Его слова были наполнены ядом, когда он сказал в её лицо:
– Как вам хватило наглости на меня давить? Кто разрешил вам мне надоедать жалобами в ваших письмах? Как вы могли даже на миг допустить, что можете требовать больше, что я сам могу дать? Вы являетесь моей содержанкой, которую я купил и оплатил, и всё! Я разместил вас в этом особняке для удовлетворения своих желаний, как было до вас и как будет очень долго после того, как я забуду о вашем существовании! Вы тосковали по мне? – Жером хмыкнул. – Оповещу вас с радостью, что мне без вас было не тоскливо! Вы всего-то честолюбивая колдунья, которая жаждет владеть мной! Вот кем вы являетесь! – Марсела застонала, а изо рта Жерома продолжали вырываться хриплые оскорбления. – Вы что, нафантазировали себе, что я у вас подкаблучник, да? Вы рассчитываете, что я так потерял голову, жаждя вас, что можно руководить мной по своему усмотрению? Скажу, что вы не сумели обвести меня! Вы хорошо выполняли свои обязанности. И позабавили меня своими претензиями на любовь. Из вашей персоны, Марсела, я получил определённую выгоду! Пока моей дочери не было рядом, вы заполняли некую пустоту…временную пустоту…но, как происходит со всеми непресытившимися особами вашего типа, вам необходимо получать от мужчины всё больше. А с вашими письменными жалобами вы превзошли саму себя!
В мыслях Марселы что-то стало пульсировать, отчего она не могла и слова выговорить.
Женщина чуть сумела проговорить:
– Но-о…я вас люблю!
– Вы меня любите? Я ни разу не просил вас меня любить, да и не хотел этого! – Жером захохотал, наслаждаясь удовольствием от своего грубоватого тона. Он видел, что делает Марселе невыносимо больно, но не остановился: – Вы мне подходили! Я пользовался тем, что меня устраивало, но теперь я этим сыт. – Жером помолчал, оценивающе осмотрел её глазами. – Марсела, как давно вы в последний раз гляделись в зеркало? Вы страшно состарились. Объясните же мне, зачем мужчине, который не единожды доказывал губернатору и гражданам Аргоса свою незаменимость, спасителю греческих пиратов, который может иметь любую деву, какую лишь захочет… Зачем такому господину переживать о требованиях какой-то старой куртизанки?
Марсела смежила веки.
– Мой Бог…
– Неужто сейчас вы стараетесь давить на жалость, взывая к Богу! Понимаете ли, Марсела… – Жером грубо вцепился в её плечи, сильно встряхнул, стараясь её вынудить раскрыть глаза, пока он яростно смотрел на неё. – Не тратьте время попусту, ведь Богом являюсь я, и не старайтесь поставить надо мной иного Господа! – Жером резко отпихнул Марселу. Женщина сильно стукнулась, живот свело острой болью. Жером продолжал говорить: – Когда я покину этот дом, мне надо будет организовать последний этап другого дельца. Там тоже кое-кто думает, что сумеет победить меня, веря, что завладел самым дорогим мне существом! Но, как всегда, победа останется за мной, ведь Жером Пуанти не мешкает, если нужно сделать необходимые шаги, чтобы уничтожить врага окончательно и бесповоротно!
Марсела так и ничего не ответила, а Жером в очередной раз окинул её омерзительным взором:
– Стареющая шлюха…и что я увидел в вашей внешности в то время? – Жером вышел в коридор, взял шляпу, обернулся и договорил: – Я надеюсь, что вы с вашей выжившей из ума колдуньей-горничной оставите этот особняк к концу недели! Этого времени вам хватит, чтобы такой старой проститутке суметь отыскать себе другого покровителя.
У Марселы не было сил шелохнуться и в тот миг, когда Жером захлопнул дверь за собой. В её голове не просто пульсировало, а стучало молотом, отдаваясь эхом, который поглащал в себя каждый звук. Женщина не ощутила, как пошло кровотечение. Она не услышала, что Мария закричала в испуге. Болевые ощущения внизу живота нарастали. Темнота окружила Марселу, и бедная госпожа рухнула на пол.
***
Рей перестала мерить камеру шагами и навострила слух. Она сконцентрировалась и уловила лёгкие шаги, которые доносились из коридора между камерами. Такие женские шаги совсем не походили на тяжёлые шаги толстой женщины, разносившей для заключённых невкусную еду. Рей была не в состоянии поверить той мысли, что мелькнула в голове и застыла. Напрягшись, она прильнула к железным прутьям решётки камеры: лёгкие шаги становились ближе, и вот из-за поворота стал виден изящный силуэт… Клары. Та резко замедлила шаги. Бадья, которую женщина тащила, сползла на пол мгновениями ранее, прежде, чем открылся рот Рей.
– Что вы тут забыли? – произнесла пиратка свистящим шёпотом, оглядев пустой коридор. – Это опасно! Если Пуанти станет известно, что вы связаны с Бертой и со мной…
Клара ответила ей очень громогласно, чтобы её речь могли услышать у ближайшего поста стражи.
– Рей, моя любимая, мне тебе недоставало. – Женщина приблизилась и, накладывая в миску еду, зашептала: – Скорее, берите это. Если кто-то придёт, кроме стража, вы подыграете мне, хорошо?
Рей взяла миску и поставила её на койку.
– Вы совершили ошибку, придя сюда.
– Я обязана была вас повидать.
Красоту Клары не скрывал даже густой слой румян и вызывающее вульгарное платье. Легко можно сообразить, что женщина придумала, лишь бы сюда проникнуть.
Её чистые голубые глаза заполонили слёзы, когда она зашептала:
– К вам никого не пускают, но мне удалось отыскать способ заполучить пропускной. Я должна убедиться, что с вами всё хорошо. Весь Аргос только и трубит, что вас арестовали, но…ничего не говорят про Берту.
– С ней всё хорошо, так сказала мне стража. По приказу губернатора Клейбороса меня разместили отдельно от команды до того момента, пока мы не предстанем перед судьёй. – Ресницы Клары нежно задрожали, она издала вздох облегчения, а подойдя к решётке, вытянула ей руку. Пиратка крепко сжала её пальцы. – Вы должны уйти отсюда, пока вас не узнали. Если Пуанти догадается, что мы знакомы, вам придётся не сладко.
– Нет. – Взор Клары стал решительнее. – Сначала оповестите меня, что я могу сделать, чтобы помочь вам и Берте сбежать отсюда.
Ком застрял в глотке Рей. Клара верная женщина и готова пожертвовать собой, но сердце пиратки и мысли уже отданы другой девушке. Рей сильнее сжала её пальцы.
– На данный момент вы ничего не сумеете сделать для меня и Берты, лишь одно – не дать Пуанти догадаться о наших с вами отношениях. Иначе у этого господина будет ещё одно оружие. – Лицо пиратки помрачнело. – Я сожалею, Клара. Если бы не я, то Берта сейчас была бы на свободе.
Клара ответила твёрдо:
– Не извиняйтесь, Рей, чем бы всё это не завершилось! Вы верите в Берту и это спасло её от отчаяния и одиночества в то время, когда она была потеряна для общества.
– И мне её не хватает.
– Вы борётесь за справедливость и она возвратила моей сестре чувство собственного достоинства и дала вашим пиратам надежду. Не найдётся никого с вашего судна, кто хотя бы минуту жалел бы о времени, которое провёл под вашим командованием.
– Клара, наша встреча приближается к завершению.
– Конечно. – Женщина покраснела, а в тоне голоса звучало отчаяние. – Скорее сообщите, что я должна делать.
– Вы ничего не сумеете тут поделать.
– Нет! Не соглашусь с вами! – Клара оглядела глазами коридор: слышались звуки приближающихся шагов. – Видимо, раздача еды завершилась. В скором времени я обязана буду уйти, но в следующий раз заполучу пропускной по-другому. Я сдружилась со стражем, стоящим в этом коридоре.
Рей напряглась:
– Сдружилась?
Рот Клары изобразил лёгкую улыбочку:
– Я смогла его убедить, что вы являетесь моей любовницей, и у меня имеется одно желание – сделать вас до виселицы счастливой женщиной.
– Как глупо! Если Пуанти…
– Рей, пожалуйста, у нас почти нет времени!
Пиратка помолчала, потом прошептала:
– Клара, мне не хочется, чтобы вы ещё хоть раз сюда заявлялись.
– Я вернусь. Я обязана.
Четры лица пиратки стали каменными:
– Нет!
– Невозможно, чтобы я ничего бы не сумела сделать!
Рей замешкалась:
– Есть кое-что, и если вы можете…
– Всё, что проговорите, моя родная.
– Если вы сможете использовать свои связи в борделе мадам… – Пиратка смолкла, голос её зазвучал тише и мягче: – Если вы сможете узнать, всё ли хорошо с Габриэль…
– С Габриэль… Дибос?
– Не её вина, что её отец преступник, который опутал её своим обманом. Мне страшно, что Пуанти может разозлиться, если она станет расспрашивать его. – Рей смолкла. – Я переживаю за её безопасность.
Светлые глаза Клары вглядывались в её лицо.
Рей ощутила в её очах молчаливое напряжение и догадалась, как много выдала, когда куртизанка шепнула:
– Ясно.
– Если сможете передать мне послание через вашего дружка – стража…
– Так и поступлю.
Рей осознала, что многим обязана такой мужественной особе и прижала её ладонь к своему рту:
– Благодарю, Клара, за всё, что вы делаете для меня.
Рей проводила глазами хрупкую фигуру Клары и тяжко вздохнула. Она вскинула глаза на зарешечённое окошко своей камеры, и её захватило отчаяние.
– Нет, всё это не должно завершиться вот так!
***
Клара свернула за угол коридора. Камера Рей исчезла из поля зрения. Она замедлилась, улыбка сошла с лица. Она сообщила Рей, что поняла, зачем та просит её узнать о Габриэль Дибос. Клара по-настоящему поняла. Ей стало ясно это чересчур хорошо и больше она не могла себе врать. Она вынудила себя идти дальше, изображая на лице неповторимую улыбочку, замерла около стража. Клара едва не прилипла к пареньку, с которым перекинулась парой слов, когда сюда зашла. Тогда она легко его очаровала, но, соображая, что нужно закрепить свои позиции, порылась в кармане и вынула из него пару динар. Легко она втиснула деньги в его руку.
– Благодарю, мой хороший. Ты сегодня сделал меня счастливой как и мою любовницу. – Куртизанка одарила парня легкомысленным взором. – А если я приду ещё раз увидеть её, ты не прогонишь меня?
Страж осмотрелся вокруг и ссыпал деньги в свой карман.