— Как ты думаешь, мы далеко уехали?
— Тридцать миль или около того, — он намотал прядь ее волос на палец и улыбнулся. — Готова прогуляться?
— Легкий послеобеденный променад? Конечно, почему бы и нет?
Он наклонил голову и крепко поцеловал ее. Но прежде чем она успела ответить, он отпрянул и подтолкнул ее с дороги под укрытие джунглей. Он вернулся к грузовику, и она обернулась, чтобы посмотреть, как он уничтожал их следы, затем он легко перепрыгнул через невысокую насыпь и подошел к ней.
— В нескольких милях отсюда есть еще одна деревня, я надеюсь, что мы сможет купить там немного бензина, но… — он резко остановился и на ходу изменил план: — Мы пойдем вдоль дороги и постараемся добраться до деревни до заката, если только они раньше не подберутся близко к нам. Если это случится, мы уйдем вглубь страны.
— Мы не пойдем в болота?
— Мы не можем, — объяснил он мягко. — Придется долго идти по открытому пространству, а они знают, что мы находимся в этом районе.
Ее глаза помрачнели на мгновение, такое короткое, что он не был до конца уверен, что видел это.
— Это моя вина. Мне нужно было спрятаться от них, а не пытаться найти тебя…
— Что сделано, то сделано. Не волнуйся об этом. Нам просто нужно слегка поменять наши планы, а план на данный момент — добраться до Лимона как можно быстрее любым возможным способом.
— Ты собираешься украсть еще один грузовик?
— Я сделаю то, что будет нужно.
Да, он сделает. То, что она знала об этом, заставляло ее чувствовать себя спокойно с ним. Он умел делать многое в самых различных областях. Даже утомительное путешествие с ним сквозь запутанные зеленые заросли делало ее счастливой, потому что она была с ним. Она не позволяла себе думать о том, что скоро им придется расстаться, что он обыденно поцелует ее на прощание и уйдет, как после завершения очередной работы. Она разберется с этим, когда это случится, а сейчас ей не хотелось тратить время, думая о неприятностях. Ей нужны были все ее силы, чтобы выбраться из Коста-Рики или, по крайней мере, добраться до властей, которым можно будет доверять, и где Гранта не подстрелят, когда он будет пытаться защитить ее. Когда она увидела кровь у него на лице, что-то в ней застыло от понимая того, что она не сможет выжить, если с ним что-то случится. Даже убедившись, что его рана не была серьезной, она была напугана осознанием его уязвимости. Даже он, такой сильный и опасный, был всего лишь человеком, а значит, он был смертным.
За все время они услышали только шум одной машины, проехавшей по дороге в сторону деревни, где они украли грузовик. Солнце клонилось к закату, и неясный свет в лесу начал угасать. Как раз перед тем, как темнота стала полной, они вышли на край поля и увидели деревню, расположенную в полумиле вниз по дороге. Она больше походила на небольшой городок, чем на деревню — на улице горели электрические огни, стояли припаркованные машины и грузовики. После дней, проведенных в джунглях, она казалась метрополией, центром цивилизации.
— Мы дождемся, пока окончательно не стемнеет, а затем войдем в городок, — решил Грант, опустившись на землю и вытянувшись на спине. Джейн смотрела на мерцающие огни города, разрываясь между беспокойством и желанием насладиться комфортом, который предлагал город. Ей хотелось вымыться и поспать в постели, но после столь долгого времени, проведенного наедине с Грантом, другие люди вызывали у нее беспокойство. Она не могла расслабиться, как Грант, поэтому оставалась на ногах, лицо ее было напряжено, а руки судорожно сжаты.
— Ты тоже можешь отдохнуть, а не дергаться как нервная кошка.
— Но я нервничаю. Мы поедем в Лимон сегодня вечером?
— Зависит от того, что будет, когда доберемся до города.
Она посмотрела на него с внезапным раздражением. Он умел мастерски уходить от прямых ответов. Было так темно, что она не могла рассмотреть выражение его лица, он было просто темным бесформенным пятном на земле, но она была уверена — он знал, что она злится, и уголок его рта чуть приподнялся в его почти-улыбке. Однако она слишком устала, чтобы найти в этом что-то смешное, поэтому отошла от него на несколько шагов, села на землю, опустила голову на подтянутые к груди колени и закрыла глаза.
Она не слышала ни единого звука, который мог бы предупредить ее, но неожиданно он оказался у нее за спиной, растирая затекшие мышцы плеч и шеи.
— Хочешь поспать сегодня в настоящей постели? — прошептал он ей в ухо.
— И залезть в настоящую ванну. И поесть настоящей еды. Да, я очень бы этого хотела, — сказала она, не подозревая о том, каким мечтательным был ее голос.
— В городке такого размера, возможно, есть что-то вроде отеля, но мы не можем рискнуть пойти туда, только не в том виде, в каком мы сейчас. Я постараюсь найти кого-нибудь, кто берет постояльцев и не задает слишком много вопросов.
Взяв за руку, он поднял ее на ноги и обхватил рукой плечи.
— Тогда пойдем. Мысль о кровати и мне кажется неплохой.
Пока они шли по полю все ближе к манящим огням, Джейн задумалась о том, как же она выглядит, и провела рукой по спутанным волосам. Она знала, что ее одежда была грязной, а лицо, возможно, испачканным.
— Нас никто не пустит к себе, — сказала она.
— Деньги заставляют людей не замечать грязь.
Она удивленно посмотрела на него.
— У тебя есть деньги?
— Хороший бойскаут всегда готов.
В отдалении раздался необыкновенно печальный гудок поезда, заставляя понять, что тропический лес остался позади. Как ни странно, но Джейн чувствовала себя чрезвычайно уязвимой, и она подвинулась ближе к Гранту.
— Это глупо, но мне страшно, — прошептала она.
— Это просто легкая форма культурного шока. Ты почувствуешь себя лучше, когда заберешься в ванну, полную горячей воды.
Они держались ближе к окраине города, в тени. Небольшой городок оказался беспокойным. Часть дорог была заасфальтирована, на главной улице располагалось несколько магазинчиков, выглядевших вполне преуспевающими. Люди гуляли, разговаривали и смеялись, откуда-то доносились звуки музыкального автомата — еще одного признака цивилизации, который странно подействовал на ее нервы. Всем известный красно-белый знак безалкогольного напитка над пешеходной дорожкой заставил ее почувствовать, будто она вырвалась из ловушки времени. Это определенно был культурный шок.
Стараясь держать ее у себя за спиной, Грант остановился и тихо переговорил со стариком со слезящимися глазами, которому, казалось, не очень понравилось, что его потревожили. Наконец Грант поблагодарил его и пошел дальше, по-прежнему твердо держа Джейн за руку.
— Дочь двоюродного брата его свояченицы берет постояльцев, — сказал он ей, и Джейн проглотила смешок.
— А ты знаешь, где живет дочь двоюродного брата его свояченицы?
— Конечно. Вниз по улице, потом налево, потом направо, потом по переулку, пока не упремся во внутренний двор.
— Ах, ну если ты так говоришь…
Конечно, он легко нашел постоялый двор, и Джейн прислонилась к белой глинобитной стене, окружавшей внутренний двор, пока он звонил в дверь и разговаривал с невысокой пышной женщиной, открывшей дверь. Ей, похоже, не слишком хотелось пускать настолько грязных постояльцев. Но Грант передал ей пачку купюр и объяснил, что он и его жена проводили полевые исследования для одной американской фармацевтической компании, однако их грузовик сломался, и они были вынуждены идти пешком от самого лагеря. То ли деньги, то ли горестная история смягчили сеньору Трехос, ее лицо подобрело, и она открыла решетку, пропуская их внутрь.
Увидев напряженное лицо Джейн, сеньора Трехос смягчилась еще больше.
— Бедный ягненочек! — заворковала она и, не обращая внимания на грязь, покрывавшую Джейн, обвила пухлой рукой ее плечи. — Совсем измучилась, да? У меня есть хорошая прохладная спальня с мягкой кроватью для вас с сеньором, я принесу что-нибудь вкусненькое поесть, и все будет хорошо, да?
Джейн не могла не улыбнуться, глядя в добрые глаза женщины.
— Все звучит просто замечательно, — смогла она сказать на своем далеком от совершенства испанском, — но больше всего мне хотелось бы ванну. Это возможно?
— Ну конечно! — сеньора Трехос засияла от гордости. — У нас с Сантосом есть бак, в котором подогревается вода. Он привозит топливо для него из Сан-Хосе.
Продолжая разговаривать, она повела их внутрь ее удобного дома с белыми стенами и полом, выложенным прохладной плиткой.
— Комнаты наверху заняты, — сказала она извиняющимся тоном. — У меня есть только одна комната внизу, но она симпатичная и прохладная и ближе к удобствам.
— Спасибо вам, сеньора Трехос, — сказал Грант. — Мы будем более чем счастливы занять комнату внизу.
Они действительно были счастливы. Комната была небольшой, с голыми полами и простыми белыми стенами. Из мебели там были только отделанная деревом двуспальная кровать, одинокий плетенный стул и небольшой умывальный столик, на котором стояли кувшин и тазик. Джейн смотрела на кровать с нескрываемым восторгом. Она выглядела такой прохладной и удобной, с большими мягкими подушками.
Грант снова поблагодарил сеньору Трехос, затем она ушла приготовить им что-нибудь поесть, и они остались одни. Джейн бросила на него взгляд и заметила, что он пристально наблюдает за ней. Почему-то быть наедине в комнате было совсем иным, нежели быть наедине в джунглях. Там их уединение было понятным. Здесь же возникало чувство, что они отгораживаются от всего мира. Это делало их уединение более интимным.
— Иди в ванну первой, — наконец сказал он. — Только не усни там.
Джейн не тратила время на возражения. Она обследовала нижний этаж, идя по запаху, пока наконец не нашла сеньору Трехос, радостно суетящуюся на кухне.
— Прошу прощения, сеньора… — Джейн не хватало слов, чтобы объяснить, что у нее нет халата или чего-нибудь еще, что можно надеть после ванны, но сеньора Трехос поняла все моментально. Несколько минут спустя, Джейн держала в руках простую белую ночную рубашку, и ее провели в вожделенную ванную комнату сеньоры.