они катастрофу воспринимают… как разновидность киноленты в жанре ужасов, что ли? Но вот испортить жизнь нам могут, втянуть в противостояние. А мы и так успеваем еле-еле. Отсюда такая секретность и просьба, чтобы наш разговор остался между нами. И ответа жду прямо сейчас.
Несколько минут хозяева вели безмолвный разговор взглядами и мимикой, но в результате Саша не сомневался. Даже без страшных прогнозов будущего открытая поддержка членов «Клуба ста» — серьёзный козырь в противостоянии с Филаретом. А уж тем более прогноз грядущего «нового потопа» и намёк, что им предстоит стать «вторым Ноем».
— Семь из десяти — это много, — ответил отец Кирилл. — Потому мы согласны вам помочь. Можете раскрывать своё предложение и планы в деталях.
Глава 6
Подмосковное поместье Новгородцевых было достаточно велико, чтобы позволить себе отдельные входы как для условно простых гостей, так и для особо почётных. Например, таких, как господин Конный. Кортеж быстро домчался по федеральной трассе, распугивая встречные машины мигалками милицейского сопровождения. Дальше автомобиль ГАИ остался на шоссе, а кортеж ещё километров пятнадцать ехал и петлял — дорога была прямо как в поговорке «семь загибов на версту» — среди лугов, на которых, хмуро что-то выискивая сквозь выпавший утром снежок, паслись лошади и стадо коров. На деле они проезжали полосу отчуждения, по слухам напичканную самой современной автоматикой: хозяину было кого опасаться. А дальше бронированный лимузин замер на небольшой бетонированной площадке, которую от парка отделяла высотой не больше одного роста простая решётка ограды. Охрана останется здесь, снаружи. На территории поместья хозяин своим словом и авторитетом гарантировал гостям безопасность.
Выбираясь из машины, Леонид непроизвольно поморщился, щёки резануло холодом перепада температуры. Перчатки он тоже надевать не стал, поэтому, когда из кармана доставал приглашение, ветер неприятно холодил пальцы. Но вот приглашение и карточка-визитка согласно этикету были отданы швейцару, ждавшему возле калитки, и тут же перекочевала в руки одного из ливрейных лакеев, расставленных по обе стороны дорожки между фруктовыми деревьями — алые и жёлтые цвета ливрей делали прислугу похожей на големов, сотканных из опавших листьев. Тут же другой лакей совершил шаг навстречу, сделал строго выверенный поклон и пригласил:
— Господин Конный, позвольте вас проводить.
И пристроился идти ровно на два шага позади гостя. В конце дорожки уже ждала самая настоящая запряжённая лошадьми коляска, с кучером тоже в попугаистой ливрее. Лакей помог забраться, сам встал на специальную подножку сзади и замер. Коляска плавно тронулась, а Леонид с удовольствием ощутил, что сиденье тёплое, с подогревом, и с интересом принялся оглядываться по сторонам: в поместье он был впервые, до этого все встречи проходили по-деловому в московском бизнес-центре.
В своё время Саша пытался друга просвещать насчёт различных способов высадки придомовой растительности, и сейчас, насколько из головы не выветрились остатки этих рассказов, вокруг расстилался типичный английский парк. Облагороженный якобы когда-то дикий лес, где все естественно и создано самой природой, и как бы самую малость подправлено рукой человека. Совсем не то, что было устроено у них в поместье на Волге: никаких прямых линий и геометрических фигур, деревья и кустарники, насколько можно судить по голым ветвям, подстрижены волнистыми линиями. Хаотически разбросанные элементы и детали, однако этот хаос кажущийся, а на самом деле продумано до мелочей. Продвигаясь по извилистой дорожке, за каждым её поворотом коляска проносила пассажира мимо элементов, рассаженных в строгой последовательности. Большие деревья с холмами и оврагами, подёрнутыми ноябрьским ледком озёрами и прудами, берега которых неровны и с неправильными контурами. Дальше их сменили кустарники, образовывая настоящий лабиринт. Затем пустые уже клумбы и цветники, пожухлый от холодов газон, и наконец — особняк, тоже словно пришелец из Викторианской эпохи. Стоило отметить, что деньги дочь хозяина тратить умела, а отец позаботился, чтобы у неё был безупречный вкус.
Войти без докладу считалось невежливо. Леонид выбрался из коляски и жестом показал тут же спрыгнувшему вслед лакею — давай. Парень умчался, гость неторопливо пошёл по лужайке в сторону паркетного пятна, белеющего посреди остатков жёлто-бурой травы: бал сегодня решили устроить на открытой площадке, как бы в лоне природы. Лишь достаточно высоко над площадкой и только если приглядеться внимательно, можно было заметить натянутую прозрачную плёнку. За полсотни метров до границы паркета в лицо на мгновение ударила тепловая завеса, лакей принял пальто. Когда Леонид ступил на «бальную площадку», ударила вторая тепловая завеса — здесь и в самом деле можно было спокойно щеголять в открытых платьях. В «бальной зоне» уже ждало множество гостей, пёстрая толпа в маскарадных костюмах всех веков. Но первым его поприветствовал сам хозяин. В обычные дни предпочитавший удобный деловой стиль, сегодня полный седой мужчина был затянут в чёрный фрак… такой же, как на госте, при этом взгляд Новгородцева так и подсмеивался: понимаю, что как корова с седлом выгляжу, но положено. Устроитель бала выговорил положенные по этикету слова, мол, благодарит за честь, которую ему доставили своим посещением и что ему весьма приятно у себя видеть такого почётного гостя. Леонид в ответ на автопилоте тоже отбарабанил необходимые благоглупости, а на душе слегка отлегло. Если бы хозяин и в самом деле был в ярости и готовил встречную бизнес-атаку, он бы встречал иначе. А так есть шанс для начала попробовать просто поговорить.
Танцы ещё не начались, Леонида окружила толпа народа, торопившегося засвидетельствовать своё почтение. «Цель посещений — сблизить людей и установить между ними дружественнейшие сношения, нежели те, которые родятся от временных взаимных выгод или дел». Примерно так и писалось во всех сегодняшних наставлениях «молодым новым дворянам». И пусть от пустобрёхов и подхалимов, которые сейчас его окружали в надежде урвать чуточку внимания, а с ним может напроситься уже на встречу отдельно, у Леонида сводило зубы, это была неизбежная и обязательная часть подобных мероприятий. Поэтому он расточал вежливые улыбки, лёгкие ничего не обещающие намёки, и тут же про них забывал. Радовало во всём окружающем балагане лишь то, что ему как особому гостю и на особом статусе не обязательно идеально соответствовать всем требованиям этикета. А то по нынешним светским правилам даже приветствия должны сообразовываться с лицом, к которому относится: почтительное приветствие к старшему по положению, дружеское к равному, учтивое если вы конкуренты или в ссоре, благосклонное к младшему, приветствие для мало знакомых… Разве что на поклоны Леонид отвечал таким же лёгким поклоном.
Но вот хозяйка, которой сегодня была дочь Новгородцева, объявила о начале самого бала. Заиграл живой оркестр, распорядитель громко объявил первый танец. Согласно этикету — полонез, чему Леонид был искренне рад. Полонез был танцем больше условно, скорее похож на прогулку под музыку: мужчины предлагают руку дамам, и пары степенно обходят праздничную «залу». Но если в первой паре обязательно шёл хозяин с «наипочётнейшей» гостьей, то во второй — хозяйка дома с «наипочётнейшим» гостем. То есть под руку с Леонидом. Вторым бальным танцем был вальс. Но уж тут Леонид отошёл в сторону, с каменным лицом поглядывая на выписывающих танцевальные па щегольски одетых дам и богато разодетых мужчин поголовно с массивными золотыми цепями на шее и крупными перстнями с драгоценными камнями на пальцах. Да от него участия никто и не ждал: такие люди, как он, отплясывать не ходят. Развлекаются или отдыхают мужчины за «беседами».
Опять же по этикету «вечерние беседы» между танцами назначены были, чтобы подкрепиться закусками, а также исключительно для отдыха и увеселения после трудов. Здесь строго было воспрещено малейшее умствование, культивировалась «наука салонной болтовни», которая заключалась в «умении придавать особенный интерес всякому предмету», «рассуждать о том, о другом; переходить от предмета к предмету с легкостию, с приятностию». Что, впрочем, никогда особо не соблюдалось… но при этом требовалось, всё-таки, соблюдать определённую видимость. Не останавливаться долго на одном предмете разговора, не вдаваясь в глубокие рассуждения, ни на чем не настаивая, а «скользя по предметам» выяснить то, что тебе нужно или дать правильный ответ собеседнику. Словно фехтовальщик, который не торопиться лезть в драку напролом, а свободно ведёт нитью беседы как иглой по вышивке, умея не зацепиться ни за одну глубокую или оригинальную мысль, не высказать ни в чем своего собственного убеждения — сказать всё не сказав при этом ничего.
Впрочем, жизнь неизбежно вносила свои правила в характер светского разговора. «Приятным образом занимать компанию, особливо дам» было строго положено исключительно в первый перерыв. Второй считался «серьёзным», во время него не выглядело невежливым, если мужчины уединялись и надолго, покидая дам и отправляясь в кабинет хозяина. Поэтому никого не удивило, когда хозяин пригласил почётного гостя прогуляться. Разве что в спину полетели завистливые взгляды: если подслушать разговор двух столь могущественных людей, можно озолотиться.
К удивлению Леонида, позвал его Новгородцев совсем не в кабинет, а повёл именно прогуляться. В промежутке между завесами лакеи подали господам пальто и шапки, после чего хозяин неторопливо повёл гостя за собой, обходя дом в противоположную от парка сторону, пока перед ними не встало высокое отдельно стоящее серое здание. На входе Новгородцев скинул пальто на руки прислуге, Леонид последовал примеру хозяина.
— Моя гордость. Океанариум. Словно и в самом деле под воду идёшь.
Хозяин двинулся первым, за ним гость. А дальше и в самом деле будто ты ушёл на глубину. Леонид аж невольно перевёл дух как от прыжка: длинный, извилистый и совершенно прозрачный коридор терялся в синеватой глубине. Вокруг — водоросли, много красивых и разных, целые поля, леса и рощицы, колышущиеся в безмолвии. Среди них плавали мелкие жёлтые и золотые рыбки размером от крупного жука до ладони, стаи чего-то окунеподобного. Внизу — какие-то донные рыбы вроде камбалы, ракушки, морские ежи и звёзды, непонятные сороконожки, торопливо обгрызавшие одну такую звезду. Длинная змееподобная рыбина безмолвно проплыла мимо и спряталась в маленькой пещерке в скале, откуда посмотрела на людей сквозь стекло унылым взглядом, словно жалуясь: понимает, что съесть людей у неё не выйдет, но очень хочется.