– Черт побери! – рыкнул мистер Лейзенби.
– Да, но я решила не продавать пироги оптом, – вмешалась я. – Так что приходите завтра в любое время. Выбор будет большой.
Пебблз надулась, а мистер Лейзенби просиял.
– Очень признателен. Увидимся утром.
И он вышел из кафе.
– Если хотите быть с ним, придется подождать, – обратилась я к Пебблз. – Он должен сам принять решение.
Пебблз, потупившись, уставилась в чашку.
– Уже столько лет прошло, Анна-Кейт. Сколько еще ждать?
К сожалению, этого я не знала.
17
Журналист наблюдал за пожилой женщиной, сидящей за соседним столиком. Она сжимала шариковую ручку и смотрела в тетрадь в кожаной обложке, но ничего не писала, будто пыталась отыскать подходящие слова. Перед ней стоял нетронутый стакан чая со льдом. Его стенки запотели, и капли воды стекали на подложенную салфетку.
Журналист отметил целеустремленный взгляд, упрямый подбородок, крепко стиснувшие ручку побелевшие пальцы. Похоже, эта женщина привыкла повелевать. Она явно обладала железной волей. Это было видно по ее осанке: голова гордо поднята, плечи расправлены, спина выпрямлена.
Словно что-то почувствовав, женщина обернулась на него и прищурила холодные как лед голубые глаза. На лице промелькнула досада из-за того, что ее оторвали от раздумий.
– Вы тоже пишете статью о черных дроздах? – спросил журналист, стараясь скрыть любопытство.
– Нет, – немного смягчившись, ответила та. – Если уж вам интересно, я пытаюсь переписать собственную жизнь.
В четверг я бежала по тротуару, и волосы, забранные в хвост, хлестали меня по шее. Подождав, пока прервется поток машин, я оглянулась по сторонам и рванула к поросшей травой разделительной полосе, заставленной палатками, стульями и гамаками.
Джош Колбо строго внушал двум приезжим, что палатку необходимо перенести туда, где безопаснее. Кажется, он еще долго провозится, сгоняя туристов с насиженных мест.
Я помахала ему рукой и, убедившись, что поблизости нет машин, помчалась через дорогу ко «Всякой всячине».
– Переходить надо по зебре, Натали! – прогремел сзади голос Джоша.
– Извини! – обернувшись через плечо, крикнула я и успела заметить, что туристы начали покорно собирать вещи, очевидно не желая сердить Джоша. Эти любители птиц – не дураки.
Толкнув дверь, я шагнула во «Всякую всячину». Надо мной звякнул колокольчик. От вышитых ароматических подушечек пахнуло хвоей.
На мгновение я замерла, давая глазам привыкнуть к царящему в магазине полумраку. Однако надо торопиться: перерыв скоро закончится, обидно будет опоздать. Анна-Кейт, конечно, не рассердится, но я ответственно отношусь к работе.
Магазинчик открылся всего пятнадцать минут назад, но уже был набит до отказа. Посетители переговаривались между собой. У кассы выстроилась очередь из трех человек. Не желая отрывать Марси от дел, я жестами показала ей, что оставлю пакет с повязками, галстуками-бабочками и бантами за прилавком. В том же пакете находился и прейскурант, основанный на ценах, по которым Марси продала предыдущую партию товара.
Я собиралась подойти к прилавку, но тут заметила у витрины с гончарными изделиями Кэма и направилась к нему.
Кэм вешал на стену фотографию в рамке. Ривер, лежавший у его ног, узнал меня и забил хвостом по деревянному полу. Я приблизилась, чтобы получше разглядеть снимок.
На залитой лунным светом поляне порхали светлячки. Фотография казалась одновременно и темной, и яркой; и радостной, и печальной. Она завораживала.
– Очень красиво! – похвалила я.
– О господи! – Подскочив от неожиданности, Кэм едва не сшиб меня с ног. Я пошатнулась, и он вынужден был подхватить меня.
– Прости, – выдохнула я, еле удержав равновесие. – Не хотела тебя пугать.
– Нет, нет. – Кэм стиснул мои плечи. – Я сам виноват. Теряю сноровку.
Его глаза затуманились печалью. Я заметила, что он тяжело дышит и слегка дрожит.
Ривер, вскочив, толкнул Кэма лапами и заскулил.
– Сноровку? – недоуменно переспросила я.
– Когда-то меня учили всегда быть начеку, чтобы никто не смог подкрасться незаметно. – Кэм наконец разжал хватку и, словно извиняясь, похлопал меня по плечам.
– Боже мой, Кэм, мне так жаль… Я не подумала… – При мысли о том, что ему пришлось вынести на военной службе, сердце заныло.
– Все в порядке, Натали. Просто сложно избавляться от старых привычек.
– У тебя правда все хорошо?
Глаза Кэма постепенно прояснились, и Ривер снова лег, положив голову на лапы.
– Правда. А у тебя?
– Нормально. Накатывает иногда, но быстро проходит, – честно призналась я.
– Понял. – Кэм вытащил еще одну фотографию в раме. – Подбросить тебя сегодня в Форт-Пейн?
– Спасибо, папа обещал одолжить мне свою машину, – с сожалением отказалась я.
Кэм повесил фотографию на приклеенный к стене крючок.
– Обязательно проверь, нет ли под капотом гнезда.
– Проверю, – улыбнулась я, рассматривая фото.
На нем был запечатлен олень, пьющий воду из озера, куда стекал небольшой водопад. Обычно водоемы меня пугают, но этот снимок, наоборот, действовал умиротворяюще.
– Это где?
– В горах, рядом с моим домом. Вдали от цивилизации.
– Неудивительно, что тебе там нравится. Очень спокойное и уютное место.
– Ты даже не представляешь насколько. Если хочешь, мы с Ривером с удовольствием покажем наши края тебе и Олли, – предложил Кэм. Услышав свое имя, пес завертел хвостом. – Только никому не говори, как туда добраться. Иначе приезжие всем скопом нагрянут к водопаду и заблудятся в лесу.
Неожиданно я ощутила непреодолимое желание побывать в этом уголке, у озера. Почувствовать, каково это – жить там. С другой стороны, идти в поход в горы с маленьким ребенком, должно быть, очень тяжело. К тому же я боюсь воды…
– Возможно, как-нибудь потом. – Я взглянула на часы. – Мне пора. Перерыв вот-вот кончится.
– Рад был тебя видеть, Натали. Может… – Оборвав себя на полуслове, Кэм отвернулся.
– Что?
– Ничего, ерунда.
– Точно?
Кэм кивнул.
– Ну тогда до скорого. Пока, Ривер. – Я потрепала пса по голове, и тот лизнул мою руку. Наверное, снова учуял бекон.
Повернувшись к прилавку, я вдруг заметила двух женщин в дальнем углу магазина и засомневалась, нет ли у меня галлюцинаций. Неужели мама действительно стоит здесь и болтает с Фейлин Уиггинс? Точнее, болтает Фейлин. А мама внимательно слушает.
Я огляделась в поисках Олли, за которой Фейлин обещала сегодня присмотреть, но дочки нигде не было. Забеспокоившись, я поспешила к ним, лавируя между витринами, словно профессиональный барьерист.
– Натали! – Фейлин расплылась в улыбке. – Не ожидала тебя здесь повстречать.
Около нее стояла двухместная коляска, а в ней, держась за ручки, посапывали Олли и Линди-Лу. Я облегченно улыбнулась.
– Правда, они ангелочки? – Фейлин кивнула на девочек.
– Безусловно. – В уголках маминых глаз лучились морщинки. Она осторожно убрала с личика безмятежно спящей Олли прядь волос и повернулась ко мне. – Доброе утро, Натали. А почему ты не на работе?
Кто эта женщина, которая так мило улыбается, и что она сделала с Сили Эрл Линден? Всего неделю назад она вообще со мной не разговаривала из-за того, что я доверила дочку не ей, а Фейлин. А сегодня, столкнувшись с ней лицом к лицу, ведет себя как ни в чем не бывало.
– Решила в перерыве занести во «Всякую всячину» шитье.
– Марси уже распродала все вещицы, которые ты приносила в понедельник. Они вообще не задерживаются на полках. Расходятся как горячие пирожки: раз – и нет! Поди, можно уже добавлять в ассортимент одежду для взрослых и одеяла! – Фейлин рассмеялась. – Да что там, тебе впору открывать собственный магазин. Только Марси – ни слова, что это я посоветовала. Кстати, я видела, как вы с Кэмом беседуете. Оба такие серьезные… Все хорошо?
Уследить за ходом ее мыслей было непросто: Фейлин так шустро перепрыгивала с темы на тему, что у меня голова шла кругом.
– Да, нормально. Я подошла полюбоваться фотографиями.
– Кэм? Тот, который живет в горах? – Мама вытянула шею, пытаясь получше рассмотреть его.
– Да, мама. У него там домик.
– Вы же с ним не… – Она запнулась.
Фейлин, выгнув бровь, подхватила:
– Я слышала, недавно вы сидели в обнимку на скамейке, а в пятницу так мило ворковали перед кинопоказом…
Мама пораженно уставилась на меня. Я почувствовала, что краснею.
– Мы не сидели в обнимку. У меня случилась паническая атака, и Кэм мне помог.
– Помоги тебе господь! Хорошо, что Кэм оказался рядом. Он славный. Один из лучших! – Фейлин понизила голос. – Его жена сбежала с мастером-телевизионщиком, пока Кэм служил за границей. Разбила ему сердце. Сдается мне, тронулась умом: пусть мужа часто не было дома, от таких, как он, не уходят. Мужчины, как Кэм и Джош, на дороге не валяются. – Она прицокнула языком.
Я с состраданием обернулась на Кэма. В груди заныло. Я слышала, что его брак не удался, но подробностей не знала.
Мама окинула Кэма скептическим взглядом, однако не стала озвучивать своего мнения о нем, за что я ей была благодарна.
– Как по мне, Натали, вы с ним – прекрасная пара, – заявила Фейлин, изучая собственный маникюр. – Ты бы поразмыслила над моими словами… Хорошенько поразмыслила.
– Спасибо, Фейлин, но я пока не готова к новым отношениям, – торопливо ответила я.
Она погладила меня по плечу.
– Понимаю, лапонька. И все-таки любовь может объявиться неожиданно. Так что не пугайся, если она вдруг возьмет да и загорится в твоей душе.
– Любовь? – Мама презрительно фыркнула. – Натали знакома с этим человеком всего неделю.
– Вообще-то три, – поправила я.
– Любовь не приходит по расписанию, – подытожила Фейлин.
– Боже милостивый! – Мама возвела глаза к потолку.
Я ожидала от нее более бурной реакции. Такого, как Кэм, разведенного и бородатого, она бы даже на порог не пустила, не то что в семью. Однако, к моему удивлению, мама оставила свои соображения на этот счет при себе.