– Неправда.
– Нет, правда.
– Ну, может, немножко, когда думаю, что он всегда принимает твою сторону после… ну, ты понимаешь…
– После того как я чуть не сжег тебя насмерть.
– И ты можешь меня винить?
– Нет, – отвечает Олли, задумчиво глядя на меня. – Конечно, я тебя не виню. Но немножко виню папу.
– Ты?!
– Он лишь сделал все хуже для нас обоих. Я совсем не хотел, чтобы тебе было больно, но то, что я натворил, было просто… за гранью. А он никогда по-настоящему этого не признал. Когда все случилось, я был ему благодарен за то, что он не наказал меня, как следовало, но потом мы стали рыцарями и снова начали держаться друг за друга. И я гадал, не могли ли наши отношения наладиться быстрее, если бы ты увидела настоящее наказание.
Я не могу найти ответа на это неожиданное признание Олли, заставившее меня вздрогнуть. Наша вновь обретенная дружба так хрупка, что я не хочу подвергать ее опасности, признавая, будто в его словах что-то есть. Я не хочу, чтобы Олли защищался. И если быть честной с собой, я на самом деле не простила ему того, что он сделал. Я оставила это в прошлом, да, но это ведь не одно и то же. А если бы папа был суров с ним? Может, это и помогло бы.
Но кто я такая, чтобы даровать прощение, если я не требую его от других? Сайчи остается такой же вызывающе враждебной ко мне, как прежде. Я могу это понять. Но до сих пор не могу дать ей ответы, которых она ищет. Ей явно кажется, что я могла спасти Рамеша моим Иммралом. Отчасти я с ней согласна, пусть даже рациональная часть моего ума понимает, что тогда я ничего не могла сделать.
Но когда я вижу, как она изливает свое разочарование на других, то по-настоящему злюсь. Как-то ночью, когда я иду через замок, направляясь к конюшням, я замечаю Сайчи рядом со столом Рейчел. Она наклоняется к харкеру, и хотя я не могу слышать, о чем они говорят, я улавливаю умоляющий тон Рейчел.
Быстро подхожу к ним.
– Что происходит?
– Ничего, – отвечает Рейчел, а Сайчи отступает в сторону. – Все в порядке.
Но в ее глазах стоят слезы.
Я поворачиваюсь к Сайчи:
– Что ты ей наговорила?
– Я просто пытаюсь получить ответы! – возбужденно отвечает Сайчи. – Почему это так всех здесь волнует?
Ее повышенный тон привлекает внимание кое-кого из проходящих мимо рееви и, к моему испугу, Джин. Она куда-то спешит, но останавливается, когда слышит нас.
– Если тебя беспокоит то, как все было, тебе следует поговорить об этом с лордом Элленби, – говорю я. – А чего тебе делать не следует, так это грубить тем, кто обожал Рамеша. Кто был, пожалуй, ему лучшим другом, чем ты была когда-либо, если то, что я вижу сейчас, было и в прошлом.
Сайчи смотрит на меня так, словно я ее ударила. Рейчел встает, шагает к ней.
– Она не имела в виду ничего такого… – произносит она. – Пожалуйста, я расскажу тебе, что могу…
– Его звали Райанш, – шепчет Сайчи и убегает в свой класс.
– Пожалуй, тебе не следовало говорить ей такое, – заявляет Джин, но без привычной колкости. И поворачивается к Рейчел. – Ты в порядке?
Рейчел кивает, но дрожит, и Джин подталкивает ее к стулу. И когда по распоряжению Джин один из рееви бежит за стаканом лотосового сока, я незаметно смотрю на бумаги на столе Рейчел, и мне становится стыдно. Мне действительно не следовало так говорить. Да, Сайчи не следовало донимать Рейчел, но как вообще я могла додуматься до того, чтобы обвинить Сайчи, назвать ее плохой сестрой умершему брату?
– Я только… – начинаю я, пытаясь оправдаться, хотя никто меня не слушает. – Я не могла стерпеть, что она говорила с тобой вот так, когда ты была просто…
И тут я понимаю. Понимаю, над чем работает Рейчел. Это документы, касающиеся Круглого стола. Она не бросила свои попытки остановить трейтре. Я беру листы, мой взгляд скользит по словам: «Круглый стол узнаёт инспайров благодаря образцам на сенсорах. Можем ли мы поймать трейтре и заставить Круглый стол узнавать и его тоже?»
Идея формируется.
– Рейчел, – говорю я, не обращая внимания на пылающий взгляд Джин, – это все действительно так? Насчет того, как Круглый стол опознает инспайры… это изучено?
– Да, – отвечает Рейчел. – Я в нескольких отчетах прочитала, что на сенсорах есть ампула с инспайром, так что понятно, что нужно искать, когда идет проверка окружения. Но мы ведь не можем найти трейтре, и… не знаю… отрезать от него кусочек, или как еще… Ферн?
Я уже сдергиваю ее со стула и тащу к кабинету лорда Элленби.
– Найди Майси! – кричу я на ходу Джин. – Ох, и Самсона! И Олли, наверное. И пожалуй, вам с Иазой тоже следует прийти!
Десяти минут не проходит, как Рейчел нервно и сбивчиво излагает свои мысли перед лордом Элленби и капитаном харкеров.
– Видите ли, отчеты говорят, что Круглый стол был с годами видоизменен. И я думаю, теперь, когда у нас есть Ферн и Олли… ну, они могли бы научить сенсоры опознавать трейтре. Но ясно, что сначала нам нужно найти трейтре…
– Возможно такое, Майси? – спрашивает лорд Элленби.
– Пожалуй, – медленно кивает Майси. – В теории. Сенсоры Круглого стола никогда не модифицировали прежде, но это не значит, что попытка невозможна.
– И ты в одиночку проделала всю эту работу, харкер? – спрашивает лорд Элленби.
Рейчел краснеет:
– Ну, было еще несколько из нас, кто…
– Она – мозг всего этого, – говорю я, отдавая Рейчел должное.
– Блестящая работа! – кивает лорд Элленби.
– Да, – соглашается Майси. – Отлично. Рейчел, я возьму тебя на заметку.
Рейчел, похоже, готова лопнуть от гордости и, уходя, бросает на меня благодарный взгляд.
– Я думала, – поясняю я, когда Рейчел удаляется, – что вместо трейтре эту идею можно применить к…
– Научить сенсоры видеть, когда был приложен Иммрал, – подхватывает лорд Элленби. – Да, я подумал то же самое.
– На один шаг впереди? – улыбается мне Самсон.
– А самое прекрасное здесь то, – говорит Иаза, – что Мидраут, вероятно, уже дал нам лучшее из того, что мы можем использовать для сенсоров. Шипастую веревку.
– Именно так, – киваю я.
– Я не уверена, что стоит первым делом изменять Круглый стол Тинтагеля, – говорит Майси.
– Да, – кивает лорд Элленби, – а мне кажется, что у нас еще недостаточно знаний, чтобы разработать все в деталях. Но я знаю того, кто может это сделать.
Он поворачивается ко мне:
– Что скажешь о небольшом путешествии, Ферн?
26
– Кембридж? В самом деле?
Когда лорд Элленби выдвинул идею более подробно изучить Аннун, я восприняла это с неохотой. Мысль о том, что придется встретиться с новыми людьми, оставив друзей, с которыми я сошлась с таким трудом, пугала меня. Но когда обрисовался план моей «экскурсии», как назвал это Олли, меня охватило волнение.
Я, вообще-то, надеялась отправиться в Эдинбург, где замок обладает способностью отрываться от фундамента и взмывать в воздух, или в Корк, где, как говорили, в самой высокой башне находится тот самый камень, которого однажды коснулся король Артур, вложив в него часть своего Иммрала. А Кембридж казался слишком близким к Лондону, слишком маленьким.
Тем не менее харкеры и рееви выходят из себя, подготавливая меня. Наверное, это вопрос чести – гарантировать, что я знаю достаточно о Круглых столах и не опозорю Тинтагель. Даже лорд Элленби замечает, что мне следует выдать новую тунику.
– Эта выглядит так, словно ее стирали еще в прошлом году, уж извини. Мы же не хотим, чтобы они там приняли нас за дикарей.
Когда рееви в пятый раз пытаются впихнуть в меня дополнительную информацию, я огрызаюсь:
– Я не могу больше выносить все это! Просто покажите мне портал, и я пройду через него.
Я беспокоилась из-за того, что Олли позавидует тому, что меня отправляют без него, но в итоге его включили в небольшую группу, которая должна пойти со мной.
– Ваш Иммрал сильнее, когда вы вместе, – поясняет лорд Элленби, – а я думаю, сила вам очень понадобится.
Самсон со своим обычным стоицизмом воспринимает сообщение о том, что два его лейтенанта отбывают в поездку по стране. Он ставит на наше место Линнею – и это знак доверия, учитывая то, что произошло с жуком Мидраута, – и они много часов обсуждают стратегию. Я стараюсь не морщиться, когда Линнея смеется над какой-то шуткой Самсона.
К моему изумлению, Джин принимает мой совет проконсультироваться с Брендоном насчет шипастой веревки Мидраута. Конечно, мне она этого не говорит. Это Брендон отводит меня в сторонку после патрулирования и рассказывает, что берет заботу об этом на себя.
– С какой стати ты это делаешь?! – в ужасе спрашиваю я.
– Ну, это ведь живое существо, – отвечает Брендон. – И оно не виновато в том, что его создал Мидраут. Оно просто выполняет свою работу.
Я таращусь на него:
– Прошу, только не говори мне, что ты позаботился и о тех жуках из ушей!
Брендон горделиво улыбается:
– У меня их уже небольшая коллекция – в клетке за стенами замка. Они просто восхитительны, если у тебя ушные затычки, и они, ну, понимаешь, не могут забраться тебе в голову…
Да… может, идея привлечь к делу Брендона была не так уж и хороша…
Потом мне пора выходить в последний патруль с бедеверами. Полк устраивает нам проводы – пикник на одном из узких пляжей, что тянутся вдоль южного берега Темзы. Самсон и Олли замечают сон уличного музыканта и приманивают его к нам, и вскоре все отплясывают импровизированную джигу под звуки деревенской скрипки. Наконец, утомленные и веселые, мы валимся на землю и начинаем болтать. Я наблюдаю со стороны, а мой полк демонстрирует мне все то, чего я лишаюсь. Линнея и Олли пускают по воде камешки, а Неризан ведет счет. Самсон вместе со Вьен раздает еду, а потом замечает, что я сижу одна, и подходит со стаканами амброзии для нас обоих.
– Подвинься, тут уж слишком много камней, – говорит Самсон.
Я передвигаюсь, и меня охватывает жаром от его близости.
– Ты готова? – спрашивает он.