Он оставил девочку на ночь в своих покоях. Другие жрицы еще несколько дней продержатся без вопросов, и он не мог отправить ее к ним в облике живого скелета.
Ее кожа выглядела так, словно он сделал ее мумией. Он знал, как это сделать, но не делал с ней. У него был опыт с телами алхимиков. Но с ней он этого не делал. Это была магия. Она выжигала изнутри.
Уриэль переживал из-за ее новой версии. Она была такой хрупкой. Он вручил ей книгу, чтобы занять, перед тем, как уйти, и она почти сразу порезала палец об страницу. Она могла истечь кровью до того, как он найдет способ спасти ее.
А ему нужно было спасти ее.
Рэя проявила себя надежной. Она использовала магию, которую он ей дал, слишком много, но она не применяла те же чары, что и алхимики. Слова силы не срывались с ее губ. Она использовала магию так, как ее нужно было применять.
Не силой. Рэя хотела, чтобы ей помогли.
И мир отвечал болью.
Теперь он должен был собрать ее. Она не могла стать монстром, и он не хотел создавать иллюзию, чтобы никто не знал, какой хрупкой она стала. Ему она нужна была здоровой, чтобы они разобрались во всем вместе.
Ему нравилось, когда жрица была рядом. Это было впервые.
Уриэль не хотел, чтобы магия поглотила ее изнутри. Он собирался уберечь ее любой ценой.
Потому он искал в вещах мертвых алхимиков, уверенный, что что-то упустил. Они должны были знать, что магия могла их убить. Сжечь их души. Они видели, как это случилось со многими другими, так что хоть один из них должен был принять меры предосторожности.
Чары в кармане. Амулет для защиты…
Он замер и опустил ладони на бедра. Это не было полезным.
Каждый алхимик умер. Если бы у них были чары, которые могли им помочь, они бы сработали.
Где найти чары или амулет, которые спасут ее?
— Милорд? — позвал кто-то у лестницы склепа.
— Я просил уединения! — закричал он.
Когти стучали по ступенькам, шуршали крылья.
— Ты часто просил одиночества в последнее время. Словно забыл, что ты — Лорд.
Гектор. Он не знал, как оставить в покое. Уриэль выпрямился у груды вещей и ждал, пока его друг войдет в склеп.
Гектор, что ожидаемо, сморщил нос. Он не любил это место, не проводил тут время. Как только они договорят, его друг побежит в свою комнату смывать запах с кожи. Словно тут были запахи.
— Чего ты хочешь? — прорычал Уриэль, ожидая спор от Гектора. Он редко говорил с Уриэлем, если только не приходил пожаловаться.
— Девушка все еще в твоей комнате.
— Ты о жрице? Я в курсе. Я давно не принимал в своих покоях женщину, уверен, это у всех вызвало тревоги, — он закатил глаза и повернулся к вещам алхимиков. — Я кое-что ищу, Гектор. Если пришел жаловаться, сделаешь это позже. Когда я закончу.
— Ты никогда не закончишь, — Гектор прошел по вещам, которые Уриэль бросил через плечо, и встал перед ним. Он раскрыл крылья над вещами на полу. — Можешь меня послушать?
Уриэль недовольно выдохнул, а потом выпрямился. Он прижал крылья к бокам и стиснул зубы.
— Что?
Его друг открыл рот, закрыл его, и его щеки стали цвета угля.
— Я за тебя беспокоюсь.
Это было новым. Гектор всегда понимал одержимость Уриэля изучением алхимиков. Он мог понять, что Уриэль стал ближе к ответам.
Потому он мог отодвинуть дела. Жути не нуждались в Лорде. Местные жители поставляли еду. Замок был чистым, а где не был — тем Жутям было все равно.
И из-за этих безумных существ он яростно пытался понять, что случилось с ними. Все было связано с ними. С теми, кого он потерял.
— Почему ты переживаешь? — он нахмурился. — Я почти разобрался во всем, Гектор. История не важна, магия важна. Она может направлять магию. Ты ее видел.
— Да, — Гектор прищурился, воспоминание проступило на его лице. — Я думал, что этого хватит, чтобы ты остановился. Она выглядела как они, Уриэль.
— Это доказывает, что они — не божества. Гектор. Они не создали нас, как они говорят. Они — люди.
А люди были слабыми. Он должен был найти слабость алхимиков. Брешь в их броне откроет путь к их душам, чтобы он вырвал их из их тел и послал в эфир.
Уриэль не понимал желание в груди. Он знал только, что хотел покончить с алхимиками. Он хотел слышать их крики боли, чтобы они полили о пощаде, а он отказал.
— Я понимаю, что ты веришь, что эта девочка — ключ ко всему…
— Так и есть, — перебил он. — Я не верю, я знаю, что она — ключ. Она может использовать магию, беря ее у нас. Если бы я только мог исцелить ее, чтобы ее тело не сгорало, как у них.
— Ты себя слышишь? — закричал Гектор. Он неловко кашлянул и продолжил с уважением в тоне. — Ты звучишь как фанатик. Словно она — богиня, которая может всех нас спасти. Это не ты, Уриэль.
— Она — не богиня. Она жрица, и ты знаешь, какими сильными они могут быть, — Уриэль указал на стену, где были тела алхимиков. — На их телах записаны тайны. В их плоти. Она может читать слова и знает, что они пытались сделать. Они хотят поработить нас.
— Мы всегда это знали, — Гектор покачал головой и отпрянул на шаг. Он словно стал бояться Уриэля. — она играет тобой, как все они.
Уриэль увидел бы это. Жрица Гектора могла играть им, как ей хотелось. Он понимал, что другие Жути боялись, что его очаровала эта жрица.
Он не был марионеткой. И он не был так слаб, чтобы его искусило тело женщины.
Теперь она была как призрак. Когда-то она была сильной, ее способности были невинными. Он должен был собрать ее по кусочкам, ведь он дал ей доступ к этой силе.
Он не дал ей границы. Собор тоже не дал бы ей их. Он должен был понять, что сила захватит ее. Под его домом были тела, он знал, что случалось с теми, кто играл неизвестной магией.
Уриэль покачал головой.
— Я не могу быть тем, кто даст ей сгореть. Да, она одна из них. И я все еще не верю, что она не разобьет это здание, если ей этого захочется. Но я не монстр. Мы не монстры. Так что мы исцелим ее, ведь она это заслужила.
— Я слышу мудрость в твоих словах, — процедил Гектор. — Но я не верю, что мы можем ей доверять. У нее нет ответов, Уриэль. Даже если она думает, что они есть.
— Я тебя слышу, старый друг, — он просто не соглашался.
Было время, когда они совпадали во взглядах. Они много раз бились, построили этот замок по кирпичу своими руками. Они смотрели, как сотни Жутей страдают от безумия. Гнева. Голода.
Уриэль поймал Гектора за шею сзади. Он притянул друга ближе, прижал его лоб к своему.
— Я тебя слышу, — повторил он. — Я понимаю твои страхи, знаю, что они родились из благородства и уважения.
— Не ведись на чары жрицы, — сказал Гектор, его слова были эхом того, что он говорил раньше. — Она предаст всех нас.
Уриэль отпустил его, дал Гектору уйти. Его друг, как ожидалось, перекрестился, а потом поднялся по лестнице.
Когда-то Уриэль посчитал бы слова друга знамением. Он понял бы, что Жути боялись эту женщину, и ему нужно было убедиться, что она не заденет его народ. Но теперь эта Леди Смерти, которую видели во снах его подданные, пришла к нему во сне.
Уриэлю снилось, что она поможет ему остановить безумие. Ему снилось, что будет летать с ней, но не на кожистых крыльях демона, а на белых пернатых крыльях с позолотой.
Он не знал, были ли сны правдой, откуда они взялись, или что ожидать от будущего. Но он знал глубоко в душе, что эта женщина была важнее, чем любая другая жрица в истории этого мира.
И что он не остановится не перед чем, чтобы убедиться, что она будет жива и здорова в конце.
Он повернулся к груде вещей алхимиков, глубоко вдохнул и продолжил там рыться. Если уйдут часы, так тому и быть. Если он днями будет искать способ исцелить ее, вернуть ей юность, он сделает это.
Рэя не будет долго мумией или хрупкой женщиной. Она была его жрицей.
А Жути служили своим жрицам до конца.
ГЛАВА 26
Рэя стояла перед накрытым зеркалом, задержала дыхание и досчитала до десяти. Ей не хватало смелости посмотреть на свое отражение, но она собиралась сделать это.
Его спальня была причудливой и милой. Теплой везде, где должна быть. Ковер из меха скрыл холодный каменный пол. Камин в углу всегда горел. Шкуры лежали на его кровати, и даже простыни были теплыми.
Слабый жар растекался по телу от осознания, что она спала в его кровати. Но ощущения были слабее, чем могли быть раньше.
Если приглядеться, в жаре можно было узнать желание, но она так устала. Была измождена. Выгорела от магии, которую применяла, и страха из-за своей внешности.
Рэя подняла ладони и посмотрела на морщинистые худые пальцы, гадая, откуда они взялись. Вчера ее ладони выглядели не так.
Тонкая кожа в одних местах сильно натянулась, в других свободно свисала. Порез на ладони от прикосновения к кусочку бумаги болел. Теперь ее могла ранить книга.
Уриэль скрыл зеркала перед тем, как она проснулась. Когда она спросила, что он сделал, он сказал, что не хотел, чтобы она себя увидела. Пока что.
Он забыл, что она уже видела ущерб. Рэе снился он всю ночь. Она просыпалась в панике, поднимала ладони к лицу, надеясь увидеть, что они будут снова молодыми, но этого не было. Она все еще была древней, ужасно постаревшей, уничтоженной магией, лишившей ее юности.
Она боялась, что магия выжгла ее изнутри, как трупы в склепе. Дышать было больно. Она попыталась пройти по комнате, а не только сидеть, но от этого ныло все тело. Она словно вдыхала огонь, пыль и пепел.
Рэя вздохнула и убрала ткань с зеркала.
Ее внешность не изменилось. Глаза погрузились глубже в череп, зрение было размытым, в глазах не хватало влаги. Она видела красные вены и обвисшую кожу. Кости выпирали, словно из бумаги. Рэя скривилась.
Она должна была закрыть зеркало. Дать разуму отдохнуть от ужасов.
Но она не сделала это.
Рэя оставила ткань на полу, отошла, села на стул и продолжала смотреть на ущерб. Она сделала это с собой. Никто не был виноват в произошедшем, и она не собиралась прятаться от этой правды.