– Почему портниха может не захотеть вам помочь?
– Никто не захотел бы стать новой жертвой короля. – Деллара явно старалась не выказать презрения.
– Мы не можем ее за это винить, – прибавила Пирлипата.
– Значит, она, возможно, нам поможет? – развивала Мариетта свою мысль.
Сдержанность Деллары превратилась в изумление.
– У тебя снежная слепота?
– Конечно, – ответила Пирлипата Мариетте, кладя ладонь на руку Деллары. – Хотя я не убеждена, что могу просить ее об этом. Если ее поймают и она поплатится за мои действия, ну, такую цену я не согласна заплатить.
– Я понимаю. Тем не менее это означает, что во дворце есть люди, которые сочувствуют нашему бедственному положению… – В голове у Мариетты возникло множество свежих идей. – А это означает, что мы можем вырваться из когтей короля. Нам только нужно поискать надежных союзников, которые помогут нам миновать чары и…
– Нет. – С кончиков пальцев Деллары слетели искры. – Это чересчур опасно. Кто-нибудь неизбежно предаст нас для того, чтобы завоевать расположение короля, и его гнев нас погубит.
– Предположим, король… – опять заговорила Мариетта.
– Король Гелум держит при себе целый батальон шпионов, – опять перебила Мариетту Деллара. – Именно по этой причине. Он известен как Великий Предатель, и если уж ты погрузилась в эти ледяные глубины, нужно ожидать, что тебя предадут. Это слишком большой риск, и последующее за разоблачением наказание даже представить невозможно. Король человек жестокий. Мариетта, не искушай его, не то он обрушит на тебя свою жестокость. Ничто не стоит того, чтобы лишиться жизни, – тихо сказала она. Тени закрыли всю радужку ее глаз, затопили зрачки.
Мариетта с усилием подавила свою реакцию.
– А как же твои магические способности? Я полагаю, как и король, ты обладаешь некоторыми способностями. – Пирлипата отвела взгляд, и Мариетта надеялась, что не сказала ничего слишком бестактного. Тем не менее она расправила плечи и перешла к своей идее: – Ты способна разрушить чары, которые заперли нас в этом дворце?
Деллара продолжала в упор смотреть на Мариетту, вихри кружились в ее темных глазах.
– У меня есть некоторые магические способности, – ответила она, – но их недостаточно, чтобы разрушить колдовство Великого Кондитера; оно проникает глубоко, в саму материю, из которой сделан этот мир, им нельзя манипулировать. Невозможно найти что-то подобное в «Завесе магии» или Сахарном переулке. Но у меня было бы достаточно собственных магических сил…
Остатки надежды всколыхнулись в Мариетте, словно зажглась звезда во мраке ночи.
– …если бы у меня не отобрали мою волшебную палочку, – закончила Деллара. Глаза ее померкли.
– Король Гелум запер ее на замок в какой-то забытой расселине дворца, – сказала Пирлипата Мариетте, внимательно наблюдая за Делларой. – Вот так она попала в плен, потеря волшебной палочки сделала ее уязвимой.
– Зачем ему понадобилось брать тебя в плен? – спросила Мариетта, глядя, как исчезают тени в глазах Деллары.
Та закатила глаза:
– Ему угрожала моя сила.
Мариетта на мгновение почувствовала к ней уважение.
– Прости меня за расспросы, но я не могу не проявлять любопытства, если уж мне предстоит жить вместе с вами обеими, – вежливо сказала она, пряча желание узнать мотивацию короля. Если ему предстоит стать ее противником, тогда она должна узнать его близко. Узнать его сильные и слабые стороны. Чего он желает и чего боится, его тайны и его позор. Не зря она прилежно изучала труды Сунь-цзы [21] на уроках истории несколько лет назад.
– Тогда я поделюсь с тобой моей историей, – сказала Пирлипата. – Она длинная и горестная, и я расскажу ее тебе только один раз.
– Для меня будет честью выслушать ее. – Мариетта ждала, когда она начнет.
– В Селесте никогда не было войны. Мы не такие, как те миры, которые лежат на огромных континентах и землях, где барабанный бой далеких войн может прозвучать на твоем собственном побережье. Селеста – маленький мир, три ее королевства расположены очень близко друг от друга и тесно связаны. Когда напряжение нарастает, мы решаем конфликт, не без труда, но атаковать друг друга было бы подобно попытке разбить лед под собственными ногами. Именно во время дипломатического визита король Гелум посягнул на меня. Он считал, что обладание мной повысит его престиж. Подкрепит его авторитет короля, не заработанный им, а присвоенный. – Голос Пирлипаты стал жестким от гнева, суровым, сильным, мстительным. – Когда он заявил, что мы должны пожениться, то не учел возможности моего отказа. Я ехала домой по Дороге воров с моей любимой кузиной и служанкой, когда его солдаты напали на нас из засады. Их послали вперед, они спрятались среди елей и ждали. Они схватили нас и перерезали горло нашим слугам. Их тела бросили диким зверям в лесу, но король приказал потом их привезти. Он хотел, чтобы я видела его власть. Чтобы боялась его. Мне пришлось терпеть их разлагающиеся тела в тронном зале как предостережение мне и всем обитателям дворца, что мы навлечем на себя, если хоть одно слово о нашей судьбе дойдет до Кракатука. С тех пор я живу здесь. Но я никогда не буду принадлежать ему. Я сама себе хозяйка, король и герой. – Золотые блестки на ее платье сверкнули в солнечном свете жидким золотом, их сияние превратило Пирлипату из принцессы в богиню.
Когда это сияние чуть ослабело, Мариетта сохранила вдохновение, пробудившееся от этого света.
– Спасибо, что рассказала мне свою историю, – сказала она Пирлипате. – Дамы, я считаю, что пришла пора нам троим объединить усилия. Я согласна с тобой, Деллара: ничто не стоит того, чтобы лишиться жизни, и все-таки, разве прожить жизнь здесь, запертыми в этом дворце, во власти жестокого короля, не значит потерять жизнь? Разве наш долг перед самими собой не в том, чтобы вернуть себе свое законное положение, право распоряжаться своими судьбами? Я уверена, что, объединив наши способности, мы сумеем придумать безупречный план, чтобы этого добиться. – Шрамы Деллары и острая боль, которую почувствовала сама Мариетта, заставили ее сделать паузу, но она была полна решимости не позволить страху повлиять на свою готовность бороться за себя. Она не собирается прожить остаток своих дней запертой в этих апартаментах, в этом дворце. Пускай Эвервуд сделан из сахара и колдовства, но он прогнил насквозь. – Что вы на это скажете?
Деллара склонила голову набок, подумала.
– Нет.
– Нет? – повторила Мариетта. Она ошиблась, приняв их первые, пробные откровения за признаки готовности включить ее в круг доверия и дружбы, связывающий этих двух женщин. Она даже не понимала до этого момента, что ей этого очень хочется. Деллару и Пирлипату связывали дружеские узы, сложные и прочные, выкованные временем и болью. Мариетта не могла бы войти в них, танцуя, и завоевать хотя бы малую частицу этой дружбы за несколько дней. Ей было одиноко, и она пробыла в одиночестве дольше, чем сознавала; танцы наполняли ее дни и душу, но они стоили ей их дружбы.
– Нет, – повторила Деллара. – Как ни странно, у меня нет ни малейшего желания позволить тебе привести нас всех на казнь. – Она отошла к аметистового цвета шезлонгу, стоящему возле толстой стены из сахара, мягкий лиловый свет ее фона обрамлял полуночный костюм Деллары, украшенный шипами. Она взяла с золотого подноса маленькую бутылочку и начала рисовать на своих ступнях звезды.
Мариетту оскорбил ее отказ. Она негодовала, пожираемая лихорадочной надеждой на осуществление своей мечты.
Пирлипата положила ладонь на ее плечо.
– Постарайся не расстраиваться из-за нее; она всегда ведет себя так с новыми людьми. Для того чтобы довериться человеку, Делларе нужно время. А время – это все, что у тебя есть, пока ты находишься во дворце.
Глава 22
В тот вечер Мариетте запретили обедать, но заставили наблюдать за молчаливым пиршеством Деллары и Пирлипаты. Безликие стражники стояли по бокам от них, следя за каждым движением их пальцев, за каждым взглядом, которым они обменивались. Мариетта попыталась остаться в ванной комнате, окутанная паром, но стражники вытащили ее оттуда и усадили в той комнате, где подали обед. По-видимому, король Гелум старался познакомить Мариетту с голодом до того, как она откажется танцевать для него. Ее желудок сжал спазм при виде супа из лесных грибов со сливками, который ела Пирлипата, взглядом прося прощения у Мариетты. А потом при виде пирожного-меренги с шоколадно-ореховым кремом, которое с удовольствием ела Деллара, глядя прямо в глаза стражникам своими темными глазами. Когда унесли огромный поднос, аромат шоколада остался. Мариетта почти чувствовала его вкус во рту. Она выпила большую порцию холодной воды прямо из крана, умиротворяя желудок водой, чтобы он простил ей отсутствие еды. У нее ужасно разболелась голова, а израненные ступни вонзали в нее острые зубы боли. В конце концов она погрузилась в бледное подобие сна, ее сознание накрыла легкая вуаль.
Когда она проснулась, наказание продолжилось. Безликие стражники стояли над ней и следили, пока она завидовала завтраку, состоящему из фруктов, золотистых масляных булочек и кувшина густого горячего шоколада, который разделили Деллара и Пирлипата. Она думала о том, как ей обмануть короля, отказываясь танцевать для него, и гадала, действительно ли он готов лишиться своего нового развлечения, но он ее так и не вызвал к себе.
– Пища всегда связана с властью, – услышала она мрачное замечание Пирлипаты. Это заставило ее вспомнить рассказ Виктории о том, как ее мать-суфражистка устроила в знак протеста голодовку в тюрьме. В то время Мариетта не обратила на это особого внимания, она была слишком занята своей партией Мирты в их постановке «Жизели», углубившись в чтение поэмы Виктора Гюго «Фантомы», потому что именно она вдохновила на создание этого романтичного балета, впервые поставленного на сцене Зала Ле Пелетье [22]