Сквозь безумную боль я слышу, как кто-то входит в галерею. Слышится крик, но я не в силах пошевелиться. Я лежу на полу, мои пальцы сжаты вокруг эфеса Экскалибура, его сила неистовствует во мне.
Мягкие шаги приближаются.
Себастьян Мидраут наклоняется ко мне, ногой подталкивает мою голову так, чтобы я увидела его.
– Неплохо поработала, детка, – говорит он.
Я отшатываюсь, прижимая к себе Экскалибур, невзирая на боль.
– Он мой! – хриплю я. – Ты не можешь его взять.
Мидраут снисходительно улыбается:
– Проверим эту теорию?
Он выдергивает Экскалибур из моих рук с такой легкостью, словно срывает цветочек. Меч сам хочет этого, осознаю я. Боль утихает, и я с трудом поднимаюсь на ноги. Я проиграла. Все мы проиграли.
Джин лежит на полу бесформенным комом. Ее нога дергается. Она жива. Олли и Самсон, и остальные отброшены к другой стене, Иммрал Мидраута слишком силен для них, им его не одолеть. Я не вижу Андрасту.
Мама ошибалась. Андраста и Нимуэ тоже. Не важно, что я прошла испытание, – Мидраут каким-то образом сумел обойти все те заклятия, которые они наложили на меч. И ему, похоже, ничуть не больно. Он взвешивает Экскалибур на руке, взмахивает им в воздухе, и инспайры танцуют вокруг него, как полярное сияние. Он выглядит безупречно.
– Но как?.. – шепчу я.
Мидраут смотрит на меня.
– На этот раз ты недооценила меня. Я знаю больше, чем когда-либо знала Уна.
Он взмахивает свободной рукой – и появляется коробка-загадка. Развязка теперь так близка… Все, что нужно Мидрауту, – это подняться на большую высоту, и тогда настанет время осуществить его план. Но я не поддаюсь отчаянию, пока что нет. Я должна задержать его, пока не найду способ отобрать у него Экскалибур, чего бы это ни стоило.
– Но как вы проникли в Тинтагель? – спрашиваю я, кивая на коробку.
– А почему бы тебе не спросить твоего дорогого лидера? – Мидраут глядит на лорда Элленби, застывшего на месте.
На какой-то тошнотворный момент мне кажется, что наш командир предал нас всех, но растерянность на его лице не может быть игрой.
– Непохоже, чтобы ты что-то забывал, Лайонел, – говорит Мидраут.
Он резко встряхивает головой – и я оказываюсь в чьих-то воспоминаниях. Я вижу подсказки, которые складывает Мидраут, чтобы подтолкнуть меня к завершению задачи – задачи, которая, как он знает, имеет значение для меня, но не для него. Я вижу, как он подсовывает нам Лотти, понимая, что ему никогда по-настоящему не сломить ее волю, и зная, что он может использовать это к своей выгоде, довести Олли и меня до финала. Я наблюдаю за тысячами экспериментов одновременно, и каждый искуснее другого, пока наконец невозможно догадаться, что Мидраут управляет кем-то, – и каждый раз это реакция на тот самый процесс, который мы наладили для улавливания его Иммрала.
Потом – фокус с посадкой невидимых семян в нужные умы. Захват их, когда они покидают территорию замка, или использование невинных пострадавших сновидцев, чтобы заражать их. Испытания на более мелких целях: вроде того, как показать кому-то тайный ход в архив… Теперь он готов взять то, что ему принадлежит: лорд Элленби, словно какой-нибудь зомби, подает свои ключи Наташе. Та со стеклянным взглядом бежит вверх по лестнице башни и забирает коробку из сейфа. И вот наконец последнее откровение. Рейчел берет коробку у Наташи и прячет ее под свою тунику. Потом выходит из замка и минует несколько кварталов до того места, где ее ждет Мидраут. Он манипулировал всеми, он заставлял их что-то делать, совершенно того не осознавая. Он знал, что если я найду Экскалибур, то он сможет отобрать его у меня. Мама, зная его слабости, предвидела это и сделала все так, чтобы он не смог пройти ее испытания. Но Мидраут понимал, что меч может в конечном счете привести его к власти.
Я внезапно отчаянно пугаюсь за Рейчел. Я должна молиться, чтобы Мидраут не всем в этой комнате позволил увидеть эти воспоминания. Рейчел никогда не должна узнать, что́ она сделала.
– Нет, – шепчет лорд Элленби. – Я не…
Но Мидраут уже закончил. И снова взмахивает Экскалибуром и направляет его на меня. Время казни.
Но тут что-то падает на него сверху. Андраста, то есть то, что от нее осталось, пытается вырвать у Мидраута меч.
– Беги! – шипит она мне. – Беги!
Ее нападение в достаточной мере ошеломило Мидраута, чтобы все могли оторваться от стены. Олли и Самсон хватают меня за руки и мчатся к двери. Лорд Элленби, подхватив Джин, не отстает от нас. Когда мы уже у двери, я оборачиваюсь, хочу подождать Андрасту. Она, возможно, и не настолько сильна, чтобы убить Мидраута, но она фея – она вырвется, она сможет выиграть время…
Но Мидраут держит Андрасту за горло, поднимая ее над полом. Ей его не одолеть.
Я хочу вернуться к ней, очень хочу. Я так стараюсь, но я слаба, а Самсон и Олли меня не отпускают. И все, что я могу, – это беспомощно наблюдать за тем, как моя дорогая Андраста, моя вторая мать, пытается вырваться. А потом Мидраут что-то делает – и она затихает.
Он говорит тихо, почти шепчет, но я слышу его слова так отчетливо, как если бы он говорил прямо мне в ухо:
– Твои истории забыты.
Мидраут сжимает кулак, в котором держит тоненькую шею Андрасты, – и Андраста рассыпается. Просто рассыпается на пылинки и крошки металла, словно никогда и не была живой, словно в ее теле никогда и не было бьющегося сердца и мудрого ума. Андрасты больше нет.
56
Она не смогла даже посмотреть на меня. А я не смогла даже попрощаться.
Я тянусь к пыли, бывшей когда-то моим ангелом-хранителем.
Олли резко ставит меня на ноги:
– Ферн, надо бежать, или он и нас тоже убьет! Идем! Идем!
С десяток рук наполовину выталкивают, наполовину выносят меня из здания. Позади нас Себастьян Мидраут готовится к окончательной победе. Я ощущаю его присутствие через холл, хотя Олли и Самсон тащат меня на открытый воздух. Необходимость убеждает меня подчиниться приказу. Но голос в глубине ума твердит мне: «Просто сдайся… это будет куда легче, куда проще…» Я никогда ничего подобного не чувствовала – даже тогда, когда стояла прямо перед Мидраутом и слушала его. Его сила теперь невообразима.
Мы бежим через площадку перед Национальной галереей, вниз по ступеням, туда, где нас ждут Лэм, Балиус и другие лошади. Одно мгновение площадь почти пуста. В следующее мгновение она уже наводнена людьми. Пузыри инспайров вырываются из асфальта, давая знать о прибытии. За несколько секунд площадь заполняется сновидцами, и каждый из них молчит. И каждый смотрит на галерею. Ждут своего лидера.
Мы пытаемся обойти их, но сновидцы двигаются как единое целое, перекрывая нам дорогу. Лэм тихо ржет, стараясь добраться до меня, но я ее уже не вижу. Я пробую послать ей мысленное сообщение, приказать вернуться в замок, в безопасное укрытие.
Я ощущаю присутствие Мидраута, прежде чем слышу его шаги. Со страхом поворачиваюсь к нему лицом. В одной руке он держит Экскалибур, клинок сияет инспайрами. Мидраут окидывает взглядом спящих, и те отвечают на его телепатический призыв. Улицы рядом с площадью теперь тоже заполнены. Нам отрезают путь к бегству.
Мидраут поднимает вверх Экскалибур – и рты каждого из сновидцев, которых мы видим, исчезают.
Потом он поворачивается ко мне и моим друзьям.
– Не беспокойтесь, – мягко произносит он. – Я о вас не забыл.
– Бежим! – кричу я, толкая всех и мыслью, и руками.
Экскалибур испускает взрывной свет, и тот оставляет глубокую яму на камне, на котором мы стоим. Я взлетаю в воздух, избегая нового удара Мидраута. Лорд Элленби и Самсон отталкивают Сайчи и остальных от толпы. Остается надеяться, что они успеют скрыться до того, как Мидраут сосредоточится на них. И что я сумею остаться в живых, когда он сосредоточится на мне.
Я думаю о том, чтобы нырнуть в толпу, но это будет приговором для других. Мидраут не станет колебаться, он убьет спящих вокруг меня. Я могла без угрызений совести убивать трейтре в прошлом году – они были наемными ассасинами и прекрасно осознавали, что делают. А эти сновидцы могут и накинуться на меня, но лишь потому, что ими манипулирует Мидраут. Я не сомневаюсь, что многие из них пришли бы в ужас, узнав о том, что сделали, если бы его влияние исчезло.
Я взлетаю выше, чтобы до меня было труднее добраться. Перелетаю через крышу Национальной галереи, прочь с глаз Мидраута. Надеюсь, это даст мне какое-то время.
– Ферн? – слышу я в шлеме голос Самсона. – Ферн, где ты? Ты в порядке?
– Я здесь, – шепчу я. – А вы где?
Самсон начинает отвечать, но тут звучит другой голос – голос, который не должен иметь доступа в наши шлемы.
– Слишком громко, – ехидничает Мидраут.
– Самсон! Бегите! – умоляю я, хотя не знаю, слышал ли Самсон Мидраута, или это было сказано для меня одной.
Со стороны Трафальгарской площади слышится тяжелый удар, вспыхивает яркий голубой свет. Странный ветер проносится мимо меня – сквозь меня. У него вкус Иммрала Мидраута. Внутри ветра – приказ: «Слушай меня. Повинуйся мне. Сейчас же иди ко мне».
Приказ разносится по городу и за его пределы. Это сила Экскалибура – он умножает обычные пределы влияния Иммрала, но только если ты способен этим управлять. Потому что, как и сама сила, Экскалибур требует платы за свои возможности, а я заплатить не смогла. По всей стране, а возможно, и за пределами наших берегов, Мидраут распространяет свое влияние на всех, чьи умы неспособны ему противостоять. Я представляю папу, всегда такого мягкого, избегающего конфликтов, – как он появляется на этой площади, без рта, готовый повиноваться Мидрауту…
Мчась над крышами, я смотрю вниз, пытаясь найти Самсона, Олли, Сайчи и остальных. Но я вижу только сновидцев, они везде, и каждый старается пробиться к Трафальгарской площади, поближе к своему новому богу. Возможно, мои друзья прячутся среди них, но если и так, я их не нахожу. И я их не чувствую в толчее тел подо мной.
– Ферн! – слышу я слева от себя.