Зато гоблины гораздо более цивилизованны. Даже, может быть, слишком: инженерия – их религия, научные исследования – их кислород, и только они знают, как извлекать тауму из горной породы, они же ее очищают и продают по всей территории Полночи. Это гении, заключенные в тело…
– Пришли! – воскликнул Жоэль, прервав мои размышления.
Он провел нас вниз по нескольким узким лестницам; сырой воздух прилип к коже, как паутина. Меня передернуло.
– Личи тут параллельно со школьными занятиями занимаются коммерцией, – продолжает нас просвещать Жоэль, голос его звучит глухо: каменные стены поглощают звук. – Но нужно знать, где их найти!
– А ваши клиенты никогда не терялись в коридорах? – с опаской спрашиваю я.
Жоэль обернулся ко мне с улыбкой, на его лоскутном лице играют тени; я с трудом сглотнул.
Когда мы наконец добрались до цели, нас окутало облачко дыма, исходящего из электронных сигарет четырех личей, рассевшихся на складных стульях. Диодики сигарет тускло светили сквозь подозрительно пахнущий туман, а из портативной колонки сыпалась, как град, психоделическая музыка.
– Жоэль! – воскликнул один из личей, когда мы пробились через дымовую завесу.
– Люка!
Наш товарищ обнял кузена и принялся хлопать его по спине, они походили на двух гогочущих индюков, но явно были рады встрече. Тяжесть, давившая мне на плечи, исчезла.
– Ты нашел зарядник для USB, который я тебе оставил? – спросил Люка.
– Еще бы! – одобрительно отозвался Жоэль. – Попозже вечером мы пойдем гулять в город, и я заряжу свой телефон в кафе. Но меня это основательно выручило сегодня! А кстати, – Жоэль обернулся и взмахом руки пригласил нас вступить в разговор, – Люка, познакомься, это Симеон и Колен. Симеон, Колен, представляю вам Люка, моего кузена и заодно самого пробивного лича в школе!
Мы вежливо поздоровались, но я изо всех сил старался не глядеть Люка в лицо. Казалось, словно половина его физиономии расплавилась. Это меня встревожило.
– Что же это вы, молодежь, первый день в школе, и уже надумали завести сомнительные знакомства? Хорошо быть молодым!
Жоэль рассмеялся и что-то прошептал на ухо кузену.
– Ты прикалываешься? – рассердился тот.
– Нет, говорю тебе, все точно.
Люка окинул взглядом меня и Колена, чуточку поколебался и сосредоточился на моей скромной персоне:
– Ты, значит, брат Сюзель?
Вопрос застал меня врасплох.
– Говорю же тебе, он парень что надо, – рассердился Жоэль. – Все хорошо, он не будет ябедничать.
– Твоя сестра – чертова зануда, – не соглашается лич. – Она тут интереса не имеет, нечего ей, святой недотроге, совать нос в наши дела, предупреждаю!
Как ни странно, его угроза окончательно развеяла тяготившее меня беспокойство. И именно потому, что я воспринял ее всерьез. Выражение лица и интонации Люка делали ее еще более убедительной.
Именно то, что не все в этом мире падают в обморок при виде Сюзель, странным образом меня утешает.
– Мне стыдно за тебя! – вспылил Жоэль.
– У тебя те же способности, что и у сестры? – спросил Люка.
Я отрицательно покачал головой.
– Хммм… Ладно. Я дам тебе сто евро в обмен на бутылочку с ядом, пойдет? Не нужно экономить на качестве, наоборот! И если ты можешь добыть яд у сестры, дам вдвое больше.
Ничто не могло бы смутить меня сильнее.
Каково это – знать, что яд моей сестры стоит на черном рынке в два раза дороже моего. Или признаться перед лицом приятелей и личей, что в пятнадцать лет мои вампирские клыки еще не прорезались. У Сюзель они показались в день, когда ей исполнилось десять, уже полностью готовые к действию, втягивающиеся и ядовитые. А мои… одно недоразумение…
– Ну… Ну, мы пришли сюда не из-за меня, – пробормотал я.
– Тогда ты-то кто, а? – Люка повернулся к Колену. – Сатир? Или, может, джинн?
– Я просто хочу поменять персеи на евро, – ответил Колен.
Люка подошел ближе и провел рукой по его плечу, чтобы пощупать блейзер. Нужно обладать потрясающим ночным видением, чтобы надеяться прочесть нашивку в окружающем полумраке.
– Oкей, – буркнул он. – Я вам даю по три евро за двенадцать персеев.
– Шутишь? – Я чуть не задохнулся. – Сейчас по курсу один персей идет за двенадцать евро!
– Да неужели? – ухмыляется Люка. – У тебя есть знакомый банкир, чтобы это подтвердить?
Я взъярился. Это же чистый грабеж, организованный бандитизм!
А Люка постучал пальцем по груди Колена, и хищная улыбка перерезала его лицо надвое.
– Сирен!.. – присвистнул он. – Тогда есть способ договориться по-другому, если пожелаешь. Ты мне даешь одну свою чешуйку, а я тебе выдам двести евро. Чешуйки сирен всегда пользуются спросом.
Колен с силой оттолкнул его и прожег взглядом.
– Я передумал, – буркнул он. – Это была неудачная идея.
– Погоди! Колен, постой! – вскрикнул Жоэль. – Люка, уродец, что же ты творишь!
Люка сделал еще одну затяжку из своего вейпа и выдохнул на нас облачко белого дыма с запахом клубники.
– Ну, хотелось попробовать, – вздохнул он. – Чешуйки сирен – большая редкость.
– Ты моего товарища обидел!
Кузен состроил гримасу огорчения и почесал свою мохнатую шкуру.
– Oкей, окей. Простите, я не думал, что он так плохо это воспримет. Ну, раз так, можем найти и другой выход. Ты не собираешься возвращаться наверх?
– А вот и собираюсь!
Глава 7
– Две плитки венского шоколада и мятный чай! – сказал я официанту. – И два брауни с макадамией.
Официант – ни улыбки, ни приветствия – удалился, и я едва удержался от смеха, заметив, с каким выражением Колен оглядывается вокруг, сложив губы сердечком. Мать не раз мне говорила, что в мире Полночи катастрофически не хватает роскоши и комфорта.
– Да, я думаю, что никогда не захочу возвращаться, – вздохнул Колен.
Жоэль кивнул с печальной улыбкой.
– Даже глупо говорить, что в Полночи все могло бы стать так же, если бы гоблины не захватили власть.
Моя улыбка увяла:
– Э, не увлекайтесь! Вы-то здесь как туристы, но и на этой стороне куча проблем. Войны, голод, изменение климата. От этого мира тоже смердит.
Я и вообразить не мог, что однажды буду кого-то утешать таким образом, но так уж получилось. Официант поставил на стол наши напитки и пирожные, и я сразу расплатился, чтобы он не появился второй раз у нашего стола и не пялился на лицо Жоэля.
Колен, который только что приобрел телефон, уже сообразил, что может сфотографировать свою тарелку.
– Зачем это тебе, а? – насмешливо спросил Жоэль.
– Для социальных штук, – буркнул Колен.
– Для социальных сетей?
– Точно. Если где-то имеется такая сеть, я хочу с ней связаться.
– Тебя нисколечко не беспокоит то, что тебя могут опознать? – хмыкнул Жоэль.
Колен бросил на него сердитый взгляд и отложил телефон.
– Сети – это культура. Нельзя смеяться над чьей-либо культурой.
– Да не сердись ты так, я в жизни себе такого не позволю!
Я улыбался, слушая, как Колен восторгается сладостью шоколада.
А ведь чуть более двух часов назад я боялся, что после выходки Люка он с нами уже никогда и знаться не захочет.
А вот и нет.
Когда мы с Жоэлем вернулись из подземелья, Колен ждал нас у дверей столовой с пылающими щеками, скрестив руки на груди. Едва мы одолели последнюю ступеньку, как он набросился на лича, сообщая ему в выражениях не слишком изящных все, что о нем думает. Жоэль перебил его тираду на полуслове, протянув ему купюру в двести евро, и извинился за поведение своего кузена; этого хватило, чтобы Колен все простил.
Что касается меня, я, несомненно, навсегда запомню, что произошло в подземелье.
Насколько я смог понять, в семье Жоэля давно уже длилась ссора из-за какого-то большого пальца ноги. Пальца, которым завладел Жоэль.
Скажу вам кратко: он им уже не владеет.
Потому что Люка палец этот отрезал ножницами с закругленными концами, а Жоэль подпрыгивал на одной ноге, окутанный дымом, и обзывал его разнообразными именами, обещая вскорости отобрать свое. И я весьма горд тем, что не выблевал при этом свою сангинаду.
Восторженные вопли Колена вернули меня к реальности.
– Я хочу отведать ВСЁ, что тут едят, прежде чем вернусь на сторону Полночи, – заявил он, слизывая крошки с тарелки. – Я буду первым, кому это удастся!
Я поморщился. У нашего сирена серьезные проблемы с конкуренцией. Когда он заказывает третий десерт, являются неприятности в виде упитанного огонька, пикирующего на наш стол, как шар на кегли.
– Э, мой пудинг! – вскрикнул Колен, подхватив спасенную тарелку.
– У тебя с головой все в порядке? – агрессивно начал огонек, пытаясь приклеиться к моему лицу.
Глаза его, черные злые точки, терялись в гневных завихрениях его пылающего тельца.
– Я… ты что имеешь в виду?
Я не мог пошевельнуться на стуле, иначе бы влип в него головой.
– Я спас твоего огонька, и так-то ты нас за это отблагодарил?
– Но о чем ты…
– Вы все одинаковы, вампиры! Все! Это невероятно! Ты сам испортил свое творение, а виноваты мы?!
Тельце Скеля заметно раздулось, и мне трудно было сосредоточиться на чем-то, кроме жара, исходящего от него, который опалял мне щеки.
– Я… Но о чем ты говоришь? Да отодвинься ты, черт побери!
– Еще раз как-то заденешь Эйр, и я буду считать тебя лично ответственным. Держись при своих полночниках, не то пожалеешь!
– Ты мне угрожаешь, ты?
– Скель!
Дверь кафе распахнулась, створки врезались в стену. Я замер на несколько мгновений.
Эйр не была с ним? Как это возможно? Блуждающие огоньки связаны со своими хозяевами, они не могут отдаляться от них больше чем на несколько метров.
Мои соображения прервало вмешательство Жоэля.
– Слушайте, вы можете успокоиться на две минуты и нормально поговорить?
– А ну заткнись, или я тебе вспорю все швы!
Дрянь какая! До чего же он вульгарен!
– Скель! Что ты дела…