нашим чиновникам намекали, что с гуру что-то не так, те только отмахивались — такой Восток, такая культура. Интересно, что, оказавшись в России, аумовцы стали посещать разного рода оборонные предприятия. Если учесть, в каком положении находилась оборонка в первые годы при Ельцине, можно не удивляться, что кое-что на этих заводах и в этих НИИ эмиссары Асахары нашли весьма интересным. Иначе трудно объяснить, откуда бы у простого гуру появилось столько газа зарина, чтобы устроить токийский теракт в метро. Другая «приятная деталь»: в Японию из нашей страны были вывезены технологии изготовления АКМ-47, «рабы» Асахары пытались освоить производство, но не потянули. Зато несколько групп японских боевиков прошли обучение… в гвардейских дивизиях России! Так что взаимоотношения с Секо Асахарой на этом этапе были у нас необыкновенно теплыми и дружескими. При обыске у «нашего японского друга» был обнаружен и весьма странный образец боевой техники — вертолет Ми-17, причем на нем имелись опознавательные знаки… России. Японским следователям стоило огромного труда выяснить, что приобретен сей боевой продукт со скидками и при содействии правительства России! Так что любили в нашей стране японского гуру, любили, можно сказать, до последнего часа Икс, после которого любить его стало уже попросту непристойным.
Но до этой святой минуты откровения случилась беда с нашими отечественными музыкантами, нанятыми Асахарой и вывезенными на гастроли в Японию. Впрочем, никакие слова не способны передать, что же случилось на гастролях в Японии с нашими музыкантами. Поэтому лучшее, что я могу сделать, — поместить в этой книге их заявление о привлечении секты Асахары к уголовной ответственности.
«Сообщаем вам, что 15 декабря 1994 года сто одиннадцать российских граждан, музыкантов Российского симфонического оркестра „Кирэн“, созданного при Российском филиале японской религиозной корпорации „АУМ Синрикё“ (нынешнее название — Московское религиозное объединение „Учение истины АУМ“), находящихся на гастролях в Японии, вопреки расписанию гастролей и контракту были привезены в религиозный центр „АУМ Синрикё“ рядом с горой Фудзи якобы для встречи с руководителем корпорации Секо Асахарой.
На втором этаже здания на специально подготовленной площади было разложено 111 пронумерованных поролоновых матов с подведенными к ним неизвестными электронными приборами, усилителями, наушниками; ощущались низкочастотные вибрации каких-то постоянно работающих агрегатов. На наши недоуменные вопросы о том, что здесь готовится, японские руководители оркестра ответили, что сейчас мы будем подвергнуты мощнейшей секретной инициации в течение всей ночи, а может быть, и нескольких суток. Остальную площадь этажа занимал экспериментальный медицинский центр, где шли испытания на тренажерах с использованием приборов, датчиков, шприцев. Один японский монах ходил с вставленным в вену своей левой руки катетером, держа капельницу в правой руке. Кино- и фотосъемку вскоре нам запретили.
На просьбы музыкантов соблюдать расписание гастролей и отвезти нас в отель японские руководители ответили категорическим отказом. За предшествующие двое суток расписание было перекроено таким образом, что на сон отводилось всего по 5 часов в сутки, а последние 1 2 часов нас вообще не кормили (были запланированы обед и ужин). По словам японского дирижера (Урувера Кассапа-Ли), это было сделано специально для более эффективного воздействия инициации на организм, для скорейшего „прочищения“ энергетических каналов. Около половины возмущенных музыкантов покинули помещение и вышли на улицу к автобусам. Но трех автобусов с багажом, инструментами, документами, деньгами рядом со зданием не оказалось. Выяснилось, что скрипачка Т. Коберник сломала ногу в двух местах, поскользнувшись на замерзшей жиже, вытекающей из туалетов на улице; с флейтистом С. Евдокимовым случился сердечный приступ, и их отвезли в госпиталь. Наступала ночь, температура на улице была ниже 0 градусов. К музыкантам вышел один из японских руководителей с русским переводчиком-монахом Д. Сопрыкиным, стал кричать командным голосом и приказывать подняться в здание на инициацию и не сопротивляться. Кто откажется — будет уволен, не получит суточных за гастроли, будет добираться до Москвы самостоятельно. Переписывали фамилии несогласных. Музыканты требовали переговоров.
Вскоре на шикарном лимузине подъехал Секо Асахара. Он выступил с угрозами расформировать оркестр в случае отказа от инициации. Несмотря на то что он провозгласил себя Христом, он кричал, вышел из себя, заставлял людей ложиться, требовал повиновения. Наши вопросы о целях и возможных последствиях для здоровья этой инициации переводчик Д. Сопрыкин не переводил. Когда группа музыкантов на улице задала Асахаре вопрос: „А что если мы умрем здесь?“, он ответил: „Ну что ж, это ваша карма, я за вас помолюсь“. Музыканты, все же согласившиеся пройти через инициацию из-за страха потерять работу, были уложены на маты, врачи-монахи (их было около 10 человек) измеряли им температуру, вставляя градусник в рот, и кровяное давление. Повышенная температура, высокое давление, учащенный пульс, болезни и даже беременность не являлись, по их словам, уважительными причинами для отказа от участия в этом чудовищном „медицинском“ эксперименте.
Поролоновый мат был двухслойным. В нижний слой на уровне груди, живота и ног лежащего человека были встроены три либо электронных, либо электромагнитных прибора, усиливающих вибрации. На голову следовало надеть наушники, в которых звучали на полную мощность секретные мантры и заклинания, их читал Асахара. На глаза надевали черную повязку. Усиленные вибрации голоса через три прибора передавались основным энергетическим центрам человека. Уже через полчаса после начала инициации у людей стали появляться признаки ухудшения самочувствия: головные боли, повышение давления, учащенный пульс, головокружение, боль в области сердца, состояние, близкое к потере сознания. Монахи-врачи измеряли температуру, давление, записывали данные в журнале, но, несмотря на жалобы и резкие отклонения показаний от нормы, прервать инициацию не разрешали. (У валторниста Б. В. Афанасьева пять раз измеряли давление и даже при показателях 220 на 140 приговаривали: „Это очень хорошо. Продолжайте“).
Через некоторое время музыканты стали сами отключать вибрационные приборы от сети, уменьшать уровень звука в наушниках, перерезать и пережигать зажигалками электрические провода. Но подходили японские монахи и снова их подключали. Тогда музыканты стали покидать зал инициации. Дирижер оркестра В. Л. Кудря советовал всем выходить на воздух. Но и в здании, и на улице вокруг здания ощущался неизвестный специфический запах. Не исключено, что монахами „АУМ Синрикё“ против нас были применены какие-то газы. Началась паника, истерики. Медицинскую помощь нам не оказывали, мы сами обменивались имеющимися кое у кого таблетками. С 1 2 часов ночи к зданию со всех сторон постоянно съезжались машины с японскими монахами — по-видимому, у них был объявлен общий сбор. Тогда группы молодых мужчин-музыкантов разошлись в разных направлениях в поисках помощи или телефона, чтобы сообщить в Российское посольство, в полицию, в Интерпол или хотя бы друзьям о происходящем. Но через некоторое время все они, кроме одной группы, были привезены на машинах монахов обратно. На всех дорогах и подступах к зданию стояли кордоны из охраны „АУМ Синрикё“.
Около 2 часов ночи оставшимся в здании музыкантам объявили о расформировании оркестра за неповиновение и о прекращении инициации. На улицу выбежал в возбужденном состоянии с полиэтиленовым пакетом на голове инспектор оркестра И. Н. Цзю, стал рассказывать, что у него начались галлюцинации, он видел свою руку прозрачной и как внутри ее по кровеносным сосудам пульсировала кровь. Он призывал музыкантов разбегаться в горы в разных направлениях, утверждая, что нас хотели превратить в людей-богов и что в результате этой инициации выжить могли не все. Наконец, в ответ на наши многократные требования нам подали автобусы. Мы отказались уезжать, пока не соберутся все 111 музыкантов и переводчики-монахи, тоже российские граждане. Через час японцы-монахи привезли последнюю группу из двух человек, уходившую звонить. Это были В. Зонтаг и И. Баканов. Они рассказали, как, преодолев три ряда колючей проволоки, они добрались до телефонной будки и пытались позвонить. Но из стоявшей неподалеку машины с потушенными фарами вышли японцы-монахи, задержали их и допросили. Музыканты ответили, что дозвонились своим друзьям. Возможно, вероятность утечки информации и спасла оркестр от дальнейших издевательств. Многие музыканты боялись садиться в автобусы, управляемые водителями-монахами „АУМ Синрикё“. Пришлось ждать, пока все придут в себя от нервного шока. (Скрипач А. Лобов убежал в поле в сторону от дороги, и группа музыкантов с дирижером В. Кудрей долго успокаивала и уговаривала его все-таки сесть в автобус).
Дальнейшие переговоры с японской стороной в Токио вели дирижер В. Н. Кудря и администратор В. Григорев. На наши предложения сообщить о случившемся в Российское посольство В. Н. Кудря ответил, что ситуация контролируется и все необходимые меры приняты. Несмотря на грубые нарушения контрактов, законов и прав человека японскими руководителями „АУМ Синрикё“, российские музыканты выполнили свой профессиональный долг и выступили с последним концертом в Токио 17 декабря. После возвращения оркестра в Москву половина музыкантов (52 человека) по директиве из Японии подлежала увольнению. Руководитель Московского религиозного объединения „Учение истины АУМ“ Фумихиро Дзею через переводчика-монаха Сергея К. и инспектора оркестра И. Н. Цзю 28–29 декабря предлагал уволиться „по собственному желанию“, расторгнуть контракт „по согласованию сторон“, угрожая не выплатить зарплату за декабрь, потребовать с музыкантов через суд неустойку в размере 50 % годовых выплат. Многие музыканты под давлением угроз и из страха перед этой бандитской организацией уволились, потеряв до 25 % годовых выплат по контрактам. А тех, кто не согласился, уволили задним числом по вымышленным причинам и сфабрикованным докладным запискам с многочисленными нарушениями Кодекса законов о труде РФ.
Мы просим срочно начать следствие, провести квалифицированное расследование деятельности „АУМ Синрикё“ („Учение истины АУМ“) в связи с попытками физического (физиологического) и психического воздействия на российских граждан на территории Японии и России с угрозой для их здоровья, дать юридическую оценку имевшим место событиям, провести независимое медицинское расследование на уровне Министерства здравоохранения РФ о влиянии секретных практик (Гуру Йога Мантрейя — молитва стоя), инициаций, интенсивных ночных семинаров и пр., превращающих российских граждан в послушных исполнителей воли японских религиозных деятелей, на здоровье людей. Мы требуем запретить деятельность этого преступного религиозного объединения на территории России и прекратить пропаганду учения Секо Асахары в средствах массовой информации».
Увы, в 1994 году это заявление так и не было принято к рассмотрению. Вспомнили о нем только после газовой атаки в токийском метро 20 марта 1995 г. (результат — 12 погибших и 5000 пострадавших) и после 22 марта, когда в одном из зданий АУМ обнаружили 50 молодых людей с признаками сильнейшего отравления зарином (находились в коме). Очевидно, эти ученики Асахары были подопытными кроликами, на которых гуру выяснял свойства газа. Тут-то припомнили и странное заявление московских музыкантов и не менее странные жалобы, которые периодически появлялись у сотрудников главного офиса АУМ в Москве, жаловались они, между прочим, на расстройство зрения, тошноту, слабость и головную боль — характерные симптомы отравления. Отравление, подтверждали им наши японские товарищи и объявляли сей факт местью врагов АУМ. Но когда 16 мая 1995 года Асахара был арестован, пришлось и нашим юристам быстро провести обвинительный процесс и запретить АУМ в России. Думаете, АУМ ушла из нашей страны? Да ничуть!
Под Москвой, например, в деревеньке Ельцы, члены АУМ благополучно приобрели землю и построили там свои здания. Деревушка стала просто образцово-показательной. Поля обихожены. Улицы чистые. Лепота. А, между прочим, на земле этой АУМ устроила свой базовый лагерь. И никуда из Ельцов бежать не собирается. Удобное это место, далекое от милиции и прочих проверок. Существуют аналогичные поселения АУМ и на Украине. Так что жизнь продолжается.
Наши отечественные террористы, большие поклонники гуру Асахары, даже пытались — к счастью, неудачно — организовать ограбления, а на вырученные деньги приобрести оружие и взрывчатку, чтобы переправить их в Японию для освобождения гуру из тюрьмы. Правда, юные спасатели так и не смогли добраться со своим боезапасом до Японии. Они надеялись устроить взрывы в трех японских городах во время саммита Большой восьмерки на Окинаве летом 2000 года, даже составили в знак протеста письмо, которое должны были разместить в Интернете. Письмо было такого содержания:
«Премьер-министру г-ну Есиро Мори.
Г-н премьер-министр!
Мы выражаем вам решительный протест в связи с арестом и продолжающимся содержанием под стражей основателя АУМ Синрикё Его Святейшества Преподобного Учителя Сёко Асахара, а также его ученика, г-на Томомицу Ниими (Миларепа-Сейгоши). А также содержанием в детском доме сына г-на Асахары Акитеро Мацумото.
Поскольку данные господа представляют исключительную ценность для всего прогрессивного человечества, в сложившейся ситуации у нас не остается иного выхода, как потребовать у вас их немедленного освобождения и передачи нам безо всяких условий с вашей стороны. В противном случае наша боевая группа, дислоцированная на территории Японии, приступит к планомерному и жестокому уничтожению японских и иностранных граждан, всех без разбора — мужчин, женщин, стариков и детей.
Если наши требования не будут выполнены полностью, безоговорочно и вплоть до мельчайших деталей, наши бойцы приступят к действиям, произвольно выбирая объекты для террористического воздействия. А я лично проинформирую прессу Японии и всего мира о причинах произошедших зверств, а именно, о вашей несговорчивости и пренебрежении к жизням ни в чем не повинных людей. Мы не хотим убивать…»
Спасенного Асахару наши отечественные аумовцы собирались привезти в Приморье. Старшему террористу было 23 года, младшему — 17 лет. Вместо Японии верные ученики Асахары оказались в русской тюрьме.