От надоевших разговоров наконец-то отвлекла очередная шумная компания студентов, ворвавшихся на этаж. В центре неё как всегда была красавица Адель, окружённая поклонниками и подпевалами из парней и девушек. Тимофей, изображая радость, двинулся навстречу. Адель его заметила, улыбнулась идеально отрепетированной улыбкой робкой невинности, хотя в глазах и мелькнула тень растерянности: по всем планам Тимофей не должен был себя последние дни вести настолько спокойно, не замечая идеально выверенных намёков и шагов с её стороны. Точнее, он должен был скрывать свои переживания, которые в строго заданный момент прорвутся бурным потоком в новое отрытое Адель русло. Больше по инерции она всё-таки начала играть, как запланировала — очередная улыбка, шаг навстречу:
— Здравствуй…
Не договорила: оказавшись рядом, Тимофей отвесил ей оплеуху. Не в полную силу, всё-таки девушка — но достаточно, чтобы на щеке остался красный след, на глазах превращающийся в синяк. Тимофей же брезгливо взял её двумя пальцами за ткань блузки, рванул на себя и громко сказал:
— В общем, слушай меня, шлюха, и запомни. Ещё одна подобная выходка — и получать ты будешь диплом Магаданского института по разведению мороженой кильки. Поняла?
Шум вокруг мгновенно смолк, в наступившей тишине отчётливо зажужжала рано проснувшаяся муха. Наконец один из преподавателей преодолел оторопь и сказал:
— Тимофей, вы с ума сошли, ударить девушку…
— Не девушку, а шлюху. И за дело.
Тут остальные будто очнулись, загалдели, а один из поклонников Адель, самый ретивый и нетерпеливый, подскочил к Тимофею, заорал:
— Негодяй! Да как ты посмел поднять руку на девушку! Я вызываю тебя на дуэль! — и попытался тоже дать пощёчину.
Тимофей отбил руку и нанёс удар под дых, уже не сдерживаясь, в полную силу. Незадачливый дуэлянт согнулся и захрипел. Тимофей сбил его подсечкой и от души пнул ногой.
— Запомнили с первого раза. Этому идиоту повезло, я сегодня добрый. Остальных дураков, кто в мой адрес ещё раз ляпнет насчёт «дуэлей», предупреждаю. Идиотская европейская забава, которую к нам Пётр Первый занёс, меня не волнует. Хотите — играйтесь в дворянчиков и развлекайтесь. У нас в России, если уж хотели отомстить, или дубиной по макушке били, или с друзьями ловили в переулке и морду выправляли. Следующий баран, который полезет с вызовом… если у меня будет хорошее настроение, прямо на месте сломаю ему чего-нибудь. Если настроение будет не очень — пусть ищет жильё на территории университета: как выйдет за ограду, его встретят симпатичные мужички и объяснят разницу между нашими и истинно европейскими ценностями. Если у меня будет совсем плохое настроение — дурака встретят люди в синих мундирах, и объяснять ему будут уже в милиции. Ясно? — окружающие разом вздрогнули от того, насколько властно всё было произнесено: сейчас перед ними стоял не свой парень-студент, а член Совета директоров и наследник одной из сильнейших корпораций страны и Европы.
В это время Адель чуть пришла в себя и начала нервно всхлипывать, и не поймёшь — на самом деле или опять играла. Хотя скорее нет, не играла, стоявший рядом Тимофей сумел разобрать еле слышный шёпот: «Нищая, безродная — так почему же не я?». Глядя на девушку, у которой начиналась истерика, ещё один их общий сокурсник — из богатой семьи и не очень поверивший, что ему грозит всё сказанное минуту назад, да и к чарам Адель относившийся равнодушно — рискнул поинтересоваться:
— Но всё же. Бить девушку и бросать в лицо такие оскорбления?
— Хочешь знать? — как бы нехотя бросил Тимофей, на самом деле ждавший именно этого нужного вопроса. — Адель изготовила компромат на мою невесту. Хороший такой, мы или должны были разорвать отношения сразу, или устроить такой скандал, после которого помолвку восстановить невозможно. Через мою сестру слила запись мне. А дальше по всем её расчётам, эта шлюшка так развернёт ситуацию, что утешаться я приду к ней. В итоге постель и свадьба, хоть по залёту. Проститутки и то честнее, они хоть ноги перед клиентом раздвигают и так на жизнь себе зарабатывают. А у этой, не знаю, как её назвать ещё, и так денег куры не клюют, но она на мои позарилась. Одного не рассчитала: получив запись, я со своей невестой сначала просто поговорю. Спокойно, поскольку ей доверяю. И в разговоре прояснится, что ничего подобного даже теоретически случиться не могло. А дальше выяснить заказчика уже дело техники. Так уж и быть, эту шлюшку я прощаю — но следующему, кто рискнёт задеть мою невесту, не глядя сверну шею.
К концу монолога Адель побледнела как смерть, отчего след на щеке стал ещё заметнее. Сочувствующие взгляды окружающих сменились презрением, у иных ненавистью. Королева рухнула с трона, и можно было не сомневаться, что бывшая свита прихлебал постарается втоптать поверженного кумира в грязь как можно сильнее. А главной новостью университета на ближайшие дни станет появление невесты у наследника бизнес-империи Конного.
Адель продержалась намного дольше, чем Тимофей предполагал: не только досидела до конца занятий, но и отходила весь следующий день. А потом внезапно пропала.
Глава 10
Весь март и начало апреля казалось, что зима и вовсе не думает уходить. Вдоль дороги снег покрывался тёмной коркой, но будто и не собирался таять. Наоборот, временами с севера налетал холод, а догонявшая заморозки метель накидывала горы белых хлопьев. Но ко второй декаде апреля наконец-то солнце принялось припекать сильней, и первые струйки тающего снега мутными змейками поползли по асфальту. А сегодня вообще на тротуарах повсюду блестели лужи, в которые сбегались вереницы ручейков. Саша приоткрыл окно машины и вслушался, как журчит вода, с шёпотом и ворчанием стекая в городские водостоки. Весна всё-таки соизволила прийти в Москву. Пройдёт всего несколько дней, как от снега останутся редкие тёмные кучки в тенистых углах домов и под деревьями: на открытых участках уже робко пробилась первая травка.
Машина на какое-то время встала в пробке, и на Сашу накатило философско-рассудительное настроение. Весна быстро входила в свои права, и не только тем, что машин на улицах стало заметно больше. С каждым днём город преображался на глазах. Он уже не такой мрачный, серый и холодный, как ещё неделю назад, а становился чем-то похож на большую цветочную клумбу, торопливо принялись вылезать то тут, то там маленькие яркие жёлтые головки мать-и-мачехи. Даже люди, кажется, стали чаще выходить на улицу — не по нужде, а для удовольствия, пропали мрачные и хмурые лица. Город словно превратился во взбудораженный муравейник: везде уборочные машины и дворники, рабочие белили бордюры, меняли тусклые после зимы вывески и полинялые баннеры на красочные и притягательные… и в этот момент настроение у Саши скачком испортилось.
Сегодняшнее мероприятие, посвящённое показу новой весенне-летней коллекции мод, представленной женой мэра, должно было стать длинным и скучным, очередная разновидность рекламы, прикрытой благотворительностью — деньги от входных билетов шли какому-то там прикормленному медучреждению. Саша считал всё никчёмной тратой времени, предпочёл бы не присутствовать вообще, но мероприятие получалось из тех, которые пропускать нельзя. Туда обязательно съедутся представители всех крупных игроков, связанных с туристическим бизнесом по России, бассейну Черноморья и Восточной Европе. Да и среди остальных важных людей столицы и области присутствие считалось желательным: эдакий неофициальный форум влиятельных граждан Москвы. А Леонид и Саша хоть и понемногу выходили из туристического сектора, на ближайший год этот сегмент бизнеса ещё будет для них играть важную роль, и проигнорировать показ они не могли…
Раньше на подобные мероприятия посылали Тимофея, но после выходки в университете, во многом из соображений безопасности, парень выезжал из особняка исключительно на учёбу или в главный офис по делам, связанным с «Ковчегом». Впрочем, для него домашний полуарест явно не был в тягость из-за находившейся рядом Юли. Скорее наоборот. И именно это, как сейчас признался перед собой Саша, и раздражало больше всего: столько лет он старательно выстраивал себе образ страшного и нелюдимого человека, а теперь всё трещало по швам. Причём — редкий случай — мнения друзей в этот раз поменялись местами. Леонид отнёсся к случившемуся в университете снисходительно и говорил про неосторожную торопливость молодости, а Саша наоборот парня хотел загнать по маковку в землю.
Рассуждения так и закончились ничем, машина добралась до места. Солидный бизнес-центр в исторической части Москвы. К главному входу было давно не подъехать: подземных стоянок в этом районе не было совсем, парковочный карман забит, дорогу загромождали автомобили. Водители их сидели в салоне или стояли, облокотившись на капот, или толпились рядом на тротуаре. Но людьми они были опытными, номера и машины самых значимых людей помнили наизусть — а не сообразившей самостоятельно молодёжи быстро объяснили. Так что прошло всего несколько минут, как Сашиной машине освободили путь до самого крыльца. А дальше молодёжь с завистью смотрела на сопровождавших важного гостя телохранителей, а те, кто постарше, наоборот глядели вслед отъезжавшему автомобилю: владелец не стал мучить водителя, требуя всё время стоять «в готовности и поблизости».
Хозяйка мероприятия демонстративно придерживалась стиля «настоящей еуропы», которой далека «отсталая патриархальность традиций России». Поэтому за разошедшимися вправо и влево стеклянными створками входной двери встретил слуга не в ливрее, а в пиджаке. Впрочем, гостю он всё равно поклонился. И тут же подозвал другого слугу, приказав проводить в ресторан — начиналось всё с благотворительного обеда. Никаких лифтов, а подняться на этаж выше по мраморным ступенькам монументальной лестницы. Широкоплечий, борода лопатой, напоминавший генерала метрдотель в зелёном пиджаке, золотом галстуке и шитых золотым лампасом штанах распахнул перед гостем тяжёлую резную дверь с массивной ручкой из литой бронзы, Саша вошёл внутрь. Зал ресторана, чтобы там хозяйка не рассуждала про «европейскость», был огромен и старался подавить своей грандиозностью и пышностью русского ампира. Его украшали колонны с золочёными капителями, висели тяжёлые шитые золотом и серебром портьеры, вся мебель массивная, красного дерева, а уж ручной работы вышитый бархат обивки стульев стоил отдельного состояния.