Его глаза сверкнули, словно черные бриллианты. Холли замерла. Нет, «великолепный» — слабое определение. Выглянув из-за коробок, она вопросительно посмотрела на него.
— Могу я пройти?
Огонь черных глаз охватил ее, словно лесной пожар — сухое дерево. Несколько секунд Великолепный изучал ее пристальным взглядом. Холли всегда очень легко заводилась. И сейчас она моментально отбросила в сторону попытки казаться вежливой.
— Скорее!
К ее возмущению, он оказался проворнее. Он уже отодвигался в сторону, когда коробки наконец начали опасно крениться набок. Но прежде, чем они успели рухнуть, Джек обернулся и подхватил их.
Выжидательно посмотрел на нее сверху вниз.
— Спасибо, — придушенным голосом произнесла Холли.
Его губы слегка искривились.
— Не за что.
Эта мелочь, впрочем, не могла отвлечь его от основного разговора. Поверх коробок он обратился к своему собеседнику:
— Не вини себя, Рамон.
Рамон, кажется, вовсе не заметил появления Холли. Он хмуро и виновато поглядывал на Джека.
— Я должен был предоставить все решать тебе, Джек. Я все испортил.
Джек пожал плечами. Это движение, с бессильной яростью отметила Холли, даже не заставило шевельнуться гору коробок, которые он держал в руках.
— С каждым может случиться. — Он бросил на Холли быстрый взгляд. — Куда это должно отправиться?
— Внизу сказали, что офис в конце коридора. Они для какого-то человека по фамилии Армор, — обратилась она к его спине.
Мужчина по имени Рамон торопливо последовал за ним.
— Но ведь не могут же они продержать нас здесь еще двое суток? — сказал он таким тоном, как будто готов был вот-вот расплакаться.
— Могут попытаться.
Джек подошел к массивным двойным дверям в конце коридора и, толкнув их, без стука вошел. Секретаршу, отметила Холли, он тоже не удостоил объяснений. Бухнув коробки на ближайший стол, он спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Сюда?
Поднявшись со своего места, элегантно одетая дама поспешила к столу.
— О, мистер Армор. Я не поняла… Да, конечно, сюда…
Холли знала, кто это такая. Сеньора Мартинес уже делала заказы в «Ше Пьер». Она говорила на множестве языков, была сверхэлегантна, и смутить ее было практически невозможно.
Сейчас она, впрочем, сильно смутилась. Достаточно было одного небрежного взгляда черных глаз, и она затрепетала, словно школьница.
— Здесь сообщения… Директор спрашивал… Но я надеюсь, вы останетесь в Комитете…
Холли с интересом следила за происходящим. Видимо, Джек Великолепный — действительно фигура, подумала она.
Он весело объявил:
— Комитет, нас выкинул, Елена. — И улыбнулся.
Улыбка сработала. Сеньора Мартинес рассмеялась, порозовела и укоризненно покачала головой.
— Мистер Армор, я уверена, что ничего подобного они сделать не могли. Мне известно, что предложение вашей компании их очень впечатлило.
Холли не понравилось, что ее присутствия не замечают. А этот человек не удостоил ее ни единым взглядом с тех пор, как вошел в кабинет.
— Значит, это вы Армор? — сказала она, подходя к нему. — Обед на десятерых.
— Что?
Она молча протянула ему бланк заказа с адресом.
Он наконец поглядел на нее с досадливым нетерпением.
— Да?
Хуже всего было то, что Холли понимала: зрелище, которое видит перед собой Джек, не впечатляет. Белый жакет разносчика пиццы, не очень чистый после целого дня работы в самом центре Парижа. Бейсболка, прикрывающая взлохмаченные волосы.
— Мне нужна подпись получателя, — сказала Холли как можно спокойнее и добавила: — Сэр.
— Дитя мое, — возмущенно пророкотал он, — что я, по-вашему, буду делать с обедом на десятерых?
Холли начала терять терпение.
— Меня не волнует, что вы сделаете с этим обедом. Можете скормить его по кусочку голубям на площади. Но мне нужна моя подпись.
— Напротив. Вам нужна моя подпись. Ни один человек не получает ее, не потрудившись для этого как следует.
Сеньора Мартинес поспешила вмешаться.
— Произошло маленькое недоразумение. — Ее английский был безупречен. — Обед предназначался членам Комитета, с которыми встречался мистер Армор. Это я сделала заказ. — Она взяла листок и расписалась.
Холли едва взглянула на нее.
— Встреча с мистером Армором? — Она окинула его высокую фигуру оценивающим взглядом. — Боже, благослови Америку.
Сеньора Мартинес и Рамон обменялись встревоженными взглядами. Джек же, напротив, взглянул на нее с явным любопытством.
— Это почему же?
— Единственная нация в мире, — процитировала Холли слова своего хозяина, Пьера, — которая превращает еду во время переговоров в моральную обязанность.
Она лукавила: этот мужчина с внешностью греческого бога не выглядел человеком, для которого обед во время переговоров был обязательным.
Он пожал плечами:
— Получается, я — король заказов. Полагаю, вам лично пицца не нравится, — ехидно продолжал он. — Вы ее только доставляете клиентам.
Он был так уверен в себе, так спокоен, так самодоволен! Как ее брат, управляющий компанией отца. Такой же уверенный в своей правоте, в превосходстве над окружающими.
Холли в ярости вспыхнула. На одну крошечную долю секунды ею овладело желание запустить в него каким-нибудь тяжелым предметом, заставить его обернуться и посмотреть на нее, посмотреть как на человека, а не как на машину для доставки пиццы.
Но практичность пересилила. Холли усилием воли подавила в себе раздражение. Пьер никогда не простит ей потерю клиента. Он может даже уволить ее, а работа Холли нужна была позарез. Пора было выбираться из этого офиса, пока еще оставалось хоть немного терпения и выдержки.
Она почти вырвала из рук сеньоры Мартинес бланк с подписью и сунула его в свою холщовую сумку. Там уже валялась толстая пачка рекламных листовок клуба, где она работала по вечерам. Листовки надо было раздавать прохожим. Холли успела полностью забыть о них. Виновато вздохнув, она взглянула на часы, прижала к груди сумку и выбежала вон.
— Вам сообщение от Шер, мистер Армор. — Сеньора Мартинес протянула Джеку листок бумаги.
Он развернул листок и быстро пробежал глазами текст.
— У нас с тобой, — сухо обратился он к Рамону, — вечер свободен. Они не хотят, чтобы мы возвращались.
— Но вы в любом случае можете… — Елена растерянно указала рукой на принесенные Холли коробки.
Джек внезапно улыбнулся.
— Нет, благодарю. Для пикника сейчас нет настроения. Думаю, нашу порцию мы можем пожертвовать членам Комитета. — Он мягко похлопал Рамона по спине. — Не надо. Зато теперь мы можем пойти в клуб, поиграть…
— А как же Комитет, контракт?.. — слабо возразил Рамон.
Джек громко расхохотался.
— У Комитета имеется номер моего мобильного телефона, а контракт лежит у них на столе. Они могут позвонить в любой момент, когда пожелают его подписать. — С этими словами он вытеснил Рамона из кабинета и направился к лифтам. — Я три месяца провел за бумажной работой. Теперь хочу погулять, и как следует!
— В каком смысле — «погулять»? — поежился Рамон.
— Поесть, выпить, послушать музыку.
— Значит, званый ужин в «Комбайн Эдженсиз» ты хочешь пропустить? — сумрачно предрек Рамон. — Имей в виду, я тебе не компания.
На Джека это не произвело должного впечатления:
— Сходи на свидание.
— Разве я с кем-нибудь знаком здесь, в Париже?
— Ты очень впечатлил председательницу Комитета.
— Ну уж нет… — всерьез встревожился Рамон. Потом увидел улыбку Джека и расслабился: — Можешь сам назначить ей свидание.
Улыбка в какой-то момент исчезла из глаз Джека.
Черт возьми, подумал Рамон. Второй раз за полчаса так опростоволоситься! Чтобы скрыть смущение, он небрежно добавил:
— Та девчонка, что принесла пиццу, — ты бы мог взять у нее номер телефона. Тогда было бы с кем провести вечер.
Джек отрицательно качнул головой:
— Слишком воинственно настроенная. — Однако улыбнулся более живо. — Интересно, кто она такая на самом деле?
Они как раз выходили из лифта. Рамон с внезапным беспокойством обернулся на камеру наблюдения.
— Ты думаешь, ее специально подослали?
Джек расхохотался.
— Ну, ну. Остынь. Никто не станет подсылать соглядатая к людям, занимающимся охраной природы.
Джек с мрачной улыбкой обвел взглядом роскошный холл. Листья деревьев в огромных кадках слегка шевелились под ветерком из кондиционеров. В небольшом фонтанчике, стилизованном под барокко, журчала вода. Мраморные стены мягко блестели. Куда-то спешили люди, стуча каблуками но полу, их голоса терялись под высокими потолками холла.
Рамон передернул плечами:
— У меня всегда здесь голова идет кругом.
Тут он заметил, что Джек его не слушает: отбросив в сторону кейс, тот уже мчался через сияющий роскошный холл. В изумлении Рамон подобрал кейс и последовал за Джеком. Наконец он увидел, в чем дело.
Это была та самая разносчица пиццы. Она стояла, прижавшись спиной к мраморной стене. Бейсболки на ней уже не было. Над ней возвышался мужчина, что-то кричавший ей. Казалось, девушка не слышит его крика. Ее глаза были полны ужаса.
Рамону нередко приходилось сталкиваться с таким выражением лица. Джеку тоже. И у Рамона не возникло сомнений насчет того, как Джек отреагирует на это.
— О господи, — простонал Рамон. Сунув кейс Джека под мышку, он подошел ближе.
Джек был высокого роста, а последние три месяца постоянной физической работы сделали его настоящим атлетом. Но и обидчик девушки был сложен, как настоящий чемпион по боксу, — с широкими плечами и бычьей шеей. Джек явно не годился ему в противники, однако он уже держал его крепким захватом.
Рамон хорошо представлял, на что способен разгневанный Джек.
— Достаточно, — сказал он, беря Джека за плечо.
Джек глянул на него сверху вниз, как будто не понимая, где он оказался. Слегка тряхнул головой. Потом перевел взгляд на мужчину, которого держал за горло.