— Довольно! — властно перебил ее брат. — Я услышал достаточно. Сожалею, Каролина, но, как бы ни повернулось дело, ты не можешь больше оставаться в этом доме. По понятным причинам я не стал заявлять в полицию. Энн натворила много глупостей, но то, что совершила ты, — совершенно непростительно, и я…
— Можешь не продолжать, — оборвала его Каролина, поднимаясь с кресла, — я уезжаю. Должна признаться, что ты меня разочаровал, Рубен. Не могу понять, как после всего, что случилось, ты мог снова притащить сюда эту дрянь. У тебя отсутствует одно важное качество, присущее нашей семье, — ты недостаточно тверд и потакаешь своим слабостям. Попомни мои слова: это не доведет до добра! Хотя удивляться не приходится, учитывая то, кем была твоя мать. Склонность к плебейкам ты, очевидно, тоже унаследовал от нее.
— Оставь мою мать в покое!
— О, разумеется, — с иронией усмехнулась Каролина. — Извини, что я о ней упомянула, как видишь, у меня тоже есть свои маленькие слабости. Что ж, прощай, брат. Надеюсь, тебе не придется пожалеть о том, что ты сейчас сделал.
Последние слова Каролина произнесла уже с порога и в следующую минуту гордо выплыла за дверь. В наступившей тишине было слышно, как хлопнула дверца автомобиля и завелся двигатель. Затем раздался шорох шин по подъездной аллее, который постепенно замер вдали.
Оцепеневшая от боли и унижения, Энн несколько секунд сидела неподвижно. Она была настолько убита, что до нее не сразу дошел смысл слов Каролины. Однако когда ей удалось немного сосредоточиться, в памяти отчетливо всплыли слова: «учитывая то, кем была твоя мать». Что это значит? Энн недоуменно вскинула глаза и обнаружила, что не только Каролина покинула комнату. Рубен ушел вслед за ней. Энн стала беспомощно озираться, словно ища поддержки, хотя и знала, что ей никто не поможет. Она как была здесь чужой, так и осталась.
От стены неожиданно отделилась тень, и Энн невольно вздрогнула. Приглядевшись, она поняла, что это Долорес, старая домоправительница семьи Каррильо, вырастившая Каролину, а потом и Рубена. Энн вздохнула с облегчением: она точно знала, что Долорес ей не враг. Рубен сообщил, что те два дня, когда Стив был оторван от нее, мальчик находился на попечении Долорес. Да и потом Энн видела, как Долорес заходила к малышу, стараясь, впрочем, не попадаться на глаза его матери. Старая экономка, может, и не одобряла Энн, но и не осуждала открыто, что в ее нынешнем положении было преимуществом. Однако сейчас Энн было не до размышлений. В ее мозгу вихрем проносились вопросы, на которые ей был нужен ответ — и немедленно.
— Ради Бога, Долорес, — взмолилась она, — что сказала Каролина про мать Рубена? Они ведь брат и сестра, разве не так?
— Единокровные, — отозвалась Долорес. — Мать сеньора Рубена была второй женой его отца. Она уехала, когда он был совсем маленьким.
— А я думала, она умерла при родах…
— Нет, сеньора Энн, при родах умерла сеньора Мария Исабель, мать Каролины. Дон Андрес был безутешен. — Долорес в детстве жила в Калифорнии и неплохо говорила по-английски, хотя и с заметным акцентом. — Мария Исабель была необыкновенная женщина — настоящая аристократка из старинной испанской семьи, редкая красавица, и сердце у нее было золотое. Каролина очень похожа на мать, такая же красивая и аристократичная, но у нее нет доброты и великодушия, за которые все так любили сеньору Марию Исабель. В детстве та неудачно упала с лошади, у нее были проблемы с позвоночником, и врачи запретили ей рожать, но она не послушалась. Роды были очень тяжелыми, она впала в кому и умерла несколько дней спустя, не приходя в сознание.
— Боже мой! — прошептала потрясенная Энн.
— Может, мне и не следует это рассказывать, но, думаю, вы должны знать. Может, узнай вы это раньше, понимали бы, что творится в доме, — задумчиво покачала головой Долорес. — После смерти матери дочь стала для отца единственной радостью. Он очень любил ее и баловал. К сожалению, Каролина унаследовала властность и жесткость Каррильо де Асеведа. Ей бы мужчиной родиться! Может, если бы у нее была мать, она и стала бы другой, но… А потом, когда Каролине было четырнадцать лет, ее отец в Америке познакомился с матерью Рубена. Она была американкой. Он влюбился без памяти, женился и привез ее сюда. Каролина была вне себя. А через год родился Рубен.
— И Каролина его возненавидела? — поежившись, спросила Энн.
— Нет, это может показаться странным, но она сразу полюбила маленького братика, хотя и потеряла из-за него Суэньо и право управлять состоянием. А вот мать Рубена она ненавидела. Та была женщиной капризной и довольно недалекой. Ей, как и вам, было скучно на Суэньо, и она завела интрижку с охранником. Каролина выследила их и обо всем доложила отцу. Дон Андрес был очень суровым, даже жестоким человеком. Он не простил. Мать Рубена в тот же день выслали с острова, хотя малышу было всего три года. Она потом умерла от рака. Сеньор Рубен больше ее не видел.
Сердце Энн сжалось от сочувствия. Так вот почему Рубен так переполнен горечью! Его мать не умерла, она была отнята у него. Знает ли он, какую роль сыграла в этом его сестра?
— А что было потом? — спросила она, видя, что Долорес замолчала.
— Каролина уехала в Штаты — в университет Калифорнии. У нас не любят посылать девушек учиться за границу, но сеньорита настояла, и отец сдался. Там она познакомилась с молодым человеком — он был англичанин, из хорошей семьи. Но что-то у них не заладилось, он разорвал помолвку и женился на подруге сеньориты Каролины. Та вернулась домой и полностью посвятила жизнь отцу и брату. Я не знаю подробностей, сеньорита никогда не вспоминала о своей несчастной любви, но, по-моему, этот парень разбил ей сердце. С тех пор она ни разу не ответила на ухаживания кавалеров, все мужчины, кроме сеньора Рубена и дона Андреса, для нее просто не существовали. И она изо всех сил старалась оберегать тех двоих, кого по-настоящему любила…
Энн задумчиво кивнула. Теперь ей все стало ясно. Слишком много ассоциаций. Поэтому-то Каролина и возненавидела ее. С внезапной ясностью Энн осознала: выходит, дело не столько в интригах Каролины, сколько в ней самой! Не сумев стать достойной подругой своему умному и сильному мужу, она дала возможность его сестре развести их! А Каролина… Пусть она считает, что, поступая так, защищает брата, но ведь это чуть не разбило ему жизнь!
Энн вскочила на ноги. Нет, в этот раз все будет по-другому! Она будет сильнее, мудрее, храбрее. Она заставит Рубена выслушать ее, ведь он любит ее, любит по-настоящему, в этом у нее нет сомнений.
— Где Рубен? — резко спросила она.
На лице Долорес появилась печальная улыбка.
— Мне очень жаль, сеньора, но вы не сможете с ним увидеться. Мне велено проводить вас к машине, которая доставит вас к самолету.
— К самолету? Зачем? Куда мне лететь?
— Домой, в Бостон.
— Боже мой, — спохватилась Энн, — а мой сын?
— Стивен уже ждет вас в машине.
— Как в машине? Он там что, один? Как мог Рубен после всего, что случилось, оставить его без присмотра?
— Не волнуйтесь, его хорошо охраняют.
— Но как же так? Нет, я непременно должна увидеть мужа!
— Прошу вас, вы только сделаете себе еще хуже! Я знаю сеньора Рубена. Если он принял решение, то уже не отступит. А он его принял, я видела это по его глазам.
— Какое решение?
— Отправить вас назад в Штаты.
— Вот, значит, как… — Руки Энн бессильно опустились. — Но ведь я ему не изменяла, клянусь вам! Я не такая, как его мать! Я всегда была ему верна!
— Я знаю. — Энн лишь тупо посмотрела на пожилую женщину. — Мне все рассказал Марсело, — с той же печальной улыбкой пояснила Долорес.
— Марсело? А он-то тут при чем?
— Он все видел. Видел, как этот… сеньор понес вас в комнату, а сеньора Каролина пошла за ним. Вы лежали у него на руках совсем обмякшая, и Марсело это показалось странным. Затем вы стали приходить в себя, и сеньора Каролина быстро удалилась. А потом… вы стали звать на помощь. Марсело вбежал в комнату и увидел, как этот… мерзавец пытается снять с вас платье. Марсело выкинул его из вашей комнаты.
Энн закрыла лицо руками. Все части головоломки окончательно сложились вместе. Она никак не могла вспомнить, каким образом ей удалось спастись от негодяя. Она помнила, что вино в бокале показалось ей каким-то странным. Сделав глоток, она решила, что на сегодня выпила чересчур много, но Каролина и Диего настаивали, чтобы она допила до дна, и Энн, улучив минутку, когда оба отвлеклись, вылила содержимое бокала в кадку с цветком. Однако в шампанском, по-видимому, был какой-то сильный наркотик, потому что Энн на время отключилась. Очнулась она на своей кровати. Чьи-то руки шарили по ее телу. С трудом разлепив веки, Энн увидела склонившегося над ней Диего. Она закричала и стала сопротивляться. Ее рука нашарила шкатулку с драгоценностями, а потом она снова провалилась в никуда. Очнулась она около двух часов ночи. Голова гудела, к горлу поднималась дурнота. Энн с трудом добралась до ванной, ее стошнило. Ледяной душ и две таблетки аспирина помогли ей немного прийти в себя. Кое-как подсушив волосы и пошатываясь, она наспех побросала в маленькую дорожную сумку кое-какие вещи, сунула туда же драгоценности из шкатулки и выбралась из особняка. В голове у нее вертелась одна-единственная мысль: бежать, бежать без оглядки! Пока Рубен не узнал обо всем, что случилось.
Добравшись до берега, Энн встретила там знакомого рыбака, который с готовностью согласился переправить ее на яхту, стоявшую на рейде. Та доставила ее на корабль, который шел на материк, а оттуда Энн улетела домой.
Стоп! Что-то уж слишком складно все получается. Эта мысль впервые пришла Энн в голову, и она нахмурилась.
— Я вижу, вы начинаете догадываться, — удовлетворенно кивнула головой Долорес. — Суэньо — уединенный остров. Это частное владение, и сюда редко заходят корабли. К тому же выбраться из особняка, минуя охрану, почти невозможно. Вы не удивились, что никто вас не остановил и на рейде как раз стояла яхта, словно нарочно поджидала вас?