Почему же два последних эсэсовца не поднимаются и не открывают огонь? Встать! Огонь! Адлеру хотелось прикрикнуть на них, но он был так напуган, что был не способен даже на шепот. Он поднял пистолет, но не нашел в себе сил нажать на спусковой крючок. В следующее мгновение один из эсэсовцев поднялся с земли и дал из автомата по сараю короткую очередь. Увы, уже в следующую секунду он упал, подкошенный пулей противника. Вспышка выстрела высветила у двери сарая фигуру с перевязанной рукой. Адлер зажмурил глаза и нажал на спусковой крючок — раз, второй, третий.
Мотор «опеля» снова взревел, и ворота, скрипнув петлями, распахнулись.
Неожиданно перед ней возник Джунипер. Аликс определила его присутствие по запаху. Она до сих пор помнила запах его кожи, когда они занимались любовью в тот первый раз. Уикенс выхватил «стэн», который она подняла с земли.
— Затащи Сэма в кузов! — крикнул он и бросился к двери сарая. Стоявший в углу бош снова дал очередь из автомата, и на мгновение в сарае стало светло, как от десятка зажженных керосиновых ламп.
Фрэнк вместе с ней на ощупь двинулся к задней части грузовика, туда, где лежал изуродованный труп. Аликс не хотелось прикасаться к мертвецу, но она схватила его за ноги, а Фрэнк подхватил убитого за плечи. Совместными усилиями они дотащили мертвого Эггерса до кузова. В темноте Фрэнку пришлось повозиться с защелкой, прежде чем он смог открыть дверь. Пока немец и Джунипер, стоя в другом конце сарая, продолжали отстреливаться, он кое-как затолкал покойника в кузов — сначала туловище, потом ноги — и захлопнул дверцу.
— Залезайте! Быстрее!
Стрельба на мгновение прекратилась.
— Не теряйте зря времени! — крикнул стоявший у двери Джунипер.
Путаясь ногами в соломе, Аликс вновь бросилась к машине, туда, где они с Фрэнком только что намеревались заняться любовью. Дверь была открыта, и она забралась на сиденье. Фрэнк и бош-полицейский быстро сели по обе стороны от нее. От автомата немца пахло кордитом и горелым ружейным маслом. Фрэнк высунулся наружу и что-то крикнул по-английски.
После чего он нажал на стартер. Мотор тотчас ожил и зарокотал. Свет фар упал на стоявшего у входа Джунипера. Уикенс сощурился и, поднапрягшись, распахнул массивную деревянную дверь.
Фрэнк нажал ногой на акселератор, но грузовик вздрогнул и замер. Казалось, будто мотор вот-вот заглохнет, но «опель» рванул-таки вперед. Джунипер проворно вскочил на подножку и стволом «стэна» постучал по окну. Аликс мгновенно отреагировала и быстро опустила оконное стекло. Сунув внутрь руку, Уикенс ухватился за раму окна, ухватился той же рукой, которой несколькими минутами ранее выдернул ее из кабины. Той самой, на которой был шрам.
Грузовик покатил по грязному полу к выходу. Фрэнк яростно выкручивал руль. Он налетел бампером на ворота, в надежде на то, что те сами распахнутся, но Аликс вспомнила, что такие ворота на ферме Тардиффа открываются внутрь. Фрэнк вжал акселератор едва ли не в самый пол, но колеса грузовика лишь прокручивались в грязи.
Со стороны двора кто-то выстрелил, и Уикенс, все еще держа в свободной руке «стэн», выстрелил в ответ. Аликс невольно отпрянула назад и уткнулась в плечо немцу. Двор осветила вспышка выстрела, и Аликс успела разглядеть удивленное лицо Джунипера. Как будто он сам не понимал, почему рука его ослабила хватку. Аликс потянулась в его сторону и позвала по имени, но успела лишь двумя пальцами схватиться за его пальто. Впрочем, удержать его она так и не смогла. Ворота распахнулись, и грузовик выкатил на дорогу. Уикенс куда-то исчез.
В следующий миг Фрэнк схватил рычаг скоростей и раз-другой потянул на себя, «опель» на мгновение вильнул в сторону, но, однако, быстро вернулся в прежнее положение и на всей скорости понесся по дороге. Аликс зажмурила глаза. Нет, они непременно разобьются. Однако Фрэнк оказался отличным водителем и не давал машине слететь в кювет. Уфф, кажется, пронесло. Аликс снова открыла глаза.
— Нужно вернуться обратно! — крикнула она.
Грузовик летел вперед, подскакивая на ухабах на неразмеченных перекрестках, и руль вибрировал в руках Фрэнка. Нет, он услышал ее, — в этом Аликс была уверена, — но назад так и не повернул.
Она положила руки на колени и переплела пальцы, испытывая ненависть к себе самой за то, что не сумела повлиять на Фрэнка, чтобы он остановил машину.
Адлеру было слышно, как «опель», набирая скорость, помчался по дороге. Он еще какое-то время лежал неподвижно, дожидаясь, когда машина отъедет на достаточное расстояние.
— Гауптштурмфюрер! — окликнул его чей-то голос. Адлер поднял голову и увидел протянутую ему руку. Он ухватился за нее и позволил эсэсовцу — пожалуй, нужно узнать, как этого парня зовут, — поднять себя с мокрой земли. Встав на ноги, Адлер принялся отряхивать с плаща грязь, вытирать лицо и отплевываться.
— Что дальше? — спросил юный эсэсовец. У него был странный, писклявый голос.
Адлер ничего не ответил, опасаясь, что его недавний испуг выдаст его, если он заговорит. Вместо ответа он приблизился к человеку, который свалился на землю с подножки только что умчавшегося грузовика.
Человек лежал лицом вниз, и Адлер сделал знак эсэсовцу, чтобы тот его перевернул. Держа в руке пистолет, Адлер, тем не менее, не стал стрелять и вместо этого попросил фонарик, который тут же получил в руки. Лежавший на земле был жив. Пуля лишь прострелила ему запястье. «Мне повезло», — подумал Адлер. Глаза раненого приоткрылись, он что-то прохрипел, кажется, позвал кого-то по имени.
Один из диверсантов. Вот оно, живое доказательство, которое требовалось Каммлеру. Доказательство того, что кто-то вознамерился похитить его бесценных «могильщиков». Но как доставить пленного диверсанта к Каммлеру, не имея машины? Нужно найти способ, чтобы добраться отсюда до Этрема, где, по словам этого говнюка Грау, имеется телефон.
— Saujude. Жидовская морда, — прошипел Адлер и наступил заляпанным грязью сапогом на раненую руку британского диверсанта. Тот пронзительно, едва ли не по-детски, вскричал от боли.
Затем Адлер приказал юному эсэсовцу оттащить англичанина в сарай и попытаться перевязать ему рану, чтобы пленный не истек кровью, а потом заняться Иссмером и Кляйном — в зависимости от того, кто из этих двоих еще жив. Дав задание, он пообещал скоро вернуться.
Чувствуя боль в ногах, Адлер проковылял к воротам, отдышался и, с трудом вытаскивая ноги из грязи, двинулся по раскисшей дороге. Он очень надеялся, что идет в нужном направлении.
Глава 18
Бринк нажал на тормоза. Грузовик дернулся и остановился. Его правое переднее колесо замерло рядом со змеившейся в траве узкой грунтовой дорогой. Бринк выключил мотор, и тот, издав последний рокочущий звук, замер. Сразу стало тихо. Тишину нарушал лишь стук капель, падавших на крышу «опеля» с ветвей соседнего дерева. В свете включенных фар был виден еще один отрезок раскисшей проселочной дороги, а шагах в двадцати впереди — то место, где дорога ныряла в темноту между трехметровыми стенами зеленой листвы.
— Куда мы отправимся? — спросил Бринк немца. Кирн сжимал в огромных руках автомат. От ствола исходил запах горячего металла. Немец не ответил. Похоже, он был глубоко погружен в собственные мысли.
— Мы должны вернуться к Джуниперу, — тихо произнесла Аликс. Это были ее первые слова за последние десять минут, после того как Уикенс слетел с подножки грузовика.
— Нет, — возразил Бринк, а про себя подумал: ни за что.
— Мы должны.
— Мы не можем, — подал голос Кирн. — Кто знает, сколько их там. — Он поводил стволом автомата. — Там наверняка люди Волленштейна. Больше об этой ферме никто не знает.
— Те самые, которые убили старика, — добавил Бринк.
Кирн беспокойно дернулся.
— Мне нужно выйти.
Аликс открыла дверцу со своей стороны и выскользнула наружу. Кирн тут же последовал ее примеру. Бринк остался сидеть, слушая, как пощелкивает, охлаждаясь, мотор. Затем стало тихо. Кирн подошел к капоту, не стесняясь, расстегнул штаны и помочился прямо в траву. Он даже застонал от удовольствия, наверно потому, что очень долго терпел. Справив нужду, он закурил и предложил сигарету Аликс. Раздался щелчок зажигалки, и ее лицо на мгновение высветилось желтым пламенем.
— Где же ваша высадка, доктор? — спросил Кирн. — Я не слышу никакой артиллерийской канонады.
— Подозреваю, все дело в погоде, — отозвался Бринк и посмотрел на свою правую руку. Пятое, шестое или седьмое — так сказал ему Уикенс. — Не исключаю, что ее отложили из-за погодных условий.
С этими словами он взялся отдирать полоску пластыря со среднего пальца, но затем передумал и приклеил оторванный кончик на место.
Кирн продолжал дымить сигаретой.
— Возможно, вы солгали, — произнес он.
— Нет, не солгал. Они высадятся завтра или послезавтра. — Бринк уловил запах дыма, и ему страшно захотелось закурить. Пред лицом Аликс ярко алел крошечный уголек. Как жаль, что ему не видны ее глаза. — Я думал, что вы сбежите, — сказал он, обращаясь к Кирну. — Чтобы предупредить ваших…
Немец кивнул, и сигарета в зубах качнулась вверх и вниз.
— Я убил нескольких своих соотечественников, — медленно проговорил он. — Мне будет нелегко вернуться к своим. — Кирн отбросил окурок в сторону, и тот с шипением погас в грязной луже. — Но я сдержу обещание, которое вам дал. Этот болван Волленштейн, он сейчас крайне опасен. Когда мы покончим с ним… — Кирн не договорил и что-то сунул в руки Бринку. Поняв, что это такое, тот внутренне похолодел. — Держите. Теперь машину поведу я, — сказал он, и Бринк взял автомат, на этот раз охотно. За последние два дня он многому научился.
Кирн шагнул к грузовику и сел на водительское сиденье. Взвыл стартер, мотор завелся и гулко зарокотал.
Аликс бросила на землю окурок. Бринк шагнул к ней и ладонью потрогал ей лоб. Горячий. Горячее прежнего. Тогда прикоснулся к ее щеке, затем снова ко лбу. Холодный, почти холодный.
— Я больна? — спросила Аликс.