тился Кларен к Мариетте.
Легат надел мундир.
– В этом нет необходимости, – сразу же возразил он.
Кларен посмотрел на него.
– Сколько раз вас видели вместе? Все мы слышали дворцовые сплетни, которые обсуждали еще месяц после вашего танца. – Он поколебался. – Я на минуту оставлю вас наедине.
– Прекрасно. – Легат до конца застегнул мундир и снова стоял перед Мариеттой в полной военной форме.
Кларен закрыл за собой дверь.
Легат неотрывно смотрел на нее. Она старалась сохранить в памяти его глаза, их золотисто-коричневый оттенок, то, какими нежными они становятся, когда он смотрит на нее, золотые искры на его радужке, которыми так любит играть свет. Он взял ее руку и сжал в своих ладонях. – Я никогда вас не забуду.
– И я вас, – шепнула она, глядя на него снизу вверх, в ее горле стоял комок. – Прощайте, капитан Легат.
Он ласково провел большим пальцем по ее кисти, глаза его горели.
– Прощайте, моя странница, – пробормотал он.
Она поднялась на цыпочки и прижалась ртом к его мягким, полным губам. Он вздрогнул, и она отступила назад, потрясенная собственной смелостью.
– Простите меня, – сказала она. – У меня было впечатление…
Легат заключил ее в объятия и поцеловал. Этот поцелуй совсем не походил на те нежные поцелуи, которые она представляла себе раньше. Он был необузданным, жгучим и страстным. Ее обдала волна страстного желания, она всем телом прильнула к нему, прижалась…
Снова вошел Кларен.
– Мне очень неприятно вас торопить, но у нас появилось срочное дело, капитан.
Легат оторвался от Мариетты, взглянул на Кларена и внезапно нахмурился. Рывком распахнул дверь. На лестнице раздавались крики.
Колечко из алой ленты медленно плыло вниз в пустоте центра дворца.
Мариетта ахнула:
– Неужели это?..
– Поступили сообщения из города, капитан. Кажется, ледяная тюрьма вот-вот рухнет. Красное восстание охватило жителей Эвервуда, и они разбирают ее, камень за камнем.
Мариетта вслед за Легатом и Клареном вышла на лестницу. Второе алое колечко слетело сверху и пронеслось мимо лица Мариетты. Когда она посмотрела вверх, то увидела, что воздух полон падающими лентами.
Улыбка Легата сулила освобождение.
А Кларен казался неуверенным.
– Капитан? Что вы прикажете?
– Правда в том, что такой король, как Гелум, не обращает внимания на людей, которых считает ниже себя. Незначительными. Даже когда их гораздо больше, чем его солдат и стражников, вместе взятых. И это роковая ошибка, – сказал Легат. Его улыбка стала шире.
А то, что начиналось как шепот, превратилось в рев толпы. «Красный – это кровь, которую мы прольем на улицах, красный – это восстание».
Алые ленты сыпались сверху, как снегопад, толпы людей сбегали вниз по лестнице. Все слуги, еще недавно безмолвные и безымянные, всегда находившиеся где-то рядом, все пекари и кондитеры, создающие сладости, выпечку и шоколад, часами выполняющие прихоти короля, все безвестные горничные и уборщицы. Все, из кого состоял незаметный штат прислуги, кто обеспечивал функционирование дворца, все бежали вниз по винтовой лестнице. Они стучали кастрюлями, швабрами и подносами, громко кричали, их голоса сливались в оглушительную песнь революции.
Легат оттащил Мариетту в сторону с их дороги. Кларен стиснул рукоять меча, его неуверенность росла. Внизу раздался боевой клич Безликих стражников. Первые ряды дворцовых слуг столкнулись с ними, и эхо столкновения разнеслось по льду.
– Вы должны уходить сейчас, – сказал Легат Мариетте. – Кларен, доставьте ее благополучно в апартаменты. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Полагаю, у вас есть план, – прошептал он ей в ухо. – Не откладывайте, уходите сразу же.
– Но вы…
Глаза Легата горели огнем, прожигая тропу прямо к ее сердцу.
– Не заботьтесь обо мне; это то, чего я ждал. Уходите, пока можете, и не оглядывайтесь. И, Мариетта… Мы встретимся снова, так говорят звезды.
Мариетта смотрела вслед капитану с тяжелой болью в сердце.
Кларен довел Мариетту до двери в ее апартаменты. На посту оставался только один Безликий стражник.
– Пожалуйста, берегите себя, Кларен, – обратилась она к нему, удивив их обоих, и сжала его руку. – Только вы можете понять, что у вас на сердце. Сделайте разумный выбор.
– Мариетта? – тихо спросила Пирлипата, когда дверь открылась.
Мариетта вошла и сказала женщинам, стоящим перед ней:
– Это началось. Красное восстание.
Деллара была одета во все черное. Облегающие черные брюки в узкую полоску, черное бюстье и черная куртка военного образца. Рядом с ней Пирлипата сверкала подобно красочному закату в своей алой броне с широким мечом в руке. Они были похожи на двух ангелов мщения во плоти.
– Переодевайся и возьми что хочешь, но только то, что сможешь унести, – сказала Деллара. – Мы должны уйти сейчас же.
Мариетта нашла балетное платье, которое было на ней, когда она попала в Эвервуд. Теперь оно казалось ей более простым, более скромным, чем те экстравагантные произведения искусства, к которым она привыкла. Еще более странно было то, что оно пахло затхлостью. Напоминание о том времени, которое она провела вдали от своего мира. Мысль о возвращении казалась странной. Но не успела она подумать о причине этого, как рядом с ней возникла Деллара, сморщила носик при виде ее платья и настояла на том, чтобы она надела под него нижнюю юбку, пахнущую ванилью и марципаном и пропитанную магией. Мариетта прибавила к этому для тепла бархатную накидку темно-красного цвета в честь красного восстания. И еще маленькую остроконечную алую шляпку, похожую на фригийский колпак, на удачу. Под конец она завязала ленты на своих кремовых пуантах, сильно потрепанных после всех приключений во время танцев.
– Выдержат ли они дорогу через Бескрайний лес? – усомнилась Пирлипата.
– Их хватит ненадолго, но я хочу покинуть Эвервуд такой, какой вошла в него, – ответила Мариетта.
– Тогда пора осуществить твое желание. – Деллара подняла вверх золотой ключ.
– Минутку. – Пирлипата вытащила из платяного шкафа свои золотые одежды и постучала в дверь. Безликий стражник открыл ее. Прежде чем он успел как-то среагировать, она швырнула одежду в пустой центр дворца. Они полетели вниз сверкающим роскошным дождем.
– Справедливый конец, – заметила Деллара, глядя на это вместе с Мариеттой.
– Нет, новая жизнь. – Пирлипата указала на руки, которые тянулись к сверкающим платьям, пытаясь их поймать. – Каждое платье сможет кормить семью целый месяц.
– Внутрь. – Безликий стражник попытался схватить Пирлипату. Сердце Мариетты дрогнуло, но Пирлипата быстро повернулась, выхватила из ножен свой меч и разрубила его пополам. Деллара, уже держа в руке волшебную палочку, остановилась. Меч Пирлипаты обнажил сердцевину стражника из дерева и механизмов: металл блестел там, где должны были находиться органы.
– Они никогда не были людьми, – сказала Мариетта. – Неудивительно, что они обладали такой огромной силой. – Она вспомнила набор механических солдатиков Дроссельмейера, которых он сделал для Фредерика.
– И были так неизменно преданы королю Гелуму, – мрачно прибавила Пирлипата.
Три женщины смотрели вниз на жестокую, кровавую битву. Мариетта растерялась; она не обладала ни магией, ни физической силой, необходимой, чтобы уцелеть в бою. Отец на уроках рассказывал ей о войнах в древности, о стратегии военных кампаний прошлого, но она даже представить себе не могла ту бойню, которой они сопровождались. Видеть, слышать и обонять это было совсем другое дело, и она удивлялась, как можно сохранить разум во время такого кровопролития.
Двери тронного зала распахнулись с таким треском, что эхо разнеслось до самого неба. Волна жителей Эвервуда, одетых в красное, хлынула во дворец с Робесс во главе с высоко поднятым мечом.
– Вперед, восставшие!
Мариетта искала взглядом Легата среди жестокой битвы в тронном зале, но напрасно.
– Пойдем, Мариетта, – позвала Пирлипата. – Пора.
Мариетта коротко кивнула. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Именно к этому она стремилась с тех пор, как король заманил ее в ловушку, – проложить себе дорогу к свободе и избавиться от него. Дорогу из этого мира, куда ее загнал Дроссельмейер. Она жаждала снова увидеть Фредерика и балетную студию. Кроме того, ей необходимо было кое о чем заявить. Завоевать себе свободу другого рода.
– Больше мы не будем сидеть под замком в ледяной клетке, под постоянной угрозой королевского гнева, – сказала Пирлипата. – Освободи нас, Деллара.
Деллара протянула руку Пирлипате, та взяла ее и протянула другую руку Мариетте. Три женщины образовали единую цепь.
– Этот ключ доставит нас в любой мир, куда мы пожелаем. Мы все должны сосредоточить мысли на Эвервуде, чтобы магия перенесла нас прямо в город, – предупредила их Деллара, держа перед собой ключ. Он был тонким, из золота, мышиные хвостики переплетались и образовывали затейливую головку. Деллара вставила его в невидимую щель в воздухе и повернула.
Ничего не произошло. Мариетта нахмурилась, рука ее ослабела.
– Может быть…
– Держись! – крикнула Деллара. Слабый порыв ветра пронесся мимо ушей Мариетты, подобный паутинке, соблазнительный, шепчущий о других странах, других мирах, обо всех местах, который она могла бы увидеть и полюбить.
– Продолжайте думать об Эвервуде, – повторила Деллара, еще более настойчиво.
Мариетта заполнила мысли картинами идеального маленького городка, уютно сияющего под темным небом и укутанного снежным одеялом. Что-то сжалось у нее внутри, и в следующее мгновение все трое взлетели, оторвавшись от пола, оказались в пространстве между мирами и понеслись сквозь время.
Когда они остановились, преодолев ткань пространства и времени, Мариетта снова открыла глаза.
Их встретил свежий запах снега, елей и замороженного сахара. Перед ними в долине стоял Эвервуд, обрамленный снежными утесами и замерзшими водопадами, а сверху лились капли звездного света. По бархатному небу плыли бесчисленные созвездия, и Мариетта обнаружила, что теперь знает их названия. Фонарь Ликета, Большой Лось, Улыбка Гоблина. Пусть она затерялась где-то вдали от дома, но первый раз в жизни она ощутила, как лица касается ночной воздух, чувствуя себя при этом совершенно свободной. Быть свободной от всех оков, социальных или физических, – это было особенно сладостное чувство.