Нащупав край лифчика, он склонился к ее груди и поочередно нежно поцеловал выступающие округлости.
— Это раз! — сказал он, целуя ее с одной стороны. — А вот два!
Волнующие поцелуи отозвались в Эдди нарастающим желанием. Она непроизвольно пошевелила бедрами.
— Наверное, я слишком неосторожен, — лукаво заметил Дэвид. Найдя застежку с передней стороны бюстгальтера, Дэвид расстегнул ее и откинул кружевные чашечки. На секунду он застыл, откровенно любуясь.
— Изумительно… ты изумительна!
На его лице читалось смешанное выражение восхищения и страстного желания.
Он склонился к Эдди, ласково и нежно целуя ее в губы, накрыв ладонями ее груди. Он поцеловал кончик ее подбородка, шею, затем двинулся ниже. Когда его губы сомкнулись вокруг соска, Эдди хрипло застонала от удовольствия. Дэвид начал ласково целовать его, пока сосок не затвердел от нежных прикосновений.
— Дэвид… пожалуйста… — пробормотала Эдди, не в силах выразить словами своего страстного желания.
Крепче охватив сосок губами, Дэвид начал жадно целовать грудь. Руки Эдди взметнулись, она непроизвольно вцепилась в его шевелюру, выгибаясь навстречу требовательной ласке. Дэвид поглаживал и сжимал другую ее грудь. Внезапно непреодолимая волна страсти охватила все тело Эдди.
— Милый, пожалуйста… сейчас!
Поскольку Дэвид страстно желал того же, что и Эдди, он отпустил ее грудь и быстро снял с нее кружевные трусики, бросив лишь один, полный вожделения взгляд на темные завитки между ног.
— Терпение, мой ангел! Есть еще кое-что, о чем мне следует позаботиться.
Пошарив рукой в ящике, он вытащил маленький пакетик из фольги.
Эдди улыбнулась, подвигаясь к краю постели, и, забрав у Дэвида пакетик, ловко открыла его, чтобы нежно натянуть на восставшую плоть необходимую защитную оболочку.
— Эдди… драгоценная! — прошептал Дэвид ей на ухо. — Позволь мне любить тебя!
Давний незабываемый поцелуй, которым они обменялись на морозном январском ветру, нашел свое завершение в разгар лета, под шелест теплого ночного ветерка.
Эдди, охваченная страстью, прошептала:
— Я хочу тебя, Дэвид, я так хочу…
Он почувствовал влагу, которая служила подтверждением ее слов, и, приподнявшись, устремился в глубину ее тела, не отрывая при этом от Эдди взгляда, который, казалось, проникал в самые глубины ее души. Он старался двигаться очень медленно, пока не очутился полностью внутри.
Эдди испустила радостный вздох облегчения. Позади остались месяцы пустоты, горя и боли, наконец Дэвид ответил самым затаенным ее страстным желаниям.
Охваченная экстазом, Эдди громко выкрикнула его имя. Несколько минут Дэвид не двигался, а терпеливо ждал, пока стихнет пароксизм ее страсти. Ухватившись руками за его плечи, Эдди конвульсивно сжимала и разжимала их. Она почти не отдавала себе отчета в происходящем, ей казалось, что ее куда-то несет вихревой теплый струящийся поток.
Когда волна спала, Дэвид вновь двинулся внутрь ее. Эдди открыла глаза, в них читался невысказанный вопрос. Дэвид нежно улыбнулся ей в ответ и, наклонившись, вновь прильнул к ее груди, будто хотел до бесконечности продлить ее удовольствие, доставить ей непрекращающееся наслаждение. Когда Эдди попыталась притянуть его к себе, он тут же переключился на другую грудь, все еще удерживая свое желание. Наконец она вскрикнула, в голосе явственно прозвучала мольба.
Он ответил на ее призыв, начав энергично двигаться.
Завороженная волшебным ритмом движения, Эдди не могла отвести от него глаз. Скрестив ноги у него за спиной, она как будто пыталась обнять его целиком. Желая усилить его удовольствие, она начала нежно ласкать его соски. Их тела двигались слаженно и синхронно, и любовники вместе взлетели на вершину наслаждения, сплетаясь в едином порыве. Забыв обо всем на свете, Дэвид, освобождаясь, хрипло выкрикнул ее имя.
Некоторое время в комнате стояла тишина, слышалось лишь их спокойное, умиротворенное дыхание.
Боясь, что Эдди может быть тяжело, Дэвид с неохотой переместился вбок, прижав ее покрепче к себе. Она уютно свернулась калачиком рядом.
Они посмотрели друг на друга. Им не нужно было слов, им не хотелось ничего сейчас делать, можно было просто лежать в расслабленном спокойствии, чувствуя другого рядом.
Эдди, устроившись у Дэвида под боком, как в гнездышке, и положив голову на его руку, вздохнула и сказала:
— А я-то по наивности думала, что тебя прозвали Чудом из Миннесоты за твою игру на гитаре!
Он довольно рассмеялся:
— То ли еще будет! Вот проведешь со мной одну ночь, а потом никогда не захочешь расставаться!
С этими словами он склонился над ней и начал нежно покрывать ее тело поцелуями, как будто выполняя некий ритуал.
И вновь на Эдди накатила волна страстного желания — поцелуи Дэвида обладали волшебным возбуждающим эффектом.
Неожиданно поцелуи прекратились. Эдди приподнялась на локтях и увидела, что он разглядывает большой горизонтальный шрам на ее животе.
Дэвид вопросительно взглянул на нее. Эдди в ответ мягко улыбнулась и пояснила:
— Это кесарево сечение. Рори было трудно появиться на свет. Она шла ножками.
Он понимающе кивнул, легко проведя губами по старому шраму.
— Хотел бы я быть с тобой тогда, услышать первый крик Рори, присутствовать при ее первом вдохе. И готов поспорить на свою бесценную коллекцию гитар, что ты во время беременности выглядела потрясающе соблазнительно!
Эдди рассмеялась:
— Хотя я знаю, как выглядела на самом деле, но тебе позволю верить в то, что ты сказал.
Дэвид вернулся к прерванному на минуту священнодействию любви, а Эдди, счастливая, растянулась на подстели в сладостном предвкушении дальнейшего.
— Ну все, думаю, достаточно, — сказала Марта, натягивая на руки длинные резиновые перчатки.
— Я с ужасом думаю, что мне придется делать это каждый месяц, — пожаловалась Эдди, наклоняя голову над раковиной в их гостиничном номере. — Господи, и что только не приходится претерпевать женщине, чтобы производить хорошее впечатление!
— Тихо! Здесь сказано, что теперь это надо взбить пеной. — Марта начала орудовать щеточкой над головой Эдди. — Жаль, мы не можем задержаться в Висконсине чуть подольше. Он чем-то напоминает мне наши родные края. Здесь было здорово, правда?
Эдди не могла не согласиться.
— Божественно! — подтвердила она.
Марта шутливо дернула сестру за волосы.
— Почему-то мне кажется, что ты имеешь в виду не только чудесную природу. Как няня твоей дочери, я не могла не заметить, что последние две ночи ты провела в комнате Дэвида.
— В самом деле?
— Скажи мне только одно. Кто из вас пошел на уступки? Вы решили покончить с Далилой или Дэвид отказался от своих слов о том, что ты продаешь свою душу?
— Думаю, мы оба пошли на уступки. Сейчас мы сошлись на том, что сохраним это имя до конца гастролей. Будет нехорошо, если в прессу просочится слух, что Дэвид поссорился со своей вокалисткой. И не дай Бог, кто-нибудь прознает, кто я на самом деле. Никому из нас не хочется сидеть в отеле, как в осаде, и под каждым кустом натыкаться на разнюхивающих последние сплетни журналистов.
— Из чего я делаю вывод, что у вас действительно роман, — сказала Марта.
Эдди кивнула и продолжила:
— Да, и я не хочу, чтобы нам что-нибудь помешало. Я слишком дорожу нашими отношениями. Марта, ты не представляешь, вместе с Дэвидом я готова прожить всю жизнь! Если он сам этого захочет, конечно. И не только это. Понимаешь, я теперь при виде молодых мам с детьми начинаю мечтать, как хорошо было бы завести еще ребенка. Ребенка от Дэвида! Не смейся, пожалуйста! Я, правда, об этом мечтаю.
— Прости, милая. Но ты настолько предсказуема! Я знала, что у вас с Дэвидом будет роман, еще тогда, когда он только появился на горизонте. И в том, что у вас двоих может появиться чудеснейшее дитя, я тоже не сомневаюсь. Однако как насчет твоей блистательной карьеры? И какое имя будет носить мама этого ребенка — Далила или Эдди?
— Мне хочется верить в то, что наша любовь будет достаточно крепка для того, чтобы выдержать испытание правдой. Слушай, не пора ли уже ополаскивать волосы? У меня сейчас отвалится шея!
— Но как посмотрит на это «Цитадель»? Думаешь, они согласятся вести с тобой дела, если ты откажешься от сценического имени Далила?
Эдди помедлила с ответом, вытряхивая воду из уха.
— Юристы Дэвида пытаются сейчас выторговать у них другой вариант моего контракта. Если «Цитадель» на это не согласится, то мне надо приготовиться к мысли, что моя блистательная карьера так и не состоится. Это, конечно, будет трудно пережить, но, думаю, все не столь ужасно, как мне казалось раньше. Я буду утешаться мыслью, что получила взамен нечто лучшее.
— Прощай, мечта о большой сцене? Здравствуй, кафе «Уютный уголок»? — Марта со вздохом начала вытирать полотенцем голову Эдди.
Эдди взглянула в зеркало оценить, что получилось, и ответила:
— Дэвид говорит, что я могу попытать счастья в другой компании звукозаписи. Он готов мне помочь, если потребуется. — Она накрутила на палец прядь волос. — Мне кажется, все в порядке. Как ты думаешь? А куда я дела свой фен?
Марта последовала за Эдди в спальню.
— У нас осталось не больше получаса до выхода. Иначе опоздаем на самолет. Давай я помогу тебе с сушкой и укладкой.
Эдди, сидя перед зеркалом, с благодарностью взглянула на Марту.
— Какое счастье, что у меня есть ты! Не представляю, что бы я без тебя делала!
— Тебе в самом деле повезло, — с любовью и улыбкой глядя на сестру, произнесла Марта.
— Слушай, а ты не завидуешь мне, ну, я имею в виду, что я там, на сцене? Ведь на моем месте вполне могла бы быть ты.
— Я? Ладно тебе, Эдди! Какой из меня исполнитель блюзов! Мы с моей маленькой скрипочкой очень далеки от рок-музыки.
— В самом деле? Зато ты прекрасно владеешь голосом. Ты ведь можешь спеть что угодно, если только захочешь. Я же слышала — когда ты выступала с ребятами из Шаффлкрика, ты пела так, как мне даже не стоит и пытаться. Мне безумно нравится твой голос!