Неохотно она сняла и отдала ему рюкзак, готовая мгновенно забрать его обратно, если ей только покажется, что он собрался в нем рыться. Вместо этого Грант достал из своего рюкзака маленький пакетик, вытащил оттуда нитку и иголку и ловко начал сшивать края порванной лямки.
Удивленная, Джейн наблюдала, как его ловкие, мозолистые пальцы обращаются с иголкой со сноровкой, которой она позавидовала. Пришивание пуговиц было пределом ее швейного мастерства, причем она всегда ухитрялась уколоть палец, делая это.
— Теперь в армии учат шить? — спросила она, наклоняясь, чтобы лучше видеть.
Он бросил на нее предостерегающий взгляд:
— Я не служу в армии.
— Сейчас может и нет, — допустила она. — Но ведь раньше служили?
— Очень давно.
— А где вы научились шить?
— Я просто смотрел, как это делают другие. И это пригодилось. — он откусил нитку, и спрятал иголку. — Пора идти. Мы и так слишком задержались.
Джейн взяла его рюкзак и пошла за ним, подстроившись под его шаг. Все, что ей нужно было делать — просто следовать за ним. Ее пристальный взгляд проследил ширину его плеч, затем проследовал вниз. Знала ли она кого-нибудь столь же физически сильного, как этот мужчина? Вряд ли. Он казался невосприимчивым к усталости и игнорировал влажную духоту, которая словно высасывала из нее силы и пропитывала потом одежду. Его длинные, сильные ноги двигались легко и размеренно, при этом мышцы бедер туго натягивали материал брюк. Джейн поймала себя на том, что внимательно следит за его ногами и пытается подстроиться под его шаг. Он делал шаг, и она автоматически делала шаг. Так было проще: она могла как бы отделить разум от тела, и, делая это, игнорировать боль в ноющих мускулах.
Через некоторое время Грант остановился, сделал большой глоток из фляги и молча передал ее Джейн. Так же молча и не вытирая горлышко фляги, он начала жадно пить. Зачем беспокоиться, что она пьет после него? Перспектива подхватить какую-нибудь бациллу сейчас беспокоила ее меньше всего. Закрыв флягу, она отдала ее Гранту, и они продолжили путь.
Ей казалось, что его способ пробираться сквозь джунгли был абсолютно безумным. Если приходилось выбирать между двумя путями, он всегда выбирал тот, который труднее. Выбранный им маршрут вел по наиболее труднопроходимой местности, по самым густым зарослям, наиболее крутым спускам. Джейн порвала брюки, сползая по крутому склону, спуск с которого сверху казался чистым самоубийством, да и снизу он выглядел ненамного лучше, но Джейн последовала за Грантом, не жалуясь.
Это, однако, вовсе не значило, что у нее не возникало и мысли о жалобах, просто она была слишком уставшей, чтобы озвучить их. Преимущества, которые дал ей короткий сон, уже давно были позади. Ее ноги болели, болела спина, а покрытые синяками руки болели так, что она едва могла двигать ими, глаза же, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Но она не просила Гранта остановиться. Даже если такой темп убьет ее, она не задержит его больше, чем уже задержала. Она не сомневалась, что без нее Грант мог двигаться гораздо быстрее. Легкие движения его длинных ног говорили ей, его он обладал выносливостью намного большей, чем ее собственная. Он, наверное, мог идти всю ночь, почти не замедляя шага. Она испытывала благоговейный страх перед его силой и физической мощью — тем, лежало за пределами ее опыта, пока не повстречала его. Он не был похож на других мужчин. Об этом говорили его великолепное тело, необычайная уверенность, с которой он справлялся с любыми трудностями, пронзительный золотой цвет его глаз.
Как будто прочитав ее мысли, Грант остановился и оглянулся, оценивая ее состояние пристальным, ничего не упускающим взглядом.
— Сможешь пройти еще милю или около того?
В душе признавая, что не в силах сделать ни шагу, встретившись с ним глазами, Джейн поняла, что ни в коем случае не признается в своей слабости. Приподняв подбородок и игнорируя тупую боль в ногах, она ответила:
— Да.
На его лице мелькнуло какое-то выражение, однако оно исчезло так быстро, что она не смогла разгадать его.
— Давай я возьму твой рюкзак, — проворчал он, подходя к ней. Он быстро расстегнул пряжки, а затем стащил лямки рюкзака с ее плеч.
— Я и сама вполне справляюсь, — гневно запротестовала она, схватив рюкзак и прижимая его к себе обеими руками. — Разве я жаловалась?
Неодобрительно насупив брови, он с силой потянул рюкзак, освобождая из ее хватки.
— Подумай головой, — раздраженно бросил он. — Если ты свалишься от изнеможения, мне придется нести и тебя тоже.
Разумность его слов заставила ее замолчать. Не говоря больше ни слова, он повернулся и пошел дальше. Теперь, без тяжелого рюкзака, она лучше поспевала за ним, но чувствовала себя расстроенной, потому что была не в лучшей форме, и была для него обузой. Джейн отчаянно боролась за свою независимость, зная, что ее собственная жизнь зависит от нее. Она была не из тех, кто спокойно сидит и ждет, ожидая, что все за нее сделают другие. Она просто наслаждалась жизнью, получая удовольствие от трудностей, которые встречались у нее на пути, потому что они вновь подтверждали ее острое чувство того, насколько удивительна жизнь. Она делилась своей радостью с окружающими, но проблемы решала в одиночку, и теперь ее выбивало из колеи то, что приходится полагаться на кого-то еще.
Они подошли к ручью, менее широкому, но более глубокому, чем тот, что пересекали раньше. Местами вода доходила Джейн до коленей. Звук бегущей по камням воды обещал прохладу, и Джейн подумала, как замечательно было бы освежить свое потное тело в ручье. Засмотревшись на ручей, она споткнулась о корень и замахала руками, пытаясь восстановить равновесие. Ее рука с силой ухватилась за ствол дерева, и вдруг что-то чавкнуло под ее пальцами.
— Фу, какая мерзость! — громко жаловалась она, пытаясь стереть листом мертвое насекомое.
Грант остановился.
— Что случилось?
— Я раздавила рукой какого-то жука!
Лист не очень-то помог, и на ее руке все еще оставалось что-то липкое и вязкое. Джейн посмотрела на Гранта с отвращением, легко читавшимся у нее на лице:
— Ничего, если я вымою руку в ручье?
Грант оглянулся, его янтарные глаза обшаривали оба берега ручья.
— Хорошо. Иди сюда.
— Я могу спуститься и здесь, — сказала она. Берег тут был высотой всего несколько футов, а подлесок не очень густым. Джейн начала спускаться к ручью, осторожно пробираясь между корнями гигантского дерева и ухватившись рукой за его ствол для поддержания равновесия.
— Осторожно! — вдруг крикнул Грант, и Джейн замерла на полпути, повернув к нему голову, чтобы бросить подозрительный взгляд.
Внезапно что-то очень тяжелое упало ей на плечи, что-то длинное, толстое, и живое. Джейн издала приглушенный вскрик, когда это нечто начало обвиваться вокруг ее тела. Она была больше удивлена, чем напугана, думая, что это упала большая ветка, но, увидев большую треугольную голову, она издала еще один полузадушенный вопль:
— Грант! Грант, помогите мне!
От ужаса у нее перехватило горло, и Джейн начала, хватая змею руками, пытаться сбросить ее. Этот жуткий монстр спокойно обвивался вокруг ее тела, медленно сжимая смертоносные мускулы, собираясь переломать ее кости. Змея обвила ее ноги, и Джейн упала, покатившись по земле. Как в тумане, она слышала проклятия Гранта и собственные крики ужаса, но они казались странно далекими. Все мелькало в сумасшедшем калейдоскопе из коричневой земли, зеленых деревьев, и напряженного, яростного лица Гранта. Он что-то кричал ей, но она не понимала его. Все, на что она была способна — это пытаться вырваться из живых оков, которые обвились вокруг нее. Одно плечо и одна рука у нее были свободны, но удав обвился вокруг ее грудной клетки, и большая голова с открытой пастью приближалась к ее лицу. Джейн закричала, пытаясь поймать эту голову свободной рукой, но змея не давала ей вдохнуть, и крик получился почти беззвучным. Большая рука, не ее, схватила голову змеи, и она как в тумане увидела блеск клинка.
Витки змеи вокруг нее немного ослабли, когда та повернулась навстречу новой добыче, стремясь захватить и Гранта в свои смертоносные объятия. Она снова увидела вспышку серебра, и что-то мокрое брызнуло ей в лицо. Смутно она поняла, что видела его нож. Он злобно ругался, борясь со змеей, оказавшись почти на Джейн, пока она извивалась на земле, пытаясь освободиться.
— Черт, не дергайся! — прорычал он. — Я могу порезать тебя!
Не двигаться было невозможно, поскольку змея все еще обвивала Джейн и корчилась, сжимая ее в своих кольцах. Она слишком сходила с ума от страха, чтобы осознать, что это были предсмертные судороги змеи, даже когда увидела, как Грант отбросил что-то в сторону и начал с усилием удалять толстые кольца с ее тела. Только полностью освободившись от ужасной хватки, она поняла, что все кончено — Грант убил змею. Она перестала бороться и обессилено вытянулась на земле. Ее лицо было белым, как мел, за исключением нескольких веснушек на носу и скулах; ее глаза остановились на лице Гранта.
— Все кончено — жестко сказал он, проводя ладонями по ее рукам и ребрам. — Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь сломано?
Джейн не смогла произнести и слова, ее язык прилип к гортани, голос полностью пропал. Все, что она могла делать, это лежать и пристально глядеть на него с остатками ужаса в темных глазах. Ее губы дрожали, как у ребенка, и в глазах было что-то умоляющее. Он непроизвольно потянулся, чтобы обнять ее, как напуганного ребенка, но успел только поднять руку, когда она с видимым усилием отвела от него свой взгляд. Он видел, сколько силы воли ей для этого понадобилось, но так или иначе она нашла в себе внутренние силы, чтобы успокоить дрожащие губы, а затем ее подбородок поднялся в знакомом жесте.
— Я в порядке, — сумела выдавить она. Ее голос дрожал, но она произнесла эти слова, а сказав, поверила в них. Она медленно села и откинула волосы с лица. — Я немного ушиблась, но ничего не сло… — она внезапно остановилась, уставившись на свои окровавленные руки. — Я вся в крови. — сказала она в замешательстве, и ее голос задрожал. Она снова посмотрела на Гранта, как будто бы ища подтверждения. — Я вся в крови, — снова сказала она, протягивая свою дрожащую руку, чтобы он посмотрел. — Грант, на мне везде кровь!